Дитя бессмертия

– Ты можешь проводить свое посмертие как и где угодно, но предпочитаешь бегать за смертными негодяями по ночному городу, рискуя нарваться на шальную пулю… Никогда я это не пойму, – говорил Джозеф Костан, голос его был ровным и бесстрастным, хотя в этот момент он лихо управлял кабриолетом Cadillac de Ville 1964 года по узким плохо освещенным улочкам Лос-Анджелеса, притом с выключенными фарами.

– Вот, здесь останови! – крикнул Мик и выпрыгнул из машины почти не полном ходу.

Джозеф проводил мелькнувшую в пятне света фигуру недовольным взглядом и стал разворачиваться, чтобы уехать… но потом передумал и отправился в объезд здания, чтобы подстраховать приятеля. Ну, на всякий случай.

Иногда Джозефу, другу Мика в посмертии, становилось скучно или он хотел изобразить строгого папашу, который пилит непутевого отпрыска… но время от времени он присоединялся к нему в его детективных рейдах и даже помогал ловить преступников. Впрочем, тут приходилось смотреть в оба – потому что Джозеф не был фанатом честного суда. Если беглец попадал ему в руки, то для полиции он навсегда оставался «пропавшим без вести». С некоторых пор Мик начал подозревать, что Джозеф пристрастился к охотничьим забавам чисто из вампирского азарта. Поэтому торопился задержать объект преследования прежде, чем до него доберется Джозеф.

На сей раз преследуемый устроил гонку с препятствиями. Даже будучи существом со сверхспособностями, Мик приложил немало усилий, чтобы просто не выпустить его из поля зрения. Кажется, преступник знал этот район как свои пять пальцев. Беглец мчался по узким переулкам, словно тень сливаясь с мраком. Мику приходилось задействовать свой суперслух, прислушиваясь к топоту быстрых ног. Вероятно, понял Мик, его объект владеет искусством паркура – с такими ему сталкиваться ещё не приходилось. Он ловко перепрыгивал через заборы, цепляясь за выступы стен, скользя по наклонным крышам. Мик слышал, что дыхание его было ровным, он не позволял себе остановиться ни на миг.

Так они мчались, кажется, вечность – по проулкам, через узкие проходы и лестничные пролеты, где каждая ступенька могла стать ловушкой. Но, наконец, преступник взобрался по пожарной лестнице, цепляясь за ржавые перила, и в мгновение ока оказался на крыше. Там он остановился.

Мик появился на крыше несколько секунд спустя.

Беглец резко обернулся — взгляд был полон паники и решимости. Мик поднял руки и стал медленно приближаться. Но беглец сделал шаг к краю, и Мик замер.

– Эй!.. Давай поговорим. Прыгнуть всегда успеешь, знаешь ли…

– А ты неплох, – хрипло произнёс человек. – Никто не мог угнаться за мной. Как у тебя получилось?

– Хватит бегать, Кроу. Это финал твоей грабительской карьеры. Ты был лучшим, но всему приходит конец.

– Не пойду в тюрягу. Не опять, – угрюмо пробормотал преступник. – Ты не знаешь, каково там.

– Почему же ты не думал об этом, отправляясь на дело?

– Больше-то ничего и не умею. – Кроу криво усмехнулся. – Ты, чистоплюй, ошибался когда-нибудь? Жизнь всегда вела тебя по ровной дорожке? Ну, круто. А я не смог. И мать моя… не выдержала она. В последней отсидке моей померла. Что мне терять теперь? Меня даже ждать никто не будет.

– Кроу, если будешь сотрудничать с полицией…

– Да ты блаженный, что ли? Сотрудничать с копами? Чтобы меня в камере за кишки подвесили? – он сплюнул. – Не, по всему видать, пришла моя очередь.

– Постой, не горячись. Просто подумай, Кроу. Ты ведь не в одиночку брал те объекты, правда? Не на тебе одном вина. А если прыгнешь, они выйдут сухими из воды. Ты готов умереть за них?

– Мне что так, что этак… – прохрипел Кроу. Глаза его замерцали, а взгляд замер. Он стал пятиться к краю.

– Постой… – Мик лихорадочно соображал. – Скажи МНЕ, кто они. Обещаю… я разберусь.

Человек склонил голову, приглядываясь к нему.

– Много на себя берешь, легавый. Они такого нежненького петушка, как ты, скрутят, пикнуть не успеешь. А хуже того – курочку твою прихватят. Что, хочешь перед смертью поглядеть на такое?

– А я крепче, чем выгляжу. И за «курочку» можешь не беспокоиться – я холост, – Мик старался осторожно двигаться вперед, но Кроу висел уже пятками в воздухе. – Ты даже не представляешь, кто я…

– Ты – живой труп, – прошептал Кроу, сам не понимая, насколько прав. Но потом он решил ускорить процесс – рука его нырнула за пояс, в глазах мелькнуло безумное выражение.

– Стой! – Мик не замедлился, даже когда пуля вошла ему в грудь. Он надеялся схватить человека, но тот уже падал вниз.

Мик с ужасом услышал глухой звук удара и звон стекла – Кроу упал на чью-то машину!

– Черт побе… – Мик свесился с края и увидел грабителя, раскинувшегося на капоте автомобиля. Мертвого. Глаза его невидяще смотрели в небо.

А водитель сердито таращился вверх, на Мика, всё ещё сидя в своём кабриолете. Мелкими осколками были усеяны передние сиденья и он сам.

– Пришлю тебе счет за ремонт! – крикнул Джозеф. И злобно ударил по рулевому колесу. – Да чтоб вас обоих!

***

– Знаешь, Мик, этот твой психологический подход уже конкретно напрягает. Мало того, что он просто не работает…

– Работает!

– Нет! Ты пытаешься спасать отбросов. Они не стоят того. Не перебивай… Кроме прочего, о тебе пойдет дурная слава, и тебя изгонят из нашего сообщества. Для вампира это очень болезненная ситуация.

Джозеф размахнулся и бросил тело, с кучей обломков и кирпичей под одеждой, в воду. Мик даже не пытался уговорить его передать Кроу полиции – осколки стекла и автомобильная краска на трупе могли привести следователей к Джозефу.

Вампир отряхнул руки, пиджак и направился к своей покореженной машине, припаркованной у самого пирса. Мик ждал на пассажирском сиденье. Джозеф сел за руль и включил зажигание, внимательно прислушиваясь к звуку мотора. Кадиллак даже в пострадавшем виде не подвел хозяина.

– Бедная крошка, – пробормотал Джозеф, погладив край двери. И бросил Мику: – Даже не начинай!

Назад они ехали в молчании. Мик бы добрался сам, но Джозефу было важно убедиться, что он попадет прямиком домой, а не попытается устроить ещё какую-нибудь заварушку. Это было ясно без слов.

Когда они остановились перед подъездом, Мик посмотрел на друга.

– Знаешь, это ведь моя работа. Я и дальше должен буду ловить преступников по подворотням. Иначе какой смысл было начинать?

– О человеческих преступниках пусть думает человечество, – буркнул Джозеф.

– Люди не всегда способны на то, что могу я.

– У людей есть оружие, знаешь ли.

– Да, но я быстрее и сильнее…

– Да я не о том, Мик. Оружие есть у преступников. Посмотри на себя…

Мик прикрыл рану ладонью. Пуля еще ощущалась в волокнах мышц, но отверстие уже не кровоточило.

– Что, если ты пострадаешь? Серьёзно пострадаешь? Ты останешься лежать парализованным до наступления утра, долгие часы под палящим солнцем. А потом тебя, может быть, привезут в больницу, в морг. Вот это будет сюрприз, да? Не знаю, помнишь ли ты случай в Санта-Монике… – начал распаляться Джозеф.

– Я буду осторожен.

– Да как же...

Под взглядом Мика он замолчал. И пока тот выбирался из машины, не говорил ни слова. Махнув ему, Мик направился к двери.

– Ты никогда не бываешь осторожен, – донесся вслед негромкий голос, а затем звук уезжающего автомобиля.

Оказавшись в квартире, Мик позволил стону сорваться с губ. Мышцы выталкивали пулю, разрывая зажившие верхние ткани, и это было мучительно. Мик решил поспособствовать процессу. Он направился в ванную, достал ножницы из шкафчика и, сцепив зубы, вонзил их в зарубцевавшуюся кожу. Вампиры чувствуют боль ничуть не меньше людей, просто привыкают к ней, за долгие годы. Да и боль переносится несколько иначе, когда не чувствуешь страха смерти от травмы. Дискомфорт, который надо пережить.

Пуля выпала и застучала по дну раковины. Мик выдохнул. Рана на его груди вновь закровоточила, и он прижал к ней несколько салфеток.

В комнате он открыл сейф с запасами крови. После кровопотери вампир может думать только об одном – восстановить баланс. Назойливый голос в голове требовал немедленного насыщения. Мик упал в кресло, высасывая один пакет за другим.

Невольно его мысли перенеслись к событиям последних двух часов. Этот Кроу… Правда ли, что Мик хотел его спасти? Разве не схватить и отправить в полицию? Может, Джозеф прав – не его это работа? Но если бы Мик не гнался за Кроу, тот, вероятнее всего, уже покинул бы город. А потом они с бандой ограбили бы еще несколько богатых домой, и вновь кто-нибудь бы пострадал: случайный свидетель, прислуга, сторож, родственники, внезапно нагрянувшие с визитом в отсутствие хозяев… Даже просто охранник, явившийся на вызов – как и случилось в последний раз.

Почерк Кроу – мастерски вскрытые сейфы и обезвреженные системы охраны – оказал ему медвежью услугу. Мик быстрее полиции вышел на исполнителя. Добычу дельцы уже успели поделить, но Кроу, расслабившись, поехал в старый дом матери. Кто знает, что ему там понадобилось – женщина умерла год назад. Дом был выставлен на продажу. Тут-то Мик его и поджидал. Он даже не особо рассчитывал, что Кроу здесь появится, просто доверился интуиции. Дождавшись, когда преступник выйдет из дома, сел ему на хвост и следовал за ним почти до места встречи с подельниками, но вскоре Кроу засек слежку, и понеслось: гонки с препятствиями, чудеса паркура и отчаянный прыжок с крыши пятиэтажного здания…

Осушив три пакета, Мик поудобнее устроился в кресле. Принимать душ и ползти на своё спальное место в рефрижераторе ему уже не хотелось. Он всё прокручивал в голове произошедшие события, пока не осознал, что пытается понять, как можно было предотвратить самоубийство. Мик мог бы сказать, что не хотел его смерти, потому что Кроу – ниточка к более крупным игрокам. Но на самом деле… да, на самом деле, Джозеф, может быть, не так уж и заблуждался насчет него. По какой-то причине ему, вампиру восьмидесяти лет отроду, до сих пор важны человеческие жизни. Даже исковерканные и изломанные. Нет, наверное, особенно изломанные. Как там сказал Кроу: «...жизнь всегда вела тебя по ровной дорожке? Ну, круто. А я не смог».

Мик давно бы уже позабыл, что такое быть смертным, если б не случай шестимесячной давности. Тогда он и сам, на некоторое время, стал человеком. И чувства, испытанные за те пару недель, переживались им до сих пор ярче и значительнее, чем десятилетия вампирского бытия.

Так что, несмотря на реальный риск схватить шальную пулю, он не перестанет… пытаться… спасать людей. На этой мысли Мик задремал и остаток ночи видел тревожные печальные сны. Кто-то в них умолял его о помощи, но кто – Мик никак не мог разглядеть в темноте, сколько не тянулся.

Под утро, когда слабые лучи солнца лишь чуть позолотили края плотных жалюзи в его убежище, тишину нарушила трель дверного звонка. Мик встрепенулся, но не сразу понял, что звук раздался наяву. Однако когда в дверь постучали, он встал с кресла.

«Неужели Джозеф пришел мириться?» – усмехнулся про себя Мик, не сильно веря в такой исход. И одновременно с этим насторожился.

В дверь снова постучали. Резко, настойчиво. И не слишком сильно. Так могла бы стучать… женщина.

Бросив взгляд на экран домофона, Мик отворил без промедлений.

– Бет?!

***

Бет Тёрнер, прекрасная сумасбродная и отважная девушка, разбившая ему однажды сердце, стояла на его пороге. Выглядела она, впрочем, отнюдь не чудесно. От неё пахло несвежей одеждой, золотистые волосы висели грязными прядями, а вид был слегка диковатый. Вместо того, чтобы поздороваться, она заглянула в комнату за его плечом, словно искала кого-то… Или опасалась найти. Взгляд её смягчился. Мик не особо любил перестановки, и квартира его выглядела такой, какой она её запомнила. Просторная студия, большие окна с плотными шторами, минимум мебели и несколько картин на стенах – картины, пожалуй, единственное, что Мик время от времени менял в своём жилище.

Он, наконец, обретя дар речи, произнёс:

– Я рад тебя видеть…

Бет взглянула на него умоляюще, глаза наполнились слезами.

– Мне нужна твоя помощь, – прошептала она. И почти упала ему на руки.

И тогда Мик обратил внимание на то, что из-за крайнего замешательства не заметил сразу – живот Бет имел солидное выпирание и округление. И нет, судя по впалым щеками и общему измождению, то была вовсе не обычная прибавка в весе.

Женщина провела ладонями по своему изменившемуся телу и жалобно промолвила:

– Теперь видишь – почему?

– Входи скорей. – Мик, осторожно придерживая под локоть, завел Бет внутрь.

Он усадил её на диван и принес стакан воды. Поскольку Бет выглядела совершенно потерянной и отчего-то дрожала, Мик накрыл её пледом.

– Не хочешь отдохнуть? Ты словно всю ночь не спала…

Бет, держа стакан двумя руками, принялась жадно пить. И пока пила, не сводила взгляд с Мика.

– А ты сам… в порядке? – она смотрела на кровавое пятно на его груди. Мик машинально закрыл его ладонью.

– Это… ничего страшного. Всё в порядке. Издержки работы, если… помнишь…

– Да. Помню. Как же, Мик Сент-Джон в ночном рейде – причина моей бессонницы.

– Всё так…

Некоторое время они молчали, потом он сказал:

– Поздравляю, – и улыбнулся, немного грустно.

Она уставилась на него вопросительно, но через секунду поняла и смутилась. Снова погладила живот, будто не очень понимая, откуда он взялся.

– Я… – начали они одновременно и замолчали, теперь смутившись оба.

– Где отец ребёнка? Кто-то помогает тебе? – вновь заговорил Мик.

Бет пожала плечами.

– Давно ты... – он замер, не зная, может ли спрашивать её о личном теперь.

– Четыре месяца, – хрипло произнесла она и снова отвела взор.

– Тебе не нужно к врачу? Чем я могу помочь? Бет, я сделаю всё, что необходимо, – заговорил он, может быть, с излишней горячностью. – Расскажи мне, какая нужна помощь.

– Это… – она колебалась. – Долгая история. Но мне нужно было побыть где-то… с кем-то, кому я могу доверять. Я пришла к тебе. – Её глаза казались потемневшими, и Мик, наконец, понял почему – зрачки расширились, почти закрыв радужку.

– Правильно поступила, – он кивнул. – Теперь скажи, что я могу для тебя сделать.

– Мне нужна твоя сила и… и свирепость, – прошептала она. – Ты сможешь защитить меня, Мик, правда же? Ты – вампир. Ты сильнее любого человека…

Странно было слышать такое от неё. И несколько неприятно. Ведь они расстались именно по этой причине: он вампир, а она смертная. У них не было будущего. И когда он вновь обрел бессмертие, для неё это стало ясно как день. Бет покинула его шесть месяцев назад, но рана от расставания, с удивлением отметил Мик, болела до сих пор.

– Тебе кто-то угрожает? – спросил он. – У меня есть связи в полиции, если надо, организуем тебе охрану. Только объясни мне…

– Нет! – шепотом воскликнула она – у неё резко сел голос. – В полицию нельзя, Мик! Уж ты-то должен понимать…

– О чем ты? – нахмурился он.

– Те, кто преследуют меня, – это не люди…

***

– Я СЛЫШАЛА, как они крадутся, Мик! А вечерами я видела их серые силуэты, следующие за мной по пятам. Я даже перестала выходить из дома после наступления темноты. Они прячутся по углам, в переулках, в тени. Похожи на людей, но… все какие-то скрюченные и высушенные. Я успеваю замечать их буквально краем глаза, но они всегда там, я чувствую. Это сильно нервирует! Но самое противное… однажды я зазевалась и позволила им подобраться слишком близко. Они ПОНЮХАЛИ меня, Мик! Это было так противно! Я закричала, сбежались люди, а этих уже и след простыл! И я тоже ощутила их запах – от них смердило какой-то гнилью и… и мертвечиной!

Мик молчал, пораженный её рассказом.

– Что, не веришь мне, да? – спросила она, когда пауза затянулась. – Но это не бред и не паранойя. Я была у психотерапевта, если ты хочешь посоветовать мне это. Повышенная чувствительность, что вполне естественно в моем положении, гормоны и всё такое. Нет, Мик, я не сошла с ума. Они очень быстрые и скрытные, но я их заметила. И они не собираются оставлять меня в покое. Я дважды переезжала, Мик, дважды! Они всегда находят меня...

– Если бы это были вампиры, ты бы не услышала их, Бет, – медленно проговорил он. – Смертному нас не обнаружить, да и вампиры не склонны кружить вокруг жертвы, словно шакалы… Если бы они хотели напасть, они бы напали. К тому же, мы по своей натуре, – Мик кашлянул, – одиночки. Собираться в стаи нам не свойственно.

– Я не выдумываю, – голос Бет задрожал. – И я не чокнутая. Я просто хочу вернуть свою жизнь.

Мик сосредоточенно размышлял ещё несколько минут, пока его подруга дрожала и куталась в плед.

– Бет… если ты опять ведешь какое-то журналистское расследование, связанное с вампирами…

– Нет! Во-первых, я не работаю уже два месяца, не могу сосредоточиться на работе. Во-вторых, я давно держусь от таких вещей подальше. С тех пор, как переехала, пишу статьи только для издания «Радости домоводства», можешь себе такое представить? Зато безопасно. Так что нет, тут дело в чем-то другом...

– За всем этим не может стоять отец ребенка? – несколько резковато спросил Мик. – Если вы плохо расстались, он мог… затаить зло. Если не сам лично, то нанятые им люди могут запугивать тебя.

Бет замешкалась с ответом.

– Я… я не знаю, кто его отец. – Она опустила взор. – Так что и отец ребенка не знает ничего о нём. Я буду растить его одна. Тут уже ничего не поделаешь.

– Бет, ты всегда можешь расчитывать на меня, – мягко произнес Мик. – Не обязательно оставаться с проблемами наедине. И я-то уж точно не стал бы тебя преследовать. Не обязательно было уезжать...

– Я ушла, потому что на то были веские причины, – она нервно смахнула падавшую на лоб прядь, – я ушла, потому что не могла быть неподалеку и в то же время не вместе. – Бет вздохнула, отводя взгляд. – Знаешь, как тяжело находиться рядом с тем, кого любишь, но вам просто не суждено быть вместе?

– Знаю. – Она всё же посмотрела на него, и Мик грустно улыбнулся. – Но мы ведь не чужие друг другу. Мы друзья, Бет.

– Тогда поверь мне как другу, – с напором проговорила Бет. – Это какие-то сверхъестественные твари. Если же я всё-таки рехнулась, и это какая-то секта… или шайка психов, то тебе же по силам… – она попыталась подобрать слово, – отвадить их. Напугать или ещё что. – Брови её упрямо сдвинулись, хотя в глазах сверкали слезы.

– Я разузнаю, в чем дело. Не зря ведь я частный детектив, – он накрыл её ладони своими и легонько сжал. – Тебе сейчас надо успокоиться. Здесь ты в безопасности. Окна и двери укреплены, замки со стальными ригелями, над входом камеры видеонаблюдения. Пойдем, я отведу тебя в свою спальню...

– Да. Спальня… А помнишь, когда-то у тебя не было кровати. Ничего, кроме дивана в гостиной. Когда мы стали жить вместе, ты…

– Верно. Я приобрел самую комфортную модель. Для тебя, – Мик не удержался от улыбки. – Там тихо и темно, будешь спать как младенец.

– Я помню здесь всё, словно вчера была, – улыбнулась она в ответ сквозь слезы. – Настоящий бункер.

– Верно. Пойдём, тебе надо отдохнуть. Где твои вещи, кстати?

– Я… я не успела собраться, – она покраснела. – Выгляжу как полная дура, да?Притащилась ни свет ни заря, завалила тебя жалобами...

– И правильно сделала! – он помог ей встать и обнял одной рукой за плечи, запечатлев поцелуй на макушке. – Приходи когда угодно, жалуйся сколько захочешь.

Они стали подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж.

– Есть хочешь? У меня с человеческой едой негусто, но завалялось что-то из сухого пайка. Могу сделать чай. Или закажу что-нибудь из доставки. Как тебе идея? – спросил он.

– Чай был бы кстати. Ужасно пить хочу всё время, но врач сказал, что это нормально. У меня вообще анализы отличные, я проверялась. Даже старые болячки прошли.

– Хорошо...

Мик отправил девушку в душ, снабдив полотенцем и своей пижамой, а сам застелил чистую постель для неё и спустился на кухню сделать чай.

Ему не часто приходилось готовить человеческую еду… С тех пор, как он наполнял свой холодильник продуктами из супермаркета, прошло несколько месяцев. Вкус позабылся, но ритуалы приготовления пищи он помнил. И скучал по ним.

Мик аккуратно положил несколько ложек сушеных цветков ромашки в стеклянный заварочный сосуд; затем наполнил чайник чистой водой и поставил его на плиту, порадовавшись, что не избавился от кухонной техники в свое время. Когда вода нагрелась, медленно залил ею травяной сбор, позволяя букету раскрыться; накрыл заварочный кувшинчик крышкой и оставил настояться пять минут, чтобы чай стал насыщенным и ароматным. После чего аккуратно процедил напиток в чашку и, пока нёс поднос наверх, наслаждался нежным успокаивающим ароматом.

В спальне, однако, Бет не оказалось.

От неожиданности Мик чуть не выпустил поднос из рук. Он не сразу увидел приоткрытую дверь, которая была замаскирована под заднюю панель стенного шкафа, – вход в его второе убежище, оно действительно было тайным, с цифровым замком. Бет не знала о нём раньше...

Швырнув поднос на прикроватный столик, Мик бросился к двери. Сначала он не заметил Бет, но затем услышал звуки… Звуки жадного торопливого глотания. Похолодев от ужасающего предчувствия, Мик медленно обошел огромный, как саркофаг, рефрижератор – его ложе для восстановления сил. Бет сидела на полу, Мик видел лишь её вздрагивающую спину. Рядом с ней лежали несколько пакетов с кровью, холодильный сейф в стене был вскрыт…

– Бет? – голос его дрогнул.

Бет обернулась. Рот её был перепачкан красным. А глаза… Боже, эти глаза!

– О, Бет! – с болью прошептал Мик.

Её зрачки сузились до размеров булавочной головки, видны были лишь склеры – совсем как у вампира.