Дитя снега, дитя грозы

Девчонку даже не смогли поднять на ноги. Когда Кэтэри, запыхавшись, прибежала к месту, где ее нашли, она стонала и корчилась, лежа на боку. Девчонке на вид было лет двадцать с небольшим, чуть младше самой Кэтэри, на плечах какие-то обноски, когда-то, кажется, бывшие мехом, облезлые, грязные и потрепанные. Платье, что под ними, туго натянулась на выпирающем вперед животе.

У Кэтэри екнуло сердце. Не обращая внимание на толпящихся вокруг охотников, которые и наткнулись на нее, она кинулась к девчонке и упала на колени рядом.

— Воды уже отошли?

Та не ответила, только скулила, зажмурившись от боли, и прижимала руки к животу. Кэтэри осторожно сжала ее ладонь.

— Посмотри на меня. Воды...

И осеклась. Кожа у бедняжки была смуглая, но не с красным отливом, как у племен леса и прерии, а скорее желтоватая. Волосы заплетены в множество косичек вместо обычных двух, глаза раскосые. Может, она просто не понимает, о чем ее спрашивают. Или понимает, но от скрутившей ее боли не может ответить?

Неважно. Кэтэри сунула руку под подол платья. Нет, воды не отошли. А схватки уже такие сильные, что девчонка скрипит зубами и чуть ли не воет как зверь...

Вдруг накатила паника. Она поднималась изнутри, сжимала грудь и гладкими твердыми пальцами сдавливала горло. Что-то не так. И если сейчас же не разобраться, в чем дело, случится беда. Эта странная оборванка может и погибнуть. И ребенок. Ребенок умрет.

Ребенок умрет.

Кэтэри через силу сделала глубокий вдох, помотала головой. Не сейчас. Сейчас нужно сосредоточиться и понять, что творится с этой девчонкой. Токи, один из охотников, сбивчиво бубнил что-то над самым ухом, но Кэтэри не слушала. Она аккуратно провела рукой по ее животу, отодвинула в сторону мешающую сумку из замши.

Из сумки что-то посыпалось в траву. Кэтэри долю секунды недоуменно разглядывала ее содержимое — пустая деревянная баклажка, покрытая резьбой, сделанный из кости гребень, желуди, орехи, несколько грибов...

Девчонка простонала что-то и открыла глаза. Зрачки у нее были огромными, почти полностью закрывающими радужку цвета сосновой коры.

Кэтэри чуть не взвыла от досады. Ну что за дура! Она стала лихорадочно перебирать грибы, и, конечно, он был тут — волчий глаз со склизкой бледной ножкой и черным пятном посреди зеленоватой шляпки. Дура! Ну кто же ест такое!

— Кэтэри, — не отставал Токи, тормошил ее за плечо. — Слушай, я думаю...

— Воды, — потребовала она, не оборачиваясь.

— Что?..

— Дай воды! На зрачки ее посмотри, ясно же, что она отравилась. Съела волчий глаз, думаю, или еще какую-нибудь похожую гадость. Быстро, ну!

Охотник стал торопливо снимать с ремня флягу.

— Остальные, давайте сюда свои фляги, — продолжала Кэтэри. — И пусть кто-нибудь сбегает в деревню, принесет мех с водой. Тайи, а ну-ка помоги ее поднять...

При попытке усадить ее девчонка закричала, ее пальцы судорожно вцепились в ткань платья. Тайи, паренек лет пятнадцати, даже отпрянул.

— Кэтэри, она... может, оставить ее как есть? Она еще умрет чего доброго, если ее трогать...

— Не умрет, если вовремя дать ей напиться. Иди сюда и помоги, я тебе говорю! — прикрикнула она.

Они с трудом усадили оборванку; Кэтэри силой разжала сцепленные от боли зубы и влила содержимое фляги ей в горло. Отшвырнула флягу в сторону, не глядя протянула руку за новой.

— Ну!

Девчонка кашляла, трепыхалась, пытаясь увернуться, потом резко дернулась в сторону и ее начало выворачивать наизнанку.

— Все хорошо, все хорошо, — приговаривала Кэтэри, поддерживая ее. — Так и надо. Молодец. Закончила? Пей еще...

Та слабо шлепнула Кэтэри по руке, что-то жалобно пробормотала, но она была непреклонна.

— Пей!