Дивный новый мир!

— Это что еще за хрень?

Пустынные улицы Токио, хаотично разбросанные по дорогам машины… И ни одного, мать вашу, человека! Куда вдруг резко делись все люди?! Я что, попал на какое-то идиотское реалити-шоу? Нет, полнейший бред… Тогда почему автомобили стоят так, будто в них только что кто-то был, а потом резко исчез? В уличных кафешках стоит горячий обед и недопитый свежесваренный кофе. Солнце в зените, а людей нет совсем. В мегаполисе? Серьезно? Попахивает каким-то дерьмом. Почему я один нахожусь в час-пик в самом оживленном районе города?

Я всего лишь на секунду закрыл глаза и… Случилось это. Даже не закрыл, моргнул. Последнее, что я помню перед этим странным явлением — сраный салют посреди дня. Но его ведь видел не только я, вокруг меня было полно прохожих… Так какого хрена я застрял здесь один?! Дерьмо!

Я с силой пнул мирно лежащий камешек носком черного, как вся моя жизнь, лакированного ботинка. Легкий ветерок символично трепал волосы, обозначая полное одиночество в новом мире. Но я не собирался раскисать — не в моем характере пасовать перед трудностями теперь. Нужно изучить новую местность и понять, почему я тут оказался. В чем идиотский замысел, если он вообще есть.

Раздраженно выдохнув, я двинулся осматривать ближайшие рестораны и бутики в поисках людей или хоть какой-то полезной информации. Ну правда ведь, не мог же я совсем один тут оказаться? Больше похоже на дурацкий сон. Кошмар, если быть точнее.

К моему удивлению, электричество нигде не работало. Вывески не светились неоновыми огоньками, внутри помещения освещались лишь дневным светом. Даже кондиционеры не работали, черт. На улице было жарковато, хотелось немного остыть, но и этого не удается сделать. Я порылся в холодильниках с мороженым, взял одно уже подтаявшее и съел без угрызений совести. Ни кассиров, ни охраны — никто и слова не мог мне сказать. Даже камеры не работали. Как удобно.

Утолив свою минутную слабость, я прошелся по отделам с одеждой. Стоило ожидать, что и здесь мне людей не найти. Эскалатор так же замер, словно на веки вечные, а подниматься на следующие этажи было лень.

— А это даже интересно.

Пока я обходил весь район в поисках… даже не знаю, чего — время близилось к вечеру. Через несколько часов живот предательски заурчал, требуя подкрепления. В одном из супермаркетов я взял рамэн, но, когда понял, что заварить мне его будет нечем — со злостью метнул ни в чем не повинный пакетик обратно в полку, рассыпав остальные по чистому полу. Пришлось довольствоваться консервами и газировкой. В принципе, не самый плохой ужин в моей жизни. Восстановив силы, я уселся на ближайшей лавочке и огляделся по сторонам.

Что ж, можно переночевать в одном из недалеко располагающихся домов — все равно там никого нет. А что делать потом? А потом, возможно, я проснусь и даже не вспомню обо всем этом кретинизме. Я уже встал со скамьи в твердом намерении найти себе ночлег, но меня будто парализовало, когда я увидел загоревшуюся вывеску перед собой. На большом здании внезапно возник белый экран, затем на ней появилась надпись «Игра».

— Игра? Что за чушь?

Будто прочитав мои мысли, вывеска дала подсказку: под надписью появилась стрелочка, указывающая на так называемую игру.

— Вы меня за идиота держите? Какие еще, к черту, игры?

Я крикнул в пустоту, но ответа так и не дождался. А может там будут другие люди? Собственно говоря, выбора у меня особо не было. Или я торчу здесь без намека на цивилизацию, либо узнаю что-то полезное. Любопытство победило, а как иначе. По крайней мере, в этом нелепом сне мне нечего бояться.

Дойдя до местной заброшенной фабрики, я остановился у входа. Мигающие стрелки рисовали путь вглубь, словно завлекая в какие-то непонятные мне пока сети. А может это ловушка? С другой стороны, провести остаток сна таким образом казалось более привлекательной идеей разобраться во всем. Однако странно, что игра проходит именно на такой территории. Что, поинтереснее мест не нашлось, а?

Зайдя внутрь, я обнаружил столик и два телефона. Хм, а что, если с него позвонить? Как только маленький экран в моих руках зажегся, я услышал:

«Идет распознавание личности. Пожалуйста, подождите…»

Я попробовал нажать комбинации, чтобы попытаться позвонить, но мобильник не реагировал. Связи не было. Как странно.

— Бестолковый кусок железа! Нахрена она мне тогда?

«Личность опознана. До конца регистрации осталось две минуты.»

— Какая еще к черту регистрация…

— Похоже, что эти телефоны только для игры, — раздался тихий голос позади меня.

Я аж вздрогнул, совершенно не ожидая увидеть еще одного живого человека. Это была женщина средних лет, угрюмо сидевшая на корточках, привалившись к стене. Темные волосы были спрятаны в тугой пучок, а деловая одежда выдавала в ней офисного работника. Она держала в руках смартфон и неотрывно смотрела на выход.

— А ты откуда знаешь? — раздраженно огрызнулся я, внимательно изучая ее.

— Просто предположила, — пожала плечами та, даже не удосужившись посмотреть мне в глаза.

— Как ты здесь оказалась? Здесь есть еще люди? — аккуратно расспрашивал я.

Женщина тяжело вздохнула, поглядывая на экран.

— Понятия не имею. Я пришла сюда в поисках ответов так же, как и ты.

Я хотел спросить что-нибудь еще, но нас прервали двое, по очереди вошедшие в помещение. Один выглядел слишком юным, больше похожим на ребенка. Второй более внушительным, чем я. Определенно сильный мужик.

— Еще люди? — удивленно пискнул мальчик.

Мужчина же безмолвно оглядел нас, зацепившись за мобильники в наших руках. Затем перевел взгляд на стол, где лежало еще два. Не колебаясь, он схватил их и протянул один ребенку.

— Что нам с этим делать? Мы будем играть в какую-то игру? — опасливо поинтересовался мальчишка, озираясь по сторонам. — А когда мы попадем домой?

— Может, после окончания игры, — предположительным тоном отозвался мужчина.

Когда их телефоны подтвердили регистрацию, голос из рупора эхом пронесся по помещению:

«Для начала игры проследуйте по указателям на арену.»

По стенам зажглись знакомые стрелки, ведущие вглубь фабрики. Мы синхронно развернулись и последовали внутрь. За высокой массивной дверью нас встретило огромное помещение с множеством высоких стеллажей, шкафов и прочей мебели. Затхлый воздух заполонил легкие, выдавливая из себя не произвольное покашливание. Внутри было достаточно темно и только тусклый свет посередине зала освещал небольшой кругообразный столик, на котором что-то лежало. Сзади клацнул механизм замка, означающий невозможность единственного пути отступления.

— Какого черта? — возмущенно рыкнул мужчина. — Вы решили нас здесь запереть?!

Мы переглянулись и медленно побрели к столу, как вдруг голос вновь заставил нас замереть на месте.

«Игра: ОХОТНИК И ДИЧЬ. Сложность: ТРОЙКА ПИК.»

— Карточные масти?

— Что за дичь…

Рядом со мной послышались недоуменные пошептывания. А я лишь дивился тому, какое странное это место. Отдаленно напоминающее мой мир, но совершенно другое. Вопросы об игральных мастях отошли пока на второй план, уступая место неподдельному любопытству.

«ПРАВИЛА:

Четверо игроков заперты на заброшенной фабрике. Один из вас будет Охотником, вооруженным ножом, остальные — Дичь. Цель Дичи — продержаться 30 минут. Цель Охотника — убить всех. Если Дичь выживает — они получают визу. Если Охотник побеждает — он выживает один. Дверь откроется только тогда, когда появится победитель.»

По помещению прошла волна вздохов. Я осмотрелся вокруг, задерживая взгляд на остальных. Мальчуган съежился, отказываясь принимать новую реальность. Оно и понятно, детей пугают подобные вещи. Женщина беспомощно цеплялась глазами за наши лица в надежде более полных объяснений. Мужчина нахмурился, враждебно озираясь по верхам в поиске… Камер? Громкоговорителя? Чего он хочет найти, когда сраная игра уже началась? Остальное сейчас неважно.

— Что значит «продержаться»? — женщина остановила взгляд на нем, как на самом внушительном и более опасном игроке из всех нас.

— Меня больше интересует, кто из нас Охотник, — напряженно бросил мужик, оглядывая нас с головы до пят.

— Мне страшно, я хочу домой! — запищал мальчик, закрывая лицо ладонями.

Как будто таким наивным способом он сможет исчезнуть, ха.

— Мы реально должны убивать друг друга? — наконец подал голос я, пытаясь осмыслить странные правила. — Что это за игра такая? Мы не хотели в нее играть. Нас заставили!

— Никто нас не заставлял. Мы сами сюда пришли, — зорко подметил мужчина.

— Тогда я не хочу больше играть! Я хочу уйти отсюда! — в панике завопила женщина. — Я пришла сюда за ответами, а не за смертью!

Она бросилась к двери, стучала в нее кулаками, била ногами, но та не поддавалась. Мы были заперты в этом проклятом месте.

— Отсюда не выбраться… — захныкал мелюзга, отчаянно мотая головой.

— Дверь не откроется, пока кто-нибудь не победит, — задумчиво пробормотал я. — Значит, придется играть.

— И убивать? Парень, ты совсем спятил?! — мужчина воинственно повернулся ко мне. — А может, это ты Охотник? Обдурил тут всех нас и загнал в ловушку, чтобы убить?

Меня передернуло от такого несправедливого обвинения.

— И зачем мне это? Я что, похож на маньяка? Ты несешь откровенный бред. Может Охотник это ты? Пытаешься сбить нас с толку, чтобы победить самому.

Женщина держалась ближе к выходу, внимательно слушая нашу перепалку. То, что она предпочла быть в стороне — указывает на то, что она не может быть Охотником. Тот бы уже давно что-то предпринял. Но то, что она побежала сразу к двери… А ведь первым, кого я увидел здесь — была именно она! Может это ее особая тактика…

Мальчишка точно не может быть Охотником — он трясется, как осиновый лист и вообще не соображает, что происходит. А этот бугай… Он сильнее нас всех вместе взятых. Он вполне может играть свою роль, нужно быть с ним поаккуратнее. С другой стороны, он бы с легкостью уже сейчас перебил нас всех. Я бросил взгляд на таймер, что был над столиком в середине зала.

Почему отсчет игры не начинается…

Мужчина проследил за моим взглядом, и мы заметили, как на столе что-то блеснуло. Нож.

Осознание пришло моментально. Страх, подгоняемый адреналином, заполнил меня до краев. Я резко рванул к столу, оставляя остальных позади. Мужчина понял все мгновением позже, уже после того, как увидел мою стремительно удаляющуюся спину.

— А ну стой, паршивец! — гневно кричал он мне вслед, отчего я чувствовал разрастающийся азарт. Словно я украл что-то до безумства дорогое в одном из бутиков Сибуи, и за мной погналась охрана.

Он бежал за мной, не разбирая дороги, так, будто от этого зависела его жизнь. Позади я слышал его тяжелое дыхание и это придавало мне уверенности, что я все делаю верно.

Лезвие приветственно сверкнуло, когда я добрался до стола первым. Стоило моим пальцам сомкнуть боевой нож в мертвой хватке, как таймер начал свой отсчет. На экране отобразились наши фотографии. Однако наши роли громкоговорителем не были объявлены вслух.

«Охотник — Нираги Сугуру. Дичь — все остальные. Игра началась!»

Мужчина остановился на полпути, гневно отдышиваясь.

— Ах ты, ублюдок! Самый сообразительный да?

— Ну тут либо вы, либо я. Как будто кто-то из вас не поступил бы так же.

— И что ты теперь убьешь всех нас? А не проще было дождаться конца игры и просто уйти отсюда по истечении времени вместе?

Я презрительно хмыкнул. Тупые люди всегда были мне скучны. Особенно, если в них не было ярко выраженной силы.

— Похоже, ты плохо слушал правила. Игра бы не началась, пока кто-то не взял нож и не стал Охотником. Мы бы застряли здесь все!

— А теперь выживешь ты, а? — издевательски усмехнулся мужчина, не желая мириться со своей судьбой. — Ну уж нет, умник, мы продержимся и сдохнешь только ты.

С этими словами он развернулся на 180 градусов и побежал прочь от меня. Я остервенело огляделся по сторонам. Женщина, стоявшая возле двери — испарилась. Мальчика тоже нигде не было видно. Возможно, когда они поняли, что случилось — попрятались за стеллажи да в шкафы.

Страх за свою жизнь затуманивал разум настолько, что не давал мыслить трезво. Я понимал, что мне нужно убить их всех, чтобы выжить. Конечно, я мог бы остаться в роли Дичи, и тогда нас могло выжить больше — но это очень маленький шанс на победу. Да и мне откровенно плевать на остальных, я их впервые вижу. Важна только моя жизнь. В подобных ситуациях каждый сам за себя — это неотъемлемая истина. А в роли Охотника я уверен в себе гораздо больше. Я много боялся в своей жизни, поэтому получал за это жестокие тумаки судьбы. Но теперь я бью первым.

В зале стало слишком тихо, лишь легкий шорк подошвы от бега периодически сливался с отсчетом таймера. Этот навязчивый звук давил мне на виски отчетливо вдалбливая одну-единственную цель: найти и убить. Убить их, иначе умру я! Этого никак нельзя допустить. Даже если это чертов кошмар, я не позволю своему подсознанию сломить меня. Хватит с меня быть грушей для битья. Я выкарабкаюсь и наваляю ублюдкам даже во сне. Какое же искаженное у меня восприятие мира, если мне вообще снится такое… В таком случае, мне даже не страшно убивать здесь и быть самым последним подлецом. Это же все моя гребанная фантазия, правда? На самом деле я не так ужасен.

Забив болт на моральные рассуждения, я спрятал нож в задний карман брюк и направился к шкафам, что находились у самого выхода. Полагаю, именно там прячутся некоторые из моих жертв, это было бы логично, ведь все они хотят поскорее выбраться отсюда живыми.

Я молча заглядывал за стеллажи, открывал дверцы одну за другой — никого. Устало вздохнул, потому что становилось даже как-то скучно играть. Главное не найти первым мужчину, тот вполне может дать более чем достойный отпор, пусть у меня всего лишь нож. Зато он явно силой превосходит меня, что усложняло задачу. Женщина с ребенком могли не видеть, кто является Охотником. Скорее всего, в силу страха, они забились где-то по углам и не выйдут оттуда, пока не закончится время. Примитивная тактика, но вполне рабочая, если удача окажется на их стороне.

У двери я никого не обнаружил, поэтому пошел вдоль стеллажей, полагая, что слишком далеко от выхода они прятаться не станут. И оказался прав. Тихонько открыв очередную дверцу, я увидел испуганное лицо женщины. Она заткнула рот руками, чтобы не закричать. Несколько секунд она таращилась на меня во все глаза хватким взглядом на наличие оружия.

— Ты Охотник? — громко сглотнув, спросила она, пятясь назад.

В этот момент я услышал детский крик в другой стороне зала. Это даже сбило меня с толку настолько, что я сам чуть было не поверил в то, что Охотник кто-то другой.

Я даже ответить ничего не успел, как женщина восприняла сие случайное стечение обстоятельств по-своему. Даже лгать не пришлось, хм.

— Найди себе другое место! — обезумев от страха, прошептала она, выталкивая меня из шкафа.

Понимая, что сейчас самый нужный момент для атаки, я заломил ей руки и заткнул рот ладонью. Она начала брыкаться, не понимая, что происходит.

— Не думал, что ты такая прыткая, — тихо произнес я. — Стой тихо, не то нас услышат.

Она была совершенно растеряна моим поведением. Она поверила в то, что слышала, будто ребенка убивают где-то в другой стороне, но в то же время я вел себя довольно странно, вломившись в ее укрытие.

— Черт с тобой, оставайся, только сам не шуми, — смирилась женщина.

Судя по всему, та действительно не видела, кого объявили Охотником, так как спряталась раньше. Вот что бывает с теми, кому страх застилает глаза. Ничтожное отребье. Теряют ценное преимущество информации перед врагом.

Когда она успокоилась, я собирался с мыслями, чтобы достать нож из заднего кармана и нанести решающий удар. Это оказалось не так просто, потому что я никогда раньше не убивал. Даже во сне. Черт возьми, да мне никогда такой бред раньше не снился! Переиграл в игры, наверное, когда тестировал одну из них…

Да и плевать! Сейчас не должно быть ничего сложного. Это ведь как в игре, так и во сне. Просто взять нож и воткнуть в жертву. Единственное условие, чтобы выиграть. Собравшись с духом, я вынул нож из кармана и осторожно поднимал вверх, пытаясь прикинуть, куда целиться. И что дальше? С какой силой надо воткнуть, чтобы сразу убить? Чтобы она не залила меня кровью и не орала на всю фабрику, давая остальным меня обнаружить? А все оказывается проще простого.

— Что ты… — начала было женщина, чувствуя острую сталь у себя под ребрами. — Так ты…

Но я не дал ей договорить, чтобы исключить любую возможность пронзительного женского крика. Интуитивно, резким движением руки, я перерезал ей глотку, пока ее щенячьи от ужаса глаза стали расширяться от осознания ситуации. Я не думал, просто действовал — поэтому у меня все получилось. По крайней мере, так мне казалось.

— Сво.. ло.. чь.. — прохрипела женщина, хлюпая горлом, тонувшим в собственной вязкой крови.

Жизнь стремительно гасла в ее глазах, а я не мог оторвать взгляд от этого ужасного зрелища. Почему-то все ощущалось не так, как в компьютерных играх, и уж куда более ярче, чем во сне. Странно… Я посмотрел на свои руки, окропленные чужой кровью.

— Мерзость…

Вытер лезвие о пиджак убитой и вышел наружу, тихо закрывая дверцы ее убежища. Сердце отбивало чечетку в груди — дикий прилив адреналина разогнал меня не на шутку. Теперь я поверил в то, что смогу победить особо не напрягаясь. С мелким разобраться будет проще всего. Самым сложным из них будет мужлан. Уж он-то не купится на мои уловки, зная правду.

Я направился на детский крик, который звучал минутами ранее вдалеке. Решимость немного пошатнулась во мне, когда я постепенно осознавал, что мне нужно убить ребенка. В жизни я бы никогда такого не сделал. Наверное. Или, если от этого реально будет зависеть моя жизнь, я смогу убить беззащитного ребенка? Стоп. А почему меня вообще это волнует в каком-то чертовом сне?! С женщиной было куда проще, а?

Этот мальчик — слишком слабый. Он не выжил бы при любом раскладе. Я убью его, потому что слабым здесь не место. Если бы я оставил его в живых, он бы ничего не понял и продолжал бы пресмыкаться перед другими и ныть, насколько херова его жизнь. В момент смерти, возможно, он осознает все, что я делаю. И обретет покой… Без угроз и издевательств. Но он должен получить этот урок! Как его получил я…

«До конца игры осталось 15 минут.»

Черт, время поджимает! Это подстегнуло меня поторопиться.

Добравшись до приблизительного места, где кричал ребенок, я не обнаружил, конечно же, никого. Открывал двери одну за другой в поисках, но тщетно. В какой-то момент я решил, что он испугался и убежал (ведь что-то напугало его тогда?), найдя себе другое укрытие. Поэтому, когда очередная дверца лениво открылась перед моим лицом, я увидел силуэт, выпрыгивающий оттуда и стремительно побежавший прочь. Он промелькнул слишком неожиданно, чтобы я успел что-то сообразить.

И я рванул за ним, остервенело поглядывая на таймер. Блядский мальчишка не мог далеко уйти!

Я гонял его от стеллажа к стеллажу, но он упрямо продолжал бежать. На что все-таки способны страх вкупе с жаждой жизни, а? Я поражался этому юркому мальцу, даже стало жаль убивать его. Но я тоже хочу жить, и это важнее всего прочего.

А что я бы делал на его месте, будучи Дичью? Пытался бы выжить любой ценой. Что, собственно, и сейчас пытаюсь сделать. Нас отличает одна существенная деталь — только у меня есть оружие и преимущество. Потому что только я додумался до сути первым. Значит, я имею больше прав на жизнь, чем они все вместе взятые. Сдавшиеся неудачники.

Загнав пацана в угол, я вытащил нож и раскинул руки в обе стороны, чтобы не упустить свою дичь.

— Пожалуйста, не убивай меня! Я хочу вернуться домой к родителям! — с одышкой запинался мальчик, пятясь назад.

Я отчетливо ощущал свою власть на кончиках пальцев, сжимающих рукоятку ножа. Она контрастом схлестнулась с обреченностью невинного ребенка. Я занес оружие… И ничего не смог сделать. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Из глаз мальчугана потекли слезы. И я не понял, разозлило это меня или растрогало. Но оставило в оцепенении точно. Флешбекнуло на много лет назад…

Он не хотел умирать… Я тоже. Но он был мне не ровней. Я больше не тот хлюпик!

У меня не было другого выбора тогда. Но есть сейчас.

— Прости малыш, но ты слышал правила игры, — я непреклонно пожал плечами, приближаясь к нему. Во мне заговорила обида за прошлую жизнь, где я был пресмыкающимся слабаком, лишь бы меня не трогали. Лишь бы не били еще сильнее. И я не могу теперь проиграть сопливому ребенку!

— Ты мог выбрать не быть Охотником! Почему ты это сделал? — сквозь слезы пытался понять пацан, вытирая мокрые дорожки на щеках ладонями.

— В жизни надо бить первым. Иначе всегда будешь в проигрыше. Либо ты, либо тебя… Понимаешь? — я не знаю, зачем объяснял ему то, что вколачивал себе в башку миллионы раз после школы. Хотел, чтобы эта правда въелась мне под кожу и не позволяла больше давать слабину.

Но он не понимал. Он был слишком чист для этого мира. Он плакал, оттягивая неизбежное. Не хотел верить, что жизнь обошлась с ним так жестоко. Ведь малой не сделал ничего плохого!

— Ты думаешь, что жизнь несправедлива, — будто бы оправдывая себя, вновь заговорил я под детские всхлипывания. — Так и есть! Вот она, голая правда, пацан. Без розовых соплей, в которые ты веришь.

«До конца игры осталось 5 минут.»

Черт! Я тут наболтал на целых 10 минут и совсем потерял счет времени! Пора заканчивать…

Я схватил мальчишку за шиворот и вновь занес оружие.

— Эй, ты, не тронь его! — взревел грубый голос позади меня.

Я вздрогнул от неожиданности и развернулся. Запыхавшийся мужчина стоял вдалеке от нас, угрожающе сверкая глазами.

Теперь я понимал, нужно действовать сейчас, либо никогда. Другого шанса уже не будет. Твою мать!..

Лезвие незамедлительно врезалось в хилую тушку мальчишки. Зал пронзил оглушительный душераздирающий крик. Я отпустил его и закрыл уши от неприятно давящего звука. Тело ребенка обмякло на полу, пока кровь растекалась вокруг него.

— Какая же ты тварь!

Разъяренный мужик побежал на меня с голыми кулаками. Сердце в груди было готово выпрыгнуть наружу от страха неизбежности. Рука с ножом затряслась от прилива адреналина. Но я буквально врос в землю, ведь настал финальный аккорд этой игры. Либо ты, либо тебя. Третьего не дано. Никогда.

Я пришел в себя только тогда, когда ощутил затылком стену. Этот верзила впечатал меня в нее со всей дури. Нож валялся где-то на полу, а кисть сильно заныла.

Да, в правилах не было оговорено, что Дичь также может нападать на Охотника. Этот момент я как-то не продумал. И оттягивал его до последнего.

Дерьмо.

— Ты убил его! — орал на меня мужчина, занося внушительный кулак над головой.

И меня это стриггерило. Жестко и внезапно. Дыхание стало порывистым, как в те дни, когда я не мог противостоять сильным. Теперь страх смерти буквально дышал мне в спину. А я не мог пошевелиться.

— Не убивай меня! — голос казался совсем чужим, будто… Это кто-то из прошлой жизни молит о пощаде.

— А ты пожалел ребенка? — не унимался мужик, сильно встряхивая меня за грудки. — Нет, ты убил его и глазом не моргнув, мерзавец! Теперь твоя очередь умирать. Такая падаль, как ты, не достойна жить!

Пожалел? Я?

Что-то в голове щелкнуло, приводя в чувства. Неистовая ярость волнами накрывала потрясенное сознание. И вот он, удар. Прям в челюсть. Казалось, будто этого я и ждал. Боль отрезвила одним махом.

— А меня кто-то когда-то жалел?! — взревел я, вновь не узнавая собственный голос.

Собрав все силы, я оттолкнулся от стены и повалил верзилу на пыльный каменный пол. В порыве ярости мои кулаки нашли его наглую морду и стали неистово избивать. Но этого было мало. Моя сила против его ничтожна, пусть и на адреналине. Мужчина пытался встать, но я нащупал рядом с собой тот самый нож и принялся с особым неистовством вонзать в его тело. Раз за разом, вдалбливая этому мудаку, что никто больше не посмеет меня тронуть.

— Больше.. Никто.. Не ударит.. Меня!.. — я наносил удары с яростной четкостью. — Любого.. Убью!..

И только когда мужчина начал харкаться сгустками крови, меня отпустило. Таймер отсчитал последние секунды. Голос объявил о конце игры и победе Охотника. В двери щелкнул механизм, и она со скрипом распахнулась. Я медленно поднялся с мертвого тела последнего игрока и посмотрел на свою спасительницу. По лезвию стекала кровь моей победы. Я символично обтер нож о свои брюки.

— Вот так заканчивают трусы и такие тупицы, как ты.

Смачно плюнув рядом с безжизненным телом мужчины, я неторопливо поковылял на выход с арены. На столике лежала карта тройки пик.

— Интересно. Что это вообще значит?

Повертев ее в руке, я сунул своеобразный трофей в задний карман брюк. И только сейчас, пройдя весь этот сумасшедший путь я задался вопросом, почему я до сих пор не просыпаюсь?!