ДМ

Май в этом году выдался скверный. Вернее сказать, май не выдался вообще – погода была ужасной, отвратительный холодный ветер и такие же отвратительные серые тучи, прилепленные на клей к хмурому небу, казались как никогда близкими. Это порядком раздражало – он определённо не планировал жить в зиме больше трёх месяцев. Он шёл по улице, кутаясь в не свою кожаную куртку и вжимая лохматую голову в плечи, держал между зубов незажжённую сигарету – спичек или зажигалки не было. Кажется, скоро начнётся дождь, а до дома ещё два двора и шесть облезлых лавочек.

Ему всегда говорили, что он необычный и какой-то другой – он же себя таковым не чувствовал от слова совсем. Он вечно читал какие-то тонкие книжки с блеклыми обложками и жёлтыми страницами, запивал съеденные буквы крепким чаем, играл на гитаре, зализывал мелкие царапины на пальцах и ладонях, матерился часто, но это всегда было к месту, любил котов, зелёный цвет и сирень, ту, что потемнее, курить и ложился спать после полуночи. До дома остался двор, волосы начали промокать, а сигарета в зубах кривиться от влаги.

Он нелепо дёргался, когда надо было танцевать, не стеснялся голых женщин, шутил пошлые шутки, не любил большие помещения и толпы народу одновременно, не любил толпы народу, вырезал из картона домики, плохо готовил, говорил всем, что у него два высших, уставал каждый день, хотел машину, хотел машину, чтобы почаще ездить за город. Скрипнула дверь подъезда, лифт, как и всегда, не работал, пришлось, вздыхая и кряхтя, пешком подниматься на шестой этаж.

Он любил носить солнцезащитные очки, редко улыбался и иногда говорил по французски, писал по стиху в день, пил вино по субботам и вторникам, а пиво по понедельникам, носил свитера и не любил шоколадные конфеты, всегда, когда шёл по улице смотрел на облака, забывал дома наушники и закрывать за собой двери, боялся затяжной тишины, хотя сам подолгу молчал, много думал, слишком сильно уважал людей, но всегда делал по-своему, мялся в очередях и беседовал со старым чайником. В квартире пахло спёртым воздухом и глухой тишиной – окна не открывались с позавчера. Он повесил куртку на крючок в коридоре, но она соскользнула и шлёпнулась на пол. Волосы липли к щекам и шее, ворот футболки тоже намок и потемнел. Он вытащил новую сигарету из пачки, что лежала на кухонном столе и поджёг её зажигалкой, что нашлась на подоконнике вместе со спутанными наушниками. Может быть, май ещё будет тёплым.