Дневник

Я никогда не любил вести дневники. Забавно это осознавать при том, что читать исследовательские заметки и чужие дневники я обожал всем сердцем. Почему же рука не поднималась сотворить нечто своё в таком ключе и запечатлеть события жизни на листке бумаги? Да поднималась, много раз. Каждый увенчался провалом: я бросал это дело после первых же нескольких страниц, понимая, как сильно и неискренне вымучиваю каждую строчку. Дневник начинал походить на журналистскую фикцию, а не на сеанс психоанализа наедине с самим собой, как это, вероятно, должно быть.

Почему же я сейчас пишу эти строки? Потому что не могу иначе. Происходят вещи, о которых молчать нельзя, а за откровенное их освещение где-нибудь в социальных сетях засмеют, признают безумцем и окончательно предадут забвению. Страшная участь для писателя, всецело жаждущего положительного внимания массового читателя! Поэтому я обозначу происходящее здесь, в этих бумагах, с той надеждой, что их сочтут за очередные фантастические потуги никому неизвестного автора. Ибо я не могу ручаться за безопасность тех, кто столкнётся с тем, с чем столкнулся я, пусть даже в формате обыкновенной груды текста…

Пришлось прерваться. Вот так всегда, когда решаюсь начать вести дневник: наваливаются обстоятельства, выбивающие почву из-под ног и рушащие все планы. В этот раз, например, снова стучались в окно. Жутко то, что единственное окно выходит на балкон, а живу я на четырнадцатом этаже. Кто мог залезть на такую высоту и пробраться ко мне на балкон? Что это за расплывчатая фигура?

Я предполагаю, что это всё следствие недосыпа. Из-за низких, почти отсутствующих рейтингов из-за такой же низкой, почти отсутствующей, авторской активности, моё творчество, естественно, не приносит мне ничего. Только боль и слёзы от того, что очередной рассказ не взлетел, очередная глава истории не поразила публику в сердце. О деньгах вообще молчу: их приходится добывать, работая в самом обыкновенном продуктовом магазине, ибо больше меня нигде не взяли. Нелепая ситуация: вроде в стране кадровый голод повсюду, но спокойно берут на работу только в самых прогнивших, низменных конторах, где платят копейки за рабский труд. Четырнадцать рабочих часов в сутки – от этого легко может помутиться рассудок. Особенно когда толком не высыпаешься из-за того, что живёшь один и должен ещё тянуть на себе весь быт.

Да, бесспорно, там, за стеклом, есть какая-то фигура. Мне кажется, она на меня смотрит. Посмотрел на часы, сейчас уже час ночи. Нехорошо. Завтра на работу, вставать в шесть утра… Всего пять часов на сон, а я всё ещё не лёг. Неразумно писать дневник в столь позднее время, да ещё и в ущерб сну накануне рабочего дня. Но у меня не остаётся выбора. Я должен в точности описать своё состояние и то, что происходит.

А происходит, если отбросить рефлексивные блуждающие мысли, ненормальное. Я заметил это с пару недель назад. Периодически, когда голова особенно сильно ноет, во мне нарастает ощущение чего-то странного, подозрительно неправильного и сверхъестественного. Будучи скептиком, я не верю в то, что подобные вещи могут являться знаком присутствия некой сущности. Наверняка, это следствие моего недосыпа. А не сплю я из-за того, что не могу. Трудно спать, когда там, за стеклом, эта странная тёмная фигура. Мне кажется, она смотрит на меня. Даже сейчас, когда я не смотрю на неё. Может отвернулась?

Проверил, нет. Наверное, мне только кажется. Конечно, кажется. Я нутром чую, что мне грозит опасность, пока я сижу здесь и не пытаюсь прогнать эту тень со своего балкона. Но как эта тень там появилась? Да, это точно мне мерещится.

Сначала, я не придавал значения своим странным ощущениям. Подумаешь, какие-то предчувствия! – надо банально проспаться, и это мистическое наваждение останется в прошлом. Но я и так высыпался в выходные, однако ощущения не проходили. Что это были за ощущения? Да всякое мельтешение где-то на границе взгляда. Галлюцинации? Нет, это точно не они. Я читал в умных книгах по психиатрии, что болезненные иллюзии, рождаемые воспалённым рассудком, выглядят совершенно иначе. Они именно что кажутся. Ты смотришь на них, ты слышишь их, они кажутся тебе реальными, но опять же, кажутся. Здесь же мне не казалось, мельтешение реально было. Не только же я на него реагировал, но и окружающие. Они же реагировали? Один раз, когда стоял на кассе и ощутил, как в окне чуть сбоку и позади меня что-то пронеслось, я обратил внимание на покупателя: тот тоже явно вздрогнул, но сразу решил, что ему-то как раз почудилось. Но та бесовщина была реальной, я это нутром прочувствовал.

Затем всё чаще стала болеть голова. Тоже странное дело. В роду ни у кого никогда не было проблем с головой. Были сердечники, гастритники, онкобольные. Но голова ни у кого не болела, тем более так, как у меня. Боль эта имела следующий, крайне непривычный характер: она походила на мигрень, как будто что-то высверливает дыру в лобной части мозга, но при этом разливалась по телу глубокой дрожью, бурными волнами тревоги и подозрений. Может, мне только причудилась эта боль? Надо бы сделать ЭЭГ.

Времени нет. Когда я успею сделать ЭЭГ, если у меня работа по четырнадцать часов в сутки, а в выходные я стараюсь выдавить из себя хоть что-то творческое и восстановиться перед новым рабочим марафоном?

Ха, да, я никогда не вёл дневников ещё потому, что они всегда скатывались в нытьё. Парадокс, ведь психотерапия в том и заключается, верно? Ты приходишь к психотерапевту и банально ноешь о своих проблемах, пока специалист внимательно слушает, делает заметки, а затем говорит комбинацию слов, удивительным образом программирующую твоё сознание на путь исцеления. Настоящее волшебство, как по мне. Но даже оно вряд ли найдёт объяснение этим странным ощущениям.

Как только вспоминаю об этом, сразу вздрагиваю… Да, фигура всё ещё там. Когда же она уйдёт? Периодически она постукивает, и ненавязчивый её стук по стеклу… Вот, снова. Это сильно сбивает с мысли, но я должен… Должен описать всё в деталях. Хотя может выйти и прогнать эту фигуру? Убедиться, что это лишь галлюцинация? Нет, стоит мне открыть дверь на балкон – и она войдёт. Я впущу её в свой дом, а этого допустить нельзя. Нельзя же?

Недавно мне показалось, что меня кто-то звал. Это случилось прямо по дороге с работы. Я шёл своим привычным быстрым шагом, чуть неровной, из-за усталости, походкой. На город уже спустилась холодная тьма зимней ночи. Проходя мимо подворотни, я услышал, как кто-то зовёт меня из её непроглядной черноты. Голос был глубокий, скрипучий, но в то же время чарующе звонкий. Помню, в тот момент я на мгновенье остановился.

Это была ошибка.

Из тьмы на меня что-то громко дыхнуло. Дьявольский шёпот, словно бы став осязаемым материальным объектом, помчался на меня из тьмы. Я бросился бежать, спотыкаясь о предательские неровности дешёвого асфальта, стучась плечами и локтями об углы жилых колоссов, чувствуя, как слабое сердце вот-вот разорвётся от прилива адреналина. Я бежал не оглядываясь, явно осознавая, что этот шёпот не отстаёт, он здесь, прямо за спиной, стоит мне остановиться, как он тут же схватит меня! Сердце стучало, лёгкие болели от панически циркулирующего холодного воздуха. Я понимал, что несколько клятых секунд мне придётся потратить на то, чтобы достать ключ и открыть дверь подъезда. Эти драгоценные, но проклятые секунды могли стоить мне жизни! Глаза заслезились, душа преисполнилась обречённостью, разум объяла паника, которую я никому не желаю испытать. На ходу, спотыкаясь всё больше, с трудом переставляя уставшие после работы ноги, я начал рыться в карманах куртки. Под холодными мелкими монетами, огрызками чеков и билетов общественного транспорта, я нащупал продолговатый металлический отрезок, способный открыть мне спасительный путь. Оставалось лишь успеть его приложить, открыть дверь подъезда, забежать и закрыть дверь до того, как этот жуткий, неестественный шёпот настигнет меня… Это невозможно. Это казалось невозможным.

Я не помню, как оказался дома. Но уверен, именно тогда эта фигура узнала, где я живу. Уверен, шёпот принадлежит ей. И теперь эта фигура там, лишь тонкое оконное и дверное стекло защищает меня от её злобных помыслов. Сейчас я вглядываюсь в эту фигуру, на мгновенье откладывая ручку, и замечаю, что у этой фигуры есть глаза. Жуткие глаза, ничего кроме глаз. И глаза эти светятся. Ядовитый зелёный свет исторгается этими неестественными очами паранормальной сущности, которую я, сам того ни желая, привёл на свой балкон. Но нет, я не верю в паранормальное! Всё это морок, иллюзия, галлюцинация! Я просто должен хорошенько поспать, и тогда всё наладится. Наладится же?

Поиски в интернете указали на то, что это очевидные признаки шизофрении. Смешно. Да, у меня есть к ней предрасположенность, но с чего вдруг она у меня появилась и обострилась так, что даже другие люди замечают то, что чувствую я? Почему тот покупатель тоже посмотрел в окно? Он увидел то же, что почувствовал я? Разумеется, иначе зачем ему было так смотреть!

Заварить что ли себе кофе? Я люблю кофе. После кружечки вкусного капучино возвращается желание жить. Это прекрасный напиток, жаль, что его так трудно сварить. Можно было бы взять кофемашину, но как на неё заработаешь с моей зарплатой продавца? Кофе успокаивает. Даже мысль о кофе отвлекает меня от осознания, что тёмная фигура по-прежнему там, за стекольной гранью, буравит меня своими светящимися зелёными глазами.

Проблема дневников для меня ещё в том, что мне всегда кажется, что их прочитает кто-то посторонний. Кто-то совершенно меня не знающий. Наверное, это связано с тем, что я сам люблю читать дневники и заметки абсолютно незнакомых мне людей и через них погружаться в их мировоззрение и прослеживать линии их судеб. Из-за этого, я стараюсь… я должен писать всё в деталях, таких, чтобы понял даже тот, кто никогда обо мне ничего не слышал.

Что ж, меня зовут Олег. Мне двадцать четыре года. Я – молодой писатель, который не хочет быть голодным, и потому постоянно творчески экспериментирующий. Ведь публика любит очаровательные эксперименты, верно? Фокусы, поражающие воображение…

Я впервые почувствовал тягу к творчеству тогда, когда мне было восемь лет. Я учился в начальной школе, прочитал учебник окружающего мира – и он оказался спусковым крючком, выстрелившим в меня пулей писательского вдохновения. Это абсурдно звучит, но я написал сиквел к учебнику окружающего мира! Как такое может быть? Нюанс в персонажах, которые сопровождали образовательный материал на протяжении всего учебника – муравье Вопросике и черепахе Тортилле. Даже спустя шестнадцать лет, я помню эти образы, как сейчас. Я вычитал множество энциклопедий и в своей манере написал увлекательную историю, где эти двое узнавали всё то, что я прочитал в энциклопедиях. Они путешествовали по стране биологии, по стране математики, по стране литературы, по стране космоса… И чем дальше, тем больше они узнавали о мире вокруг.

Конечно, это было только начало, которое я так и не довёл до конца. Следующим этапом моего творчества стал сиквел уже к «Властелину колец», что звучит ещё более абсурдно и стыдно. Десятилетний ум ещё не мог познать всю глубину и красоту мира, созданного оксфордским профессором. Тогдашний мой интеллект вовсе считал, что все короли – и Рохана, и Гондора, и далёкой древности, – все друг другу родственники! Конечно, из «Сильмариллиона» и «Неоконченных преданий Нуменора» мы узнаём, что это так, но только отчасти. По факту же это разные семьи. Но я не мог тогда того понять, зато что я мог понять, так это атмосферу. Обволакивающая эстетика мира Средиземья меня гипнотизировала и побуждала вновь и вновь отправляться в фантазийные путешествия по этому миру. До той поры, пока я не обрёл собственный творческий голос.

Он пришёл ко мне в период с четырнадцати по шестнадцать лет. Тогда, периодически, я словно бы открывал в своём сознании уникальные, доселе нигде невиданные и нечитанные детали мира, поразившего моё воображение. Фрагменты мистического пазла складывались очень постепенно, от месяца к месяцу, по крупицам. В сознании всплывали сначала имена отдельных персонажей, затем названия отдельных государств, очертания материков. По прошествии лет, в течение которых я раз за разом силился постичь открывшийся моему воображению мир, пазл расширился за изначальные пределы. Когда мне было семнадцать, я и вовсе постиг неуловимую, сводящую с ума систему вселенского мироустройства. Я удивился тому, как это легко помещается в моей голове. Но фрагментов поступало только больше…

Первый рассказ об увиденном я написал в шестнадцать лет. То был рассказ «Иллюзия». Преисполненный личными переживаниями, он заложил основы концепций, в будущем доработанных и представленных аудитории в более глубоком, захватывающем виде. Конечно, все эти бесконечные «Иллюзии» не нашли того отклика, который я ожидал. Тем более, что даже за столько лет я так и не смог довести тот цикл рассказов до конца. Каждый раз я находил ту или иную деталь, которую кровь из носа нужно было переработать. Так работа затягивалась на недели, месяцы и годы. И до сих пор эта работа не завершена.

Я в целом часто хватался за какие-то идеи и не доводил их до конца. Как Дон Кихот, штурмовавший мельницы, я штурмовал колоссы концепций в своём рассудке, надеясь с наскока перенести их на бумагу. Ясное дело, что у меня ничего не выходило. Это становилось поводом для недоброжелателей, с наличием которых мне везёт всю жизнь, утверждать, что я вовсе не писатель, а просто бездельник. Боль стала привычной платой за созидание того, что мне казалось захватывающим.

Несмотря ни на что, во мне сохранялось желание творить, хоть моя вера в себя и подтачивалась неодобрением близких и окружающих. Вновь и вновь я закапывался в тетради, переводил чернила и истощал сознание с целью сотворения всё новых и новых историй. Ведь мир, который привиделся мне тогда, в подростковые годы, того заслуживал. Он требовал, чтобы я описал его во всех деталях. Он настаивал на моей роли хрониста и летописца, достоверно излагающего все факты, какими бы нелепыми они ни были. А кому понравится нелепость? Только единицам, жаждущим унижать за причудливость повествования.

Немудрено, что я стал позволять себе вольности. Я допустил искажения тех образов, что увидел тогда. Чёрные волосы становились каштановыми и тёмно-русыми. Голубые глаза становились зелёными. Духи становились людьми. Метафизические сущности донельзя упрощались, чтобы была яснее их личная драма.

Этот путь принёс только больше разочарований. Проделанная работа не была отмечена достойным вниманием со стороны читателей. Странно, ведь истории от этого только выиграли. Наверное.

Заварил себе кофе, с ним стало думаться лучше. На часах уже два часа ночи. Да, это мне тоже всегда не нравилось в дневниках. Пока их пишешь, минуты превращаются в часы. То, что мог бы рассказать за десять минут – пишешь несколько сотен минут. Страшно, как быстро утекает время, что нам отмерено. И всё ради чего? Ради мнимого душевного спокойствия, что пока я не смыкаю глаз и пишу эти строки, та тёмная фигура останется там, за стеклом? Не посмеет разбить окно и проникнуть в мою гипсокартонную крепость без приглашения?

От кофе даже словно перестаёт так сильно болеть голова. Неприятные ощущения в недрах извилин и странное покалывание в глазах, конечно, остаются. Но общее состояние, несомненно, улучшается. Это ли не магия чудодейственного арабского напитка? Всё-таки, на Ближнем Востоке знали, как чувствовать эту жизнь, как её жить, как получать от неё удовольствие. Не нравится твой быт? Переложи ответственность на Господа, это по его воле тебе выпали страдания, будь за них благодарен и преодолевай их, чтобы показать Господу, что ты достоин его райских угодий. Жизнь кажется скучной? Вот тебе наследие античных мистических практик, трактаты которых изрядно растеряли своё уникальное могущество, но всё ещё поражают воображение. Надоела сонливость? Вот тебе прекрасный насыщенный напиток, расслабляющий организм, но бодрящий рассудок. Арабы знали толк в жизни.

Жаль, что ни один мистический трактат не объяснит присутствие этой тёмной фигуры. Впрочем, я и не специалист в эзотерике. Наверняка в языческих традициях найдутся наименования духов, преследующих кого бы то ни было за ведомые только им самим прегрешения. Но это же бред! Да не бывает никаких леших, домовых и духов. Это всё есть только на бумаге. А фигура, там, за стеклом – это лишь галлюцинация… постукивающая по стеклу.

А ведь на кого-то эта фигура похожа… Но это совсем уже бред. Забавно, у меня в произведениях мелькает один мистический персонаж – демонический лорд Фолиреус Хор. Неутомимый хранитель запретных знаний, соблазняющий уникальных индивидов по всему Элларанту с целью пополнения своей жуткой коллекции умов учёных и творцов. Талантливый иллюзионист, способный создавать свои копии, манипулировать большими сообществами, провоцировать войны и эпидемии, лишь бы добиться своих неведомых целей. Очень красивая фигура, как по мне. Манящая, таинственная. Бледный мужчина-аристократ с изумрудными глазами и чёрными волосами, такой сразит любую девицу с хорошим вкусом. Впрочем, есть у него и истинная форма…

Нет, даже думать об этом не хочу! Одной из главных особенностей Хора является то, что он слышит мысли разумных. Стоит тебе лишь однажды вообразить его, подумать о нём – и ты уже в его лапах, он уже чувствует тебя, он уже присматривается к тебе сквозь пространство и время. И если ты соответствуешь его интересам, Хор будет тянуться к тебе. Он придёт за тобой, где бы ты ни был. Ибо рамки реальности над ним не властны.

Какой же классный образ! Как жаль, что его не оценили по достоинству, читая «Иллюзии» … И тем более не оценили, читая «Фолиум». Теперь же это не имеет значения, ведь нечто очень похожее находится там, за окном. Это нечто смотрит на меня. Но ведь такого не может быть! Это наверняка наваждение, я просто не выспался, или не до конца проснулся. Хотя я давно нормально не спал. Каждый сон – безумное путешествие в страну грёз, где за каждым поворотом поджидает фонтан утомительных идей. Как тут выспаться?

Кофе остывает.

Грустно, когда кофе остывает и ты вынужден пить его прохладным. А разбавлять новой порцией кипятка не хочется, чтобы не нарушать идеальный баланс крепости и вкуса. Когда-нибудь я улыбнусь своему будущему…

Что это? Что это за странная фраза? Откуда она взялась в моём тексте? А если задуматься, улыбался ли я когда-либо тому, что меня ожидает впереди? Столько вопросов… Непонятно, где искать ответ. Буддисты утверждают, что истина сокрыта внутри нас. Наверное, мне тоже следует попробовать их медитации. Вдруг, это поможет мне избавиться от чёрной фигуры за окном?

А она ведь смотрит. Эта фигура продолжает смотреть. Непонятно, что хуже: видеть, как она смотрит на меня, или отводить глаза и чувствовать её взгляд на уровне первобытных инстинктов? Жаль, дневник мне не ответит. Дневник лишь запомнит, что я задавался этим вопросом и не мог дать на него вразумительного ответа. Ещё запомнит, как сильно у меня устали пальцы держать ручку, уже даже буквы чуть кривыми получаются. Невозможно написать столько слов, столько строчек – и не устать. Я вот устал. Но мне нельзя идти спать. Это даст фигуре шанс. А его давать не надо.

Жаль, дневник не может задавать вопросы. Тогда, когда пишешь о себе, о своих мыслях, переживаниях, очень легко затеряться. Очень легко потерять ту невидимую нить, что сплетает образы в твоей голове воедино и переносит их на бумагу. И тогда весь текст коту под хвост. Хоть вырывай страницу и пиши заново. Странный подход, когда пишешь дневник, а не очередную историю, которая по определению должна быть складной и не противоречивой. Ведь должна же?

Мысли путаются. Всё-таки надо бы пойти поспать.

Но тогда фигура наверняка зайдёт. Да и смогу ли я спать, зная, что оттуда, с балкона, за мной постоянно следит какая-то сущность? Сомневаюсь. Я сомневаюсь. Наверное, это невозможно. Я не смогу. Хотя давно можно было бы выйти туда, наружу, и прогнать эту паранормальную тварь. Или убедиться, что это лишь наваждение рассудка…

Я зашёл на второй круг в своих мыслях. Мусолю одно и то же. Я очень устал.

Жаль, что эффект от кофе так быстро проходит.

Наверное, я всё же открою дверь на балкон. Надо убедиться, что эта фигура мне только кажется. А если не кажется? Вероятно, меня никто не хватится. Никто не будет сопереживать, ведь медийно я пропал ещё несколько дней назад. Уже столько времени не выходило новых постов в телеграм-канале. Уже столько времени не выходило новых видео или хотя бы небольших рассказов. Творчески, я абсолютный ноль. Я не могу сотворить ничего вразумительного.

Голова закружилась. Мысли путаются, но я ещё могу отдавать себе отчёт в происходящем и анализировать самого себя. В глазах периодически темнеет, вероятно, это от сонливости. Каждый раз, когда кажется, что вот-вот засну, меня вырывает из дремоты жуткое постукивание в окно. Проклятая фигура незнакомца. Да он сам не даст мне заснуть! Он сам сделает всё возможное, чтобы я страдал, помутился рассудком, открыл ему дверь! Но я этого не сделаю…

Я попробую лечь. И раз он смотрит, я буду смотреть в ответ. Я буду следить за тем, чтобы эта тварь не вошла в мою квартиру. Мой дом – моя крепость. Пока я не сплю, это будет так. Да и даже если сплю… Надо верить, что, когда наш разум погружается в состояние сна, мы не перестаём контролировать происходящее в реальности. Иначе мы все в опасности. В постоянной опасности. Ведь кто может гарантировать, что на нас не смотрит зеленоглазая тёмная фигура, пока мы спим?

На часах уже полтретьего. Вставать через три с половиной часа. Подъём в шесть утра, полтора часа на сборы, в восемь утра уже на работе. Четырнадцать часов до десяти вечера. Десять минут до дома. И долгие вечерние часы, объятые предчувствием ночи и следующего рабочего дня. Только теперь в них вторглась эта сверхъестественная сущность. Наверняка, это симптомы нервного расстройства. У меня есть к этому предрасположенность. Может сходить к врачу?

Нет времени на врачей. Ни на что нет времени. Живу от работы до работы. От выходных до выходных. Я абсолютно потерян в петле рутинной бытовухи, и петля эта всё сильнее меня душит.

Я попробовал лечь. Даже не попрощался с дневником. Хотя, я и не здоровался. Может, это некультурно с моей стороны? Стоит ли мне переживать о том, как я обращаюсь с дневником? Переживаний и так хватает: меня выдернули из дремоты тяжёлые, яростные стуки во входную дверь. Я выглянул в окно – фигуры там уже не было. Я даже осмелился приоткрыть дверь на балкон, чтобы убедиться, и да, неизвестная сущность оттуда убралась. Пока я вздыхал с облегчением на балконе, стуки во входную дверь повторились. Такие громкие, что могут и соседи проснуться…

Я подошёл ко входу так тихо, как только мог. Открыл глазок. Посмотрел.

Там была абсолютная тьма, среди которой стояла та самая тёмная фигура. На сей раз некий мистический белый свет обозначил детали её внешности. Аккуратную бороду. Чёрные длинные волосы. Утончённые черты аристократичного лица. Яркие, проницательные, светящиеся изумрудные глаза, прорезающие пространство и время, проникающие прямо в душу, выворачивающие её наизнанку.

Каюсь, я пробежал к кровати и забился под одеяло, сопровождаемый всё новыми и новыми стуками в дверь. Петли вздрагивают до сих пор, когда он стучит. А воздух… Воздух тоже поменялся. Он стал приторным. Будто вся моя квартира – это старая книга, отпечатанная добрых пару сотен лет назад.

Мысль потерялась. Меня клонит ко сну. Только лишь яростные стуки в дверь держат меня на поверхности, не давая провалиться в безжалостные бездны грёз, где я стану уязвим для этой сущности. Я не знаю, сколько сейчас времени. Возможно, уже три. Может, уже четыре. За окном всё ещё темно. Зима: рассвет застаёт меня уже на работе… Лишь бы эти проклятые стуки закончились, лишь бы эта фигура убралась куда подальше! Я не хочу идти во мрак к ней. Я не хочу попасть в ловушку из-за работы.

Очередной яростный стук. Кажется, один из замков открылся. Этого не может быть! Встать и проверить?

Снова!

Он ломится! Нет, он ломится и как-то взламывает мои замки! Замки на моей двери! Дневник, помоги мне! Хотя чем ты поможешь, ты всего лишь стопка листов… Я должен сам. Я попробую.

Нет. Надо погасить свет. Надо затаиться. Может спрятаться в шкаф? А может убраться на балкон? Нет, балкон его не остановит, он уже был там. Я в безвыходном положении… Я не знаю, что делать. Мне нужна помощь. Но кто мне поможет? Я сам по себе. Все теперь сами по себе. И даже в самый жуткий час мы вынуждены противостоять невзгодам в одиночку.

Стучание усилилось.

Я слышу, как ноют замки и петли.

Нет, он…

Дверь открывается!