Дневник астрофизика

Запись первая.

Я оглянулся и посмотрел на уходящую к морю дорогу. По бокам ее тянулись ветвистые ели и мирно покачивались под порывами летнего ветра Шантарских островов.

Продолжив свой путь, я зашагал вдоль аллеи, слушая свои шаги, словно непрерывный ход часового механизма. И вдруг вспомнил сон, какая-то нелепость, я катил по дороге на старом трехколесном велосипеде, довоенных времен, катил быстро и упорно и знал, куда направляюсь, вот только знал я это во сне, а наяву вспомнить никак не мог.

Я остановился, снова обернулся и, сам не понимая почему, пошел по направлению к морю, вдоль дороги, обрамленной мохнатыми деревьями.

На берегу синей глади бесконечности белый песок перемешивался с сухими ветками и облетевшей корой. Пройдя через еловую рощу, вскоре я зашагал по пляжу, слушая треск у себя под ногами и чувствуя, как теплые лапы волн изредка прикасаются ко мне.

Поселение осталось позади, где-то там наверху, а я все шел и шел по пляжу. Снова послышалось движение часового механизма от глухих шагов, только теперь ноги мягко проваливались во влажный песок, слегка замедлив ход, словно стрелки отстающих уставших часов. Задумчиво опустив голову вниз, я попытался вновь погрузиться в воспоминания странного сна, где я все ехал и ехал на древнем велосипеде, пока тень не легла на песчаный берег и не преградила мне путь, снова вернув к реальности.

Справа от меня громоздился деревянный дом, крепкий и ладный, хоть и немного наклонившийся на бок, то ли от времени, то ли от неумелой постройки. Мне показалось, что чем-то он напоминал хижину охотника, разница была лишь в том, что этот дом на песке был нелепым в своем одиночестве, без деревьев, птиц и зверей, подставляющий свои деревянные бока золотому солнцу, то один бок на рассвете, то другой на закате.

Убедившись в очередной раз, что любопытство человеческой природы всегда берет вверх, я обошел дом и дернул за ручку двери, обращенной к морю. Дверь была закрыта, а те места, где обычно бывают окна, были наглухо заколочены. Стоя на скрипучем крыльце, я всмотрелся в береговую линию, вдалеке плыла призрачная точка, с каждой минутой принимая очертания. Поравнявшись со мной, точка обрела женские черты, и незнакомый силуэт какое-то время задержал на мне взгляд, а потом продолжил свой путь дальше, вдоль синей глади прежней бесконечности.

— Подождите! — зачем-то крикнул я и почувствовал, как соленый ветер залетел внутрь и вихрем помчался через меня.

Девушка оглянулась и, ничего не ответив, продолжала идти.

— Простите! — И снова ветер, будто ожидая такой возможности, радостно в меня залетел.

— Кто вы? — растерянно спросила она.

Я пожал плечами и не нашел ничего лучшего, как ответить:

— Человек.

— И то хорошо. — Взгляд ее устремился на деревянный дом, но сразу стало понятно, что видит она его не впервые.

— Странная конструкция, вы не находите? — спросил я, стараясь удержать ее на разговоре.

— А, этот дом рыбака?

Я подумал, как же я сразу не догадался о его предназначении, и почему мне причудился дом охотника?

Она кивнула и посмотрела по сторонам, хотя всматриваться было больше не во что. На белом песке, на фоне моря и дома рыбака стоял только я один.

— Мне нужно кое-что найти, но я не совсем понимаю... — она не договорила.

— Что? Не совсем понимаете? — Я наклонил голову в ожидании ответа и разглядел глаза такого же цвета, как и море.

— Мне кажется, что я заблудилась, — пространно произнесла она. — Почему вы так смотрите на меня?

— У вас глаза цвета моря. И волосы... словно этот песок, — сказал я и понял, что смутился, такие внезапные знакомства мне были не совсем свойственны.

— Вы не перегрелись? Уже почти лето. Солнце все больше греет, — ответила она и снова огляделась по сторонам. — И давно вы здесь ходите?

— Да не то чтобы... обычно я выхожу в полдень отвлечься ненадолго от работы. За полчаса обхожу аллеи в парке и возвращаюсь. — Я посмотрел на часы и увидел, что стрелки остановились на четырех часах дня. — Как такое возможно? — тихо произнес я.

Девушка чуть покачала головой и произнесла:

— Мои часы остановились на восьми часах вечера. А пришла я сюда в десять утра.

— Ничего не понимаю, что происходит? — И тут я почувствовал гулкие удары сердца где-то в глубине. Мне захотелось вдохнуть больше воздуха, а потом еще, пока соленый привкус моря во рту не стал совсем явным.

Внезапно появилось непреодолимое желание уйти с этого пляжа, я всмотрелся в место, откуда пришел, но вдруг увидел, что той еловой рощи больше нет, одна сплошная береговая линия, разделяющая с одной стороны море, а с другой стороны высокие песчаные скалы, наверху которых стоял густой лес.

Моя новая знакомая начала от меня отдаляться, продолжая свой путь вдоль побережья.

Оттолкнувшись какими-то, будто не своими, ногами от влажного песка, я побежал за ней.

— Подождите! Постойте! Что здесь происходит? Вы не думаете, что я мог бы вам помочь?

— Вы? И как же? У вас у самого стрелки часов остановились на четырех, и вы ходите вокруг заколоченного деревянного дома. Как вы можете мне помочь?

— Ну мы могли бы вместе... вместе что-нибудь придумать. Откуда вы пришли? Вы живете здесь?

Она вздохнула и, ничего не ответив, сделала несколько шагов в сторону сухого теплого песка. И сбросив с себя белую тунику, под которой была легкая спортивная одежда, ступила в воду.

— Кажется, солнце здесь не садится. Зайдите в море, вода изумительная.

Не раздумывая, я сбросил с себя верхнюю одежду и нырнул с головой. По-детски мне захотелось вынырнуть и понять, что все это показалось. Как бы не так. Моя новая знакомая уже сидела на берегу и, чуть зажмурившись от солнца, улыбалась. Я опустился на песок рядом с ней.

— Да, я знала, что однажды, вероятно, сойду с ума. — Она засмеялась, словно ребенок, и протянула ладонь в песке, — Лея. Мое имя.

— Саша, — представился я и пожал ей руку.

— Обычно утром, до того как приступлю к лепке, я выхожу на пробежку или спортивную ходьбу, — Лея взглянула на меня, — ну по настроению, в общем. — В этой мастерской я совсем недавно. Просидев там неделю, я поняла, что пора бы выйти на свежий воздух.

— Прости, а что ты лепишь?

— Я скульптор, — ответила она и задумчиво кивнула головой.

— Почему ты стала уходить от меня? Если тоже искала выход? Ты же здесь больше никого не видела, кроме меня.

— Почему же, видела. Мне показалось, что тут были люди, но каждый раз, когда я приближалась, то все исчезали. Я и тебя-то не сразу приняла за настоящего. Вот только сейчас, когда дотронулась до твоей руки. — Лея задумалась. — Можно еще раз тебе пожать руку?

Я протянул ей руку и пожал снова.

— Ну как, настоящий?

— Очень на то похоже.

Мы помолчали какое-то время, и я подумал, есть ли вероятность того, что можно будет забраться по пологой скале наверх, к лесу в вышине.

— А кем работаешь ты? — спросила Лея.

— Странная у меня работа. Всю жизнь ей отдаю, а оказывается, что и помочь она мне не может, в таких случаях, как этот.

— Ну, кто же ты? Скажи, что врач. Очень нужная профессия, в особенности для ипохондриков.

— Почти, — ответил я. — Ты ипохондрик? — Улыбнулся я.

— А ты врач?

— Я астрофизик.

— А... не совсем то же самое.

Я снова улыбнулся.

— Здесь море, белый песок и больше ничего. Как можно чего-то бояться? Конечно, если не считать ситуации, в которую мы попали.

Лея вздохнула.

— Ну... ипохондрики обязательно что-нибудь придумают.

Неожиданно мне в голову пришла идея:

— Так, а если предположить, что мы оба находимся под действием каких-то запахов или ароматических веществ, которые влияют на сознание. Что, если здесь растут подобные деревья или цветы? Звучит, конечно, как-то совсем невероятно.

— Тогда остается только ждать, пока их действие не пройдет. Версия имеет место быть, но какая-то слишком простая.

Я взглянул на деревянный дом. Единственное строение на пустынном пляже. Терять было нечего. И если придется провести здесь еще какое-то время, то во-первых стоило узнать, что там внутри. Может оказаться и что-то полезное, рация или телефон, например. А во-вторых, это вполне себе потенциальный дом для ночлега. Было еще и третье. Скоро понадобится пресная вода. И если рыбу можно поймать, хотелось бы надеяться, что она здесь водится, то без пресной воды будет совсем сложно. Была надежда, что она там может быть.

— Есть одна идея. — Я встал и направился к дому.

Хижина по-прежнему была неприступна. Один ее бок сладко грелся на солнце. Кажется, дом крепко спал. С неполной силой я взялся за приколоченную к окну доску, она, конечно же, не поддавалась. Я обошел дом с другой стороны и попробовал то же самое со следующим окном. Дверь же, которая была настолько массивной, что даже при моей комплекции, достаточно высокой и в меру плотной, выломать в одиночку было бы сложно. Оставалось попробовать взломать замок, он показался мне самым простым, с отверстием для ключа.

— Шпилька... или сережка... — подумал я вслух и сказал громче, посмотрев в сторону Леи.

На пляже никого не было. Я оглянулся и услышал внутри себя глухой удар сердца. Мне стало не по себе. Я метнулся за дом и шумно выдохнул. Лея стояла позади дома.

— Сережка, — улыбаясь, она протянула мне тонкую закругленную сережку. — Что с тобой?

— Ничего, — ответил я и шагнул по направлению к двери, тихо выпустив из груди оставшийся воздух.

Пришлось немного изменить внешний вид сережки и ощутить заметное напряжение у себя между бровями, но зато спустя несколько минут раздался заветный скрежет отворившегося замка.

Леи опять не было рядом, но теперь она стояла чуть поодаль от крыльца и серьезно на меня смотрела.

— Ты когда будешь заходить внутрь, то делай это медленно. И дверь тоже открывай очень медленно.

Я сразу понял, в чем дело и попытался скрыть улыбку, сам себе удивляясь, как мне может быть до веселья в такой ситуации.

— Я вообще не собираюсь открывать дверь без тебя. Иди ко мне на крыльцо.

— Что? — с испугом сказала Лея и уверенно покачала головой, выражая явное несогласие.

— Я жду тебя. Мы откроем дверь вместе.

— Ты с ума сошел? Давай сам и не впутывай меня в это. — Она отошла на несколько шагов от дома, но так, чтобы я находился у нее в видимости.

Я взял себя в руки, не хорошо было ввергать человека в такие переживания, и одним взмахом распахнул дверь. Но любопытство взяло вверх, и через мгновение Лея оказалась рядом со мной, в доме.

Поток ветра был настолько сильным, что возникло ощущение, будто мы оказались в невесомости. Он стал кружить вихрем вокруг нас, поднимая в воздух песок и пыль. Прижимая к себе Лею, я пытался понять, что с нами происходит, мы словно летели с какой-то невероятной скоростью через пространство, где краски калейдоскопа смешивались вместе с ветром, солнечным светом и теплой песочной пылью морского побережья.

Вскоре послышался приглушенный шум и вернулось ощущение собственного тела. Мы оказались на полу, что, удивительно, полностью целые после такого полета. Сознание же пыталось определить наше местоположение в пространстве, так как, очевидно, это больше не был дом рыбака.

— Что произошло? — Лея дотронулась до своего лица, и внезапно потянула портьеру у окна на себя, отчего та слетела облаком вниз.

Я сидел вполоборота и, когда обернулся на Лею, то понял, что мы оказались без одежды, вероятно, отданной ветру за время нашего полета. Под руку попалась скатерть, которой как раз хватило, чтобы примерить на себе образ древнегреческого воина.

— Где мы? — снова произнесла Лея, и я удивился ее спокойствию, даже мне не удавалось его сохранять. Сердце билось, а в теле стали появляться неприятные вибрации, расходившиеся волнами.

— Похоже, это кухня. — Осмотрелся я и заметил все необходимые для кухонного места атрибуты. И засомневался только на мгновение, потому что такой чистоты еще не встречал.

Вдруг отчетливо раздались шаги, кто-то направлялся в нашу сторону и явно спешил. Дверь открылась, и с порога два переполошенных незнакомца, в коих я оказался способен узнать женщину и мужчину, вскинули вверх руки и предельно вежливым тоном, вместе с извинениями, заговорили:

— Месье и мадам Дюжарден! А мы вас ждали только к вечеру! Пьер, неси скорей одежду, — громко произнесла она, поправляя фартук, — и скажи, чтобы все начинали готовить!

И пока мы все обменялись безмолвными взглядами, Пьер, быстро переступая, уже взгромоздил на нишу возле окна стопку чистой одежды.

— Задерживать мы вас отнюдь не хотим. И гостевой дом для вас уже полностью готов. На той стороне сада от нашего поместья. Но месье Леон вас будет ждать у себя. Совсем ненадолго. — Женщина чуть поклонилась и вышла.

— Тебе не показалось, что у нее слышится некоторый акцент? — присматриваясь к своим вещам, спросил я у Леи и задумался.

— Тебя именно это сейчас интересует?

— Какой смысл говорить вслух о том, что и так интересует нас обоих? Где мы находимся, я и сам не представляю.

— Ну что же… — Лея остановилась на полуслове, а потом словно выдохнула, — а мне очень нравится! — Она расплылась в радостной улыбке. — Лаконичные кружева и ничего лишнего. Вот так нужно выглядеть женщине!

Я же оделся более сдержанно, хоть и не скрою, качество пошива мне тоже весьма понравилось.

— Известно, пожалуй, одно, одежда здесь явно винтажная, — согласился я.

За дверями кухни нас снова встретили и, проведя длинными коридорами, наполненными запахами лаванды, душистых трав и сладкой выпечки, пригласили зайти в приоткрытые двери кабинета. Одна мысль мелькнула у меня тогда в голове, откуда я смог различить все эти запахи, обычно, я не столь к ним внимателен.

Месье Леон оказался человеком довольно привлекательным, хоть и несколько странным, что он, казалось, и не собирался скрывать. Его ухоженные руки виртуозно возводили макет деревянной усадьбы из множества тонко наструганных брусков. Ореол молчания, образовавшийся вокруг письменного стола, сохранялся настолько долго, насколько это было возможным. Мы терпеливо ждали и наблюдали за его движениями, пока наконец он не поднял голову и сосредоточенно на нас не посмотрел.

— Ах, дорогие мои Дюжарден! Мне сказали, что вы прибыли рано. Ну да ладно! — сказал он, за доли секунды сменив внимательность на радушие. — Гостиная в вашем полном распоряжении — придумывайте, переделывайте, фантазируйте, в общем, все, что захотите и посчитаете нужным. Все материалы для вас уже готовы. — И он с улыбкой нетерпеливо поочередно двинул плечами.

Помню, как в тот момент у меня возник странный дисбаланс внутри. Именно от этого его игривого движения плечами. Обычно так делают от предвкушения, в ожидании чего-то притягательного, но, вместе с тем, это могло быть похоже на притворство, при желании поскорее направить собеседника в нужное русло эмоций и побыстрее с ним распрощаться. Улыбка всегда может скрыть намерения, а вот тело способно порою выдать. Еще страннее, что у меня появилось чувство дежавю, отчего я смутился и на мгновение перестал вписываться в возникшую атмосферу радости и доброжелательности.

Во дворе нас ждала запряженная лошадьми повозка. Серьезный и молчаливый кучер медленно погнал лошадей вокруг густого цветочного сада, отделявшего поместье Леона от остальной территории.

Мы оказались в очаровательном гостевом доме, с виду довольно надежном и крепком, и, признаться, место, где меня разместили по долгу моей службы, во многом уступало этому. Я поймал себя на мысли, что все, что нас теперь окружало, было чересчур винтажным и добротным, сделанным с неимоверной старательностью.

— Полагаю, мы оба приняли правила этой игры? — Лея опустилась в кресло и взглянула на меня.

Ответа у меня по-прежнему не было, но, несомненно, я мог бы размышлять, приводить какие-то доводы, с точки зрения науки, или, строя различные гипотезы, но я не стал. Вместо этого я сел на диван, взгляд мой упал на корзину на столе с притягательным запахом горячей трапезы, устоять от которого не смог бы ни один проголодавшийся мужчина, и, как и полагается, окунулся в таинство превосходной домашней кухни, вместе с Леей, конечно же.

Когда я проснулся на рассвете, Леи в доме не было, и, по ощущениям с вечера она так и не возвратилась. И только когда я переместился на террасу с чашкой утреннего чая, моему взгляду предстала картина, как Лея, подъехав к дому, вышла из повозки босиком, держа туфли в руках, и, не заметив меня, тихо прошла в дом. С интересом заглянув в гостиную, я увидел, что она все-таки добралась до одной из спален и, укутавшись в одеяло, мгновенно уснула.