Дневник Литерции

Легенды гласят, будто феникс способен возродиться из пепла. А я не верю. Всё это только глупый миф. Глупый миф о главной мечте человечества - о бессмертии. Время идёт, пожирая наши души, мысли, чувства. Время бежит, не отдавая себе отчёта. Кому-то оно дарит славу, кому-то сплошное разочарование…

И вот, я уже двадцать пятый раз открываю на первой странице толстую тетрадь в коричневом переплёте, обмакиваю перо в чернила и начинаю марать страницы разноцветными перспективами будней…

Проще говоря, сегодня я взяла двадцать пятую тетрадь для своего дневника, который я веду уже целых 10 лет. Почему-то всегда, начиная снова, я чувствую глубокую боль о прошедших днях. Днях, когда я была счастлива. Каждый день в «Заснеженных горах» дарит мне свою уникальную правду, и какой бы она ни была, я всё равно стараюсь записать её. Это не стремление жить прошлым, а страх потерять его.

Обычно записи похожи друг на друга, но сегодняшняя выходит из ряда вон. Сегодня моё сердце разрывается на части, а душа воет, подобно ветру за окном. А вечером мне идти на праздник в самое пекло…

Сначала, я пришла в ярость. Потом потеряла способность здраво мыслить. И, наконец, окончательно запуталась в себе…

Но, обо всём по порядку.

Сегодня утром ко мне зашла Шанти. Точнее, не зашла, а по своему обыкновению просто бесцеремонно влетела, сразу же засыпав жалобами и просьбами. За долю мгновения в уши влилось столько всякой чепухи, что я не сразу поняла, в чём дело. Шанти жаловалась, что слуги шумят, не давая ей репетировать новую песню,которая, по её словам должна получиться чудесной. В общем, всё сводилось к тому, что хитрая певица решила устроить репетицию у меня. Голос у Шанти просто божественный, так что я решила не упускать шанса лишний раз насладиться её творчеством. Я проводила соседку в гостиную, а сама уселась читать в смежной комнате. Вскоре мелодичный голосок Шанти долетел до меня, и я невольно заслушалась. Да, её новая песня может выйти очень даже неплохой…

Время шло, а я всё сидела и слушала Шанти. Изредка её голос прерывался, и тогда до моих ушей доносились рваные порывы ветра, бушевавшего за окном.

Тут раздался звонок, Шанти в соседней комнате чуть слышно выругалась, а я нехотя поднялась с кресла. Агнесс поехала навестить сестру, так что мне пришлось самой встретить гостя. Им оказался Герберт Уанрайд, что весьма обрадовало меня. Сразу же стало интересно, с чем он пожаловал сегодня. Принёс черновики к новой книге или просто зашёл поболтать?

Я с улыбкой открыла дверь перед писателем, но мне не повезло. Сегодня Герберт был явно не в духе. Он ворвался ко мне вместе с яростным порывом осеннего ветра, раздувавшего его плащ и приводящего в движение концы клетчатого шарфа, с которым писатель расставался только летом, да и то, с большой грустью. Я несколько смутилась, но тут же натянула маску добропорядочной хозяйки.

- Здравствуй, Герберт! Не хочешь выпить чашечку чая? - я, по своему обыкновению, начала с мелких формальностей. - Как жизнь?

- Нормально, - буркнул Герберт, развязывая шарф. – Здравствуй Лэтти!

- Что-то случилось? - Я забрала у писателя шляпу и забросила её на крючок. - Ты сегодня явно не в духе...

- Не в духе, Лэтти? Да я просто в ярости! - в этот момент лицо Герберта исказилось до неузнаваемости. – Сначала они не выплачивают гонорар, потом нелегально печатают мои повести в каком-то подполье и распродают, получая огромную прибыль! Но это уж куда ни шло…. Послушай, Лэтти! Только послушай! Теперь они докатились до того, что печатают и продают МОИ повести за границей, и знаешь, под чьим авторством? Ромео! Надеюсь, они хотя бы переводчика хорошего наняли... Но Ромео…

Я молча выслушала Герберта. Опять проблемы с издательством Финнелли. Но разве я могу ему чем-нибудь помочь? Эх, если бы я только могла, я обязательно помогла бы!

- Всё очень серьёзно? Да? – я вздохнула.

- Да, Лэтти. Всё очень серьёзно! – Герберт уже немного пришёл в себя. – И главное то, что я не знаю к кому теперь обратиться! Раньше был Лисандр... А теперь… - Герберт помедлил, но потом, будто бы испугавшись, добавил. – Ай, Лэтти! Извини, если задел… Я честно не хотел снова напоминать тебе о брате…

Я выдавила из себя улыбку, хотя сердце сжалось от боли. Лисандр… Нет, не могу. Не буду снова писать о нём. Он умер. Он погиб. Всё…

- Да нет, ничего, - проговорила я, стараясь выглядеть как можно более спокойной. – Уже смирилась…

- Это радует, - заметил Герберт. – Я бы не хотел, чтобы ты убивалась из-за этой ужасной смерти…

Писатель опустил глаза. Я знаю, он скорбит о смерти Лисандра не меньше меня, ведь тот был его лучшим другом. Мы медленно прошли в гостиную, я принесла чай и печенье.

- Знаешь, Герберт, - я видела, как раздосадован писатель, так что решила приободрить его, – в мире много хороших адвокатов, и я уверена, что один из них обязательно согласится тебе помочь.

- Да, я знаю. Только вот сможет ли он мне помочь…

Некоторое время мы молчали. Герберт погрузился в свои тягостные раздумья, а я просто слушала воцарившуюся в доме тишину. Вот так и живу. Одна, в полной тишине. Иногда конечно слышно, как суетится Агнесс, но не всегда же служанка будет разбавлять одиночество своей госпожи…

Мы могли бы молчать ещё очень долго, если бы в комнату не вошла Шанти, о которой с приходом Герберта я уже успела позабыть. Певица молча присела в кресло напротив и налила себе чая. Писатель притворился, что не заметил её, а может и вправду не заметил. Я же просто ждала, что будет дальше. Шанти бесцеремонно закинула одну ножку на другую и, немного помолчав вместе с нами, поздоровалась:

- Здравствуй, Герберт! Что ж это ты меня не заметил? Хотя, понимаю, у тебя, наверное, и без меня забот хватает... Опять проблемы в издательстве?

- Здравствуй, Шанти, - Герберт сразу же очнулся от оцепенения и даже немного смутился. – Да нет, всё хорошо. Как обычно.

- Обычно у тебя мало что хорошо, - заметила Шанти, усмехаясь. – Книгам твоим на полке хорошо, а вот тебе не думаю. Как ты вчера гнал, когда предложил меня подвести? А? Знаешь, я реально испугалась…

Писатель не ответил, отчего в комнате вновь воцарилась давящее безмолвие, нарушаемое только рёвом ветра за окном и какими-то неизвестными посторонними звуками, не дающими миру создать идеальную тишину. Это молчание угнетало меня, и я решила начать разговор.

- Вы получили приглашения на праздник у Финнелли? – тихо спросила я, посчитав, что разговор о вечеринке может затянуться надолго.

К тому же и праздник этот довольно разноречивый. С одной стороны, могло бы получиться очень даже весело, но с другой… То, что мы узнали сегодня, беседуя в гостиной, не даёт мне и шагу сделать в сторону этого проклятого дома. Я стараюсь сделать дневниковую запись как можно более деликатной, хотя сейчас у меня почти что не осталось сил с равнодушием думать о Финнелли. Я всегда знала, что они промышляли чем-то не вполне законным, но сегодня… Сегодня среди их бесчисленных грехов мы отрыли ещё и убийство! Убийство, признанное несчастным случаем. Убийство моего любимого человека. Мне до сих пор хочется плакать, хотя я уже выплакала всё…

Но обо всём по порядку.

- Вы получили приглашения на праздник у Финнелли? – спросила я, даже не подозревая, к чему может привести такой разговор.

- Да, но я не пойду, - угрюмо ответил Герберт, поморщившись.

- Я пою на этом вечере, - скромно улыбнулась Шанти, вызвав тем самым неодобрительный вздох писателя. – Кстати, в моём репертуаре будет… – певица вдруг нахмурилась. – А хотя зачем я всё это говорю…

- Нет-нет, мне очень интересно… - я попыталась заставить её не умолкать, но мои попытки не увенчались успехом.

- Знаете, что интересно?! – вдруг воскликнул Герберт, и его глаза сверкнули ядовитым огнём.

Мы с Шанти перевели взгляд в его сторону, а писатель, будто одержимый своей внезапной идеей усмехнулся:

- То, что я не удивлюсь, если после этого праздника кто-нибудь умрёт! Или, как минимум, покончит жизнь самоубийством!

Я вздрогнула. Порою, Герберт становится очень злым. Шанти в недоумении сдвинула брови.

- Что ты такое говоришь, Герберт! Это уже какое-то святотатство!

- А разве ты не заметила, что после каждого их праздника мест на кладбище становится всё меньше и меньше? – Герберт снова заговорил совершенно спокойно.

- Например? – Шанти надменно приподняла бровь.

- Например… - тут Герберт явно смутился и даже прикрыл лицо рукой. – Извините, это снова мой чёрный юмор, не обращайте внимания…

- Нет уж! Говори, раз уж начал! – Шанти оборвала его на полуслове.

- Я… - Герберт уж было нашёл в себе силы объясниться, но Шанти поняла всё быстрее, чем он успел вымолвить хоть слово.

- Погоди-ка! – воскликнула она, закрывая рот ладошкой. – А ведь ты прав! Сначала мистер Дэйли, потом Сандра, мистер Джонс и, наконец, Лисс…

Я не вслушивалась в разговор, но как только Шанти назвала имя брата, будто очнулась от оцепенения. А ведь верно… Лисандр попал в аварию, когда возвращался с праздника, который опять же устраивали Финнелли!

Между тем, неугомонной Шанти стали приходить в голову всё новые удивительные, но жуткие догадки:

- Думаешь, всё это не случайности? Думаешь, Финнелли настолько обнаглели, что не погнушались обагрить руки кровью?! Но что им сделали эти люди! Это ужасно, Герберт! Да скажи мне хоть слово!

- Ну разве я могу что-нибудь сказать, - вздохнул Герберт. – Мне и самому эта идея только недавно в голову пришла…

- Знаете, наверное, это всего-навсего лишние подозрения, - я постаралась развеять сумрак, хотя где-то в глубине души понимала, что Герберт и Шанти могут не ошибаться. – Все мы знаем, что Лисандр погиб в автокатастрофе, машина слетела с трассы… Вот и всё!

Эти слова стоили мне огромных усилий, но я постаралась сохранить спокойствие, и, по-моему, у меня получилось.

- А эти другие… Ну поймите, это было уже так давно…

- Но между тем… - Герберт поморщился. – У Финнелли был явный мотив.

- Какой мотив? – не поняла я. – Я знаю, что Лисандр пару раз сотрудничал с Финнелли как адвокат, но не припомню, чтобы его обвиняли в злоупотреблении тайнами своих клиентов…

- Но, вспомни, Лэтти, ведь потом Лисс стал адвокатом Герберта! – вмешалась Шанти. – Конечно, это не повод, но…

- У Финнелли были причины, - мрачно вздохнул Герберт. – И, похоже, они были довольно вескими.

- Например?.. – я приподняла бровь.

- Ну, долгая история, - прошипел Герберт. – Ладно, что уж там скрывать. Это случилось два месяца назад, когда узнав о нарушении моего авторского права, я разозлился и подал в суд, где проиграл процесс. Проигрыш был для меня чем-то в буквальном смысле непостижимым. Я, конечно, не так силён в правовых науках, но даже для меня здесь было явное нарушение. Я должен был выиграть! Лисандр, узнав о моих неудачах, ещё раз пересмотрел дело и сказал, что что-то тут явно не чисто. Я подал апелляцию.

- Но суду ведь тоже нужно время… - решила блеснуть знаниями Шанти.

- Конечно, - усмехнулся Герберт. – И я готов был ждать сколько угодно, только вот Лисандр сказал, что бездействовать пока рано. Финнелли – хитрые люди, имеющие миллионы средств и связей. И если они чего-либо захотят, то обязательно получат это, даже если потребуется нарушить закон.

- Это тебе Лисс так сказал? – тогда я удивилась, хотя сейчас припоминаю, что мне брат говорил то же самое.

- А кто же ещё! – покачал головой Герберт. – Стремление к справедливости было главной добродетелью твоего брата, Лэтти. И он решил поднять из тёмных глубин все самые грязные делишки, которыми когда-либо промышляли Финнелли.

- И что же? – Шанти немного заскучала. – Я, конечно, могу вечно слушать твоё красноречие, но прошу, не затягивай.

- Если я буду комкать мысли, вы мало что поймёте, - заметил Герберт и продолжил, – так что лучше не отвлекай меня, Шанти. Но о чём это я… Как не странно, у Лисандра всё получилось. И уже через пару недель он имел довольно нескромный компромат против Финнелли. Узнав об этом, я предложил сразу же сдать все бумаги суду, но Лисс отказал мне. Он предложил использовать их как подушку безопасности на тот случай, если апелляция не будет принята. Я хоть и нехотя, но согласился, к тому же все документы были у Лисандра. Думаю, Финнелли могли узнать об этом и… В общем, мотив у них наверняка был.

- Я бы даже сказала точно… - заметила Шанти, морща лоб.

- У меня нет слов, - я просто развела руками.

Было не очень приятно разговаривать о брате и тем более, накручивать что-либо на его смерть. Тогда слово «убийство» было несовместимо с его именем, но сейчас я убеждена в обратном. Я приняла это. Просто приняла.

- Да, - вздохнул Герберт. – А потом был этот праздник, на который как будто бы по счастливой случайности пригласили и меня, и Лисса, и вообще кучу каких-то посторонних людей!

- Но на этом празднике пела я, - похвасталась Шанти. – Меня часто стали приглашать на личные приёмы, а это очень даже хорошо!

- Да, знаешь, Лэтти, если бы не Шанти, мне было бы уж совсем скучно! – улыбнулся Герберт, бросив косой взгляд на певицу, отчего её лицо залилось краской.

- Ой, да ну, Герберт! – она отмахнулась.

- Нет, это правда! – возмутился Герберт. – Когда у тебя был перерыв, я даже вышел на улицу, подышать свежим воздухом… - тут писатель нахмурился.

- Да, Герберт! Праздник был действительно довольно душным! – воскликнула Шанти, но переведя взгляд на Герберта вздрогнула. – Эй, ты чего?

- Да вспомнил тут одну вещь… - прошептал Герберт, бледнея. – Похоже просто, Ромео документы у Лисандра… ну… Украл, что ли…

- Как это? – удивилась Шанти.

- Ну, понимаешь, - отстранённый взгляд Герберта забегал по комнате. – Понимаете, Лисс хранил эти бумаги в портфеле, а портфель он как раз-таки взял с собой. Уж не знаю почему он не оставил его дома, но я точно помню, когда мы ехали, портфель лежал на заднем сидении. Пока я отдыхал от этого праздника во дворе, я видел Ромео с точно таким же портфелем, как у Лисса! Ведь помнишь, Шанти, Ромео приехал не к началу…

- Ну что ты, Герберт! Половина города ходит с такими портфелями! – заметила Шанти, но Герберт покачал головой.

- Я был на месте происшествия.

- И что? – Шанти скептически приподняла бровь.

- Портфеля не было среди вещей, найденных в машине, - Герберт мрачно посмотрел на певицу. – Я совсем позабыл об этом, но сейчас вдруг вспомнил.

- Возможно-возможно, - протянула Шанти, вновь теряя интерес. – Ну, украли портфель и что с того! Ничего большего я от Ромео и не ожидала!

- Ладно, какая разница, - Герберт махнул рукой. – Всё равно они уже наверняка сожгли все бумаги и посмеялись над замками в машине Лисандра.

- Что уж говорить! – воскликнула я, чтобы разрядить обстановку.

- А знаете, почему Ромео в тот день опоздал? – вдруг усмехнулась Шанти, надкусывая предложенное мною печенье.

- Очень интересно, - с нескрываемым сарказмом ответил Герберт.

- У него сломалась машина! – выкрикнула Шанти, рассмеявшись. – Я видела, как он чинил её, когда выходила на перерыв!

- Ромео? Чинил? Машину? – Герберт сдвинул брови. – Ты хотя бы сама знаешь, что говоришь?

- Знаю, - Шанти высокомерно задрала голову. – И я прекрасно понимаю, что не в обычае таких людей, как Ромео, чинить машины, но между тем, я всё видела и могу… Ну, доказать я это, конечно, не могу… - Шанти замялась. – Но я точно видела!

- Ты просто не могла видеть, как Ромео чинит свою машину, - Герберт криво улыбнулся.

- Почему же? – удивилась Шанти.

- Да потому что машина Ромео была припаркована во внутреннем дворе, где во время перерыва был я! – объяснил Герберт. – Я не видел, как он приехал, но вышел раньше тебя, так что заметил бы, что он копается в моторе.

- Но что я тогда видела? – недоумевающая Шанти сдвинула брови.

- Ну, не знаю… - протянул Герберт и усмехнулся. – Может, он чинил чужую машину?

Тут в настроении Герберта произошла внезапная перемена, и он, ничего не объясняя, резко повернулся к Шанти:

- Или ломал… Послушай, Шанти, напряги сейчас все свои мысли, всю свою память и постарайся припомнить, где стояла та машина!

- Ну, - Шанти несколько испугалась и смутилась. – Кажется, я стояла в арке, а он был где-то слева… Да! Я вспомнила! Вторая машина слева от арки!

Герберт побледнел.

- Я что-то не так сказала? – удивилась Шанти, заметив смятение на лице друга.

- Нет, Шанти, просто ты… Просто я…. Прости, Литерция, но Финнелли, похоже, поистине прибили Лисандра.

Я подняла голову на Герберта. Всё это время я просто слушала разговор писателя и певицы, будто бы всё это происходило на сцене, но когда Герберт обратился ко мне…

- Почему ты так решил, Герберт? – я проигнорировала даже его просторечное «прибили».

- А потому что второй слева от арки стояла машина, на которой приехали мы, – прошептал писатель. – Почему ты не сказала раньше, Шанти! Почему мы не поняли этого раньше!

- Я, кажется, чего-то не поняла… - я тихонько шмыгнула носом. – Как машина связана с убийством…

- Это не просто убийство, пойми, Лэтти! Это тщательно замаскированное убийство! Подумай, мы ведь целый месяц думали, что Лисандр погиб в автокатастрофе! А ведь, похоже, что Финнелли специально испортили ему машину, предварительно стащив документы…

- Это звучит глупо! – я попыталась возразить, хотя понимала, что слова Герберта достаточно правдоподобны. – Бумаги не повод убирать человека, ломая ему мотор!

- К сожалению, в наши времена, документы это всё, - вздохнул Герберт. – И, к сожалению, именно за их отсутствием мы не можем прямо сейчас подать в суд против Финнелли.

- Но…

Слова потерялись. Я просто не знала, что и говорить. Всё, сказанное за этот день снова и снова прокручивается в моей голове, подобно старинной пластинке. Только я приняла смерть брата, как… Ну что я могу ещё сказать. Кажется, тогда меня буквально затопило иступлённой злобой и ненавистью, но я никак не показала этого перед Гербертом и Шанти. Я не слабая и уж тем более не сумасшедшая (хотя в последнем я частенько сомневаюсь).

- Я больше не могу, я этого так не оставлю, - Герберт казался совершенно спокойным, но я видела, что его переполняла злоба. – Я всё-таки пойду на праздник. Пойду, и выскажу им всё!

- Про убийство? - туманно спросила я.

- Нет, про него я пока что говорить не собираюсь. Жизнь заставляет нас учиться на прошлых ошибках. А я уж понял, что с Финнелли шутки плохи. Придётся ограничиться высказываниями о проблемах с издательством.

- В этот вечер все получат по заслугам! – Шанти громко рассмеялась, но это был скорее нервный смех.

«В этот вечер все получат по заслугам!» А ты, Лэтти, получишь больше всех! Другое продолжение фразы в голову не приходило. Меня уже трясло и лихорадило. И писатель видимо заметил, что мне плохо.

- Извини, нас, Лэтти, возможно, нам даже вспоминать об этом не стоило… Мы сами…

- Я понимаю, вы тоже были удивлены, - я больше не хотела говорить. – До вечера, Герберт, думаю, сейчас мне лучше побыть одной. До вечера, Шанти…

Гости сухо попрощались, всеми силами стараясь утешить меня и, может, даже загладить свою вину. Но я ни в чём их не винила. Чему быть, того не миновать. Не так ли? У меня даже получилось сохранить маску равнодушия, но как только щёлкнул замок…

…Я всё-таки не выдержала и побежала в спальню…

Плакала я долго, а когда слёзы кончились, лежала и смотрела в потолок. В голове стоял непроглядный туман, а, может, и тьма, периодически озаряемая неяркими вспышками воспоминаний. Жуткие мысли о смерти так и норовили влезть в голову. Чтобы их прогнать, я нашла в себе силы сделать эту запись. Когда я пишу, мне становится легче.

И сейчас, наведя в мыслях порядок, я могу спокойно посмотреть на всё это равнодушным взглядом. Хотя меня до сих пор душит ненависть, вечером я всё же пойду на праздник.

Это уж я решила точно.