До последнего танкиста

1943 год для Советского Союза стал очень тяжёлым периодом времени: в тылу на полную мощность работает оборонная промышленность, а в разных местах фронта почти непрерывно ведутся бои. Одним из таких мест на линии фронта стал небольшой и малоизвестный, но превратившийся в стратегически важный пункт, городок с коротким названием Энск.

Группа армий «Центр» попыталась захватить этот населённый пункт, но ценой немалых потерь Энск удалось отстоять. Однако всем стало ясно, что радоваться рано, и немцы будут пытаться взять Энск всеми возможными способами, так как захват этого города прорвёт линию фронта и откроет путь вглубь страны.

«Отстоять город любой ценой!» – единственный приказ, который получило командование. Для его выполнения из Энска были эвакуированы все дети, пенсионеры и большая часть девушек и женщин, а близ города расположил свои силы танковый полк.

Вечером, когда солнце уже село и начались сумерки, Ефим сидел в отведённой ему избе и внимательно изучал списки и карты. Вернувшиеся из боя и немного отдохнувшие танкисты несколько минут назад встали строем на улице и ждали дальнейших распоряжений командира полка, но Ефим продолжал сидеть, почёсывая затылок с короткой стрижкой. Он просто не знал, что им сказать. Наконец, мужчина глубоко вздохнул, убрал бумаги и, поправив очки, встал из-за своего рабочего места. Он выпрямился в полный, но не очень высокий рост и, размяв затёкшую спину, вышел к своим бойцам.

– Сегодня был очень непростой бой, но мы выстояли. Я горжусь каждым из вас, горжусь каждым, кто здесь стоит и всеми, кто оставил свою жизнь на поле боя. – начал Ефим. – Бессмысленно умалчивать, что не все сегодня вернулись. – сказал командир полка. – Вчера ваш друг мог стоять рядом с вами, а сегодня его нет. Я знаю насколько это тяжело, я сам пережил это дважды. Но это не повод падать боевым духом. Мы должны отстоять Энск! Если это не сделаем мы, больше это не сделает никто. – Ефим попытался взбодрить солдат. – У нас немного танков, а нас очень мало. Поэтому придётся выходить в бой неполными экипажами, – командир полка наконец подошёл к распоряжению о дальнейшем ведении боя.

– Товарищ командир, как можно выйти в бой с неполным экипажем? – спросил невысокий парень с русыми волосами. – Это же самоубийство! – заявил он.

– Лейтенант Кузнецов, успокойтесь. – ответил Ефим. – Все экипажи будут воевать без радистов, а тяжёлые танки будут использованы, как стационарные огневые точки, то есть будут без механиков-водителей.

– Неполные экипажи – это неэффективно. Танк не может полноценно функционировать и вести бой в полную силу. Это приведёт к гарантированному поражению в бою и ещё большему количеству смертей экипажа, – в разговор встрял малозаметный, но крепкий танкист по имени Николай Игнатьев.

– Сержант Игнатьев! – Ефим повысил голос. – Вы успели перессориться с половиной командиров танков здесь, а теперь смеете возражать командиру танкового полка! – было видно, что Ефим по-настоящему зол на бедного сержанта, который лишь дополнил слова Михаила Кузнецова. – Раз вы двое такие смелые и решили возражать командиру полка, будете вместе в одном танке, – Ефим указал на Николая и Михаила.

– Миша без меня никуда не пойдёт, – голос подала невысокая девушка, которую в строю было почти не видно.

– Вас, сержант Лебедева, будь моя воля, я бы в тыл отправил, либо в сёстры. – заявил командир полка. – Ваша специальность – заряжающий, верно?

– Так точно! – ответила девушка.

– Пойдёте в бой с Кузнецовым и Игнатьевым на Т-34, – распорядился командир полка.

Вскоре были сформированы остальные экипажи, и солдаты отправились к своим боевым машинам.

– Говорят, что ты, Коля, худший мех-вод этого полка. – сказал Михаил, подойдя к танку. – Но мне в это не верится. – добавил он. – Плохие водители обычно не покидают поля боёв, и танки их горят в самую первую очередь. – рассудительно сказал лейтенант Кузнецов. – Ты же, сколько я себя здесь помню, всегда возвращаешься. И это противоречие никак не даёт мне покоя, – закончил Михаил.

– Всё очень просто. Я работаю сам, без приказов, и это не всем нравится.

– коротко и внятно объяснил Николай.

– Самостоятельный мех-вод – это очень хорошо, – обрадовался лейтенант Кузнецов.

– А тебя, сержант Лебедева, как к танкистам занесло? – Николай обратился к девушке.

– Тфу ты, сержант Лебедева. – улыбнулась девушка. – Для своих я просто Маша. А на фронт к танкам прорывалась непростыми путями. Меня сначала вообще в армию брать не хотели из-за возраста. 18 мне ведь только в этом году исполнилось. – заметила Мария. – Родители тоже не желали моего ухода на войну. А я не смогла усидеть на месте, добровольцем записалась в танкисты, куда Мишу, моего друга детства, призвали. Так с сорок первого вместе и держимся.

– Боевая девушка. Молодец! – воскликнул сержант Игнатьев.

– Да, Машка – девица боевая, – сказал Михаил. И боевой дух лучше сберечь на завтра, а сейчас пойти на боковую. До прихода фашистов осталось от силы пять часов, – заявил Михаил. Противоречить командиру никто не стал, и весь экипаж лёг на мягкую траву прямо возле танка.

Новый день начался со стремительного наступления немецких войск на Энск. Для жителей города горящие в полях Панзеры и Штуги стали привычным делом, но сегодня эти серые жестянки с крестами на башнях полыхали особенно красиво.

«Тридцатьчетвёрка» лейтенанта Кузнецова ехала на новую позицию. Вдруг в смотровом перископе Михаил увидел вражескую машину.

– Маша, заряжай бронебойный! – скомандовал Михаил. Раздался звук закрывающегося затвора, и Николай затормозил.

– Тормози. – сказал командир, когда танк уже остановился. – Огонь! – боевое отделение наполнилось запахом пороховых газов. – Полный вперёд! – скомандовал Михаил, но понял, что танк начал движение за несколько мгновений до приказа.

– Назад вправо! – лейтенант Кузнецов заметил, что танк заранее начал движение в нужном направлении в сторону укрытия.

– Как он это делает? – удивился командир. – Коля, у нас с тобой установилось понимание без слов. – сказал Михаил, когда танк заехал в бесопасное место. – Я тебе доверяю и больше никаких команд не даю. Ты знаешь, что делаешь.

С этого момента в танке воцарилась почти полная тишина, слышны были лишь типы снарядов и "Огонь!"

Ко второй половине дня очередная оборона Энска завершилась отступлением немногочисленных уцелевших фашистов, а советские танки вернулись в лагерь.

– Честно, мне ни разу не попадался такой механик-водитель, как ты. – сказал Михаил, вылезая из танка. – Если не секрет, как ты угадываешь все приказы и делаешь всё заранее?

– Танк мне обо всём говорит, – ответил вылезающий из большого люка в лобовой броне Николай.

– Не может быть.

– У танка есть свой язык. – начал объяснять сержант Игнатьев. – Я на «тридцатьчетвёрках» воюю с сорок первого и уже наизусть выучил язык Т-34. Я знаю все шорохи, вибрации и звуки этой машины, понимаю, что с ней происходит и чем заняты члены экипажа. А вся езда – это просто знание местности и немного размышлений. – объяснил механик-водитель. – Тут-то у меня все ссоры с командирами и происходили. – подметил он. – Они мне одно говорят, а я им другое начинаю делать. Не понимают, что иногда на смерть себя и танк ведут. А я ещё повоевать хочу. – парень улыбнулся. – Очень хорошо, что наши дороги тут сошлись.

– Поразительный человек! – восторженно сказал Михаил.

– Единственное, что мне не даёт покоя – скорострельность. – Николай повернулся к Маше. – Как ты так быстро заряжаешь?

– Всё просто! – звонко ответила девушка. – Я всегда в ногах наготове держу один снаряд.

– Умно, – подметил сержант Игнатьев.

– Пойдёмте к полевой кухне. В кои-то веки поедим что-то получше консервов, – предложил Михаил. Все единогласно согласились.

– Чем порадуешь танкистов, Терентий? – спросил Михаил у полноватого повара.

– Гречка есть, мясом побаловать могу, но не сильно. Надо, чтобы на всех хватило, – заботливо ответил Терентий и наложил троице по полной порции.

– Знаете, – начал сержант Игнатьев, за два года войны я не раз менял экипажи. С кем-то ездил дольше, с кем-то меньше, но за всё это время ни разу ещё не был в таких тёплых отношениях ни с одним командиром и заряжающим с первого боя, – признался Николай, садясь на мягкую траву.

– Мне, как командиру, всегда нужно быть в хороших отношениях со всеми членами экипажа. – ответил Михаил и сел рядом с Николаем. – Порой бывает непросто находить общий язык со всеми. Но с тобой у нас всё идёт, как по маслу. – признался он. – Даже больше. Ты, Коля, словно второй командир, и такое у меня в танке впервые.

– Рад, что ты признаёшь это и ценишь, а не пытаешься воевать со мной, как другие командиры.

– В бою каждый навык можно использовать на пользу, я считаю, – уплетая гречку, сказал лейтенант Кузнецов.

Когда обед был закончен, троица танкистов отправилась гулять по бывшему полю боя в поисках трофейных интересностей.

Незаметно подкрался вечер, и наступили сумерки. Летний зной сменился приятной ночной свежестью. Михаил раздобыл дров, Николай развели костёр, и тройка танкистов уселась вокруг. Они травили байки, с чувством тоски по хорошим временам рассказывали о довоенной жизни, размышляли, как втроём на их «тридцатьчетвёрке» доедут до Берлина и мечтали поддерживать постоянную связь друг с другом после войны. Когда стало совсем темно, Михаил посоветовал идти всем спать.

– Ну, друзья-товарищи, посидели, лясы поточили, а теперь можно и на боковую. Неизвестно, сколько нам удастся поспать этой ночью, – сказал командир танка и удобно устроился на одеяле рядом с левой гусеницей боевой машины. Остальные члены экипажа взяли с него пример и тоже нашли места для сна.

Ночь подошла к концу. Белые точки звёзд давно померкли, а луна зашла за горизонт. Наконец, когда солнце начало подниматься всё выше и выше, его горячие лучи разбудили Михаила.

– Поверить не могу, что выспался, – пробубнил проснувшийся Михаил. Вслед за ним встали спавшая на корпусе танка Мария. Вскоре от движений и разговоров вокруг отошёл ото сна и укрывающийся от жары под машиной Николай.

– Вот это я, конечно, поспал. 9 утра уже, – удивился он, бросив взгляд на наручные часы.

– Кто завтракать идёт? – спросил Михаил. – Чую, Терентий вновь накашеварил чего-то вкусного.

– Пойдёмте проверять, – сказала Мария.

Возле полевой кухни было довольно многолюдно. Водители, заряжающие и командиры танков, довольные долгим ночным сном, были как никогда бодры и веселы.

– Как мало порой надо бойцам для счастья: вкусно поесть и хорошо поспать, – подумал высматривающий командиров Ефим. Он поочерёдно подходил к каждому и отрывал от бесед с сослуживцами.

– Лейтенант Кузнецов, сегодня в 9 вечера у меня в штабе. – командир полка указал Михаилу на избу неподалёку. – Явка обязательна, – добавил он и ушёл. Парень почуял неладное, но, вернувшись к своему экипажу, ни слова не сказал о беседе с Ефимом. Только вечером, видя недоумевающее лицо Марии и Николая, он сказал о встрече и посоветовал ложиться спать.

– Командир полка просто так обычно не вызывает. Неизвестно, что ждёт нас завтра и сколько часов сна нам отведено сегодня, – с этими словами лейтенант Кузнецов направился в направлении избы Ефима.

Около входа он встретился со всеми командирами танков и начал подозревать, что беседа будет о новом бое, который скоро развернётся на подъезде к Энску.

Ровно в 21:00 дверь избы распахнулась, и Ефим пригласил всех внутрь.

– Многие из вас, наверное, догадались о причине нашей с вами встречи. – начал Ефим. – Но прежде я хочу кое-что спросить. Позавчерашний бой был довольно коротким и лёгким, не правда ли?

– Товарищ командир, мне показалось, что фашисты не так яростно рвались к городу, как раньше. Не значит ли это, что враг теряет надежду заполучить себе Энск? – спросил командир одного из тяжёлых танков КВ.

– Не значит, товарищ Аршавский, не значит. – разочаровал парня Ефим. – Всё совсем наоборот. Поэтому я вас и собрал. Тот короткий бой был ничем иным, как разведоперацией, направленной на вычисление нашей огневой мощи, сконцентрированной в этой точке. Немец прощупывал наш боевой порядок и теперь готовит наступление, отбить которое у нас очень мало шансов. Утром разведка сообщила, что уже утром сюда прибудут тяжёлые и мощные бронемашины типа "Пантера" и не показавшиеся здесь ранее "Тигры". Людей у нас по-прежнему мало, поэтому стратегию боя сменить мы не в силах.

– А артиллерия нам поддержку нам оказать не сможет? – поинтересовался лейтенант Кузнецов.

– Если артиллеристы успеют перекинуть свои силы к Энску, то к утру у нас будет батарея противотанковых орудий, – ответил Ефим.

– Звучит не утешающе, – подумал Михаил, но никак комментировать не стал. Парень чувствовал, что в голосе командира полка есть некоторая неуверенность, и сражение придётся начинать без огневой поддержки и прикрытия артиллеристов.

– По примерным расчётам, фашисты будут здесь через восемь часов. В четыре утра вы должны быть в полной боевой готовности на позициях. Приказ ясен?

– Так точно, товарищ командир, – единогласно ответили солдаты.

– А теперь идите набираться сил. Они вам завра очень понадобятся, – на этом встреча была окончена и командиры танков покинули кабинет Ефима.

Михаил решил действовать сразу. Он пошёл к своей «тридцатьчетвёрке» и поднял готовящихся ко сну танкистов.

– Завтра в пять утра здесь будет жарко. – сказал лейтенант Кузнецов. – Коля, видишь тот еле живой домик? – командир указал на строение, похожее на разваливающуюся избу.

– Укрываемся там, а потом идём в наступление? – спросил сержант Игнатьев.

– Именно. Спать будем прямо на позиции.

Через несколько минут место привала было сложено, члены экипажа заняли свои места, зарычал двенадцатицилиндровый дизель, и «тридцатьчетвёрка», поскрипывая гусеницами, тронулась с места.

– Едь чуть левее, – сказал Михаил. В ответ механик-водитель включил ходовые огни и сказал:

– Расслабься. Я вижу дорогу. – Николай сначала взял чуть левее, затем повернул заметно резче и остановился. Затем он включил заднюю передачу, и танк, снеся стену, заехал внутрь избы.

– Глуши мотор, и ложимся спать, – скомандовал Лейтенант Кузнецов.

Новый день начался не с крика петухов, а со звуков разрывающихся снарядов, скрипа гусениц, запаха горящего топлива и криков боли и ярости, изредка прорывающихся сквозь рёв танковых моторов и нескончаемые пулемётные очереди.

Николай, сидя за бронёй Т-34, ехал по полю боя исключительно по памяти, ориентируясь лишь по силуэтам, всплывающим в дыму горящих танков и пыли, поднимаемой разрывами снарядов. От частой стрельбы боевое отделение наполнилось пороховыми газами, а орудие нагрелось до высокой температуры. Командовать танком, находясь в башне, стало практически невозможно, и Михаил высунулся из люка.

Вдруг в танке стало совсем тихо. Пропали команды лейтенанта Кузнецова. И только Маше было видно, что из люка торчит уже безжизненное тело Михаила с кровоточащей головой. Но Николаю не нужно было это видеть, чтобы понять, что танк остался без командира.

– Маша, твой черёд командовать, – со вздохом сказал механик-водитель.

Девушка поднялась на место командира-неводчика и немного растерялась. На новом месте всё было малознакомо.

Вскоре сержант Лебедева разобралась с органами управления башни, но работать с ними ей удавалось с трудом. Руки не привыкли долго и монотонно вращать тяжёлую рукоятку поворота башни, а разметка прицела стала чем-то совсем непонятным.

Коля, заедь в укрытие, мне нужно время, чтобы снаряд зарядить, – сказала Мария и спустилась в нижнюю часть боевого отделения.

Вдруг в бок башни что-то сильно ударило, раздался гул, скрежет металла, полетели искры. Жуткая картина пробития брони железной стрелой не на шутку напугала сидящую под башней и достающую снаряд Марию, а понимание того, что от мгновенной смерти её спасли считанные секунды, ввело девушку в состояние шока. Она осталась сидеть без движения и, подняв голову, пустым взглядом уставилась на насквозь прошитую башню и на проходящий через оставленные снарядом отверстия свет.

Николая смутила тишина и в боевом отделении и подозрительно долгая перезарядка. Он обернулся назад и понял, что случилось. Николай перелез в башню и взял девушку за руку.

– Маша. Посмотри на меня, Маша. – девушка не отреагировала. – Маша, ты меня слышишь, Маша? – девушка, наконец, оторвала взгляд от пробитой брони. – Знай, ты тут не одна. Я с тобой буду биться до конца. – сержант Лебедева смотрела на своего механика-водителя, но по девушки взгляду было ясно, что она не здесь. Николай решил поговорить с заряжающей.

– Но о чём говорить в такой ситуации? – задумался Николай и быстро сообразил. – Как меня зовут, помнишь?

– Коля, – дрожащим голосом ответила танкистка.

– Звание своё знаешь?

– Сержант.

– А модель танка назвать можешь?

– Т-34.

– А теперь давай я объясню, что от нас с тобой требуется сейчас. – Девушка стала внимательно слушать.

– Нас подбили, у нас нет командира, но Энск немцам отдавать нельзя. Будем действовать по приказу командира полка о неполных экипажах. Помнишь его?

– Помню.

– Сейчас поедем на более хорошую позицию, там я займу место командира, а ты продолжишь делать то, что у тебя получается лучше всего – заряжать орудие. Ну а пока перелезай ко мне, в удобном в кресле довезу. Отдохнёшь заодно, – сказал механик-водитель, и девушка перелезла на место справа от него. – Если видишь немцев, можешь из пулемёта их поливать, он прямо перед тобой, – добавил он, завёл мотор и выехал из укрытия, но разработанный план выполнить не удалось.

По пути на позицию танк получил пробитие в лоб. Наводчик в притаившийся Пантере оказался осведомлён о слабых местах «тридцатьчетвёрки» и прицелился в люк механика-водителя, но промахнулся. Снаряд ударил правее. В боевое отделение полетели осколки, а искорёженный пулемёт выбило внутрь прямо на сидящую за ним Марию. Николай забился в левый угол своего места, подставив спину под град из раскалённых частиц металла. От воцарившегося внутри ужаса и нестерпимой боли сержант Игнатьев потерял сознание.

Очнулся Николай, не понимая, что происходит, который час, и где он находится. но когда увидел дыру в броне справа от себя, окровавленное безжизненное тело Марии и почувствовал, что всё его тело покрыто ссадинами, а спина горит от боли кровоточит многочисленными осколочными ранениями, он моментально вспомнил, что произошло.

Собрав все силы в кулак, Николай выполз на место командира, и оттуда его взору открылось страшное зрелище: почти на самой границе Энска на пустыре и в полях стоят десятки, если не сотни, объятых огнём и догорающих советских и немецких танков, среди которых не осталось ни одной живой души, а чуть поодаль хорошо виднелся отряд пехоты в серых кителях и касках, входящий в город.

Мало что понимая в прицельных приспособлениях, механик-водитель опустил пушку, чтобы выстрелить на короткую дистанцию и потянул за спусковой рычаг. Снаряд, немного не долетев, ударил мимо цели, но взрыв и осколки сделали своё дело, подкосив ряды фашистов. Превозмогая боль, сержант Игнатьев сполз назад на своё место.

Зарычал двенадцатицилиндровый дизель, и «тридцатьчетвёрка» на полном газу устремилась в город. В глазах механика-водителя мутнело, но даже нечёткого изображения хватало, чтобы различить дома, улицу и столь ненавистные силуэты в серых кителях.

Наконец, дистанция сократилась, и первые фашисты скрылись из виду где-то под танком. Даже сквозь рёв мотора Николаю казалось, что он слышит, как гибнут под весом гусеничной машины последние захватчики Энска. Когда ни один немец не стоял на ногах и не был в состоянии держать оружие, сержант Игнатьев со стонами боли выбрался из люка и обессиленный распластался на дороге.

***

Игнатьев Николай Семёнович проснулся довольно рано. Он заправил постель, умылся и направился на кухню. Там старик в первую очередь передвинул красное окошко календаря на следующую дату. Теперь календарь показывал 9 мая 2023 года.

Николай заварил крепкий кофе, сделал себе бутерброд с маслом и уселся за стол.

Когда с завтраком было покончено, старик достал старую военную форму с медалями «За отвагу», «За оборону Энска» и орденом «Герой Советского Союза». Он начал надевать пиджак. Несмотря на прошедшие десятилетия, форма, как влитая, легла на испещрённое мелкими рубцами и шрамами тело.

Старик вышел на улицу в тёплый майский день и направился в сторону в парка победы. По дороге ветеран зашёл в цветочный магазин. Он хотел заплатить за выбранную розу, но продавец отдала цветок бесплатно.

Николай Семёнович зашёл в тенистый, поросший раскидистыми вечнозелёными соснами парк. В центре на постаменте стоял танк Т-34. Ветеран окинул взглядом машину. Ему сразу бросились в глаза круглое отверстие от попадания снаряда в башне и пробоина в лобовой броне. Николай задумчиво посмотрел на танк, и, как и проведённое в этом месте каждое 9 мая, в голове его всплыла лишь одна мысль.

– Война – это ужасно. Не важно, кто с кем воюет. Не важно, за кого воюешь ты. Не важно, стал ты героем или нет. Война страшна для обеих сторон. С обеих сторон горят танки, с обеих сторон гибнут люди в окопах, с обеих сторон солдаты теряют своих друзей и боевых товарищей, – глаза ветерана опустились на табличку.

Слава и память защитникам Энска!

11 августа 1943 года механик-водитель танка Т-34 Игнатьев Николай Семёнович совершил героический подвиг. Тяжело раненый, оставшийся без командира (Кузнецов М.И.) и заряжающего (Лебедева М.Ю.) он в одиночку разбил прорвавший оборону Энска отряд фашистов и отразил наступление врага.

Слава и честь советскому танкисту!

Кузнецов Михаил Игоревич.

13.09.1922 – 11.08.1943

Лебедева Мария Юрьевна

26.07.1925 – 11.08.1943

Игнатьев Николай Семёнович

9.09.1923

Дочитав табличку, старик положил около неё красную розу, и ушёл, позвякивая медалями на груди.