Добро пожаловать в клан!

— Орёл — птица гордая, пока не пнешь, не полетит! — щербато ухмыльнулся боец, и тут же получил от Орла в носопырку.

Сопли запузырились, салагу развернуло, а Орёл еще добавил ему пенделя. Щербатый повалился харей в щебень, Орёл уселся ему на поясницу и с расстановочкой начал:

— А тебя пинай-не пинай, не летаешь, — при этих словах боец заворочался и промычал что-то.

Орёл участливо нагнулся, продолжая, впрочем, придавливать противника к земле, и спросил:

— Что, язык прикусил?

Салага кивнул рыжеватой башкой.

— Случается такое со слишком длинными языками, — философски заметил Орёл, устроился поудобнее, подвернул ноги, достал сигаретку, закурил, сощурившись.

Задумчиво произнёс:

— А ведь позывной мой не просто так появился. Целая история!

Поверженный салага промычал жалобное «м-э-э-э».

— Ой, ну не уговаривай, расскажу я, расскажу. Слушай.

Дело было так.

Я тогда только-только в клан пришёл после Кадетки, салага салагой, вот чуть постарше тебя.

Пришел, значит, и попал в десятку со свежеиспеченным командиром. Старого на разборке прихлопнули, этого назначили, я в душе не чаю, за какие такие доблести.

Десятник этот, Васян, редкий отмороз, решил шикануть по случаю назначения, и заказал пиццы на всю казарму.

Почему отмороз? Да потому что только полный кретин закажет все десять пицц с ананасами. По скидке, видите ли, шли, если брать одинаковые.

Кто, спрашивается, их есть будет, мерзость такую?

Сидим, значит, в казарме, ждём, в картишки режемся. Васян с нами тусит, в свою конуру не пошёл, хочет быть «ближе к народу».

Тут звонок ему на мобилу, курьер от КПП едет.

— Ну что, кто тут готов к празднику? — свежеиспеченный десятник сияет, что котовьи яйца, а ребята носы воротят. Тоже ананасы не любят, зуб даю. А десятник меж тем продолжает своё гнуть:

— Давайте, парни, сдвигаем нары, ща поляну накроем.

— Нары на зоне, — оборвали его, но Васе хоть бы хны, знай, лыбится.

— Эй, кто тут из салаг? — спрашивает, — А, вот, Сашок, дуй ко входу, тащи пиццы.

Сашок — это я, значит. Тогда ещё я не был Орлом, а просто Сашкой, салагой, даром что из графьёв.

Ладно, встаю, иду к дверям. Как раз стучат. У нас там, ты помнишь, холл крохотный, где диванчик раздолбанный стоит. Вот там, слышу, уже кто-то скребётся.

Я выхожу — ай-на-не! А курьер-то не простой, а такая цыпуля, ничего себе.

Коробки мне в руки свалила, и тут я её увидел целиком.

Тощенькая, конечно, но звонкая вся, штанишки в облипочку, маечка оголяет пупок. Грудки крепкие, норм, глаза озорные под шапкой огненнно-рыжих волос. Из-под шапки этой торчат две огромные клипсины в виде ромбов, по центру — сердечки из стекляшек. Вид независимый, жвачку жует, пузыри надувает. Лет пятнадцать, не больше.

Я ей улыбаюсь, она — мне. Спокойно так, озорно даже. И улыбка, как у сестры Светки. Та, хоть и стерва, а мы с ней хорошо ладили.

— О-о-о, какая красотуля! — Раздалось тут со спины. Десятничек пожаловал. Купюрами шуршит, вспомнил, видать, что платить-то надо.

— Давай к нам, девонька, не обидим. Пиццу будешь? - и я прям услышал, как он на "девоньку" плотоядно облизнулся.

Рыжая глаза закатила, жвачку знай себе жуёт, Васины подкаты игнорирует.

— Это курьер, — решил я немного остудить его пыл, — работает человек.

— Ой, я тя умоляю, Кравцов, да пофиг, хоть пилот. Анатомия у неё, что ль, другая?

Слова-то какие знает, «анатомия». Княжий сын, мать его за ногу.

Деваха и тут, надо отдать ей должное, даже бровью не повела:

— Платить кто будет?

Вася меня оттесняет, к ней ближе придвигается и говорит, разве что слюной не истекая:

— Ну что, красотуля, зайдешь на полчасика, ага, — не спрашивает, утверждает. Купюрами помахивает.

Девочка надувает прям в рожу Васе огромный розовый пузырь. Тот с нежным шлепком лопается, облепляя губы девчонки плёнкой. Она смотрит мимо Васи мне в глаза, ловко подбирает с губ жвачку и повторяет:

— Заказ оплачивать кто будет?

— Ты чо резкая такая? — моментально возбухает Вася и хватает девчонку повыше локтя за худую веснушчатую руку.

Девчонка выворачивается и отступает. Клипсы вздрагивают в такт движению. Она уж не улыбается, лицо напряглось, ноздри чуть подрагивают.

— Вась, заплати ей да пошли. Стынет пицца.

Но он надвигается на курьера. Та выхватывает из руки банкноты, быстро говорит:

— Двадцать рублей можете себе оставить, — и выскальзывает за внешнюю дверь. Васян за ней было дёрнулся, но я его за ремень ухватил одной рукой, к себе развернул, и пиццы ему на пузо скинул.

Он растерялся, подхватил коробки кое-как и заорал:

— Ты чо творишь, Кравцов? Совсем охренел, берега попутал?

— Пошли, — говорю, — оставь ребёнка в покое.

Он что-то пробубнил, но пиццы понёс. Свалил их на кровати Лося:

— Угощайтесь, парни! — а сам на выход подался.

И мне б, дураку, сообразить, что девчонку он так просто не отпустит, но что-то я в тот момент малость затупил.

Лось первую коробку вскрыл — а тут сюрприз, пицца без ананасов. Что-то Васян напутал при заказе! Сели мы есть, тут и десятничек подтянулся обратно.

Рожа глумливая, но ничего не говорит.

Ладно, думаю, вряд ли он девчонку прям на улице, при всех, прижал. Народу по базе полно шатается, да и камер везде понатыкано.

— Отвлёкся я что-то, — Орёл затянулся, затушил окурок об асфальт, похлопал бойца по плечу. Тот лежал молча. Думал, видать.

Орёл встал с него, размял ноги, потянулся.

— Ну, чего разлёгся? Вставай давай. Уяснил, как с людьми разговаривать не надо?

Щербатый кое-как встал, высунул язык, потрогал кончик грязным пальцем. Язык немного распух, но крови не было. Боец свёл глаза к носу, пытаясь разглядеть, что там.

— Да нормально всё, на месте он, — успокоил его Орёл, пытаясь сдержать ухмылку. — Решишь начальству подлизывать, будет чем.

И заржал над шуткой.

— Но я вот чё тебе, парниш, порекомендую. Держись нас с ребятами. И не болтай лишнего. Всё больше научишься. И ещё вот над чем пораскинь мозгами. В стычке тебя начальство не защитит. Тут только мы спину друг другу прикрываем. Так что смекай.

Они зашагали по длинному плацу в сторону казарм. В высоком небе парил орёл.

— А шшего дальссе там было? — прошепелявил щербатый, поглядев на птицу.

Орёл хохотнул:

— Потешный ты, паря! — салага нахмурился, и Орёл примиряюще помахал рукой, типа, ну расслабься, шуткую.

— Да чего дальше… Вечером уже Васян таки начал похваляться своей «победой». Типа, девчонку догнал, и, чтоб не зазнавалась слишком, немного «поучил». Я смотрю — а он ещё и трофей прихватил, клипсу эту красную. Вертит в руках. Ну не кретин ли?

Дело к отбою шло, а мне что-то обидно за девчонку стало. Симпатичная она все-таки, даром, что тощая. И видно, с характером, а характер в человеке — это главное. Ну, после сисек, конечно.

Короче, позвонил я в доставку эту, так мол и так, был от вас сегодня курьер, девушка, рыжие волосы, есть вопрос к ней, как связаться?

Там диспетчер сначала упёрся, но и я упёртый, побазарили, он мне номерок таки скинул.

Пишу сообщение ей, всё ли в порядке после инцидента на базе Псов? Пишу, а сам чувствую, азарт уже проклюнулся. Вот только скажи, милая, что обидел тебя этот боров, только скажи. И по ладоням жар уже знакомый пробегает.

Щербатый искоса глянул на Орла, тот кивнул:

— А, я забыл, ты ж салага, не знаешь ни черта. Маг я. Так что скажи спасибо, что не файерболом меж глаз получил, а всего лишь по жопе.

И он снова заржал. Салага бледно улыбнулся.

— Не боись, у нас с магией против сокланов строго. Хотя, — Орёл поглядел в небо и ухмыльнулся, — хотя кого это когда останавливало?

Они дошли уже до самой казармы. Из дверей выходили другие бойцы, кто-то приветственно помахал Орлу, он вскинул ладонь в ответ.

В холле казармы было тихо, Орёл вальяжно развалился на диванчике, салага рядом присел и спросил:

— Ну а дальше? Что она сказала тебе?

Орёл задумчиво посмотрел на рыжий чуб бойца, цыкнул, и почесал нос.

— Девчонка в порядке была. Отмороз этот пытался поцеловать её силой, пятерню в волосы запустил, а когда девочка вывернулась, клипса у него в руке и осталась, — Орёл хмыкнул, — это нам он рассказывал, что прям всё было, и так, и эдак.

Салага побледнел и стиснул кулаки. Это не ускользнуло от внимания Орла.

— Да ты не переживай так. Врал он конечно, как водится. Как бы он за три минуты всё успел? И так, и эдак, как же. На плацу, ага.

— Ну а потом?

— Ой, а потом и началась потеха! Я на следующий день уже забыл, чо там было. Ну, девчонка цела, пицца съедена, чего еще надо? Но этот придурок зачем-то нацепил свой «трофей» на лацкан и выпячивал его, словно не девчонку обокрал, а одолел лютейшего врага. Говорю же, отмороз.

И вот это меня взбесило. Какого рожна? Руки так и чесались ему файерболом залепить, но я придумал кое-что повеселее.

Салага заинтересованно кивнул, продолжай, мол.

— Я ведь не только боевой маг. Много чего могу, — Орёл самодовольно ухмыльнулся, — менталочкой тоже владеем.

Боец вытаращил глаза и отодвинулся подальше, как будто это могло его спасти в случае чего.

— Ну расслабься ты уже, рыжик. Я по людям не особо спец. А вот птичкам там, белочкам… вполне могу внушить кое-что.

В общем, орла ты видел. Он в этих краях несколько лет уже кантуется. Даже интересно, старик уже поди. Я третий десяток разменял, пришел в клан в семнадцать. Ну то есть только я его четыре года знаю, а ребята говорили, он тут и до меня был. Матёрый орлище.

Салага беспокойно заёрзал.

— Отвлёкся что-то, — опомнился Орёл, — короче, науськал я того орла на Васяна. Ну, пару дней потребовалось, чтобы он команды мои воспринял.

— А как это работает? — салага аж вперед подался от любопытства.

— Да просто. Концентрируешься, представляешь себя внутри его головы. Как будто ты — орёл. Ну и дальше уже дело техники, — он неопределенно помахал рукой, и салага понял, что делиться секретами мастерства маг не намерен.

— Через пару дней птица была готова к атаке. Я подгадал момент, когда десятник после обеда прогуливался, ритуал у него такой, понимаешь. Моцион!

Орёл спикировал откуда-то из-за облаков. Упал камнем и прямиком на голову Васяну. Десятник шел по плацу, лузгая семечки и мечтая о пышногрудых девицах.

— С чего ты взял, что он о них мечтал? — спросил салага.

Орёл дал ему подзатыльник.

— Говорю мечтал, значит — мечтал.

В общем, птица сначала на семки кинулась, не знаю, может, решила с малого начать? Ну, что б потом нагиб лучше получился. Но Васян даром что туповат, но кулак с семками отдернуть сообразил. Не сообразил только, кто покушается. С перепугу решил, что товарищ справа. Развернулся и так строго на него попёр, что товарищ на пятую точку опрокинулся.

А народ-то издали видел, что происходит. Потешаться начал. Васёк и на них прикрикнул. В этот момент птица вновь высоту набрала и пике заложила. И снова прямиком на голову. Хорошо, что не со всего маху в темечко стукнула, тогда всё могло бы и хуже обернуться.

Орёл просто ему на макушку сел, лапами в волосы вцепился, нагнулся к воротнику и давай, значится, блестяшку с лацкана сдирать. Крыльями огромными всю голову укутал. Васян не видит ничего. Начал по плацу метаться, руками махать и орать, а на голове у него птица восседает. Говорят, сотники ржали, когда смотрели. Я занят был, не слышал ничего вокруг. Птицу контролить — не пустяк.

Ну, Вася в итоге сообразил, что нападение неспроста случилось. Понял, что забрать у него птичка планирует. Давай отбивать свой трофей. Птица ему когтями в руку — тот в вой. Да такой, что волки с испугу в лесу бы обгадились.

Какой-то идиот старших побежал звать, мол, нападение на клан. Из арсенала бойцы с автоматами повыскакивали. Стволами машут, а что поделать? Не стрелять же?

В общем, орёл сорвал клипсу и вверх ринулся. Васян, придурок, его за хвост — хвать! Ну тот в отместку ему и огадил все руки. Десятник орёт благим матом, мол, пристрелите его! Орёл — сильная птица, вырваться пытается. Вася с ней по плацу носится, а от него уже и гуано во все стороны разлетается. Он к автоматчикам, те, запах учуяв, боком-боком щемятся. Десятник за ними.

Из арсенала новые ребята повыскакивали. А тут такая картина: какой-то идиот за бойцами гоняется и птицей их пугает. Изловчился один парень, подскочил к Васяну, с замаху прикладом в лоб треснул. Тот как стоял, так и повалился на спину. Орла отпустил, конечно.

Угу, водой окатили десятничка, он в себя пришёл, сел и заорал. Какой, значится, сука урод, это подстроил? А сам обгаженной ладонью с морды воду стирать принялся. Ну тут уже и ротные не выдержали. Попадали да за животы похватались.

Салага хихикнул, но тут же недоверчиво поморщился:

— Прям таки попадали? Ну, ты гонишь!

— Да чо мне гнать? Чо гнать? Говорю тебе, так и было! — запальчиво вскричал Орёл, и салага примирительно поднял руки, было, значит, было.

— Ну а как тебя раскрыли-то? Как десятник догадался?

— Ну, — Орёл отвёл глаза и нахмурился, — тут осечка небольшая вышла. Я так хохотал, глядя, как десятник гуано по плацу мечет, что контроль немного того… утратил. Птица круг сделала, и ко мне. Прям в ладонь клипсину эту скинула и была такова.

Тут все увидели, чьих это рук дело. Васян было на меня бросился, но сотник дал команду отставить. А он умеет доходчиво приказать. Все по стойке смирно встали. Васян глаза пучит, весь побагровел, морда в белесых пятнах, а сотник ему и говорит:

— Ты, Василий, бардак устроил. К курьерам пристаёшь, женские побрякушки носишь. Еще б уши у врагов отрезал, да на шею вешал. Дикарь ты, Вася, и не лечишься.

Потом ко мне повернулся и изрёк:

— А ты, Кравцов, тот ещё орел, конечно. Но про устав клана помни. На первый раз прощается, но в следующий, если удумаешь против соклана кастовать — пеняй на себя. Усёк?

Я сказал «Усёк». И все разошлись. А вот позывной за мной так и закрепился. Орёл.

Клипсу я убрал, сообщение девчонке написал, мол, хочешь получить свою цацку обратно, давай у Краснохолмского моста пересечемся, верну.

Салага улыбнулся.

— В тот же вечер и встретились. Там место красивое такое, река течет, на другом берегу храм, архитектура, короче, благодать.

Девчонка в платьице пришла, зеленое такое, и юбочка колокольчиком вокруг ножек мотается. Эх, загляденье. И тут у неё так, знаешь, всё… красиво — Орёл показал на своей груди, как там у девочки всё было красиво.

— Так, ну ты завязывай, — насупился салага, а Орёл расхохотался.

— Ладно, братюня, не напрягайся. Ничего не было. Я малолеток не трогаю. Она сама. Подошла, клипсу забрала, глазками — зырк! Улыбнулась и поцеловала. Сюда вот, — он показал пальцем в щеку и мечтательно улыбнулся.

Салага облегченно вздохнул.

— Сестра? — спросил Орёл.

— Угу, — кивнул салага и покраснел, — старшая. Катя, — он вдруг затараторил, словно заранее репетировал речь, — Она мне про вас рассказывала, про ваш клан. Мол, Псы — хорошие парни, понимают, что такое справедливость, и козлов всяких не жалуют. Я поэтому к вам и подался, за справедливость я, за то, чтобы своих не бросать. Вот, — и парень смущенно замолк. Сообразил, видимо, что пафос тут ни к месту.

— Катя, значит, — улыбнулся Орёл, — Как дела у неё? Тогда меня чмокнула — и бежать, я даже имя спросить не успел.

Парнишка замялся, отвёл глаза, хотел сказать одно, но передумал и неопределенно помахал рукой:

— Да нормально всё, парень есть у неё... работает.

— Ну и славно, — улыбнулся Орёл, не заметив секундной заминки. — Тебя звать-то как?

— Я Олег. Олег Панов, — он протянул Орлу ладонь.

Тот пожал её и залихватски хлопнул парнишку по тощему плечу:

— Права твоя сестра. Добро пожаловать в клан, Салага.

От автора