Дочь артефактора

Время, проведённое Аксаной между жизнью и смертью, вспоминалось урывками. Если она и приходила в себя в первые часы в целительской лаборатории, то это совершенно не отложилось в её памяти. Это потом Саня узнала, что несколько часов агонизировала, кричала от боли и пребывала в полубреду. В какой-то момент она пришла в себя, дрожащая и слабая, что руки не поднять. И не поняла, где находится и на каком свете. Веки поднимались с трудом, но потолок она рассмотреть умудрилась — высокий, деревянный с балками-перекладинами.

— Где я? — первым делом спросила, надеясь, что ей кто-нибудь ответит. Она же не знает — успела вернуться в Академию или осталась в казематах Кощея.

С трудом повернула голову и встретилась взглядом с Игнатом Ильичом. Удивилась страшно.

— Горец? — вырвалось сиплое и обрадованное — свои. От облегчения словно камень с души упал — спаслась.

— Можешь звать меня папой! — удивил её Игнат. — Хорошо меня видишь?

— Шутите? — прошептала она потрясённо. Не вязался её Горец с таким странным юмором.

— Не имею такой привычки, — Игнат мокрой прохладной тканью осторожно протёр её лоб, щёки и смочил пересохшие губы. — Пить тебе пока нельзя. Что касается нашего родства, ты моя дочь, Аксана, как я и подозревал.

Саня онемела. Такого знакомства с родителем она не представляла ни в мечтах, ни в кошмарах. А Игнат так спокоен, словно сообщил о погоде за окном. Ей же хотелось вопить от странных переполнивших её чувств, и тысячу раз переспросить, точно ли он это сказал или она бредит на фоне болезни и патологического желания отыскать родителей. Стыдно вообще-то о таком мечтать в двадцать пять лет. Взрослая девка ведь, тётка, можно сказать. Некоторые в её возрасте мамой становятся, а иные нескольких детей имеют. И в семнадцать мечтать о папе и маме тоже стыдно. Но до мозга её всё же дошёл свершившийся факт, и теплота разлилась по всему телу, в горле появился ком, а в глазах защипало от непролитых слёз.

— Правда? — удалось вытолкнуть хриплый вопрос через пересохшие губы.

— Целитель ДНК-тест провёл, настоял, — буднично поведал Игнат. — Сможешь ознакомиться позже, недоверчивое дитя, если не веришь моим словам.

— Верю, — губы Сани искривилась, хотя совершенно не собиралась рыдать. — Простите…

— Можешь на «ты», ящерка, — устало ответил отец. — Как себя чувствуешь?

— Счастливой, — прошептала Санька, не доверяя своему голосу. Разревётся ведь, как ребёнок.

— Вот и хорошо, — Игнат поднялся с её кровати, поправил одеяло, наклонился и поцеловал её в лоб. Саня прикрыла глаза, всем существом запоминая нежное ощущение прикосновения твёрдых отцовских губ. — Поспи, ящерка, всё равно лекарство сейчас подействует. Успеем ещё поговорить…

И она действительно уплыла в сон.

Пробуждение было приятным, она сразу всё вспомнила. Ну как всё — признание Игната, что он отец. Но у кровати оказался незнакомый мужчина в белом халате, накинутом на плечи. Сразу стало понятно, что это целитель. И страшное подозрение закралось в её душу — а вдруг это был сон, и сам Игнат, и его невероятное признание. Часть её забытья или бреда. Ну, конечно бред, а она взрослая дура! Возомнила себе, что сам Горец — её отец!

— И почему страдание в глазах? — спросил незнакомый мужчина. — Я Эрдан, твой целитель, и только что проверил все процессы в твоём организме. Могу сообщить, что кризис миновал и ты стремительно идёшь на поправку. Некоторое время ещё придётся поваляться в постели, принимать не самые вкусные лекарства, но весь яд уже выведен, боремся только с последствиями.

— Яд, — судорожно вздохнула она. — Какой яд?

— Строго говоря, не совсем яд, — хмыкнул целитель Эрдан. Саня моргнула, не доверяя своим глазам, но у беловолосого целителя действительно имелись остроконечные уши. Эльф? Они существуют? — Тебя нашпиговали свинцом, деточка, с кое-какими неприятными примесями. Для веды почти смертельный яд, если не принять экстренные меры сразу. В твоём случае, всё немного лучше. И отчего слёзы? Ну-ка, поделись с доктором, малая.

Саньке это живо напомнило опекунов, она шмыгнула носом, беря себя в руки. Нашла тоже, из-за чего реветь. Напридумывала себе отца… А у неё, вообще-то, опекуны хорошие есть, и у неё всё хорошо. Они её не бросят.

— Мне приснилось, — решилась она храбро посмеяться над самой собой. — Что со мной говорил отец. Вы не думайте, просто… Отец мне не нужен. Я взрослая давно.

— Как интересно, — нисколько не проникся целитель. — И кто же был в роли отца?

Саня от него отвернулась к стенке и всё-таки тихо заплакала, сжимая зубы до боли. Куда ему понять, бесчувственному целителю! Старалась сдерживаться, тоже, блин, взрослая, но слёзы разочарования попадали в нос, не желая прекращаться.

— Не нужен, значит? — прозвучал позади совсем другой голос. Грубоватый, знакомый до дрожи.

Саня резко обернулась, не веря своим глазам. Смотрела неверяще на возвышающуюся над ней фигуру Горца. И всё ещё себе не доверяла. Наверное, Игнат был зачем-то в палате, она его видела, и воображение дорисовало желанное. Дожила, любого готова принять за отца! Нет, не любого, на самого крутого мага замахнулась.

— Игнат Ильич, — прошептала она, некрасиво шмыгнув носом.

— Начнём заново, — мрачно сообщил ей Горец. — Аксана, бывшая Берёзкина, бывшая Рязанцева — я ничего не упустил? Официально и категорично заявляю, что ты моя дочь, плоть от моей плоти, кровь от моей крови… и что там ещё, ладно, неважно. Про тест ДНК я уже говорил. Так вот, по всем документам, во всех ведомостях ты более не носишь чужих фамилий. Придётся привыкнуть к новой, Аксана Марьянова. И смириться с фактом наличия родного отца.

Слёзы высохли сразу, как только он начал говорить, а теперь в носу опять защипало.

— Правда? — и она судорожно вздохнула.

— А реветь-то зачем, ящерка? — уже совсем другим тоном спросил Игнат Ильич, присаживаясь на кровать. — Такая храбрая девочка, вся в папу, спасла шестьдесят измученных ведьмочек почти ценой своей жизни, а тут ревёшь, как маленькая.

— Шестьдесят одну, — опять шмыгнула носом Санька, на этот раз не удержавшись от блаженной улыбки. — Папа…

— Так-то лучше, — одобрил Игнат. — Я тебе видеозапись сделаю, чтобы включали, как только проснёшься. А то усыплять тебя придётся ещё не раз, не хочу становится каждый раз сном и ненужным отцом.

— Прости!

— Открой зубастый ротик, неблагодарное дитя! — Игнат поднёс флакон с темной жидкостью к её губам. — Не нужен ей отец, видали?!

— Нужен, — буркнула она, послушно открыла рот и проглотила всю гадость, что в неё влили. Горечь даже поморщиться не заставила. Чувство было такое, что из рук Игната даже яд выпить готова. — Я думала это сон…

— Будем записывать видео? — прищурился отец, но губы его улыбались. — А то ведь опять сейчас уснёшь.

Саня вглядывалась в него, действительно ощущая сильную сонливость. И блаженное понимание — не сон, не сон, не сон!

— Я запомню, — пробормотала она.

— Спи, ящерка, — велел отец.

И она заснула с улыбкой. А когда проснулась снова, испугаться просто не успела. Отец был рядом, что-то вводил стилусом в планшете, сидя в кресле у её кровати. Сразу поднял на неё взгляд и поглядел вопросительно.

— Повторим?

— Я — Марьянова Аксана, дочь Горца, — хрипла отчиталась Саня.

— Верно, — одобрил отец. — Могу обрадовать, что скоро сможешь уже вставать. Пара дней постельного режима, и будешь как новенькая.

— А мама? — вырвалось у Сани. Спросила и сразу пожалела. Ведь сказали бы, если бы… — Вы её знаете?

— Обращайся на «ты», — вздохнул Игнат. — Привыкай уже, что ты моя дочь и что общаться мы будем достаточно часто. Знал ли я твою мать? Ну не из пробирки же ты родилась. Но рассказать я мало что могу. Хорошая девушка по имени Мария, веда, умница и красавица. Твоя тётка, сестра твоей матери, уверяет, что Мария умерла, едва тебя родив. Но… Есть у меня определённые сомнения.

Теткой оказалась Алена Степановна Разина, что тоже повергло Саню в немалое изумление. И даже эгоистично жалко стало, что она только тётка, а не мама. Но маму Марию всё же гораздо жальче. И Санька мысленно взмолилась, чтобы отец оказался прав. Раз есть сомнения, ведь это значит, что мама где-то есть и она жива? Нет, нельзя себя накручивать! У неё есть отец! Самый лучший, настоящий, родной, как бы это странно не казалось. И тест ДНК ей показали, и на жетоне магическим образом изменились её данные.

После очередного пробуждения Сане наконец позволили пить. Тогда она снова увидела Эрдана, но уже не считала Игната сном. Всё равно достала тайком жетон, когда целитель отвернулся, и полюбовалась новой фамилией. Хотя, почему новой? Настоящей.

Целитель тут же вернулся, застав её с жетоном в руках. Понятливо усмехнулся и приподнял её голову.

— Пей, деточка, только не спеши, — и прижал к губам прохладный ободок кружки. В рот потекла жидкость, и Саня жадно глотала и глотала, не чувствуя вкуса. Торопилась пить, пока позволяют. И только в конце, слизав последнюю каплю, скривилась, ощутив неприятную, пусть и знакомую горечь во рту.

— Вставать сможешь завтра, — обрадовал целитель. — А через час выпьешь вторую порцию лекарства. Тогда же сможешь поесть.

Вторую порцию лекарства принёс ей отец лично. Санька не удержалась, заранее скривилась, но проглотила всё безропотно, сама уже могла держать кружку.

— Почему я так долго болею?

— А ты что хотела? — сурово спросил Игнат без капли сочувствия. — Тебя в упор расстреляли из автомата, маленькое чудовище! Была бы человеком, померла бы мгновенно. Но и так тебе здорово досталось. Скажи спасибо, что отец с целителем Эрданом вытащили тебя из лап смерти.

— Спасибо, — улыбнулась Саня отцу и поглядела на подошедшего эльфа. Ведь эльфа же? — И вам тоже спасибо!

— Ты отлично держишься, — похвалил целитель Эрдан. — И уверенно идёшь на поправку. С каждым днём всё лучше и лучше. Пока ты ещё можешь ощущать слабость, но соображать уже должна хорошо. Итак, ты помнишь, что Игнат Ильич — твой отец?

— Да, — уверенно ответила Саня. — А мама пропала без вести.

Отец непонятно хмыкнул, но поправлять её не стал.

— Что ещё ты помнишь? — целитель принялся водить над ней руками.

Саня пожала плечами, не поняла о чём спрашивают.

— Совсем не помнишь, как обернулась чудовищем? — подсказал Игнат.

— Чудовище оказалось симпатичным, хоть и зубастым, — «утешил» целитель Эрдан с улыбкой. — Ящерица с крылышками, я бы сказал.

Саня похолодела. Они так шутят? Ведь шутят, правда?

— Невелика разница, — с усмешкой заявил Игнат. — Эта зубастая тварюшка мне чуть руку не откусила.

— Чуть не считается, — возразил целитель. — Ты сам виноват, не нужно было проверять остроту её зубов!

— Это дурной сон, — пробормотала Саня, почти поверив этим двоим. — Я проснусь, и всё будет как прежде.

— Ничего как прежде уже не будет, — возразил Игнат Ильич жёстко. — Никуда тебе не деться ни от отца, ни от своей второй ипостаси.

Следующее пробуждение убедило Саню, что её специально усыпили после шокирующих новостей. Вокруг было тихо и темно, хотя она ощущала себя почти как прежде. Слабость почти не ощущалась.

Комната тонула в полумраке, но глаза постепенно привыкали. А вот отца… Игната Ильича в комнате не увидела. И целителя нет. Ей же не приснилось, что Игнат её отец? Жетон разглядеть в темноте не получилось, но запаниковать не успела — увидела, как в комнату заходит Игнат Ильич со светящимся шариком, плывущем над ним. Отец подмигнул Сане, встретившись с ней взглядом.

— Знал, что не спишь, ящерка, — грубовато сообщил он, присаживаясь к ней на кровать. — Открой рот, надо принять лекарство. На этот раз совсем не противное. Эрдан специально ради тебя поколдовал, так что вкус как раз для сопливых девчонок.

Саня послушно открыла рот, переваривая его слова. Сама уже могла бы взять кружку и выпить, но забота отца оказалась безумно приятна. И ведь действительно не противно, наоборот — чуть сладко с ноткой кислинки.

— Это лекарство ещё пять дней пить, — тут же огорчил её Игнат. — Для твоей же пользы, как целитель, ты должна это понимать.

— А мы где? — смогла выдавить она, когда выпила вслед за лекарством чистой воды из чашки.

— В моём замке, — отец смотрел внимательно и пытливо. — Вокруг горы, горные козы и… козлы. Ну ещё несколько видов хищников, племя орков на расстоянии дневного перехода, магическая деревня примерно на таком же расстоянии и клан маленьких человечков в пределах видимости.

— Маленьких человечков?

— Мураны — волшебный народец, затерявший в этих горах. — Увидишь их ещё.

— Когда ты понял, что я твоя дочь? — решилась Саня немного прояснить ситуацию.

— Догадывался и раньше, — пожал могучими плечами Горец Игнат. — Так изящно взламывать мой планшет ещё никому не удавалось. Даже ученикам. Это раз. Видеть порталы и саму магию в виде нитей — тоже уникальное свойство в пользу родства со мной. А когда ты, маленькая поганка, дважды воспользовалась порталами, причём взломала первый и создала с нуля второй, вопросов вообще не осталось. Ты понимаешь, что могла погибнуть?

— Прости! — повинилась Саня, испытывая сожаление — ведь действительно ринулась в неизвестность, не подумав. — А то, что я превратилась в чудовище? Это правда?

— Да, дитя, пока ты только зубастый детёныш, — непонятно заверил её Игнат с усмешкой. Словно это могло её успокоить. — Ничего, не скоро ещё превратишься снова, а может быть — никогда. Это была защитная функция организма. Когда совсем край, понимаешь, ребёнок? Пришлось тебя срочно уносить из Академии, напугала бы всех.

— На что похоже это чудовище? — спросила она дрогнувшим голосом. — И отчего я такой стала?

Отец молча протянул её снимок, где был запечатлён маленький зубастый… дракончик?

— Ты чудовище, детка, — отобрал снимок Игнат, не дав разглядеть это милое существо подробнее. Только и успела заметила чуть вытянутую мордочку, гребень на голове и спине, гибкий хвост и небольшие крылья. — Потому что я — твой отец, — серьёзно ответил Игнат. — Мне предсказано было, пусть я в предсказания верю слабо, что я способен порождать только чудовищ. И как-то держался почти четыреста лет, ни одного чудовища не породил, и детей тоже. Пока не случилась девочка Маша. Ну и ты, моё сокровище.

— Сколько тебе лет? — задохнулась Саня, во все глаза уставившись на отца. Ему никак не дашь больше лет сорока, максимум — сорок пять.

— В данный момент четыреста двадцать один год, — хладнокровно ответил отец. — Мы, чудовища, живём долго. Деду твоему, к примеру, чуть больше семисот сравнялось, а выглядит на тридцать с хвостиком. Видела ведь его, да? Блондин не натуральный, а седой, красавец, бородка клинышком, а из глаз смотрит бездна.

Саня вздрогнула, вспоминая блондина за овальным столом в той тюрьме.

— Де…дедушка? — выдавила сдавленно.

— Именно, — подтвердил Игнат Ильич. — Ты ещё легенды про него искала. А я обещал рассказать.

— Кощей? Твой отец — Кощей?

— Карачун, он, родимый. Но не вздумай заподозрить, что у него могут быть светлые чувства к единственной внучке. Он больше двухсот лет доказывает обратное, вылавливая юных ведьмочек, пытая их и убивая.

— Но…

— Тех, кого ты дерзко вытащила из-под самого его носа, просто убить не успели. Или натешиться ими. Твой поступок кто-то назовёт геройством, а я скажу, что это было глупо и самонадеянно.

Саня отвела глаза, огорчившись почти до слёз. Сама понимала, что действовала импульсивно и могла погибнуть. Это почти случилось.

— Или всё-таки отец неправ? — вкрадчиво спросил Игнат. — А, Сань? Обиделась?

— Ты прав, — пробурчала невнятно, сглатывая комок в горле. — Я не должна была, просто…

— И укусила меня просто так, — хохотнул Игнат и погладил её по щеке, поглядев с грубоватой нежностью, словно гордился, что она тем чудовищем стала. — Зубастый ты мой ребятёнок.

— Но почему дракончик? — ухватилась Саня за возможность узнать точнее. — Ведь ты — кто…

— Пока ты ящерка и не более того, — не внёс ясности отец. — А отец твой примерно такой же, но раз в сто крупнее. А тебе ещё расти и расти до настоящей взрослой особи. Твой дед, ящерка, смесь тролля и трёхголового змея — вот где страх и ужас. Только ты никому этого не рассказывай, да и про нас с тобой лучше молчи. Дед твой, кстати, своей второй ипостаси стесняется, так что лет пятьсот уже не оборачивался наверняка. А я и вовсе лишь раз… С тех пор племени троллей, воспитавших меня, больше нет.

Саня ужаснулась, вглядываясь в отца, надеясь, что он пошутил.

— Пап…

— Не самые мирные создания были, — хладнокровно ответил отец. — Огнём и мечом прошли бы в итоге весь наш магический мир. Да и то, к тому времени мои воспитатели сильно подсократили население магов и других волшебных существ. Некоторые расы и вовсе исчезли с лица земли. Тех же орков почти уничтожили, оставалась горстка триста лет назад. А среди орков был у меня лучший друг, вот и вызвал я всё своё племя на бой.

— А почему ты сказал, что я — единственная внучка, ну, Кощея? — Санька подтянулась повыше на кровати, оперлась о деревянную спинку. Отец тут же поправил подушку, подсунув ей под спину. — Он тоже не хотел… детей?

— Сначала не хотел, а после твоей бабки уже не мог, — спокойно ответил Игнат. — Бабка твоя, надо сказать, тоже выдающаяся женщина была. Воительница Марья Морьевна, дочь морского царя и простой девчонки. Чуешь, какая непростая родословная у нас? Так что ящеркой ты ещё в прадеда могла пойти по линии бабки. Может, не в дракона превращаться сможешь в итоге, а в какую-нибудь морскую рептилию.

Санька передёрнулась от перспектив, но решила пока не думать о том, чего может больше не случиться никогда. Раз уж отец всего раз превращался и то — для боя. То и ей хватит одного раза, который не помнит.

— Марья Морьевна…, — зачарованно повторила Саня, с трудом переваривая сведения, которые считала сказкой. — Но почему… почему тогда тролли?

— Сбежала от Кощея воительница Марья Морьевна, — сухо ответил отец. —Да прокляла напоследок твоего деда бесплодием. А дитё, которое родила через несколько месяцев, отдала самому кровожадному племени, можно сказать — моей дальней родне, чтобы придушили по-тихому, пока не выросло из меня чудовище и не натворило бед. На свою беду тролли придушить меня не захотели, уж не знаю, из каких соображений — хитрые и умные были твари, в простоте слова не скажут. Воспитывали в своих традициях.

Саня зябко передёрнула плечами.

— Как ужасно!

— Времена были такие, — пожал плечами Игнат. — Ну что, довольно откровений? Ночь на дворе, вообще-то. Ещё спать и спать. Завтра встанешь с постели, силы как раз вернуться. Представлю тебя обитателям замка, а то они уже все в нетерпении.

— А как же учёба?

— Ты точно хочешь учиться дальше? А то ведь теперь у тебя есть варианты.

— Хочу, — подумав, кивнула Саня. — Там друзья, там я многому научусь.

— Хорошо, учись, хотя время на раздумье у тебя ещё есть. До понедельника поживёшь дома, доведём до конца лечение. Поспи ещё немного ящерка, хватит тебе на сегодня впечатлений.

Саня ещё долго не могла уснуть после ухода отца из её комнаты. Она и представить не могла, что окажется в такой семье. Карачун, трёхглавый змей и тролль! Марья Морьевна, воительница! Морской король — прадед! Потому на неё русалки смотрели из озера? А вдруг почуяли родственную душу? И папа — наверное, всё же дракон! Вот это совсем не представлялось, но верилось. А она ящерка с крыльями, зубастая. А по сути маленький дракончик. Кому скажи! А никому нельзя, и это хорошо!

Перед её мысленным взором вставали персонажи из сказок, а вовсе не близкие родственники. Бабушка, прадед, дед — это ведь совсем не дальнее родство! Страшно представить, какое родство у неё дальнее.

А самое главное, она забыла спросить отца про деву-воительницу. Ведь она была уверена, что речь идёт о ней самой. А теперь ещё объяснилась и кровь Кощея — родной дед, как-никак. И что же ей, предстоит победить трёхглавого тролля?

Утром она проснулась от солнечных зайчиков, скользивших по лицу, ночные страхи и ужасы разом померкли, а маленькая пухлая женщина в белом фартуке, которая ловко открывала шторы, заставила подскочить на постели.

— Проснулась, деточка, — живо обернулась к ней непонятное существо, всплеснув руками. Саня тут же успокоилась — в первый раз что ли видит карлика. — Твой отец велел не будить тебя ещё с полчаса. А я твоя горничная, Эрика из племени муранов из долины. Так-то я познакомиться зашла, а то пока болела, ты меня и не видела.

Эрика щёлкнула пальцами, и белая дверь справа от кровати распахнулась.

— Ванная, — объяснила она обалдевшей Сане. — Уже набрала тебе горячей водицы с пушистой пеной. Изволь умыться, деточка. Можно уже самостоятельно. Я пока твою одежду приготовлю. А там уже и завтрак.

Саня словно опять попала в совершенно другой мир. Завтракали они с отцом вдвоём в монументальной кухне, где всё было большое — и столы, и кресла, и само помещение, и потолки высоченные. Но Сане кухня нравилась, очень уютно, несмотря на габариты. Вроде и по-старинному всё, деревом облицованы стены, по которым развешаны пучки трав, камин с живым пламенем, магические свечи в люстре вместо ламп. Но имелись элементы современности. Взять хоть планшет на стене размером с огромную плазму. Так этот «телек» с пульта управлялся, пусть пульт и называется артефактом. Игнат новости по нему смотрит, но предлагал Сане любой фильм включить, если захочет.

Знакомство с персоналом тоже состоялось, всего несколько работников служило у Игната. Кроме приглашённого целителя Эрдана и Эрики из деревушки муранов, в замке постоянно проживала семья гномов — отец, мать и двое сыновей, следившие за хозяйством, темнокожий повар Тагир, невозмутимый домоправитель Леграс, оказавшийся эльфом, как и Эрдан, и кряжистый орк по имени Джеф, плотник и на все руки мастер.

Саня целый день бродила вслед за отцом по замку, который, как оказалось, раньше был жилищем троллей, эдакой средневековой крепостью для очень больших существ. Поэтому внутри всё было такое монументальное. Отец за триста лет замок почти полностью перестроил, много чего модернизировал, установил магическую защиту.

Замок в целом состоял из мощной центральной башни и отходящих от неё полукругом двух крыльев. Крылья упираются в массив горы, и не поймёшь, если не знаешь, что внутри горы скрывается ещё несколько помещений. Ровная площадка перед горой между крыльями замка образует большой внутренний двор с хозяйственными постройками и свободной центральной площадью — хоть дракона сажай. По центру в горе вырублен туннель, на ту сторону горной гряды выходит.

С обратной стороны замок нависает над пропастью, он словно большая птица, примостился на самом краю горного плато. Не подобраться незамеченным.

— Зачем такой неприступный замок? — заинтересовалась Саня, когда они поднялись на башню. — В магическом мире бывают войны?

— Когда тролли строили свою крепость, воевали они постоянно, — ответил Игнат. — Лихое время, тогда и драконы летали, мало кто помнит, как они разрушали поселения и троллей, и магов. На троллей же точили зуб все народы, тогда разобщённые. Разумеется, сейчас у замка вид уже иной, не такой топорный. В красоте тролли смыслили мало.

Хозяйственных построек во внутреннем дворе несколько — просторная конюшня, где содержатся вовсе не простые кони, а пара ездовых грифонов и настоящий большой и величественный чёрный пегас. Есть ещё плотницкий сарай, курятник, кузница и загон с двумя коровами — Игнат предпочитает по утрам свежее коровье молоко. И коровы не простые, а какой-то особенной редкой породы, Саня названия не запомнила.

Единственная наземная дорога подбирается к замку с другой стороны горной гряды. Как раз к выходу из туннеля, что отходит от внутреннего двора и проходит сквозь толщу горы. Просторный туннель — на пегасе можно проскакать, не опасаясь задеть стены. Внутри туннеля тоже своя жизнь, в его стенах прорублены двери и даже окна, там поселились гномы, предпочитающие жить внутри горы или под землёй.

Протяжённость туннеля в толще горы около двух километров, не по прямой, проход изгибается несколько раз — перестроен из нескольких естественных пещер. Внутри туннеля несколько жутковатых ловушек, непосвящённому не пройти. На выходе — глухие ворота, мышь не проскочит. От ворот по пологому склону вырублена широкая тропа, стиснутая скалами с обеих сторон и бегущая до торгового тракта, проходящего в семи километрах от замка или в пяти — от туннеля. Этим трактом пользуются в основном орки, гномы и торгующие с ними купцы.

С высоты замковой башни этот тракт виден, словно тонкая змейка, петляющая между скал и холмов.

— Тракт протянулся от поселения орков до человеческой деревни «Марьино», — объяснил отец. — Отсюда деревню не видно, она далеко за лесом. Там живут в тесном соседстве маги и оборотни разных видов, да парочка вед, причём существуют мирно уже больше ста лет. Правда общество в деревне довольно обособленно от остального магического мира, и население совсем небольшое по нынешним меркам — всего сто двадцать семь душ по последним сводкам, включая детей. А посмотри сюда, вон там живут мураны, которых бы не стало, если бы тролли прожили чуть дольше.

Саня отчётливо видела деревню муранов, к которой не вёл тракт, и вообще не было наземных путей. Скрытое от всех поселение располагалось в кольце скалистых гор намного ниже замка Игната. Сане понравилось рассматривать эту зелёную долину с лесом, озером и речкой, с крошечными домиками, как казалось отсюда.

— Попасть к мураном можно лишь с воздуха, — Игнат приподнял Саню и поставил между зубцов. — Мураны — мелкий народец, мирное и трудолюбивое племя невысоких человечков. Очень похожи на сказочных хоббитов, если ты читала «Властелина колец».

— Читала, конечно, — улыбнулась Саня. — И что, они тоже ходят босиком?

— Ну нет, — усмехнулся Игнат. — Босиком эти человечки не бегают, у каждого приличные сапожки, да и одеты вполне современно. Не джинсы, конечно, но штаны с карманами, рубашки с пуговицами, кофточки с капюшонами. У девчонок платья и юбки, но в штанах тоже ходят, да и на грифонах так удобнее летать.

В отличие от гномов, как поняла Саня, мураны более стройные и какие-то воздушные. Почти копия нормальных людей, но более пропорциональная копия, чем те же карлики, к примеру. Только уши слегка заострённые в верхней части и большие глаза.

— В книгах об этом племени нет ни слова, — предвосхитил отец её желание почитать что-нибудь про муранов. — Пока о них не проведали люди и прочие разные, они живут и здравствуют в своей маленькой долине. Занимаются земледелием и охотой — живности в долине хватает, сами мастерят одежду, не только для себя, но и на продажу — у них налажен товарообмен с орками и гномами. А ещё все мураны летают на грифонах, которых сами же разводят и воспитывают.

Саня узнала, что с Игнатом мураны поддерживают дружеские отношения. Местные гномы называют их чуть презрительно — летунами, мол, бездельники и лоботрясы, только бы полетать, что не мешает гномам вести с ними дела. А ещё мураны совсем безбородые, даже старики, что вызывает у гномов насмешки. Сами гномы своими бородами очень гордятся.

— Совсем не большая долина, — вздохнула Саня. — Сколько же там муранов?

Конечно, это с вершины башни Сане казалось, что долина муранов крошечная.

— Ты просто не видишь часть долины за этой горой, — усмехнулся Игнат. — На самом деле территория муранов ненамного меньше той долины, где находится ваша Академия, летняя резиденция князя и две большие деревни. А леса в долине на порядок богаче, чем вокруг Академии.

— И их никто не может найти?

— Эти места не найдёшь на картах, даже магических, — подтвердил Игнат. — Даже наш замок найти проблематично, если не знаешь чётких ориентиров. В обычном мире, почти параллельном, на этих местах человеческий город.

Это Саня понимала, Академия тоже существовала лишь в магическом мире.

— А попасть отсюда в обычный мир можно? — заинтересовалась она.

— Почему бы и нет? — усмехнулся Игнат, снял её с зубца и повёл на другую сторону башни. — Ближайший проход в обычный мир всего один на много сотен километров — трёхсотлетний дуб в Марьино, стоящий на краю деревни. В нём низко расположенное овальное дупло — на лошади можно проехать, а сам дуб метров десять в поперечнике, а обхвате — человек двадцать надо поставить, чтобы его обнять. Вот верхушку этого дуба хорошо видно, посмотри в сторону деревни и увидишь. возвышается над лесом метров на семь-восемь.

— Вижу! — обрадовалась Саня, приглядевшись. — А куда попадёшь в обычном мире, если войти в дупло?

— С той стороны в обычном мире заброшенное кладбище, как ни парадоксально, — Игнат снял свой плащ и накинул ей на плечи. — И выход находится в маленьком полуразрушенном склепе почти в центре кладбища, а если точнее — под этим склепом. Издавна повелось, что пользоваться переходом можно лишь ночью. Можем как-нибудь прогуляться.

— Нет уж, — отказалась сразу. Саня с трудом представляла, какие смельчаки на такое отважатся. — Я на незнакомое кладбище и днём-то побоюсь зайти, а ночью тем более. Да ещё через склеп проходить!

Игнат засмеялся, приобняв её за плечи.

— Какой ты ещё ребёнок, ящерка! — сказал он насмешливо. — Но прогуляться нам надо, чтобы в случае чего могла найти и такой путь в замок отца из обычного мира. Когда совсем поправится, разумеется. И муранов можем навестить. Обе деревни, и человеческая и мураны, находятся под моей защитой, и даже платят налоги.

— Ты настоящий помещик? — поглядела Саня с уважением.

— Практически, — согласился Игнат. — Но делами управляет Леграс, мой домоправитель. У меня ведь ещё большая мастерская в Китеже, как-нибудь покажу. Там собирают планшеты и другие артефакты. Здесь тоже есть мастерская, но моя личная.

Позже Саня поближе познакомилась с пегасом, вороным красавцем, принадлежащим отцу. Пегас стоял в большом стойле, меланхолично жуя овёс и косил на Саню лиловым глазом. Со сложенными крыльями он очень походил на обычную лошадь, накрытую попоной из перьев.

Оглядела она с опаской и двух грифонов, которые тоже оказались довольно разумными. Только один грифон был отцовским, очень крупным, а второй более мелкий и изящный, он принадлежал муране Эрике. Пусть на вид надёжные и похожи на больших пушистых кошек с головой от большого орла, и вообще такие очаровавши, но на Саню те реагировали неспокойно, она даже отступила на пару шагов.

— Грифоны верны одному хозяину, — объяснил ей отец. Его-то грифоны воспринимали спокойно, а на Саньку пыхтели недовольно. — Ничего, будет у тебя свой грифон, ящерка, сразу оценишь и радость полёта на верном друге, поймёшь, какие они преданные и ласковые.

Саня в этом сомневалась, не очень-то представляла себя в воздухе на летающем животном, даже если он почти кошка.

Усталая и полная впечатлений, Саня с удовольствием отправилась на ужин. Отец включил новости на большом настенном планшете, когда перешли к десерту.

И как раз повторяли сюжет трёхдневной давности. Саня с удивлением узнала, что шестьдесят узниц Кощея освободила Служба Спасения князя. И что комментировать сей подвиг спасатели отказываются на отрез.

— Их вроде бы было шестьдесят одна, — прокомментировала Саня, вздыхая с облегчением, очень боялась, что станут про неё говорить. Не хотелось ей такой славы.

— Сколько их, журналистам неважно, — пожал плечами Игнат, сурово поглядев на Саню. — Ты представляешь, сколько нужно сил, чтобы провести двух человек через портал, созданный тобой?

— Много? — поёжилась Саня, понимала, что была глупа и самонадеянна, решив вывести всех через свой портал. Но сильно подозревала, что поступила бы так же снова.

— Прорву! — сурово припечатал отец, отключая планшет. — Будут спрашивать в Академии, а тебя обязательно спросят, портал уже был там, ты просто его открыла — и точка. И никаких мыльных пузырей — почувствовала хоть задницей — и рискнула.

— Я больше не буду! — посмотрела она на Игната честным взглядом.

Отец снисходительно усмехнулся.

— Открой-ка, детка, портал в Академию!

Саня вздохнула и зажмурилась, представив себе мыльный пузырь размером с книжный шкаф. Кулаки тоже сжала, вспоминая ощущения.

— Аксана! — рявкнул отец, и Саня распахнула глаза. Портал красовался всем на зависть, такой же жирненький, как в туннеле с узницами. Она непонимающе поглядела на отца и подёргала краешек портала, плотный, приятный.

— Ты только что сказала, что больше не будешь! — напомнил отец грозно.

Саня осторожно ткнула портал пальцем, пожелав ему схлопнуться, тот и лопнул без всякого труда.

— Прости!

— Никому больше не показывай это! Никаких порталов, Саня, или останешься дома на домашнем обучении. Учителей найду, не сомневайся!

— Не покажу! Честно!

— Ладно уж. Тагир, мяса моей дочери принеси, да побольше. И чтобы всё съела!

Следующий день в доме Игната Саня провела с отцом в его огромной мастерской. Она увидела, где создаются планшеты и многие другие артефакты. Игнат показал инструменты и готовые артефакты, что-то объяснял, что-то позволял подержать в руках, что-то растолковывал подробно. Отец спрашивал, что она видит, какие именно нити, какие ленты, какие пузыри. Экзаменовал по порталам, был и такой отдельный зал в мастерской. Саня узнала различия в стационарных порталах, чем отличаются активные и неактивные, настраиваемые и статичные, простые и сложные.

— Знать ты обязана, но создавать сама больше не смей, — учил отец. — Знаешь, куда вёл тот портал на поле, который тебя сначала не пустил?

— К Кощею?

— К нему, — тяжело поглядел Игнат. — Чуешь, чем кончиться могло? Заруби себе на носу, все порталы построены мной раньше или позже. Нет больше умельцев. Нет, я сказал! А вот перенастроить мог и дилетант. В вашей академии даже проходят на четвёртом курсе, как это возможно сделать, другое дело, что способных на это немного. Хотя и самородки случаются. Тот портал давно неактивный стоял, лет пятьдесят ему — как раз орков в Академию принимать начали. Для них и строился. А как пацаны Брунорильда, главы орков, сбегать взяли моду из Академии, так попросил меня друг деактивировать портал и сбить все настройки. Я деактивировал, сбил настройки, не одна каменная башка пыталась его проломить, ума у них всё же поменьше, чем хотелось бы. Убирать вовсе не стал, вдруг бы ещё пригодился, да и забыл, что уж там. Но видно нашёлся какой-то мерзавец, который и выставил настройки заново. Благо, активировать не сумел или не смог. Пока одна маленькая пигалица не активировала опасный портал своей дурной силушкой.

— И что теперь будет с тем порталом? — испугалась Саня. Представилось, как адепты к Кощею попадают.

— Убрал к чертям, — хмуро ответил отец. — Деактивировать снова не получилось. Что это значит, ящерка?

— У меня талант?

— Не трогай отцовские порталы! — громыхнул Игнат.

— Ладно, — вздохнула Саня, начиная немного привыкать к манере отца внушать ей важные вещи. — А я случайно не дева-воительница?

— Глупая сопля ты у меня, а не воительница, — фыркнул отец уже вполне добродушно. — Вот лет через десять посмотрим, а пока ты всего лишь личинка воительницы и не более того.

— Ну, пап! Мне двадцать четыре года, сам же знаешь.

— А твоей подруге Шун сто лет, — хмыкнул отец. — Меня до сорока лет считали ребенком несмышленым, таким и был. У тебя чуть лучше с генами, мы с целителем посчитали. Так вот, совершеннолетней будешь считаться годам к тридцати трём, то есть лет через восемь. А сейчас тебе лет четырнадцать-пятнадцать по общечеловеческим нормам.

Саня засопела обиженно, но отец только рассмеялся.

— Что и требовалось доказать. Ведёшь себя, как подросток, ящерка. Так что в документах так и оставим семнадцать, это ты удачно себе возраст изменила.

— Но всё же! Пророчество! Дева-воительница! Ведь я веда и дочь юной веды.

— Твоя мать, да, — поглядел отец сочувственно. — Юная веда Мария. А вот ты, кто угодно, но на веду только похожа слегка. По большому счёту, дочь моя, ты некое существо магической природы, в учебниках и старинных трактатах не описанное. От меня веда родиться не могла, это, увы, данность, ты уж извини. Но для прочих всех, ты веда-полукровка, тоже существо почти анекдотическое, но современным магам скормить не сложно. Для всех, запомни, твой отец очень старый тролль, никто из ныне живущих не помнит, как выглядят тролли. Рисунков тоже не осталось — очевидцы, как правило, не выживали.

— Но пророчество, — вякнула Саня, ошарашенная своим новым статусом. Получалось, отец про чудовище не шутил. Но она же совершенно не чувствует себя чудовищем. — Как же… И охотники меня поймали, как веду!

— Они бы и девушку-мага поймали, колдани она во всю силу в обычном мире, чтобы резонанс разошёлся на пару километров. Только маги в обычный мир не шастают, а если шастают, то обвешаны амулетами и сложные заклинания не активируют. Они и колдовать толком в обычном мире не умеют, там магии мало, это веды уникумы, им не нужна явная магия. Ну и ты у меня тоже в своём роде уникум, хоть и не веда.

— Я ящерка, — покивала Санька, дурея от непонятностей. — А пророчество про деву-воительницу — сказка, чтобы детей пугать.

— Почти, — фыркнул отец.

— В каком смысле?

— Хочешь знать, как звучало настоящее пророчество изначально? — прищурился Игнат. — Ну так я тебе скажу. Так как сам я его и придумал лет триста пятьдесят назад. Молод был, глуп и самонадеян. Вроде тебя, только немного дурнее.

Саня от удивления даже рот раскрыла.

— И какое же пророчество ты придумал?

— Однажды родится сопливая девчонка и уделает крутого Кощея одной левой — почти дословно. Была у троллей одна девчонка мелкая, так на глазах у всех поборола однажды здоровенного воина. Все впечатлились, и я тоже. Вот я и сочинил. А чем уж это пророчество у разных рас обросло за три с лишним столетия, понятия не имею, хотя частично сам в этом виноват. Я же по пьяни его рассказал лишь другу Бруно, да какому-то оборотню ушлому. А оно по миру разошлось в таких искажённых формах, что волосы дыбом встают от людской фантазии.

— А Шун говорила, что у орков…

— А орки, чтобы ты знала, очень сказки уважают, — перебил Игнат. — И старые сказки читают, и новые придумывают. Взрослеют-то долго, и до ста лет вся молодёжь сказками увлекается. Спроси у Шун о размерах отцовской библиотеки сказок. Или с нашим плотником Джефом поболтай, у него на полке в комнате всё сказками заставлено. Чужим они не показывают, стесняются. А на словах — страшные там тайны орков, не для чужих. Древние предания и прочая-прочая. Одной легенды о деве-воительнице около ста семидесяти вариантов. Сейчас, может быть, и больше. Я лет пятьдесят назад их видел у Бруно в библиотеке и был сильно впечатлён.

— Но Бруно… ты же ему сам рассказал!

— А Бруно и есть самый сказочник, — хохотнул Игнат. — Красиво сочиняет, с выдумкой. Но и серьёзные труды изучает, особенно про драконов — как связался с драконицей в очередном походе за сокровищами гор, и та ему мелкую дочь в подоле принесла, да сбежала, так с тех пор Бруно бредит драконами, которые то ли есть, то ли их нет. И если бы главарь орков узнал о моей второй ипостаси… Молчи о том, кто твой отец! Спрашивать вряд ли будут, но вдруг!

— Ты тролль, — покивала Саня.

Она была слегка разочарована подоплёкой то ли легенды, то ли пророчества, даже сама не ожидала. Столько волнений, а оказался пшик!

— Повоевать захотелось? — проницательно поглядел отец. — Считай, повоевала уже, вон, Кощея с носом оставила. Он хоть и бесплодный, а баб любит до сих пор, и красивых ему подавай обязательно. А кто в магмире самые красотки? Вот их и хватают его прихвостни, благо, поймать легко после инициации. В каком виде до него моё пророчество дошло, уж не знаю, но юных вед он мог и сам прописать. Ушлый он тип, ящерка.

— Ужас какой! — оценила масштаб бедствия Саня. — А нельзя всем сказать, ну, что это ты придумал?

— Это в мозгах уже нескольких поколений, ящерка, — покачал головой Игнат. — Это ты у меня чистый лист, «ничего не знаю, но всё на себя примерю». Расскажи лучше отцу, как жила-поживала его непутёвая ящерка все эти годы.

И Саня принялась рассказывать, всё, что припомнить могла. С самого детства. Тагир молчаливо подливал им напитки. Сане — шоколад или чай, а отцу — кофе с коньяком.

— Пожар, значит, — вздохнул тяжело Игнат, он иногда задавал вопросы по ходу повествования. — И всё сгорело, а ты выжила, но была покалечена? Понятно всё.

— Что?

— Защиту мою с тебя снять попытались, — задумчиво покачал головой Игнат. — Причём против твоей воли. Вот тогда ты инициировалась во время пожара. И скорее всего, сама и полыхнула без медальона. Надели обратно, видимо, сразу, потому что инициацию это остановило, исцеления не произошло. Достаточно было снять надолго, чтобы инициация завершилась.

— Мне было семь! А веды…

— Так ты не веда, ящерка, в тебе столько всего намешано, даже король морской потоптался. Ты существо особое, сама по себе, ни на кого не похожее. И судя по всему, вполне долголетнее. От вед ты тоже кое-что ухватила, не спорю, красоту эту хотя бы, хотя та же бабка твоя, Марья Морьевна, была дивно красивой, недаром отца моего на неё так повело. Что касается инициации, то у русалок вообще в пять лет инициацию проходят, если хроники не врут. А у тебя могло тоже раньше случиться, если бы медальон мой на тебе не висел. Его, этот медальон, обычные люди видеть не могли, просто не замечали, так что это вопрос, кто его снять с тебя хотел.

— Но девочка в магазине видела его! — припомнила Саня.

— Будущая веда, скорее всего, — отмахнулся Игнат. — Дальше рассказывай.

— А ведь дева-воительница должна быть ведой… ну, если верить пророчествам современным.

— А вот этого как раз ни в одной легенде не сказано. «Дочь юной веды, дева-воительница», так звучало у вас на лекции?

— Да-а…

— Вот тебе и да. И вообще, хватить тосковать, то что ты круче любой веды — не повод для расстройства.

— Круче?

— Сама-то наверняка про себя уже многое знаешь, недаром в воительницы себя записала.

— Но многое действительно сходится!

— Дальше рассказывай, мне прямо интересно! — велел Игнат. — И не волнуйся, планшет всё пишет, я потом ещё раз пересмотрю. Подумаю.

Закончила свой рассказ Саня ближе к утру. Клевала носом, зевала, про последний разговор с Арсеном говорила почти равнодушно. Больше внимания уделила тюрьме Кощея и спасению узниц.

Игнат в итоге подхватил её на руки и сам отнёс в комнату на кровать.

— Спи, ящерка, — поцеловал он её в лоб, укутав в одеяло, как в кокон.

***

Проснулась Саня только к обеду. Тагир её накормил, хотя обедать пришлось в одиночестве. Отец трудился в мастерской и велел никому его без нужды не беспокоить. А Сане предлагалось погулять и ещё раз пройтись по замку.

Она честно обошла все этажи, забрела в библиотеку, поразившись её размерами, и зависла бы там до ночи, но целитель Эрдан бдил, и прислал Эрику предупредить, что нельзя Сане пока нагружать глаза. Один час в день на чтение, пока окончательно не поправится.

— Тогда я пойду на башню, — ответила она муране Эрике, отрываясь от истории орков. — Там и воздухом подышать можно, да подумать о совсем не простых открытиях и о своей «чудовищной» сути.

Эрика тут же раздобыла для неё пушистый шерстяной плед.

— Ветрено сегодня, — проворчала мурана, прежде, чем оставить Саню одну. — Закутайся хорошенько. Скоро лекарство пить и идти на осмотр целителя.

Аксана послушно закуталась, ей несложно, даже уютно стало. Ей очень понравилось на башне. Площадка удобная — метров тридцать в диаметре, опоясана высокими каменными зубцами выше Саниного роста. А проёмы между зубцами ей по грудь. Можно любоваться видами и одновременно думать, куда свернула её жизнь в очередной раз. Можно и на толстый зубец забраться при желании, но отец запретил так рисковать, пока к ней все силы не вернулись. А Эрика обязательно прознает и отцу доложит.

А вид открывался шикарный, куда не посмотри. И мечталось здорово. Вот не хватало ей губной гармошки, а то бы обязательно сыграла. Настрой у неё сейчас был лирический. И что уж, вспоминала Арсена. Думала о том, где он сейчас. И что бы он сказал, узнав, что Саня даже не веда?

Обрадовался бы? Или его бы напугала её вторая ипостась? А может ли она, такая уникальная, родить от оборотня? И как узнать, если про неё книг нет и быть не может, прямо как про муранов?

Эрика поднялась на башню, когда Саня счёт времени уже потеряла за безрадостными мыслями. На лекарство поглядела с тоской. Пусть вкус улучшили, но вместе с горячим молоком это было совсем невкусно.

— Выпей, деточка, время, — строго приказала Эрика, подавая кружку. — И хватит стоять на ветру, ты ещё не совсем здорова, да и к целителю пора на осмотр.

Саня не роптала, стойко зажмурилась и осушила кружку в несколько больших глотков без всяких жалоб. Понимала, что надо, и что так она быстрее поправится.

— Эрика, ну можно ещё немного здесь побуду? — жалобно спросила Саня, возвращая кружку. — Здесь так красиво!

— Нельзя, — сурово ответила мурана, и её острые ушки, чуть более круглые и короткие чем у эльфов, недовольно дёрнулись. — Твой отец рассердится на Эрику, что позволила простудиться кровиночке, будь же благоразумна! И целитель Эрдан тебя ждёт, чтобы осмотреть. Думаешь, ему заняться нечем?

От дальнейшего спора их обоих отвлекла чёрная точка, показавшаяся на горизонте.

— Смотри, Эрика! — заволновалась Саня. — Это же к нам?

Мурана обернулась, приставив ладошку ко лбу, некоторое время смотрела молча, потом всплеснула руками.

— Точно к нам! Побегу, предупрежу хозяина! И ты спускайся…

Она исчезла, а Саня глубоко вздохнула, переминаясь с ноги на ногу. И посмотреть хочется, кого принесло, и целителя огорчать опозданием не хотелось.

Саня сделала пару шажочков к выходу, но всё же замерла, глядя на приближающегося гостя. Было очень любопытно, кто это мог быть. Вот уже три дня, как Саня начала ходить по замку, а никого, кроме отца, прислуги, целителя и сиделки не видела. Хотя ей говорили, что у Игната бывают гости самые разные время от времени, но при ней пока никто не появлялся. И сейчас Саня радовалась, как ребёнок, хоть какому-то новому обществу. Может быть гостя даже пригласят за стол, скоро ведь ужин. Прислуги-то в замке немного, но их за хозяйский стол не сажали. Да и занятой народ, все своими делами занимались, некогда им было развлекать дочку хозяина, а может быть, не велели.

Она уже видела, что к замку приближается всадник на ездовом грифоне. Восхищали Саню огромные кошки размером с пони, с мощными кошачьими лапами, крепкими двухметровыми крыльями, хвостом скорпиона и головой орла, очень-очень большого орла. Этот грифон был не такой изящный как у Эрики, но и не такой большой как у отца.

Всадника разглядеть не удавалось за почти круглой головой грифона, и Саня, бросив тревожный взгляд на выход, всё же решила дождаться, посмотреть, кто опустится во внутренний двор замка. Отсюда мощеную камнем площадь внутреннего двора хорошо можно рассмотреть. Когда гномы устраивали утром тренировки с топорами, а орк Джеф крутился почти как Шун, Саня прекрасно могла их видеть с высоты башни.

И вот уже грифон с чёрным всадником пикирует на внутреннюю площадь замка, мощные лапы мягко касаются каменной кладки, к нему уже бежит мальчишка-гном из конюшни. Всадник весь в чёрном, лихо спрыгивает на землю, небрежно бросая поводья подбежавшему эльфу. А из дверей дома выходит Игнат, за руку здоровается с гостем.

Высокий молодой мужчина всего на полголовы ниже отца и гораздо стройнее. Они перекидываются парой слов и идут внутрь замка. Всё, что Саня смогла понять — что мужчина довольно молод и у него встрёпанная тёмная шевелюра.

Опомнившись, Саня опрометью кинулась вниз по винтовой лестнице. Пришлось бежать в свою комнату, задержалась ведь из-за глупого любопытства.

Целитель Эрдан встретил укоризненным взглядом. Саня состроила жалобную рожицу, скинула на пол плед и без напоминаний вытянулась на плоской кушетке — специально для осмотров целителя стояла такая в её комнате.

— Там гость прилетел на грифоне, — пояснила она своё опоздание. — Чернявый такой.

— Ладно уж, — примирительно ответил Эрдан и принялся водить руками над её телом. — Замри и подумай о чём-нибудь, отвлекись.

Саня честно задумалась, и снова об Арсене. Думает ли о ней? Вспоминает? Злится? Или выбросил из головы несговорчивую упрямую и совершенно неправильную веду?

Целитель Эрдан привёл её в чувство лёгким похлопыванием по щеке. Саня не заметила, как задремала под свои грустные мысли.

— Диагностика завершена, — сообщил с улыбкой Эрдан. — Ты уже вполне здорова, но лекарство придётся пропить до воскресенья. А сейчас беги ужинать, и питайся как следует!

Саня села на кушетке, потянулась всем телом, потом вскочила и направилась в ванную. Наспех умылась, чтобы взбодриться, переоделась в домашнее платье от муранов, которое очень ей нравилось — шерстяное, без единого шва, бирюзовое — под цвет её глаз.

Убедившись, что выглядит миленько, она поспешила в столовую, надеясь, что отец к ней присоединиться, сделает перерыв в своей работе. Аппетит у неё как раз разыгрался, да и вообще — готовили в доме отца очень вкусно. А ещё полюбились вечера в компании отца, столько интересного ещё ни от кого Саня не узнавала.

Шла себе по коридору второго этажа, предвкушала уже какую-нибудь вкуснятину, никого не трогала, как внезапно оказалась прижатой к стене, до лестница пару шагов не дошла.

— Какая симпатичная куколка! — над ней навис черноволосый незнакомец, придерживая за локоть и за талию, да ещё прижав к стене своим телом. Санька так опешила, что отреагировать просто не сообразила. Да ещё фиолетовые глаза мужчины сильно отвлекли внимание. Что это тот гость, она догадалась сразу. Всех обитателей замка она уже прекрасно изучила, а других людей и нелюдей в замке не могло появиться.

— Эй, — возмутилась она, придя в себя, пока наглец её с интересом рассматривал и ничего не предпринимал. — А ну пусти!

— Что-то я раньше такой человечки у Игната не видел, — задумчиво сообщил мужчина с фиолетовыми глазами. — Новенькая?

И до Сани дошло, что этот самый гость, прилетевший на своём грифоне, не первый раз гостит в замке отца. Может он быть другом Игната? Невольно оценила завораживающие и такие яркие фиолетовые глаза. И лицо гостя по-мужски грубоватое, но симпатичное, ей понравилось. Всё портил только слегка пресыщенный оценивающий взгляд. Так смотрят знающие себе цену красавчики, уверенные, что они — подарок небес.

— Какая сладкая малышка, — вкрадчиво произнёс гость. — Приходи после полуночи в зелёные гостевые покои. Я оставлю дверь открытой.

Сане стало смешно от такой наглости. Вот ведь самомнение! Как старом советском кино действует. Уверен, что она к нему прибежит? Но гость ведь, да ещё в зелёные покои поселили, значит, не простой гость. Интересно, за служанку её принял?

Напрасно она бдительность потеряла. Гость действовал молниеносно. Наклонился и прижался губами к её губам, вовлекая в поцелуй. Санька ахнула и на миг ощутила его язык у себя во рту. А незнакомый гость уже отстранился.

— Задаток! — сообщил он весело и облизнулся. — Вкусная девочка, буду ждать после полуночи! Не пожалеешь.

И, отпустив ошарашенную Саню, не успевшую придумать уничижительный ответ, красавчик направился дальше по коридору, свернул на лестницу и скрылся из глаз.

Саня задумчиво коснулась губ пальцами, соображая, понравился ли ей поцелуй. Вспомнилось, как горела от поцелуев Арсена, как плавилась в его руках. А тут что-то совершенно другое. Не противно, нет, и даже немного волнующе. И может быть клин клином, как советуют мудрые люди? Но она тут же откинула эту мысль. Ещё не хватало! И ведь гость уверен наверняка, что она придёт. Самовлюблённый тип! Но рассердиться на мужчину не получалось. Да, сорвал поцелуй, бессовестный, но больше ничего себе не позволил. Не лапал, не… Особо и страсти она от него никакой не почувствовала. Так, лёгкий интерес. Было с чем сравнить.

Попыхтев немного от такой бесцеремонности гостя, Саня совсем успокоилась, вспомнила, что отец ждёт и поспешила в столовую. Игнат никогда не начинал ужин без неё в последние три дня.

Вбежала в столовую, собираясь извиниться за опоздание, и как на стенку налетела, увидев за столом гостя.

— А вот и моя дочь, — поднялся из-за стола Игнат, улыбнувшись Сане. — Познакомься, Данила, Аксана Марьянова. Аксана, проходи, чего замерла. Это Данила Горский, мой давний друг, ведьмак и человек хороший.

Хороший человек и ведьмак, вскочивший вслед за Игнатом, таращился на Саню ошарашено своими фиолетовыми глазищами, словно приведение увидел — ещё бы! Она мстительно сощурилась, улыбнулась ему очень ласково, прошла на своё место и заняла полюбившееся удобное кресло. Горский досадливо улыбнулся, тоже сел одновременно с отцом.

— Приятно познакомиться, Аксана, — вежливо произнёс он, несколько нервно глядя ей в глаза.

Неужели думал, что она сейчас сдаст его папочке?

— Мне тоже очень приятно, — ответила ему вежливо.

Отец, похоже, не обратил внимания на их переглядывания.

Отцовский повар Тагир расставил на столе блюда и тенью скрылся в своей подсобке. Нынче он решил всех побаловать лазаньей, и вкуснее Саня ещё не пробовала это блюдо. Кушали молча, но Саня то и дело ловила на себе внимательные взгляды гостя, хотя сама старалась на него не смотреть. Когда подали кофе, а Сане — горячий шоколад, и яблочный штрудель для всех, Данила кашлянул и спросил:

— Вы ведь на первом курсе в Академии учитесь, Аксана?

— Да, — кивнула Саня, и безмятежно отпила глоточек шоколада. Даже приятно было, что целитель запретил ей кофе, но позволил пить шоколад, этот напиток Сане полюбился сразу. В меру густой, в меру сладкий и фантастически вкусный. Либо Тагир гений, либо это сорт шоколада несравненный. Помогать бессовестному гостю она не собиралась. Никто не обещал ему лёгкой жизни после наглого поступка!

— Какой поток? — не унимался Данила.

— Я — веда-целительница, — терпеливо ответила гостю. Отец поглядел одобрительно, значит правильно ответила.

— Как это веда? — расширил глаза Данила, переводя взгляд с Аксаны на Игната и обратно. — Ты же дочь Игната.

— А я веда-полукровка, — пожала она плечиком.

Данила прожигал её взглядом, забыв про свой кофе.

— Веда-полукровка, — выдал он неуверенно. — Первый раз такое встречаю.

«Вот и посмотри!» —мстительно подумала Саня.

— Я тоже ведьмака впервые встречаю, — ответила она вслух, снова отпила вкуснейший шоколад и слизнула с губ остатки лакомства. — На старших курсах вроде бы есть кто-то из вашей братии, но я с ними лично не знакома.

— А парень у тебя есть, веда-полукровка? — Данила опёрся локтями о стол и вперёд подался, внимательно на неё глядя.

— Рано Сане парня заводить, — добродушно произнёс Игнат, пока Санька мучительно гадала, что отвечать. Просто не ожидала такого личного вопроса от Горского при отце. Нахально ещё так смотрит, быстро оклемался! — Мелкая она ещё.

— Семнадцать-то есть уже, — прищурился Данила и вальяжно откинулся на спинку кресла. Слова Игната его, видимо, не впечатлили. — Инициация ведь случилась?

Саня мило улыбнулась гостю — той самой улыбкой, что так не нравилась Фариду.

— Арсений Маркович Чернов за мной ухаживает и настойчиво предлагает стать его парой, — сообщила спокойно гостю.

Данила расширил свои фиолетовые глаза, но тут же скептически усмехнулся.

— Да нет, не может такого быть, — покосился он на Игната. — Этот бло… волчара на дух не переносит ведьм. Все это знают.

Сане бы и хотелось доказать обратное, но оказалось, говорить об Арсене с отцом и с чужим человеком — огромная разница. Отец просто обмолвился, что «вожак всея Руси много о себе возомнил» и больше никак не комментировал их отношения. И Саня не обиделась за Арсена, даже согласна была с отцом. А Данила блохастым альфу чуть не назвал, или нарочно сделал такую оговорку, а внутри Сане почти больно стало и обидно за мужчину, в которого так опрометчиво влюбилась. Да, не сложилось, да, она не собиралась иметь с ним больше никаких дел, но сердцу не прикажешь, и не скоро она оклемается. Если вообще сможет выкинуть альфу из головы.

Это путешествие к деду-монстру, спасение узниц и последующая болезнь её здорово отвлекли. А ещё обретение отца. А вот теперь нахлынула некстати тоска.

— Все этого знать не могут! — ответила она ведьмаку ровно без улыбки. Улыбаться Даниле она больше не хотела и не могла. — Это демагогия. На свете миллионы людей, которые даже не подозревают о существовании оборотней.

— Хорошо! — поднял руки Данила, мол сдаётся. — Все это знают в Академии магии. Он ведь там главный спонсор.

И так пренебрежительно это прозвучало!

— А чем вы, господин Горский, таким интересным знамениты? — спросила Саня, которой даже шоколада больше не хотелось.

— Я? — переспросил Данила и опять глянул на Игната, словно за поддержкой. Но не получив её, пожал плечами, глядя на Саню. — Зови меня по имени. Да ничем особенным не знаменит. Простой ведьмак, увлекаюсь историей, древними знаниями, немного смыслю в стихийной магии. А вы, Аксана, чем увлекаетесь?

— Можно просто Саня, — ответила на автомате и тут же пожалела. Да этот Горский сбивает её с толку! Вздохнув, мило улыбнулась. — Мне интересно создание артефактов.

— И что, есть успехи? — сделал Горский заинтересованный вид. — Что-то понимаете уже в создании артефактов?

— Ни бельмеса, — зачем-то соврала Саня. — Папа вот утверждает, что способности ниже среднего, но я надеюсь освоить эту науку.

Горский снисходительно улыбнулся. Вспомнил о своём кофе и опустошил одним глотком. Чуть скривился — ещё бы, кофе наверняка успел остыть.

— Что насчёт шахмат? — прищурил Данила свои фиолетовые глаза, которые Сане покоя не давали — может быть, вообще линзы цветные?

— Играю иногда, — ответила спокойно и немного взгрустнула. В последний раз она играла в шахматы с приёмным отцом — он уважал шахматы и с детства Саню учил. Иногда ей даже удавалось выигрывать.

— Верховая езда?

— Не-ет, — Саня даже головой помотала. — Не интересует.

— А что так? — удивился Горский. — Хочешь, научу летать ни грифоне? Говорят, у меня неплохо получается учить полётам. Да брось, Саня, у вед — полёты в крови!

— У меня нет своего грифона, — тут же нашла она оптимальный ответ. — А папин и грифон Эрики меня не слишком жалуют.

— Игнат?! — поглядел Данила на хозяина замка.

— Отличная идея, — внезапно поддержал его отец. — Завтра слетаем к муранам, выберем Сане грифона.

— Слетаем? — испугалась она.

— Верно, — тут же поглядел Игнат ласково. — Лучше тренироваться сразу на своём грифоне.

— Я могу помочь с выбором, — с энтузиазмом заявил Данила. — У меня чутьё.

— Подтверждаю, — взял его сторону Игнат. — Данила хорошо чувствует этих птичек. И лететь не обязательно, открою для вас портал.

Саня сама не поняла, как согласилась. Может быть, не хотела разочаровывать отца?

— Я что-то устала сегодня! — поднялась она из-за стола. — Хочу лечь пораньше.

— Отдыхайте, Аксана, — Данила Горский ослепительно ей улыбнулся, — Выбирать грифона лучше с самого утра. Сможете проснуться часиков в семь утра?

— Легко! — задрала она подбородок. И поспешила ускользнуть из кухни.

Она очень надеялась, что подходящего грифона для неё не найдётся.

Гость догнал её почти на том же месте, где часом ранее нагло сорвал поцелуй. Ну несколько шагов до того места Саня не дошла, замерла на верхней ступеньке лестницы, услышав позади торопливые шаги. И обернулась.

Данила Горский остановился не дойдя двух ступенек.

— Что ж ты не сказала, что папина дочка? — попенял он, глядя на неё без улыбки.

— Если хотели извиниться, то не с того начали, — строго ответила Саня, скрестив руки на груди.

— А если я хочу подружиться? — Данила сверкнул фиолетовыми глазами и поднялся на одну ступень выше, отчего их глаза оказались на одном уровне.

— И давно ли захотели? — удивилась Саня, невольно прикидывая, сколько лет этому конкретному ведьмаку. Вряд ли больше двадцати восьми.

— Как только тебя увидел, — нагло выдал Данила и поглядел на её губы. Но тут же встретился с ней взглядом. — Мне безумно интересно, что из себя представляет веда-полукровка, у которой вообще скрыта аура. Как?

Саня вытащила кулон отца из ворота платья и помахала им на цепочке.

— Защитный амулет, — пояснила спокойно. — Снимать не стану. Если это всё, что вас интересует…

— Подружиться я действительно хочу, — впился взглядом Горский в амулет, и вздохнул, когда Саня его спрятала обратно. — Да ладно, поцелуй был совсем невинный!

— Невинный? — возмутилась Аксана. — А как насчёт предложения посетить вашу комнату ночью?

— Бес попутал, — Данила обезоруживающе улыбнулся и поднял руки. Потом протянул к ней правую руку ладонью вверх и между пальцев его появился маленький зелёный росток.

Саня заворожённо глядела, как росток стремительно тянется вверх, вырастают листики, раскрывается бутон. И вот уже Данила держит в руке красивую белую розу на длинной ножке. Чудесный аромат разлился, казалось, на весь лестничный пролёт.

— Мир? — склонил голову к плечу ведьмак, глядя просительно.

Саня невольно рассмеялась и цветок взяла, старясь не уколоться о шипы. Поднесла бутон к лицу и вздохнула аромат полной грудью.

— Мир, — поглядела на мужчину благодарно. — Это было очень красиво, спасибо!

— Тогда до встречи утром? — спросил Данила с плутовской улыбкой. — Я не шутил, ты полюбишь… грифона, которого я выберу.

— До встречи, — согласилась Саня. — Я не думаю, что этот грифон полюбит меня.

Хорошо, что он не сказал какую-нибудь банальность, что её не возможно не полюбить, к примеру.

— Заключим пари? — сверкнул глазами азартный ведьмак.

Саня заколебалась, а потом разом вспомнила, как здесь бывает скучно, если отец занят в мастерской.

— Какое пари?

— Я подберу идеального грифона, который признает тебя, и который тебя очарует. Но придётся всего на несколько минут снять амулет. Если тебе грифон не понравится, готов выполнить одно желание.

Саня фыркнула и покачала головой.

— Весьма самонадеянно, — ответила с улыбкой. — А если грифон понравится? Что должна буду сделать я?

— Позволишь мне научить тебя летать на грифоне.

— И только? — Саня была уверена, что ведьмак здесь просчитался. Не принимают её летающие твари.

— Так ты согласна на пари? — Горский протянул ей открытую ладонь.

Саня поколебалась, но вложила пальцы в его руку.

— Я подумаю над своим желанием, — усмехнулась она, поспешно отдёргивая руку после короткого пожатия. Как-то это всё было неуместно волнующе.

— В семь утра, — напомнил Данила, серьёзно заглянув в глаза. — Спокойной ночи, Аксана.

Она только кивнула, сжала в руке толстый стебель, развернулась и поспешила к себе. Пожалуй, действительно ляжет пораньше. А побывать в деревне муранов ей очень хотелось. С Данилой или без него. Хотя в компании, конечно, интересней.