Дождь

Неба не было видно. Раскаленный свинец купола блестел яркими жилами, трещал и ломался. Дождь ртутными каплями своими создавал плотную стену и тоже горел синими всполохами. Вода была везде. Я уже сам напитался ей. Она целовала мое лицо. Смотрела в мои глаза. Заставляла меня умиляться. Мне сегодня весело. Весело оттого, что куда то ушла тоска. И я играю с водой, хлещущей безжалостно мои веки и щеки, ловлю ее кончиками пальцев, переливаю с ладони в ладонь и улыбаюсь. Улыбаюсь самому себе, дождю, грозе. Мысли уходят, стекают вместе со звонкими потоками и впитываются в землю. Все мысли. Все кроме одной - мысли о том, как мне сейчас хорошо.

Музыка дождя стирает лишние звуки. Город захлебывается и молчит, серый и угрюмый. Ему не нравится ливень, он не знает того, что знаю я. Он смотрит на меня как на сумасшедшего, а мне все равно, он не видит, того, что вижу я.

Он привык к другому: к яркому и безвкусному миганию огней, к бессмысленным трелям, глупых разноперых птиц, птиц привыкших не замечать своих клеток. Он не умеет слушать, поэтому всегда говорит. Всегда, но не сегодня. Дождь пугает и нагоняет грусть на жителей его. Кто-то сейчас смотрит в окно, кто-то спрятался от дождя, устремившись пустым взором в телевизор. Я не принадлежу этому городу, по этому он злится на меня. Пусть злиться. Он ничего мне не может сделать. Он не слышал того, что слышал я.

-"Блаженны нищие духом" - раздалось сквозь грохот капель, и я повернул голову, продолжая улыбаться и наслаждаться прохладой.

-"Почему ты решил, что я нищ?" - спросил я у ливня.

-"Потому, что знаю это", - прошептал дождь, и стена расступилась, вода растеклась, открыв передо мной человека - "Только дети и безумцы радуются дождю.+ Только глупцы ставят несбыточные цели.+ Только ненормальные бьются головой о камни".

Его лицо ничего не выражало, его глаза даже не отражали меня, они смотрели мимо, туда, где представлял он себе собеседника, но говорил со мной или же мне так казалось - "Кем ты возомнил себя? Ты падаешь, не замечая сам этого. Ты глуп, если считаешь, что другой - ты такой же - только сошел с ума. Чего ты хочешь добиться? Все человечество не смогло найти ответы на вопросы, которые ты задаешь. И ты не сможешь, ибо ты ничто здесь. Ты даже не частица целого. Ты осколок отринутый и забытый. Ты не нужен нам".

Я не стал с ним спорить, просто поднял лицо на встречу к искрящемуся жемчугу и закрыл глаза.

- "Кем ты возомнил себя?" - повторял он свои слова, наполняя их яростью - "Ты падаешь, не замечая сам этого. Ты глуп, если считаешь, что другой - ты такой же - только сошел с ума. Чего ты хочешь добиться? Все человечество не смогло найти ответы на вопросы, которые ты задаешь. И ты не сможешь, ибо ты ничто здесь. Ты даже не частица целого. Ты осколок отринутый и забытый. Ты не нужен нам. Ты не нужен нам!".

Я вновь промолчал. Человек больше не заговорил и растворился в брызгах. Он не понял того, что понял я.

Я опустился на корточки, повел пальцами по маленькой реке, образовавшейся под ногами, по своему дрожащему отражению, расплескиваемому ударами капель. Отражение улыбалось мне, обнажив белые зубы. Закинув голову на встречу мокрым плетям, я рассмеялся и гром вторил моему смеху.

Я был безумен. Я знал это - безумен в глазах этого города, этого мира.

Он боится меня, боится моей безрассудной правдивости, а мне нравится его страх и от этого мне смешно и поэтому в округе гасят свет и закрывают шторы. Город слышит меня. Город ненавидит меня. Его ненависть забавляет, веселит меня. И я веселюсь, и смех мой не глушит ливнем.

Здесь среди воды и неона был другой мир - понятный одному мне. Я слышал, как он звал каждый раз меня, и я всегда шел на этот зов. Только он понимал меня.

Дождь конечен, как и многое вокруг, я помню это всегда. И он кончается. Все тоньше и реже становятся его нити, все тише становится его мелодия. Он уходит почти, не прощаясь, а я остаюсь, и снова город возвращает свою власть, оживая. Снова прячет в безвкусность своих толп, также оставляя меня одного. Теперь мне пора уходить туда, откуда я пришел. Домой. Спать+