Доктор Али

Из жизни ограниченного контингента советских войск
в Демократической Республике Афганистан.

Все звания, имена и фамилии изменены.
Совпадения с реальными лицами случайны, но правдоподобны.

1.

Конец апреля в северо-восточных провинциях Афганистана – самое приятное и красивое время года.

На склонах гор расцветают красные дикие тюльпаны и маки, и кажется, что склоны покрыты узорчатым ярким ковром, вытканным руками неведомых мастеров. Солнце еще не печёт, и воздух, особенно после дождя, необычайно прозрачен, свеж и вкусен.

Такая красота в горах исчезает быстро: уже через несколько дней цветы осыплются лепестками, солнце наберёт силу и обожжёт зеленые растения, превратив их в жёлтые жёсткие стебли, напоминающие колючую проволоку, а ветер присыплет их песком.

Но личному составу разведвзвода было не до красот природы. Занятия по тактической подготовке, проводимые даже в условиях войны, вынуждали солдат и сержантов ползать, маскироваться и обмениваться условными сигналами, потея и чертыхаясь.

К командиру взвода старшему лейтенанту Андрею Макарову, проводившему занятия, подбежал запыхавшийся и раскрасневшийся сержант:

- Товарищ старший лейтенант, срочно в штаб вас требуют!

Тот пожал плечами и скомандовал прекратить занятия, чему разведчики, несомненно, были рады и даже, местами, счастливы.

Двигаясь в сторону штаба, Андрей не мог не думать, для чего его выдернули с занятий. Скорее всего, нарисовалась очередная «архисрочная» и «архиважная» задача.

В штабном модуле собралось почти всё командование батальона. В проёме окна ревел и вздрагивал кондиционер бакинского завода, грозя уйти на взлёт, как штурмовик, но тем не менее исправно поставляя внутрь помещения холодный воздух.

Склонившись над картой, расстеленной на столе, подполковник Алиханов объяснял что-то начальнику штаба майору Тамбовцеву. Кроме них в штабе присутствовали командир роты старший лейтенант Ершов и вездесущий замполит батальона майор Блинов.

– Значит так, – начал Алиханов со своей любимой фразы. – Поступил приказ командования, и мы начинаем готовить боевое распоряжение на «выход». Ситуация тут весьма интересная и очень непростая. Информация поступила к нам от «хадовцев»[1]. По их данным, в кишлаке Мешхад, недалеко от дороги на юг, через два дня будет находиться «важная шишка» – один из авторитетных душманских командиров. Очень нужно ребятам из ХАДа с ним пообщаться…

– А своих сарбозов[2] или царандой[3] они привлекать не хотят, опасаясь утечки информации? – уточнил Тамбовцев.

– Совершенно в дырочку! – ответил командир. – Приказано разведвзводу, усиленному сапёрами и расчетом пулемёта, на двух «мишках»[4] в сопровождении пары «крокодилов»[5] завтра к исходу дня десантироваться посадочным способом в районе Чёрного ущелья. Затем совершить ночной марш. С рассветом занять позиции и организовать засаду, отрезая выход из кишлака в горы. Послезавтра с рассветом бронегруппе в составе роты Ершова, усиленной гранатомётным взводом, сапёрами и под прикрытием с воздуха, по дороге выдвинуться к Мешхаду и осуществить прочёсывание этого кишлака.

– Ясно-понятно, – Ершов мотнул лобастой головой, – духи, увидев броню рванут из кишлака в горы, а там разведка их теплыми и примет…

– Примерно так, – подвёл итог Алиханов. – Ты, Макаров, насчёт ночного марша по горам – не ссы, у тебя будут два проводника, хадовцы, из доверенных и проверенных. Но всё равно мотай на ус: лишнего не болтать, водку с ними не пить, салом не закусывать, ну и приглядывай за ними, мало ли что.

– Есть! – Ответил старший лейтенант, прокручивая в голове поставленную задачу и прикидывая состав, снаряжение и вооружение взвода.

– Ну, по коням! Готовить боевое распоряжение, личный сОстав и собирать манатки… – скомандовал подполковник.

2.

Вечером следующего дня разведвзвод, проинструктированный и экипированный по «самые ноздри», во главе со своим командиром ждал прибытия своих «бортов» на взлётке.

Вздымая облака пыли, две «мишки» мягко и плавно сели на площадку. «Крокодилы» продолжали наворачивать круги над базой, прикрывая от любой возможной опасности.

Забравшись внутрь вертолёта, Андрей увидел двух афганских военных, вооруженных автоматами и одетых, как и разведчики, в выцветшие, не новые «горки», разгрузки, солдатские панамы, с туго набитыми РДшками[6], пристроенными у ног.

Оба хадовца выглядели лет на тридцать-сорок, были чисто выбриты, только у более старшего на лице имелись узенькие щегольские усики. В общем, если не знать кто они, можно было бы перепутать с любым офицером нашей сороковой армии – обветренные, загорелые лица, короткая стрижка, стандартная экипировка, включающая и ножи разведчика «вишня», закреплённые на «лифчиках».

Совершив пару ложных приземлений в целях маскировки района высадки, вертолёты сели на ровный участок в Черном ущелье. Организовав оборону и наблюдение, Макаров и два афганца залегли возле здоровенного камня в самом начале еле видной тропы. Неподалёку расположились два радиста и заместитель командира взвода – сержант с простой русской фамилией Иванов.

– Командор, – начал разговор на прекрасном русском языке старший из хадовцев, тот, который с усиками. – Меня зовут Али. Доктор Али. Я говорю на русском, а моего напарника зовут Мухаммад, можно просто Миша, но он по-русски говорит плохо, хотя команды в бою понимает.

– Андрей, – представился в ответ старший лейтенант.

Али достал из кармана карту и развернул её.

– Вот наша цель и маршрут, – продолжил он. – Не волнуйся насчет ночного марша, луна светит ярко и видимость будет хорошая. Кроме того, Мухаммад по этим тропкам половину жизни проходил и выведет нас куда надо.

– Доктор Али? Ты врач? – спросил Макаров.

– Врач, – ответил Али. – Если что, помощь окажу квалифицированно и совершенно бесплатно…

– Да ну, на фиг! Накаркаешь еще! – старлей сплюнул через плечо и отдал команду на выдвижение головному дозору, к которому присоединился афганец Миша. Закинув РДшки на плечи и зарядив оружие, солдаты начали подъём в гору.

3.

Как и обещал Али, видимость при полной луне в горах была великолепной. Создавалось такое впечатление, что смотришь изображение в приборе ночного видения, но не в зеленоватом мутном цвете, а в черно-белых и очень отчётливых тонах. Прозрачный и холодный воздух остужал распаренные тела, шуршали под ногами камешки, скатываясь под уклон.

За час до рассвета группа добралась до места предполагаемой засады. Выйдя на связь, распределив силы и поставив боевую задачу, Макаров дал команду минировать подступы к позициям растяжками, складывать из камней подобие брустверов, оборудовать лёжки и натягивать сверху маскировочную сетку, прижимая камнями её края и ставя распорки из кустов и веток, срезанных заранее у подножия горного массива.

Перекусив холодными консервами и попив крепкого сладкого чая из фляжек, разведчики стали ждать наступления утра, ведя наблюдение и отдыхая по очереди.

4.

Рассвет, как всегда в южных широтах, наступил внезапно и сразу, будто включили свет в комнате. Через час после восхода солнца, лёжа на нераскрытом спальнике, старший лейтенант заметил в бинокль движение на дороге, проходящей мимо кишлака, и столбы пыли, поднимаемые нашей бронегруппой.

В небе появилась и стала наматывать петли и кольца пара Ми-24, в готовности отработать НУРСами[7] по обнаруженным целям.

Али, рассматривавший в бинокль тропу, выходящую на перевал, толкнул Андрея рукой и указав вниз наклонился и прошептал едва слышно ему в самое ухо:

– Идут. Наша цель – в центре, в зелёной куртке и паколе[8], с черной бородой.

Подав сигнал готовности к бою и распределив цели, командир взвода наблюдал за семеркой вооруженных автоматами духов, бодро перебиравших ногами, поднимаясь к позиции взвода.

Лёгкий ветерок донёс до разведчиков запах немытых тел и шуршание камешков под ногами взбирающихся в гору людей. Подождав, пока все семеро не оказались прямо перед засадой, Макаров прицелился в район колен толстого бородача, двигающегося в середине колонны, и нажав на спусковой крючок, одновременно скомандовал: «Огонь!».

Короткие очереди не успели стихнуть, как Али, откинув маскировочную сетку, рванул к лежащем на тропе бандитам. Вскочив вместе с ним, на бегу, старлей крикнул: «Досмотровая группа – на контроль!»

Шестеро душманов были завалены наглухо, а вот главарь схватил валявшийся рядом автомат и попытался прицелиться в набегающего на него хадовца.

Рванув к духу, Андрей прямо с ноги, как в футболе, пробил душману в голову. Али тут же прыгнул на врага и, выбив автомат из ослабших рук, повернул главаря лицом вниз, наступил ему коленом на шею принялся вязать руки за спиной кожаными ремешками, которые достал из кармана.

5.

Группа контроля деловито и без эмоций одиночными выстрелами провела контроль и принялась собирать валявшееся на склоне оружие и «шмонать» тела душманов.

– Все целы? – спросил Макаров у своих бойцов. – Осмотрите друг друга! Радист, связь мне, остальные, после шмона, рысью на позиции!

Доложив о выполнении задачи, разведчики получили указание дождаться окончания прочёски кишлака на месте.

Али и Мухаммад под руки потащили раненого бандглаваря в сторону от наших позиций под скальный навес.

– Серёга! – Подозвал Макаров своего заместителя. – Выстави пост, надо приглядеть за этими деятелями, как бы чего не вышло – так, на всякий случай.

Сержант понятливо мотнул головой и пошел давать указания и разбирать трофеи.

Еще минут тридцать группа оставалась на позиции, ведя наблюдение под истошные крики душмана.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился к командиру Иванов. – Двухсотых и трехсотых нет, боеприпасов израсходовано самая малость, воду из канистр почти всю выпили, фляжки не трогали. Можем сниматься и выдвигаться.

– Хорошо. Сейчас «ухорезы» эту суку дожмут, все сведения выпотрошат. А мы пока остаёмся на позиции до команды. С собой заберем только трофейное оружие, боеприпасы духовские выкинуть россыпью, на хрен, в пропасть. Тащить трупёшники вниз мы тоже не будем – скажем жителям в кишлаке, они и похоронят. А вот о том, что и как тут происходило, парням скажи, чтобы помалкивали. Ясно?

– Ясно-красно… – пробурчал сержант в ответ.

Еще через полчаса вопли затихли. Али и Мухаммад приволокли труп бандглаваря за ноги и свалили его в кучу к остальным убитым душманам.

– Ну что, командор Андрей, – впервые с времени их знакомства улыбка появилась на лице Али. – Мы всё закончили и готовы выдвигаться к твоим.

Связавшись по радиостанции с основными силами и получив разрешение сниматься с позиции, разведвзвод снял установленные ранее растяжки и, нагруженный трофейным оружием, спустился в кишлак.

6.

Погрузка на броню и выдвижение на базу прошли штатно и без происшествий. По прибытии в расположение Макаров доложил о результатах рейда и отправил личный состав в душевые, на обед и на чистку оружия. После прохладного душа и перекуса он бездумно сидел в курилке и затягивался сигаретой «Памир», потрескивавшей и стрелявшей искрами.

Али вышел из штабного модуля и присел рядом. Достав из кармана пачку «Мальборо», афганец предложил:

– Давай, брат, покурим мои, а потом каждый свои, – и рассмеялся.

– Али, если не секрет, откуда ты так хорошо знаешь русский? – спросил Андрей, угощаясь «цивильной» сигаретой.

– А я учился в Душанбе, в медицинском институте, шесть лет. А потом еще два года был в ординатуре, в больнице. Афганские студенты учились в Советском Союзе задолго до революции, еще при Захир Шахе, а после первой революции и при Дауд Шахе. Мой отец, таджик по национальности, был военным и участвовал в первой революции, в семьдесят третьем. Он водил личное знакомство с Абдул Кадиром. Ну а я не захотел стать военным, я всегда мечтал работать врачом и лечить людей. К тому же мы жили в Кабуле, мне повезло учиться в хорошем лицее и изучать русский язык. Отец сказал, что лучших в мире врачей готовят в СССР, и мне нужно хорошо знать язык, чтобы стать отличным врачом.

После ординатуры в Душанбе пришлось ещё некоторое время работать в госпитале, в Кабуле. Женился на девушке из хорошей таджикской семьи, родился сын, и я был всем доволен.

Сюда, в Бадахшан, я приехал помогать людям. Лечил всех, кто ко мне обращался, не разбирая, пуштун, таджик или узбек. Лечил и сарбозов, и душманов. Мне была безразлична вся эта политика: все эти апрельские революции, Тараки и Кармаль, муджахеды и Хекматияр, Масуд и Раббани. Так легко быть против насилия, когда это не касается тебя лично…

Однажды ночью ко мне в дом ворвались муджахеды. Схватив мою беременную жену и маленького сына, они мне сказали: «Поедешь с нами в горы, там ранен важный человек и ты вылечишь его. А твою жену и сына мы отвезём в другой горный кишлак и спрячем. Они будут заложниками, пока ты будешь лечить нашего командира»

– Али, я вижу, что тебе больно говорить, может и не надо... – Макаров попытался остановить рассказ, глядя на закаменевшее лицо афганца.

– Надо, брат Андрей! Ты меня утром спас, и теперь как брат мне, я буду помнить это.

Он помолчал и продолжил:

– В общем, меня отвезли в горы, там пришлось делать несколько операций одному из бандглаварей, извлекать пулю и осколки гранаты, накладывать швы и лечить его. Понимаешь, в заложниках были моя жена, сын и ещё не родившийся ребёнок, и я делал всё, чтобы этот гад поправился.

Через три недели мне удалось случайно услышать разговор двух душманов из охраны, которые обсуждали, как и каким образом была убита моя семья в тот же самый день, когда меня забрали из дома…

– В тот же день, Андрей! – По щекам Али заходили желваки и скатилась одинокая слеза. – Им перерезали горло, как баранам, и бросили во дворе дома…

Голос афганца прервался.

– Я схитрил и сбежал из кишлака. Пришлось скитаться по горам целую неделю. Наконец, я вышел на трассу, там меня оборванного, голодного и едва передвигающего ноги, обнаружили сарбозы и привезли прямо в ХАД. Там мне рассказали все подробности смерти моих близких, и я смог навестить место, где их похоронили мои соседи. С тех самых пор я уже не врач, я Доктор Али, солдат и мститель, и сегодня утром мне повезло убить последнего кровника, виновного в гибели моей семьи. За это тебе спасибо, брат… – закончил свой рассказ Али.

Русский и афганец молчали и курили. Ну а что было говорить? О чем?

Через полчаса над базой показались вертолёты, заходящие на посадку.

– Прощай, брат Андрей, – сказал Али, пожимая старшему лейтенанту руку. – Это за нами летят. Если тебе нужна будет моя помощь, найди меня, и я приду, если буду жив!

– Прощай Али! – ответил Андрей.

7.

Примерно через месяц на построении подразделения подполковник Алиханов, вызвав старшего лейтенанта Макарова из строя, вручил ему афганский орден «За храбрость», очень похожий на советский орден Красной Звезды.

А вечером обмывали награду, пусть и не очень престижную в офицерской среде – но орден есть орден, даже и афганский. Алиханов достал продолговатый сверток и протянул его Андрею.

– Это тебе передали из штаба части, а их попросили мужики из ХАДа, – произнёс командир, – и еще они просили сказать тебе, что Доктор Али – погиб…

Старший лейтенант Макаров, командир разведвзвода, развернул бумажный свёрток. В руках у него оказался советский нож разведчика НР-43 «Вишня» с зелёной рукояткой и в потёртых кожаных ножнах.

Нож Али…

[1] ХАД – служба государственной безопасности ДРА.

[2] Сарбоз – солдат армии ДРА.

[3] Царандой – милиция ДРА.

[4] «Мишка» -- вертолет Ми-8.

[5] «Крокодил» -- вертолет Ми-24.

[6] РД – ранец десантный.

[7] НУРС – неуправляемый реактивный снаряд.

[8] Паколь – пуштунская шапка.