Долг и Воля

Глава 1. Снежный рай

Бам-бам-бам! Стучалась в закрытые окна зимняя вьюга. Хрусть-хрусть-хрусть! Отвечали ей горящие жарким огнём брёвна в печи. А Лана скучала. Сидя в одной лёгкой ночнушке, она пристально, в десятый раз, проверила заточку меча и тяжко вздохнула. После того как зима вступила в права и всю округу занесло глубоким снегом, к ним стало не проехать, не пройти. И совершенно, абсолютно нечего делать. Ульма сейчас хозяйничала на кухне, а Айр, несмотря на непогоду, рубил дрова. Оставшись одна, сереброволосая чувствовала себя совершенно бесполезной в обычной жизни.

Закончив ухаживать за мечом, подаренным ей Хардебальдом на свадьбу, Лана потянулась к пушистому комочку счастья, что дрых на толстом шерстяном коврике неподалеку. За то время пока зима вступала в права, щеночек по имени Луна, вытянулся в полтора раза и уже был крупнее многих обычных собак. Вчера она набегалась по сугробам и наскакалась по льду замершего озера, так что сейчас отдыхала. Лана потянулась поглядить зверюшку, на что та распахнула янтарный глаз, лизнула руку хозяйки и вновь захрапела, подставив теплое, белое брюхо. Ребенок есть ребенок, даже если он уже размером с теленка и четвермя лапами. Вдоволь с ней наигравшись и закутавшись в тёплый и длинный шерстяной плащ, Лана отправилась наверх, проведать пятого обитателя их небольшой усадьбы.

Ещё поднимаясь по лестнице, она почувствовала, что настроение мальчика изменилось с привычно «тоскливо-безысходного» на «агрессивно-обречённое». Чар никогда не улыбался, за все три недели, что они провели в этом доме, его так и не удалось рассмешить. Но зима была долгой, у неё ещё достаточно времени. Судя по всему, мелкий убивец опять затеял какую-то шалость. Глушить эмоции и ауру малыш ещё не умел, так что она засекла его вспышку Воли, даже не открывая двери в комнату. Похоже, он услышал её шаги и готовился предпринять четвёртую по счёту попытку её устранения.

Возможно, в последнее время Чар потерял терпение, его идеи становились всё более прямолинейными, наверное, стоило подбодрить его боевой дух. Так что, войдя в комнату, Лана недоумённо заозиралась по сторонам и удивлённо вскрикнула:

— Чарли? Ты где? Опять что ли сбежал?

Сделав ещё пару шагов вперёд, она оказалась точнехонько под балкой, на которой висел мальчик. Когда на неё спикировала чёрная тень, Лана удивлённо-испуганно вскрикнула, вкладывая в это все свои актёрские способности. Быстрый удар украденного после прошлого ужина кухонного ножа она успела отразить вспышкой фиолетовой ауры в последнее мгновение до того, как он бы поразил её в шею. Поток воли вырвал оружие из тоненьких рук, и вращающийся ножик врезался в деревянную стену, застряв.

Мальчонку же, который попытался ударить растопыренными пальцами ей по глазам, сереброволосая подхватила в воздухе, сведя его руки по швам в своей хватке, и закружила. Потершись щекой о взлохмаченные иссиня-чёрные волосы, она его наконец поставила на пол и ухмыльнулась обиженно-надутому выражению лица. Всё произошедшее заняло от силы секунду, и обычному человеку было бы крайне сложно отреагировать на произошедшее.

Но Лана давно уже не была, как обычной, так и человеком. Многочисленные сражения в прошлом и постоянные визиты одного чернокожего господина по ночам закалили её Волю и ускорили реакцию далеко за пределы, привычные людям. После дуэли с Синредом она пообещала Айру больше не рисковать понапрасну, но в этой ситуации для неё рисков никаких не было.

Юный мальчишка с идеальными, делающими его похожим на девочку, чертами лица обладал далеко не рядовыми способностями. Не только для своего возраста — вероятно, он вполне мог бы справиться с каким-нибудь шевалье, даже на грани второго пробуждения Воли. Всё это было следствием вмешательства неизвестного ларийского мага и безжалостных тренировок, которые выковали из этого несчастного ребёнка живое оружие — со сломанной, искалеченной психикой и полным отсутствием детских желаний, грусти и сантиментов.

— В этот раз я почти до тебя добрался, — мрачно пробормотал Чар, прищурив глаза, всё ещё недовольный, что его план провалился.

— Ага, так и есть! Я даже чуточку испугалась, сейчас буду с тобой осторожнее, — сузив зрачки, стараясь выглядеть серьёзной, ответила ему Лана. Внутри она умилялась, глядя на подозрительную детскую рожицу, и, похоже, собеседник это всё же почувствовал.

— Да что с тобой не так? Хватит этих игр и убей меня уже наконец! — тихо и устало тряхнул головой мальчишка, усевшись на стоящую в углу комнаты кровать, справа от прикрытого толстыми ставнями окна.

Сегодня он был необычайно говорлив, обычно из него за день и пары слов было не вытянуть. Решив этим воспользоваться, Лана подошла поближе и присела на угол стола неподалёку от мальчика:

— Давай поговорим? Почему ты так хочешь меня прирезать?

Ответом ей был мрачный, подозрительный взгляд и угрюмое молчание. Чарли упрямо сдвинул губы и нахмурил брови — явный признак того, что он опять решил, будто ему пытаются развязать язык. Заметив это, Лана повторила вопрос:

— Я не пытаюсь выяснить, кто тебя послал и зачем. Мне это сейчас не важно. Но когда ты в первый раз попытался меня ударить ядовитой спицей, я не чувствовала в тебе ни капли агрессии. А сейчас… в тебе зажглось небольшое личное желание. Вот я и спрашиваю не о ком-то, только о тебе и твоих чувствах. Что изменилось, Чар?

Тот нахмурился ещё сильнее, крепко сжав кулаки, а потом наконец взорвался:

— А ты не думала, что ты меня просто бесишь? Зачем ты ко мне постоянно приходишь? Почему я ещё жив? Я всё равно ничего не скажу! Почему ты не можешь меня воспринимать всерьёз? Это всё…

— Потому что ты, хоть и жутенький, но всё-таки ребёнок. Я не собираюсь тебя мучить и убивать. Да и вызнавать о твоём прошлом тоже, кроме того, что ты сам захочешь рассказать. Понимаешь, в чём дело — настоящий рыцарь никогда не обидит ребёнка и постарается его защитить. Потому что долг рыцаря — защищать детей и стариков. По крайней мере, я в это верю, и меня так учили, — чувствуя лёгкий стыд от того, какую банальщину она сейчас несёт, но тем не менее совершенно искренне, ответила мальчику Лана.

— Доооолг… — протянул Чар, как будто пробуя это слово на вкус. Оно было знакомо ему и пахло тленом. В отличие от всего остального, что делала эта странная женщина, это понятие он хорошо знал. — Ты неправильная. Я тебя не понимаю, и это меня пугает. Объясни, что ты хочешь от меня и зачем оставляешь в живых? — наконец тихо проговорил мальчик, вглядываясь в фиолетовые глаза девушки.

«Я должен разобраться в её желаниях и дать ей это. Сейчас уже очевидно, что цель не в своём уме. Если я смогу понять логику её действий, то смогу и предсказать реакцию. Это даст мне преимущество», — внутренне пришёл к решению Чарли.

Раньше его мысли всегда текли в одном ключе, прямо и неспешно. Но в последнее время он стал проявлять несвойственные ему, бессмысленные действия и эмоции. Например, её визиты он ждал и готовился к ним. Шансы добраться до цели были минимальны — он это осознавал, но предпринимал бессмысленные попытки. Это раздражало, нервировало и… было весело. Последнее ощущение тоже было неправильным.

Девушка, сидящая на высоком столе у закрытого окна, наклонилась назад и помахала висящими ногами, вытянув руки над головой. Отличная возможность атаки в незащищённый живот. Жаль, единственное оружие в комнате было слишком далеко. Бросив на Чара весёлый взгляд, Лана склонила голову набок и улыбнулась, некоторое время рассматривая его лицо. А потом наконец ответила:

— Ну… Я хочу чуда. Чего-то, что не может случиться само собой. Например, спасти тебя и защитить, потому что то, что с тобой сделали — это чудовищно несправедливо и грустно. А больше всего сейчас я хочу, чтобы ты улыбался.

— Зачем? — всё так же мрачно спросил мальчик, пытаясь разобраться в её мотивах.

— Понятия не имею. Разве ребёнку нужна причина для улыбки? Подумаю над этим перед сном. Тебе тоже пора ложиться спать, завтра будем опять отрабатывать взмахи мечом, а ещё придумаю что-нибудь новенькое! — Лана вскочила со стола и потянулась к растрёпанным непослушным волосам Чара. Тот обычно кусался или старался разорвать с ней дистанцию. Но на этот раз просто замер, не пытаясь отодвинуться. Обрадованная девушка ласково принялась гладить его по голове, задержавшись на пару минут у кровати.

А затем задула свечи и, забрав торчащий из стены нож, спустилась вниз, не запирая его двери. Чарли уже пытался убежать несколько дней назад, но, оценив, во что превратили окрестные земли непрекращающиеся снегопады, сам вернулся обратно до того, как они отправились его искать. Последний вопрос ребёнка никак не выходил у Ланы из головы. На самом деле для этого было много причин.

Главной из которых, пожалуй, было то, что он был ей нужен. Нужен потому, что, заботясь о нём, так же как и об Ульме, она цеплялась за свою человечность. А ещё в прошлом ей не приходилось проводить время с детьми. И сейчас Лана старалась этому научиться, будучи уверенной, что данное умение непременно ей пригодится в будущем.

Позже, усевшись на колени любимого мужчины перед горящим камином, Лана, закрыв глаза и нежась в тепле, тихо спросила у внимательно читающего толстую книгу Айра:

— Слушай, а как вызвать у ребёнка улыбку?

— Если ты о том маленьком чудовище, что живёт у нас на чердаке, то скажу честно — понятия не имею, Лана, — ответил Айр, вложил закладку и закрыл свой талмуд.

Лана поёрзала, устраиваясь удобнее, обняла его за шею и уложила голову на мужское плечо. Шевалье понял, что любимая кошечка спокойно почитать ему не позволит, пока не разберётся с тревогой.

— Он не чудовище. Да, он запутался и ему основательно покопались в голове, но чудовищем его не называй. Я сама тогда чудовище, куда большее, после того, что мне устроил отец… — грустно возразила она мужу.

Ульма, сидевшая неподалеку, закончила чертить странные руны в свитке из толстой, мерцающей бумаги, протянула руку и почесала Лану по макушке, посоветовав:

— Поиграй с ним. Но только не в эти ваши обычные игры, когда он пытается тебя убить, а в нормальные, те, в которые играют с детьми.

— Поиграть..? Это занятно! Я точно в деле, а еще вы тоже! — радостно вскинула голову Лана, глядя на подругу.

— Да? И какая замечательная игра тебе пришла в голову? Забег на выживание по снежным холмам? Кто быстрее выследит и убьет триста монстров в морозном лесу? — видя, как оживилась возлюбленная, с легкой усмешкой спросил Айр и, взяв жену за подбородок, нежно поцеловал.

Игриво лизнув кончиком языка его губы, Лана отстранилась и счастливо провозгласила:

— Мы будем играть в снежки! Ну, если распогодится… — бросила взгляд в сторону трясущихся от вьюги ставень за окном сереброволосая.

— Ну, об этом я позабочусь, — хмыкнула в ответ харгранка, начертив завершающую руну заклятия. — Даже призову теплый ветерок, чтобы снег стал липким. А еще можно снеговика слепить…

— Отличный план! И заставим Айра сделать горку! Блин, да я бы и сама покаталась! — принялась мечтать Лана.

— Лана, ты еще не забыла, ради чего все затеваешь? — осторожно заметила Ульма, и они все втроем рассмеялись.

***

Проснулась на следующее утро Лана позднее обычного. Сегодняшний кошмар был особенно… кошмарным. Она уже привыкла к ожесточённым, наполненным болью и насилием, кровопролитным схваткам с Лунокрылым. Но в этот раз он превзошёл сам себя и утащил её на Слой Грёз. И надо сказать, несмотря на то, что атмосфера этого места сама по себе была ядом для её демонического сердца, ей понравились ночные мечты их небольшого поселка.

Жаль, сейчас они постепенно таяли в её сознании, но Лана была уверена, что грёзы окружающих людей были наполнены надеждой и счастьем. Правда, сама демоница, оказавшись там, могла только мелко дрожать и сучить лапами, как рыба, которую выкинули на берег. Чернокожий даже её не стал атаковать, безмолвно (и, как думала Лана, с удовольствием) наблюдая за её мучениями, не позволяя ускользнуть в столь привычный кошмар. Он точно над ней издевался. Девушка скрипнула зубами от злости. Лунокрылый всё ещё был сильней, но на Слое Кошмара она уже могла дать ему бой на равных.

Сейчас, нежась в кровати, она вдыхала прохладный воздух и не спешила выбираться из-под одеяла. Айр и Ульма, судя по звукам, уже проснулись: мужчина в гостиной шуровал кочергой в печи, пытаясь оживить потухшие за ночь угольки, чтобы разжечь её вновь. Прислушавшись к окружающим звукам, Лана заметила, что привычный вой вьюги за окном тоже затих. Похоже, ведьмочка справилась с непогодой, а значит, пора было прекращать лодырничать. Откинув в сторону одеяло, сереброволосая поднялась с кровати и, надев нижнее бельё, вышла в главный зал, мелко подрагивая в прохладном утреннем воздухе.

Айр закончил закидывать в печку дрова и, завидев Лану, выпрямился. Он был одет в обычную холщовую рубаху и такие же простые штаны, а с замаранными сажей руками был похож скорее на обыкновенного крестьянина, но никак не на благородного графа. А потому ощущался необыкновенно домашним. Лана бодрой рысцой прогарцевала к возлюбленному и, прижавшись к его груди, нежно поцеловала, чувствуя, как сильные руки сжимают её ягодицы.

— Вот это я понимаю — с “добрым утром”, любимая. Но ты бы оделась, печка почти потухла, и дома прохладно, — мягко воскликнул Айр.

— А зачем сдерживаешься? Я всё равно потом хотела заскочить в баню и вылить на себя пару вёдер воды, но печь ты только разжёг, и у нас есть время, пока она нагреется, — чарующе пошло улыбнувшись, произнесла белокурая бестия и облизнула кончиком языка губы, окончательно сломив выдержку графа.

Пару секунд спустя она уже лежала спиной на столешнице, широко раздвинув ноги. Ульмочка где-то неподалёку занималась готовкой, так что усилием Воли Лана подавила эмпатическую связь между ними и призывно потянулась руками к возлюбленному. Айр не заставил себя просить дальше и с низким, завораживающим рычанием овладел ею, смешивая дикость и нежность в единый коктейль страсти. Для неё это было больше, чем пищей. Это было наградой за все испытания, частью её мирной жизни.

Несколько минут спустя, полностью отдаваясь поступающим судорогам оргазма, Лана переплела стопы ног за его спиной и крепко держалась за край стола, пока возлюбленный уверенными толчками возносил её на вершину счастья. Айр напрягся и сам уже находился на грани, но позволил себе кончить лишь после того, как сереброволосая тихо взвизгнула, выгнулась дугой и почти повисла в его руках. Низко застонав и нависнув над ней, Айр поймал сияющий, нечеловеческий взгляд и затопил её изнутри своим семенем. Они договорились больше не сдерживаться в сексе — Лана очень хотела понести от него ребёнка, пусть будущее и казалось туманным. Протянув руку вверх, Лана погладила его по щеке и счастливо улыбнулась.

— Ты моя искусительница, — нежно прошептал сотник, усаживая её на столе и целуя во влажные, красные губы. Их языки переплелись, играя друг с другом, и, погрузившись в сладкую негу, Айр не сразу обратил внимание на вежливый стук в открытую дверь.

— Ага, насвинячили, меня опять не предупредили! Кто убирать будет? А ну пошли оба в баню, мне на стол накрывать пора, а вы что тут устроили? — их прервал чуточку сварливый, весёлый крик вышедшей с кухни Ульмы. Красноволосая красавица окинула их наигранно грозным взглядом и, покачав головой, взмахнула рукой в сторону дверей.

Лана повисла в руках рыцаря, когда твёрдая столешница под ней растаяла в воздухе по щелчку пальцев. Айр её подхватил и поднял, прижав к груди.

— Прости, солнышко, демон дёрнул! — извинился рыцарь, на что Ульма лишь цокнула языком, ища взглядом половую тряпку.

— Видела я этого демона, меня она тоже всё время под руку дёргает невпопад. Лана, пора тебе найти какое-нибудь дело по дому, а то ты только мечом машешь да Айра соблазняешь! — чуточку менее сварливо продолжила свой домострой харгранка.

— Ну скуууучно же! А так и вам, и мне веселее! А вообще я не против — давай я ужин сама приготовлю! — воскликнула сереброволосая, нежась в руках парня.

Ульма и Айр переглянулись, вспоминая её “экспериментальный суп-пюре номер два”, и отрицательно покачали головами.

— Милая, я уверен, здесь есть ещё куча дел, для которых ты… ну, чуть больше подходишь, — поспешно ответил рыцарь, стараясь не смотреть Лане в глаза. — Да! Точно! Займись-ка лучше устройством всяких праздников и веселья. Тут Новый год на носу, слышал, у Рыси скоро будет день рождения. Пробегись по деревенским, уверен, они тоже что подскажут. Тебе будет чем заняться, да и мы не будем скучать. Как тебе идея?

— Айр, я тебя уже так затрахала, что ты хочешь меня спихнуть на других, дааа? — подозрительно протянула Лана. А затем, не дожидаясь ответа, согласно кивнула: — А вообще идея хорошая. Мне и правда стоит держаться поближе к людям! Я попробую! А сейчас неси меня в баню, Лучик!

— Давно хотел спросить, а почему “Лучик”? — с лёгкостью подхватив её на руки, спросил рыцарь, направляясь к двери.

— Понятия не имею, просто нравится слово! А ты чего ещё от меня ждал? Логики? — заливаясь смехом, ответила ему Лана.

***

Помывшись и приведя себя в порядок, сереброволосая оделась и пошла звать к завтраку Чарли, который сейчас не покидал комнату без приглашения. Она надеялась, что сможет сегодня хоть немного расшевелить грустившего мальчика. Чар уже проснулся и, лёжа на полу, качал пресс, когда Лана, постучавшись, вошла в комнату. Погружённый в собственные мысли убийца не услышал её шагов и, едва завидев, сначала замер, как кролик, обнаруживший рядом удава. А потом быстро, одним упругим движением, вскочил на ноги.

— Любишь тренироваться? Доброе утро, Чарли, пойдём кушать! — солнечно улыбаясь, поприветствовала его девушка.

— Немного. Это помогает выжить, — пробормотал мальчик и, подняв свои тёмно-синие глаза, попытался ей улыбнуться в ответ.

Взлохмаченные чёрные волосы, мертвенный взгляд дохлой рыбы и искажённое гримасой лицо делали его улыбку по-настоящему жуткой. Десять из десяти детей его возраста бы расплакались и побежали звать маму, наткнувшись на такую «улыбку», но Лана радостно засмеялась. Конечно, она понимала, что мелкий душегуб просто что-то опять замышляет, но даже это был уже большой шаг вперёд с мёртвой точки.

После, как всегда сытной и вкусной еды, приготовленной Ульмой, Лана напялила на Чара овечий полушубок, меховую шапку и рукавицы. Последние ему особенно не понравились: они сковывали движения пальцев и очень мешали, но, насупив брови, он решил терпеть неудобства, заинтересованный тем, к чему это всё ведёт.

Распахнув двери, они вчетвером вышли наружу, под яркое холодное зимнее солнце, озарявшее полностью засыпанную снегом площадь поселка, через которую вели узкие, расчищенные тропки ходов.

Высыпало его в этом году невероятно много, по грудь высотой сугробы сейчас сверкали в солнечных лучах. Лица ласкал тёплый, дующий с юга ветер — нечастый гость в этих краях.

Весело ухмыляясь, Лана вручила стоящему рядом Айру лопату и сама вооружилась такой же. Посмотрев в синие глаза мальчика, она спросила:

— Хочешь помочь? — и, дождавшись его нерешительного кивка, всучила ему в руки такую же, но поменьше.

Снег они весело кидали в одну большую кучу, в пространство между домами. Постепенно к ним присоединились Сова и Рыся со своими детьми, а затем Зуб. Старик вообще ходил по морозу в одной рубахе, распахнутой всем ветрам на груди. Он быстро вник в суть дела, весело оскалился единственным жёлтым клыком и принялся хохотать, пока снежный холм становился всё больше и больше.

Весёлые вездесущие дети подземников и освобождённых крестьян носились вокруг, но к Чарли приближаться не торопились. По деревне уже давно бродили слухи о том, что этот мальчишка пытался убить на свадьбе обожаемую всеми графиню. Да и мрачное лицо мальчика как будто предупреждало всех окружающих, что к нему лезть не стоит.

— Я Брамт! Но лучше зови меня просто Глаз! — подмигнул он Чару, весело улыбаясь. За последние месяцы, что прошли после штурма Лангарда, младший сын Рыси вытянулся вверх и раздался чуток в плечах, среди деревенской малышни он был главным заводилой и вообще первым парнем на деревне.

Лана, глядя на эту сцену, вспомнила, как она его впервые встретила в глубине Штолен Праха. Тогда мальчонка из последних сил пытался защитить младшую сестрёнку от жутких порождений Кошмара, вызванных Сдвигом. Сейчас его речь стала значительно чище и понятнее, а всё пережитое сделало его только сильней. Грустный, одинокий мальчик, который жил в доме Ланы, давно его интересовал, и, воспользовавшись случаем, похоже, Брамт решил с ним познакомиться.

Чар вздохнул, посмотрев на протянутую ему руку. После чего бросил быстрый взгляд на наблюдающую за ним Лану, подметил радость и одобрение в её глазах и вздохнул снова. Решившись, он тоже снял варежку и пожал руку, ответив:

— Чарли. Но звучит по-девчачьи, так что лучше Чар, — ответил юный убийца и сразу же нахмурился. Он не любил никому рассказывать, что ему не нравится собственное имя. И сейчас удивился сорвавшимся словам.

— Во! Будем знакомы, Чар! Тебя тоже Майне спасла? Чего гулять не выходишь? Вместе, знаешь, играть веселее! — бодро бросился его засыпать вопросами новый знакомый. Напрягшись, Чарли пристально за ним следил. Парень был не так прост и тоже владел Волей. И, возможно, был даже сильней, чем он сам.

Ему не раз и не два приходилось сражаться с теми, кто старше, во время жестоких тренировок Школы. Но то были убийцы, такие же как и он сам. Выжившие и не ставшие «расходниками». Брамт сразу не понравился Чарли. Он был обычным, но, по какой-то странной случайности, сильным. И весёлым…

Заметив, что его собеседник замер, молча его разглядывая, сын Рыси сложил перед собой руки, извиняясь:

— Ой, прости! Я тебя напугал всеми этими вопросами? Не отвечай, буде не желаешь!

— Напугал? Нет. Не напугал. Кто такая «Майне»? — холодно наконец ответил ему Чарли, надевая обратно на чуточку озябшие пальцы свои рукавицы.

— Сестра моя старшая! Вон, стоит лыбится, ты ж живёшь у неё! А Майне — эт я её прозвал! В честь прабабки! Уж больно она мне истории о той напомнила при встрече! Ты прикинь, мы пошли за рыбой к озеру… — пустился рассказывать Брамт, не забывая при этом работать лопатой.

Чарли его внимательно слушал: даже если это были лишь байки, они могли нести в себе важную информацию о цели. Постепенно маленький убийца сам не заметил, как его захватила история.

Разумеется, переданная из уст в уста, да ещё и приукрашенная бойким воображением, она была переполнена восхищением перед Ланой, Ульмой и Айром. Слушая её, Чарли лишь качал головой. Сейчас он понимал, почему ему не удалось устранить свою жертву. Если хотя бы десятая часть того, что Брамт ему рассказал, — это правда, то она, вероятнее всего, и правда была скорее чудовищем, чем человеком.

— Ты уверен, что у неё есть хвост? Я что-то его не вижу, — скептически спросил Чар у товарища. Они уже заканчивали работу, Лана всем скомандовала отойти назад, а красноволосая колдунья с помощью магии заливала огромный холм снега водой, одновременно формируя очертания с помощью магии ветра.

— Она его в штанах прячет наверняка! Батька говорил, что зрел хвост у неё! А ещё крылья и рога, как у казы! А батька только правду глаголит, так что точно говорю! — окинув Лану взглядом, уверенно воскликнул Брамт.

Наконец, Ульма Кроу обдала созданную высокую горку магией холода, промораживая снег и делая его твёрдым, как камень. А потом с удовольствием осмотрела творение их общих усилий и магии. Горка получилась на загляденье: высотой до крыш окружающих её хат, с длинным пологим спуском и широкой лестницей наверх. Было даже немного жалко, что она простоит только эту зиму.

Наконец-то дождавшись этого момента, Лана ловко забралась на самый верх и с весёлым визгом скатилась, под дружный смех всех собравшихся. Следом потянулись и остальные, конечно же в первую очередь любопытные дети. Брамт ухватил Чара за руку и потянул за собой, но тот набычился и вырвался:

— Не пойду. Отвали, — мрачно буркнул он.

— Испугался? Весело же будет, пойдём!

Сомнения в его храбрости от нового знакомого непривычно разозлили мальчика. Он крепко сжал кулаки и, скрипнув зубами, ответил:

— Я? Испугался? Ты даже не представляешь, какие я опасности уже пережил!

— Ты и с ледяных горок катался? Ну мужик! А там, где я вырос, таких не было — только чудища повсюду и мрак. Погнали, покажешь, как надо! — прошептал ему в ответ Брамт, кивнув в сторону подъёма по ледяным ступеням, по которым карабкались крестьянские дети.