Дольмен

Дольмен

Конечно же, Михал уже сто раз пожалел, что тогда психанул. Это было глупо и по-детски, но возвращаться сразу тогда казалось еще нелепее. Когда он, не останавливаясь, немного подтянул лямки рюкзака, вытер нос и продолжил шарить фонариком между стволами и кустами, не было сомнения, что через пару часов он уже выйдет к дольмену, заночует прямо в нем, а они все утром поймут, кто из них был прав.

С того момента прошло три дня. Михал успел поистерить, позлиться, даже поплакать, но ничего не помогало.

Про дольмен он вычитал в черно-белой брошюрке в сельской библиотеке, куда на лето его отправила тетка Катарина. Точнее, отправила, конечно, не в библиотеку, а к деду, но нудящего старика с его нравоучениями и растущими на носу волосами к августу Михал видеть уже не мог, поэтому избрал себе новое место дислокации и перечитал там уже все, кроме старых газетных подшивок.

Не сказать, что текст его слишком заинтересовал, шесть бледных страничек он перещелкал смартфоном в надежде позже слепить из этого какой-нибудь реферат по этнографии. Но потом вдруг понял, что это отличный повод вытянуть Стефанию в поход. Это ведь приключение! Безусловно, не одну Стефанию, одна она с ним никуда не пойдет, вместе со всей группой, включая мерзкого Юджина, но иначе оказаться с девушкой вне ВУЗовских стен шансов не было вообще.

Дольмен он, конечно же, нашел, несмотря на ночь и то, что тот практически утонул в кустах и зарослях. Не зря ведь отец лет с шести таскал его в походы и учил ориентированию. Но дальше все пошло не так. Одногруппники утром не явились. Сперва Михал решил, что они перепились и перетрахались, поэтому отсыпаются. Из-за этого, собственно, он вечером и взбрыкнул,. Когда девчонки начали гундеть, что устали, а пацаны, что пора бы уже разбить лагерь, выпить и этсамое, Михал принялся убеждать, что до точки осталось не больше часа. Тогда Юдж обозвал его «ботаном с картой», а Стефания захихикала. Это было последней каплей…

С утра, так никого и не дождвшись, Михал всухую позавтракал, потом плюнул, нашел практически заросшее пятно старого костровища, соорудил костер и наварил на всех чаю.

Но приятели не появились и к обеду. А затем началось вовсе странное.

Когда Михал отправился спасать этих придурков, оказалось, что он… заблудился. Чего с ним вообще никогда не бывало. Михал не то, что не нашел их стоянки там, где рассчитывал, он не обнаружил даже следов собственого ночного путешествия через кусты. Ни примятой травы, ни сломанных веток, ни фантика от «Твикса», который он во тьме бессовестно выбросил где попало, когда заедал злость. Покрутившись и покричав для порядка, он вернулся к дольмену в надежде, что студенты наконец-то дошли. Никого.

Поскольку дело шло к сумеркам, Михал вновь раздул угли и принялся готовить ужин. Он любил лес, знал, как с ним общаться. Его не пугало одиночество и дикие звери. Он любил искры, вылетающие из огня, он вспоминал, как отец учил его разводить костер в любых обстоятельствах и улыбался.

Назавтра он понял, что его намеренно бросили и решил отомстить: просидеть в лесу как можно дольше, чтобы в итоге его разыскивали не только одногруппники, но и вся мировая общественность. Однако к обеду стало скучно и он надумал еще раз поискать лагерь и дорогу. Пройдя по рассчетам гораздо дальше их первой стоянки, Михал не обнаружил не только никаких следов большой толпы, но и грунтовки, на которой их высадили. Вообще ни одного шоссе, дорожки или тропы.

Оставалось только снова вернуться к дольмену. Тот единственный никуда не пропадал и не терялся. Михал обошел вокруг, нашел полузасыпанный вход, порастягивал в стороны ветви можжевельника и после получаса земляных работ забрался внутрь.

Каменные плиты вокруг, холодные, шершавые, массивные, словно бы дышали временем. Они казались невероятно тяжелыми, Михал попытался представить, как их тащили сюда тысячи лет назад, и не сумел. Внутри было довольно тесно, пахло сухой землёй, а свет едва пробивался сквозь щели, рисуя тонкие полоски на камнях. Тишина была глухая, но не пустая, словно стены шептали заархивированные тайны. Было чуть жутковато, но в то же время круто, словно прикоснулся к чему-то вечному.

- Сколько времени вы здесь уже провели?

От чужого голоса, раздавшегося снаружи Михал в испуге попытался вскочить, шебанулся затылком о камень и рухнул на колени. Сморщившись, потер голову и принялся выбираться. Если это лесник, то он очень кстати.

- Почти три дня.

Нет, это был не лесник. Какой-то старикашка в гражданском, дурацком, ужасно не уместном тут костюме-троечке и шляпе. Он протянул Михалу руку, отряхнул от земли ладони и повернулся лицом к костровищу.

- М-да. Немало. Не как я, конечно, но немало…

- И что это значит?

Михал постучал себя по коленкам и распрямился… Старик завел глаза к небу и забормотал, что-то подсчитывая.

- Больше шести лет.

- Что, больше шести лет?

Дедусь пошамкал губами, собираясь с мыслями и словно бы готовясь сказать что-то неприятное.

- Время здесь течет иначе. Я потом уже посчитал. Шесть часов здесь – это год там. Возможно, более точное соотношение - 360 минут к 360 дням, но это уже мелочи.

Михал захлопал глазами, потряс головой, пытаясь заставить эту дурь выскочить из мозгов, исподлобья взглянул на деда.

- Да-да. Я пришел к вам из 2031… Вы в каком-году сюда попали?

- Три дня назад.

- Это ваше субъективное восприятие времени. Но да бог с ним. Дайте угадаю. И теперь не можете выбраться?

Пока Михал решал, как правильно вместить в одно предложение все, что случилось и что он думает по этому поводу, старик уставился куда-то в пустоту, погрузившись в воспоминания, затем ожил.

- Знакомо. Идти нужно точно на север от дольмена. Точно – это значит, ни на градус в сторону. Есть компас? Где-то на сто восьмом шаге вы выпадаете в свою реальность. Но я еще раз напомню про шесть лет. Знаете, что это значит?

- Что все мои знакомые повзрослели? – Михал все еще не верил в этот бред, поэтому улыбался, словно это задачка для мозгов.

- Если бы только это… Как только вы сделаете сто девятый шаг, эти шесть лет к вам вернутся. Сразу. А это, поверьте мне, очень больно.

Дед снова завис на паузе, глядя внутрь себя. Потом опять также внезапно оттаял.

- У вас есть родители?

- Отец ушел, когда мне было одинадцать. Мама умерла пять лет назад.

- Угу, угу… - Угу, угу… Ну, значит, некого шокировать.

Старик, кряхтя, нагнулся, поднял с земли котелок, вылил из него остатки еды и протянул посудину Михалу.

- Собирайте вещи…

Михал автоматически поднял рюкзак и принялся запихивать в него шмотье.

- Впрочем, давайте, пожалуй, я вас провожу…

У юноши в голове были тысячи вопросов, он несколько раз открывал рот, чтобы спросить, но каждый раз продолжал молча упаковываться. Так же в молчании они и отправились.

- Вот! Вот эта береза меня тогда спасла.

Старик ткнул палкой в сторону странного дерева. Со своего ракурса Михал даже не сразу понял, что с растением не так. Разве что на уровне груди угольком был нарисован не слишком заметный крестик, да торчащих в стороны веток казалось маловато. А затем он сделал еще шаг, ракурс сместился и обнаружилось, что светлая, почирканная темными полосочками береста – это практически пустотелый каркас, одна видимость.

- Видите? Она стоит на линии. На разломе реальностей. Пять сантиметров – в текущем течении времени, все остальное – в нашем. И уже давно сгнило. А когда я рисовал на ней крестик, как и на сотне других деревьев, береза была целой и молодой.

Старик снял шляпу и почесал в затылке.

- Так что, вам туда.

Михал, который все еще не мог прийти в себя от рухнувших на него открытий, сделал шаг в направлении березы, но вдруг остановился.

- Зачем вы сюда пришли?

В ухмылке деда было столько горечи, что Михалу показалось, он догадался.

- Умирать?

Старик еще раз скривил губы и подмигнул.

- Возможно, я - любопытный и желающий навечно сохранить молодость? Заныриваю в этот пузырь, как девица в омолаживающие ванны, чтобы увидеть, чем же все закончится для этого мира.

- К чему тогда так оделись?

Старик вздохнул.

- Мне – девяносто два года. Когда я сюда попал было пятьдесят восемь. Жене – пятьдесят три. И родители были живы. И я провел тут не три дня, а пятнадцать. Потом… Знаете что! Идите уже!

Михал принял решение, достал из кармана компас, развернулся и зашагал в другую сторону.

- Что вы делаете, молодой человек?

- Собираюсь пойти на Юг. Вдруг поможет?