Дом на колёсах

– Ночью моя наречённая иногда светится, и вокруг неё возникают электрические огни. Вроде громовых шаров. Надо быть готовым к этому, святой отец, чтобы второпях не сделать что-то необдуманное.

– Мистер Дункан, вы твёрдо уверены в том, что говорите? – как можно мягче спросил отец Артур, внимательно глядя на собеседника и стараясь отыскать в нём признаки безумия.

Тщетно. Сидящий перед ним шатен лет двадцати пяти держался спокойно, смотрел прямо и выражался ясно.

– Я это видел своими глазами.

– И всё-таки собираетесь на ней жениться?

– Именно поэтому и обратился к вам за помощью.

– Послушайте, я… немного растерян. Поймите меня правильно. Вы хотите взять в жёны очень молодую католичку, круглую сироту из учреждения для малолетних преступниц. Учитывая особые обстоятельства и ваши похвальные намеренья, я готов дать девушке кров, пока она готовится к принятию ортодоксальной веры…

– Её стол я оплачу.

– …но ваши последние слова просто выбили меня из седла. Можно подумать, вы говорите не о девице, а об электрофорной машине.

– Поверьте, святой отец, всё так и есть, как я сказал. И я обязан был предупредить, чтобы это не стало для вас неожиданностью.

В доме греческого священника в Альбукерке царили прохлада и тишь. Обстановка скромная, зато просторно, чисто и светло. После освящения храма в сорок восьмом Артур Харрис был четвёртым его настоятелем. Приход из сплочённых и небедных соплеменников с добавкой русских и румын – что ещё нужно попу в штате Нью-Мексико? Пусть заключаются браки, родятся детишки и множится паства – служи, не хочу!

«Слишком ему спокойно», – счёл Всевышний и ниспослал отцу Артуру учёного русина Тима Дункана на леворульном «моррис миноре», а в придачу – милое светловолосое и зеленоглазое чудо по имени Ливия де Пальмира.

«Она такая же мексиканка, как я китаец, – решил Артур в момент знакомства. – Имя насквозь приютское, как у Оливера Твиста. Это ж надо умудриться – мученицу Ливию Пальмирскую превратить в испанские имя-фамилию!»

На первый взгляд они смотрелись так, будто Дункан – проезжий янки с научными целями, – путешествовал по Горному Западу и дорогой взялся подвезти девушку с ранчо. Ну а там слово за слово, глаза в глаза, сердце к сердцу, да и под венец. Солнце юга и жар пустынных земель способствуют пылкости чувств.

Но едва вникнешь, появляются вопросы. Что у них общего? Бледнолицый выпускник универа и загорелая простушка-деревенщина из дикой ковбойской глуши. Как они сошлись и сблизились?.. Несомненно лишь, что эта Ливия к своему Тиму искренне привязана, что ей законно разрешили выйти замуж, и что Дункан всерьёз намерен соединиться с ней в церкви святого Георгия. Даже заказал в газете объявление о помолвке.

И вдруг!..

– Настоятельная просьба – пусть сказанное мной останется в этих стенах, – прибавил Тим. – Если мы с Лив станем здешними прихожанами, разглашение будет в ущерб репутации.

«Для сумасшедшего он мыслит слишком здраво. Но с чего ему врать мне про эту Ливию?.. В расчёте, что кто-то проболтается? чтобы вызвать к себе интерес и устроить сенсацию?.. Может, она в самом деле способна на что-нибудь странное. Скажем, огни святого Эльма на кончиках пальцев. Или к ней прилипают ложки, крышки от кастрюль и утюги. Лишь бы не развернул тут шоу в духе Фатимского чуда или явления в Лурде. Земля Штатов щедра на лжесвятых и лжепророков – одни мормоны чего стоят… Не знаю, выдержит ли его репутация, но моей точно конец, если я в это впутаюсь».

Неспроста в церкви попы менялись каждые два года. Капризный приходской совет из греков-богатеев – поди-ка, угоди ему. Обращение девицы в греческую веру они одобрят, тут к гадалке не ходи, но фокусы с животным электричеством…

– А… давно ли с ней такое происходит?

– С детства.

– Лечить не пробовали?

«Медицина навряд ли поможет, – хмуро подумал Тим. – По-моему, она не занимается проблемой «Отделима ли душа от тела?» Отделима, я свидетель. Особенно чужая, телу этому не свойственная. То-то их прививают к чему ни попадя – к кошкам, птицам, гадам, чучелам. Как вишню к ёлке, лишь бы душа жила. Как знать, святой отец, вдруг у тебя получится. Всё-таки благодать священства. Надеюсь, она действует на лучезарных».

– Пытались, но безуспешно. Да и какие медики в подобных учреждениях?.. Представьте, насколько это осложняет жизнь девушки.

Его рассуждения мало-помалу успокоили священника, и тот согласно кивнул:

– Будьте покойны, мистер Дункан, мы сохраним это в тайне. Ради её и вашего будущего.

* * *

Поладив с греческим попом, Тим отбыл в местный университет, где предстоял разговор куда более важный. Тем более, его профессор уже связался со своими здешними коллегами и замолвил за него словечко. Это повесомее официальных бумаг, но вовсе не протекция. Старик Корсин, известный в академических кругах как Горный Мастер, мог только озадачить. Поэтому тёплого приёма Тим не ждал. Так и оказалось.

– Мы счастливы, что ассистент столь видного учёного желает писать у нас магистерскую диссертацию. Очень вам рады!

В переводе с языка вежливости на людской оно звучит примерно так:

– Мы тут посовещались, но так и не пришли к общему мнению насчёт того, какие же «семейные причины» могут заставить парня из благополучного Массачусетса переметнуться в бедное Нью-Мексико. Разве что бегство от долгов. Так лучше сразу в Мексику и лечь на дно, оно надёжнее. Далее, о перспективах заработать – грантов на научные работы нет. Разобраны на пару лет вперёд. Хотя, постойте… есть один с привязкой к теме. «Эпохальные пороги объективизации несистематических формализованных сведений в рамках естественной истории Соединённых Штатов». Заказ от мутной конторы с названием «Корпус инициативных натуралистов». Вы же историк – вам подходит? Рассчитано на год, как раз ваш отпуск для работы с диссертацией, да и нам вас тут не видеть. Встретимся на защите. Нет, наши лживые улыбки означают не дискриминацию приезжих, а здоровый нью-мексиканский патриотизм. Грант большущий, семь тысяч долларов. Берите-берите, другого не будет. Зато без конкурса! Да, и на прощание – нежелательно касаться модной темы о «летающих тарелках». Верный способ испортить своё реноме учёного раз и навсегда.

Из универа Тим вышел с чеком, который сулил им с Лив спартанскую жизнь на чечевичной похлёбке. Рай в шалаше стремительно обретал вид дешёвой съёмной хижины. Причём не в городе – скорей, в посёлке мексиканцев. Аренда дома – что-нибудь десятка в месяц. Без электричества.

«Каких они ждут «эпохальных порогов» за сто тридцать с мелочью в неделю?.. Жить у латинос, поддерживать вид, ездить по архивам, материалы собирать…»

В подаче тощего гранта он уверенно и сразу заподозрил Корсина. Связи профессора с подставными конторами и тёмными грантодателями были шире, чем штат Нью-Мексико по диагонали. Какова тематика, таковы и спонсоры. Даже Большой Отец из Белого Вигвама в Вашингтоне порой маскировался под разные обман-конторы и зиц-общества, чтобы недорого купить чьи-нибудь важные находки.

Подчас трудно догадаться, где у Горного Мастера кончается наука и начинаются тайные козни. И что поразительно, старик мог смело клясться хоть на Библии, хоть водами Стикса, что не посылал Тима Дункана на поиски невесты.

Вот и теперь он ничего не навязывал, просто предоставлял выбор. Оставалось понять, где на избранной тропке заложены мины, скрыты капканы и зарыты пиратские клады.

В возрасте Корсина ему самому уже трудно ходить в неизведанное – разве что в один конец. Зато можно посылать учеников.

* * *

Оставалось обустроить быт. То есть по приемлемым ценам подыскать жильё, дуэнью, оружие и автомобиль покрепче.

Ранчо Эрмита вполне подходило – никаких соседей, всего двадцать миль до Галлапа, где филиал университета с неплохой библиотекой, – но всё равно вызывало вопросы.

– Почему так дёшево? – узнав цену, Тим сразу почуял неладное.

Агент по недвижимости не стал темнить:

– Вот там – видите ограду? – спорная земля. Индейцы судятся из-за неё с округом, хотят расширить свою резервацию. Лет десять дело тянется, конца-края не видно. Но если краснокожие осилят, они примутся за вас. Тут есть, за что биться – на вашей земле водяная скважина, ветряк, готовые постройки. Поэтому следите за делами в окружном суде. Едва запахнет окончательным решением в их пользу, продавайте ранчо и подыскивайте новое жильё.

Можно ли учить пансионерок стрелять – это проблемы Дона Клэнси. Ему удобно рассуждать о ненасилии, сидя в магическом круге миссии, где его подопечным безопаснее, чем золоту в Форт-Ноксе. Но жить на уединенном ранчо Дикого Запада и уповать на милость Божию – такого безрассудства Тим не мог себе позволить. Тем более, нет-нет да придётся ездить в Галлап, и не каждый раз с Лив. Поэтому в хозяйстве появился дробовик с коробками патронов.

– Я покажу тебе, что делать, если кто-то лезет в дом или хочет обидеть. Это называется – помповое ружьё или «окопная метла». Особых навыков не требует, зато один выстрел – как очередь из пулемёта. Любую хищную тварь остановит с гарантией.

Милый сердцу «моррис минор» пришлось продать – на здешних грунтовках он был ненадёжен – и купить подержанный пикап «шевроле».

На дуэнью указал отец Артур, добрый пастырь – как своей прихожанке не помочь?

– Есть тут одна русская дама, миссис Фе́шина. Одинокая, достойная, в летах. Разведёнка, но за нравственность её ручаюсь.

Вместе с мужем-художником она покинула Русь после гражданской войны, в пору разрухи и голода. Муж её в Штатах преуспел; подобно другим людям искусства, они поселились в нью-мексиканском Таосе с его чудесными пейзажами, где по проекту и на гонорары мужа построили изысканный особняк. Но в языке муж был слаб, и гражданство получил намного позже жены, поэтому земля и особняк были записаны на неё.

Решив прославиться как писательница, миссис Сандра выгнала мужа и принялась за творчество. Но надежды её на успех оказались напрасны. Денег не стало, а особняк требовал расходов. Обеднев, она поселилась в индейской хижине, а с налоговым ведомством и за стол в харчевне расплачивалась, продавая картины мужа.

При всём том жёсткость и упорство у этой незаурядной женщины сочетались с отменным воспитанием, широкой эрудицией и знанием языков. Лучшей дуэньи здесь было не найти. Тим предложил ей кров, стол, тридцать долларов в неделю, и миссис Сандра перебралась от индейцев в Эрмиту. Где ещё ей столько заплатят в Нью-Мексико за то, чтобы опекать девицу?

С её помощью и Тим рассчитывал улучшить свой устный русский, а также обучить ему Ливию – насколько это могла сделать дама, сбежавшая от большевиков треть века назад.

– Придётся рассказать ей то же, что и вам, отец Артур. Она должна знать, с кем имеет дело.

– Давайте это сделаю я, – дружелюбно предложил священник. – Вы ей незнакомы, а я всё-таки её духовник. Из моих уст это прозвучит иначе – доверительнее и доходчивее.

Ко времени их беседы Харрис успел насмотреться на огненный шар в своём доме и убедиться, что у Бога нет невозможного, но есть немыслимое. Вдобавок огонь Ливии креста не пугался, от молитв не гаснул, а днём девушка так старалась понравиться гостеприимной семье священника, была такой лапушкой, так успешно училась, что не полюбить гостью из пустыни казалось большим грехом.

И трудно сказать, кто кого из них больше боялся, и каких усилий стоило Ливии, чтобы выглядеть паинькой, а не вести себя как своенравный полосатый ядозуб.

Симпатии к Лив добавляло и то, что обращение католички в ортодоксию сулило Харрису престиж в приходе и епархии. Это совсем не лишнее, когда служишь в окружении численно превосходящих протестантов и папистов.

Помощь грека пришлась очень кстати. После его объяснений миссис Фешина не пугалась. Разве что совсем чуть-чуть. Даже бром пила всего несколько раз.

Кроме того, у неё была машина – двухдверный седан «форд» V8, подновлённый и вполне на ходу. Когда перевозили в Эрмиту запас консервированных супов – удалось купить по оптовой цене, – она на своей колымаге тоже часть взяла, набив задник салона.

* * *