Домик у обочины

– Очухался? – беззлобно произнесла крупная широкоскулая деваха. – Эй, паря!!! Ты меня слышишь? Подъё-о-о-ом!!!

Несильный удар по щекам. Ещё удар. Третий удар.

Лежащий на лавке мужчина недовольно поморщился и часто задышал. Грубое обращение ему явно не понравилось. Вот зачем сразу... бить?

– Ща водой из ведра оболью, – пригрозила девица. – Ответь, скотина неблагодарная. Неужели сложно сказать: спасибо, люди добрые, что привели меня в чувство? Что подобрали на дороге? Что...

Страдальческий вздох. Выдох.

Мужчина приподнял правую руку вверх и принялся с интересом её рассматривать.

– Шеволится, знать, живой, – перекрестилась тощая старушонка в цветастом платочке.

Узкоглазый мужчина поводил глазами, явно не понимая, где он находится, а потом резко выпрямился и снова застонал, хватаясь за бок.

– Моргает! Сел! Сам! – захлопал в ладоши блондинистый паренёк лет 16–17. – Ишь ты! Какой ухоженный да гладенький! Прямо как куколка!

– Ага, куколка. Куколка мейд ин Чайна, найденная в грязи знаменитых брянских непролазных дебрей, потому такая чумазая, – пошутила девица, которая до этого охлопывала незнакомца по щекам, приводя в чувство. – Ты кто, щегол? Что у нас в краях забыл?

Мужчина с удивлением прислушивался к русской речи, смачно приправленной типичным южным говорком и характерным гэкающим произношением. После некоторых сомнений он что-то робко промямлил на незнакомом языке, вопросительно глядя молодой женщине в глаза.

– Свят-свят-свят!!! – перекрестилась старушонка. – Иностранец. Ух, шипит как. Шипун какой!

– Баб, можа, йето шпион? – восторженно заверещал полоумный паренёк. – Фашист? Ты про фашистов давеча рассказывала. Сидел, сидел в лесу в кустах, потом устал. Из лесу как попёр...

– Не знаю, Юрочка, – погладила внука по голове старушонка. – Но фашистов в наших краях давно не было. Ты опять всё напутал. Да и не похож он на фрица. Скорее, это слишком молодой участник русско-японской войны. Вернее, их далёкий потомок. А чаво у нёго таки крашены волосы? Ён же мужик.

Что бы ни спрашивали молодуха и словоохотливая бабуля у незнакомого мужчины, лежащего на лавке в доме у деда Василя, всё оставалось без ответа. Местные жители не понимали странного пришельца, пришелец не понимал их.

Точка.

Конфликт культур налицо.

– Бяда, – почесал затылок дед Василь. – Можа, ён хоть имя своё помнить? Как растолковать ему то?

Девица поправила цветастый платок на голове и усмехнулась.

– Тоже мне проблема. Это все люди понимают слёту. Василь, – тыкнула пальцем в деда девушка. – То – Юрко. Вот баба Клава. Я Варя. А ты... ты кто?

Азиат впервые понял обращённый к нему вопрос и надолго задумался. Потом что-то страдальчески прошелестел в ответ и закрыл лицо руками, горько расплакавшись.

– Не помнит, – с сожалением произнёс дед. – Бедняга. Ён... Бедняга.

– Бесовской язык, – споро перекрестилась бабушка. – Как жмей шипит. Чё шипит, ничего непонятно. И рожа странная. Ух, глаза чернющие, как у демона.

– Нормальное у него лицо, – заступился за незнакомца Юрка. – Красивенькое. Говорю же: живая куколка.

– Как у бабы мордоворот, – сплюнул дед Василь. – Патлы по плечи дюже блестючие. А ну как из «этих»? По радиве кажут, в Европах такие вот бесполые и бродют. Соблазняють. Ишшо и узаконенно. Не смотри на него, Юрец. Заразишшшся, поди.

– Это не европеец, дедуль, – улыбнулась Варя. – И никого он не соблазняет.

– Да вижу, что япона мать. Но чё у него такая кожа блестяшшшая та гладкая? Бровки щипанные-перешшшипанные. Ой...

Пожилой мужчина провёл пальцем по коже незнакомца и охнул: косметика. Пудра, румяна... Глаза подведены... Даже брови у этого хлопца накрашены. Блондин с чёрными корнями, опять же.

Ну одно к одному! Самые страшные дедовы подозрения, видимо, сбываются. Откуда-то в брянские непролазные леса проникли опасные флюиды новомодных болячек посредством странного незнакомца.

– Баб, срочно уводи отсюда Юрку, – истошно заверещал дед, вытирая о штаны руки. – Он ща заразится московской заразой, бедное неразумное дитё! Енто по воздуху передается чи ни? Можа, руки помыть? Али спиртом протереть надёжнее? Баб, дай пляшку* самогоночки, будь человеком: мне простерилизоваться нужно. Баб, не жмодись: не хочу сдохнуть... таким. С помадами на щеках!!! Это вирус! Вирус, будь он неладен!!! По радиве правду святую казали!

Василь ожесточённо начал протирать пальцы засаленной тряпкой, которую нашёл у себя в кармане, а потом выкинул тряпку в мусорное ведро.

Азиат ещё пуще расплакался. Деталей возмущения он не понял, но то, что дед считает его заразным, сразу просёк и испугался. А ну как... Он и вправду чем-то болен? Чем-то... Чего пока сам не знает, потому что не видит? «Короной», например. Или кожной болячкой. Да мало ли...

– Дед Василь, ну что за чушь ты порешь? – возмутилась Варька. – Ну какое «по воздуху»? Человеку помочь сначала нужно, выяснить, кто он, что он, а потом возмущаться.

– Если ён из «этих», я его и пальцем не коснусь, – упорствовал дед, поливая руки самогонкой, услужливо принесённой запасливой бабулей.

– Я тебе лужок перед домом выкошу.

Дед упорно молчал.

– И заборчик в палисаднике покрашу.

Старик неразборчиво что-то забормотал, явно начиная торговаться.

– Да чёрт с тобой, отдам я своего петуха Колокольчика на время в твой курятник.

Василь сдался:

– Лады. А это точно не заразно?

– Нет. Завтра с утра ты не проснёшься с криками «где моя красная помада», зуб даю. Помоги хлопцу до ветру сходить. Сам же явно не справится. А живот у него тугой: мужик вот-вот лопнет, отвечаю.

– Я ему штаны снимать не буду!!! – взвился дед. – Ишшо чего!

– А правда, что у азиатов член маленький? – заверещал Юрка. – Дайте посмотреть!!! И линейку! Хочу со своим сравнить!!!

– Вот! Началось! – победоносно оглядел односельчан дед Василь. – Говорю же: по воздуху передается зараза!!! Баб, лей в Юрку самогон, можа, ещё не поздно остановить инфекцию!

– Не хочу вонючую самогонку, – тут же заныл криво стриженный юнец. – Баб, спасай! Это насилие над личностью!!!

Дюжая Варька сплюнула и потащила азиата на себе в сельский туалет, ворча что-то неразборчивое про ограниченных идиотов, переслушавших под вечер местное радио.

Примечание.

Пляшка (здесь и далее: диалектное) – бутылка.