Дорогой малыш

«Номер четыреста шесть к окну два. Номер четыреста шесть к окну два».

Услышав металлический женский голос оповещения, с места поднялся худощавый мужчина в бежевом плаще. На носу он носил широкие очки в толстой оправе, а на голове тоненькую чёрную шапочку. Волнуясь, мужчина теребил в руках полиэтиленовый пакет, в котором шуршали бумаги. Извиняясь и кланяясь каждому из сидящих рядом людей, он пошёл к окошку, за застеклом которого сидела упитанная женщина с бардовыми волосами и в тёмно-синей форме. Дрожа, доставая бумаги из пакета, мужчина, бубнил себе под нос.

— Сейчас… сейчас... как неудобно, извините... сейчас подождите, – говорил мужчина, копошась в пакете.

Глядя на него через стекло витрины, женщина, вздохнув, сказала:

— Паспорт и партийное удостоверение.

— Сейчас. Вот. Простите. Очень волнуюсь.

— Виталий Григорьевич? – лицо женщины выражало абсолютное безразличие.

— Да... Я по вопросу ребёнка... где же это...

— Вы за разрешением или же за усыновлением?

— Что? Нет – нет, сейчас, я... — мужчина, бросив все попытки найти нужную бумагу, достал документы из пакета и разложил перед собой.

— Так... Вы у нас были в прошлом году, – стуча по клавишам, сказала женщина, глядя в монитор.

— Да... Я с моей женой... понимаете, мы, не получив разрешение, мы... в общем, мы случайно завели ребёнка, – разбирая бумаги, сказал мужчина.

— Выписка по месту жительства о состоянии жилплощади, медицинскую комиссию, свидетельство об изъятии ребёнка...

— Да-да, это всё есть, только у нас его изъяли уже как два года...

— Справка о патриотическом воспитании...

— Да, вот её как раз я и ищу, извините, пожалуйста. Я уже столько этих бумажек собрал, что скоро тележку покупать придётся.

— Мужик! – раздался грубый голос от сидящих вдоль стены людей. – Давай, ты быстрее свои дела решать будешь.

— Простите, – обернувшись, сказал мужчина. — Ради Бога, я не...

— Справка о патриотическом воспитании... – обратила на себя внимание женщина в окошке.

— Вот она! – мужчина достал из груды бумаг нужную маленькую справочку и замахал ей в руке. – Сейчас всё объясню, нашёл наконец-то. Мы с женой...

Не дав договорить, женщина вырвала протянутую в узкое окошко справку и прикрепила к паспорту со свидетельством.

— Справка из общественной комиссии.

— Что? А... да, сейчас. Вот, держите, — мужчина вытащил розовую бумажку и протянул в окошко.

— Разрешение на пребывание в секторе для дореволюционных граждан республики.

— Да-да… Вот. Всё есть. Пожалуйста.

— Свидетельство о наличии противопожарной и противоправной установки…

— Так... Сейчас… Кажется, вот тут это было, да… Вот.

— Копия договора участника добровольной дружины…

— Вот.

— Удостоверение военнообязанного гражданина.

— У меня его нет. По состоянию здоровья…

— Справка о...

— Да-да, — перебил мужчина. – Пожалуйста. Возьмите. Ох… – Мужчина повернулся к сидящим у стены равнодушным гражданам. – Извините, пожалуйста. Ради Бога…

— Чек об оплате комиссии…

— Пожалуйста.

Женщина приняла все бумаги и, опустив пальцы на клавиатуру, защёлкала. Через несколько секунд она остановилась и взглянула в монитор. Сказала:

— Виталий Григорьевич, вы знаете, что вашему ребёнку присвоен статус сверхспособного второго класса?

— Уже сверхспособный? Господи, нет!

— Согласно патриотическому кодексу семьи и ребёнка, дети сверхспособного статуса являются детьми семи секретарей. Чтобы получить такого ребёнка, нужно иметь высшее патриотическое образование, средний уровень достатка, а также необходимый размер жилплощади, пройти собеседование и встать на учёт. Судя по вашим данным, у вас пройдены курсы среднего патриотического воспитания.

— Но у нас с женой по два высших образования, до революции мы были инженерами, нам сказали, что, пройдя курсы, мы поднимем свой статус до высоко патриотических граждан.

— Вы оплатили справку о переводе образования дореволюционного образца в патриотическое?

— Вот, пожалуйста, только…

— Хорошо. Судя по вашим данным, у вас жилплощадь равная тридцати квадратным метрам… и достаток ниже среднего. Вы знаете, что для того, чтобы завести сверхспособного ребёнка, вам нужно иметь не меньше шестидесяти двух квадратных метров и семи тысяч годового заработка?

— Да, но нам сказали, что его статус останется средне-способным, и мы сможем...

— Ребёнок шесть тысяч восемьдесят второй. Статус сверхспособный получен два месяца назад, вам должны были выслать уведомление.

— Мы ничего не получали…

— Ничем не могу вам помочь.

— Подождите. Сверхспособных детей не так часто усыновляют. Сколько у нас есть времени?

— От двух до четырёх лет, в зависимости от его успехов ему будет присвоен исключительный статус, и он будет отправлен в школу, а затем в университет семи секретарей. Пока ему не присвоен этот статус, вы в праве претендовать на этого ребёнка, имея на руках соответствующие документы. После присвоения статуса разрешение на получение ребёнка будет невозможно.

— Сверхспособный… — сказал мужчина, опустив слезящиеся глаза.

— Исходя из вашего патриотического воспитания и размера жилплощади, могу предложить вам среднего способного ребёнка четвёртого класса.

— Мой малыш… Гриша…

— Оформлять будете?

— Что? – опомнившись, спросил мужчина. – О чём вы вообще, мне нужен мой ребёнок, мой Гриша!

— Мужчина, напоминаю вам, вы находитесь в административном здании. Неуместное поведение карается двумя часами ареста.

— Два часа ареста за повышение голоса… Дети по бумажкам, да что бы вас всех…

— Что вы сказали?

— Простите, ничего я не…

— До свидания, – сказала женщина и нажала на кнопку.

Несчастный мужчина услышал знакомый металлический голос, сообщавший, что окно номер два снова свободно. Торопливо собирая бумаги, он долго не мог положить их в пакет. Увидев свой номер на табло, к окошку, где стоял несчастный, подошёл высокий и крупный мужчина. Глядя на то, как маленький человек в смешных очках копошится со своими бумагами, занимая его место, мужчина очистил одним движением руки все документы, лежащие перед окошком. С глухим хлопком множество папок и мелких справок упало на пол и разлетелось в разные стороны. Униженный и растерянный Виталий Григорьевич начал собирать добытые тяжёлым трудом документы. Потеряв самообладание, мужчина плакал, роняя маленькие капельки на исписанные и бесполезные листы бумаги.

Дома Виталия Григорьевича ждала его супруга Алёна Михайловна. Вот уже на протяжении двух лет её муж бегает по различным инстанциям и собирает справки для получения ребёнка – их собственного малыша, которого органы опеки семи секретарей отобрали у них после его рождения. С тех пор, как семь секретарей пришли к власти и решили, что благополучие нации зависит только от определённой группы лиц, дети, рождённые в семьях граждан, должны были быть изъяты и направлены в специальные центры, где из них, в случае если их родители недостаточно подготовлены, будут воспитывать настоящих граждан, которые не допустят больше кровавых войн и приведут нацию к процветанию.

Алёна Михайловна сидела у телевизора и ждала мужа, который должен был появиться совсем скоро. По телевизору шла очередная патриотическая передача, которая совершенно не интересовала женщину. Сегодня они, наконец, собрав все документы, смогут получить своего Гришу, и всё у них будет хорошо. Шум открывающейся двери привлёк внимание Алены Михайловны, и она, встав с кресла, поспешила в коридор встречать мужа. На пороге, бросив под ноги пакет с бумагами, стоял её Виталик. Глаза были красные от слёз, всю дорогу домой он представлял, как скажет жене о том, что у них нет возможности получить своего ребёнка обратно. Посмотрев на мужа и увидев на полу бумаги, женщина поняла, что случилось что-то плохое.

— Виталичек, ну что они сказали?

— Ему присвоен статус сверхспособного второго уровня. Мы не можем его получить.

— Боже! Гришенька, мой малыш! – прижав ладони ко рту, сказала Алёна Михайловна. Из глаз женщины потекли слёзы. – Виталик, что же нам делать? Неужели никак нельзя получить его?

— Нет! Эти семь сволочей отобрали у нас сына и присвоили ему этот треклятый статус! Что бы их…

— Что же ты говоришь, молчи, глупый! – замахала руками на мужа женщина. – Ты что, забыл, какие у нас тонкие стены, всё же слышно…

— А какой смысл бояться, Алёна? Мы десять лет горбатились на эту маленькую квартирку, чтобы нашему ребёнку было где жить. Мы столько лет учились и получали образование, чтобы он рос порядочным и умным, чтобы стать ему примером. А что теперь? Нам нужно ещё тридцать квадратных метров, на которые работать лет пятнадцать. Где мы их возьмём? К тому времени эти семь… в общем, они заберут его к себе навсегда! Нет у нас сына, Алена, нет!

— Господи, да как же это так. Ведь всё было хорошо, – говоря это, её лицо было мокрым от слёз. Увидев дрожащую фигуру мужа, женщина, не выдержав, бросилась к нему и обняла.

Уставший и разбитый, Виталий Григорьевич стоял, обнявшись с женой, спрятав лицо в её мягких и каштановых волосах. Несчастные, они вздрагивали и тряслись от горя, оплакивая своего маленького сына, которого они не могли себе позволить.