Дова и Железный трон

Небо было цвета старой кости. Трава колыхалась под ветром, жёлтая и бесконечная. Солнце стояло в зените, но не грело.

Он шёл через степь. Кожа его была цвета пепла. Глаза — как расплавленный металл. Броня скрипела. За спиной висел щит и меч, чёрный, словно выкован из ночи.

Горизонт дрожал. Из марева выступили всадники. Дотракийцы. Сорок коней. Аракхи блестели под солнцем. Кони шли рысью. Потом галопом.

Эльф остановился. Посмотрел. Ждал.

Кхал кричал что-то на своём языке. Слова были острые, как кривые клинки. Смех разносился над степью. Всадники окружили его кольцом. Копыта вздымали пыль.

Он не двигался.

Первый воин соскочил с коня. Размахнулся аракхом. Лезвие пело в воздухе.

Эльф открыл рот.

**ФУС.**

Воздух треснул. Звук был как раскол горы. Дотракиец взлетел назад, кости хрустнули, тело упало в пыль и не поднялось. Конь взвился на дыбы и умчался прочь.

Тишина. Степь замерла.

Второй всадник атаковал справа. Третий — слева. Аракхи свистели, жаждали крови.

Эльф поднял левую руку. Пальцы сложились в знак.

Молнии пронзили степь. Гром прокатился. Запах жжёной плоти повис в воздухе. Два тела упали. Дым поднимался от доспехов.

Кхал выкрикнул приказ. Десять всадников ринулись разом. Аракхи блестели. Крики раздирали небо.

**РО ДА.**

Сила вырвалась из груди эльфа. Всадники разлетелись, как листья перед бурей. Кони ржали. Люди ломались о землю. Степь содрогнулась.

Он выхватил меч. Клинок запел. Первый удар — голова слетела с плеч. Второй — рука отделилась от тела. Третий — дотракиец разорвался надвое.

Кровь брызнула на траву. Трава покраснела.

Эльф двигался, как танцор смерти. Каждый шаг был точен. Каждый удар — смертелен. Меч резал плоть, дробил кости, не знал пощады.

Кхал атаковал последним. Его аракх был длиннее остальных. Он рубил яростно, быстро, словно буря.

Эльф отступал. Парировал. Клинки звенели. Искры летели.

Потом его рука взметнулась.

**ЙОЛ ТОР ШУЛ.**

Пламя вырвалось из пасти. Огонь был старше богов. Он пожрал кхала целиком. Крик оборвался. Осталась только горстка пепла и расплавленный металл.

Степь затихла.

Тела лежали в пыли. Всего их было тридцать семь. Трое бежали. Кони бежали с ними, глаза их были белы от ужаса.

Эльф вытер меч о траву. Вложил его в ножны. Посмотрел на закат.

Солнце садилось. Небо стало цвета крови. Ветер завывал над мёртвыми.

Он пошёл дальше. Степь расступалась перед ним. Трава шелестела под сапогами. За спиной оставалась только тишина.

И воронье, что уже кружило.

Боги молчали. Они всегда молчали.

Три дня он шёл на запад. Солнце вставало и садилось. Трава была бесконечна.

На рассвете второго дня он встретил первых. Табун в двадцать человек. Жёны, дети, старики. Кибитки ползли, как жуки. Дым поднимался от костров.

Они увидели его. Крики. Мужчины хватались за оружие.

Он поднял руку. Пальцы сложились.

Лёд пришёл из ничего. Воздух стал белым. Мороз взорвался, как удар молота. Тела замерзли на месте. Кони встали статуями. Кибитки покрылись инеем.

Степь стала тиха.

Он прошёл мимо. Не оглянулся.

К полудню — другие. Всадники. Двенадцать аракхов. Они скакали с севера. Видели замёрзший табун. Кричали проклятья.

Эльф остановился. Ждал.

Они налетели лавиной. Кони были быстры. Клинки жаждали.

**ФУС РО ДА.**

Крик пошёл волной. Земля дрогнула. Всадники разлетелись в стороны. Кости ломались. Кони кувыркались через головы. Тела падали и не вставали.

Один выжил. Полз по траве. Кровь текла из ушей.

Эльф прошёл мимо. Конь умирал рядом. Хрипел.

Степь поглотила их.

На закате третьего дня — кхаласар. Большой. Сотня воинов. Палатки стояли кругом. Костры горели. Женщины готовили пищу. Дети играли.

Кхал вышел навстречу. Коса его касалась земли. Глаза были чёрны, как смола. Он говорил долго. Голос был громок.

Эльф молчал.

Кхал замолчал. Поднял руку.

Воины окружили пришельца. Сто аракхов сверкали под последними лучами солнца. Кони ржали. Земля дрожала под копытами.

Эльф вдохнул.

**ЙОЛ.**

Пламя вырвалось из горла. Огонь был древен. Он был старше степи, старше гор, старше самой земли. Жар пожрал первый ряд. Плоть плавилась. Доспехи текли. Крики обрывались прежде, чем родиться.

**ТОР.**

Огонь распространился. Кони горели. Воины горели. Палатки вспыхнули, как сухая трава. Дым поднялся столбом к небесам.

**ШУЛ.**

Инферно поглотило всё. Сто жизней стали пеплом. Кхаласар исчез. Остались только угли и чернота на траве.

Эльф закрыл рот. Пламя умерло.

Тишина была абсолютна.

Он пошёл дальше. Шаги его не звучали. За спиной осталось пепелище. Дым растворялся в сумерках.

Ночь пришла. Звёзды были холодны и далеки. Луна не светила — её не было. Только тьма и ветер.

Степь была велика. Дорога была длинна.

Он шёл молча. Всегда молча.

И степь училась бояться.

Ночь пришла. Луна висела, белая и мёртвая. Звёзды не мерцали. Степь была чёрной.

Он сидел на камне. Руки лежали на коленях. Глаза смотрели в огонь.

Пламя было не обычным. Оно горело фиолетовым. Дым не поднимался. Жар не исходил. Языки танцевали, но дров не было. Костёр был из магвики. Костёр был из Обливиона.

Вокруг двигались тени.

Первая тень была из пламени. Атронах огня. Лава текла вместо крови. Он принёс чашу. Вода в ней была чиста, холодна. Поставил рядом. Отступил. Склонился.

Эльф не смотрел на него.

Вторая тень была из бури. Атронах грозы. Молнии мерцали под кожей. Она расстелила шкуру. Мех был мягок. Положила у ног хозяина. Ушла во тьму.

Эльф не пошевелился.

Третья тень была из льда. Атронах мороза. Иней покрывал плечи. Он нёс мясо. Жареное. Запах поднимался. Положил на плоский камень. Застыл. Ждал.

Эльф протянул руку. Взял кусок. Ел медленно. Жевал. Не торопился.

Атронах растаял в воздухе. Исчез, как не был.

Четвёртая тень была иной. Даэдра. Дремора в чёрных доспехах. Меч на поясе. Он стоял в стороне. Охранял. Глаза его горели красным. Сканировал степь. Искал врагов.

Враги не пришли.

Пятая тень была едва видна. Душа. Призрак. Лицо было размыто. Имени не было. Она принесла плащ. Накинула на плечи хозяина. Руки её были холодны, как зима. Прикосновение было нежно.

Эльф не поблагодарил.

Слуги кружили. Беззвучно. Покорно. Они были продолжением его воли. Они были частью его силы. Когда он хотел пить — вода была рядом. Когда мёрз — плащ ложился на плечи. Когда думал о мече — клинок был под рукой.

Он не говорил. Никогда не говорил.

Они знали. Всегда знали.

Пламя горело. Ночь длилась. Степь молчала. Ветер стих. Даже звёзды, казалось, затаили дыхание.

Он сидел неподвижно. Спина была прямой. Глаза не моргали. Лицо было камнем.

Слуги стояли кругом. Тени среди теней. Ждали. Служили. Поклонялись.

Так сидели боги в древности. Когда мир был молод. Когда смертные ещё не родились.

Так сидел он. Довакин. Драконорождённый. Тот, кто пожирал души.

И степь склонялась перед ним. И небо признавало его. И даже смерть обходила стороной.

Огонь пылал до рассвета. Фиолетовый. Вечный. Холодный.

Стены были из глины и камня. Ворота стояли открытыми. Город назывался как-то. Имени он не знал. Не важно было.

Солнце стояло в зените. Пыль лежала на улицах толстым слоем. Люди двигались медленно. Жара была тяжела.

Он вошёл через ворота. Стражники смотрели. Руки их легли на рукояти мечей. Глаза были узки.

Кожа его была цвета пепла. Глаза горели красным. Броня была чужой. Странной. Не из этого мира.

Стражники переглянулись. Один шагнул вперёд. Заговорил. Слова были резки. Непонятны.

Эльф достал кольцо. Серебро и обсидиан. Руна мерцала на внутренней стороне. Даэдрический знак. Знак Гермеуса Моры. Знак того, кто знает все языки, все тайны, все слова.

Надел на палец.

Мир изменился. Воздух задрожал. Слова стражника обрели смысл.

«—откуда пришёл? Какого дома? Что несёшь?»

Эльф молчал. Смотрел. Слушал.

Стражник ждал ответа. Не дождался. Рука сжала меч крепче.

Второй стражник положил руку на плечо первого. Сказал тихо. «Пусть идёт. Не наше дело».

Эльф прошёл мимо. Шаги были беззвучны.

Улицы были узки. Дома лепились друг к другу. Запахи были густы — пот, пыль, навоз, пища. Люди толпились. Торговцы кричали. Дети бегали.

Он шёл сквозь толпу. Люди расступались. Не знали почему. Просто чувствовали.

Базар. Лавки. Ткани, оружие, еда, вино. Торговец кричал о ценах. Женщина торговалась. Голоса сливались в гул.

Эльф остановился у лавки с оружием. Смотрел на клинки. Железо было плохим. Закалка была слабой. Рукояти были грубы.

Торговец подошёл. Улыбался широко. Говорил быстро.

«Лучшее оружие в городе! Сталь из Лютой Гавани! Острая, как бритва! Для такого воина — особая цена!»

Эльф слушал. Понимал каждое слово. Кольцо переводило. Кольцо показывало. Смысл был ясен.

Он не ответил. Повернулся. Пошёл дальше.

Торговец кричал вслед. Голос терялся в толпе.

Таверна. Вывеска висела криво. Внутри было темно. Пахло элем и потом. Мужчины пили. Играли в кости. Спорили громко.

Он вошёл. Разговоры стихли. Головы повернулись.

Тишина была тяжела.

Хозяин вытирал кружку. Руки его застыли. Смотрел. Ждал.

Эльф подошёл к столу в углу. Сел. Спиной к стене. Лицом к двери.

Хозяин двинулся. Подошёл медленно. Спросил тихо.

«Что желаешь, странник?»

Эльф достал монету. Золотую. Септим. Изображение императора смотрело с металла. Положил на стол.

Хозяин взял. Рассмотрел. Глаза расширились. Такого золота здесь не видели. Никогда.

«Эль. Мясо. Хлеб».

Голос был тих. Акцент был чужим. Слова были правильны.

Хозяин кивнул. Ушёл быстро.

Разговоры возобновились. Тише прежнего. Взгляды скользили к углу. К тёмному эльфу. К чужаку.

Он сидел неподвижно. Слушал. Учился.

Говорили о налогах. О засухе. О дотракийцах. О мёртвых кхаласарах в степи. О пожарах. О том, что степь боится. О том, что пришло что-то. Что-то страшное.

Эльф не шевелился. Кольцо переводило. Мир открывался.

Язык был прост. Грубый. Примитивен. Как язык детей. Как лепет младенцев.

Он понял за час то, что учат годами.

Хозяин принёс еду. Поставил. Отступил. Поклонился.

Эльф ел молча. Медленно. Не спеша.

Снаружи солнце шло к закату. Тени ползли по улицам. Город готовился к ночи.

Он сидел. Слушал. Понимал.

Говорить не было нужды. Слова были лишни.

Он уже знал этот мир. Уже видел его суть. Уже понял его слабость.

Кольцо мерцало на пальце. Руна пульсировала. Знание текло, как вода.

Боги этого мира были далеки. Боги этого мира были слабы.

А он был здесь. Теперь. Навсегда.

Дом стоял на краю города. Камень. Два этажа. Толстые стены. Прежний хозяин умер от чумы. Наследники бежали. Дом пустовал три года.

Эльф пришёл с золотом. Положил на стол старосты. Пятьдесят драконов. Взял ключ. Ушёл молча.

Внутри пахло сыростью и смертью. Пыль лежала толстым слоем. Мыши шуршали в стенах.

Он поднял руку. Пальцы сложились.

Пламя вырвалось наружу. Не жгло. Очищало. Огонь шёл волной по комнатам. Плесень исчезла. Паутина сгорела. Воздух стал чист.

Вода пришла следом. Атронах мороза принёс лёд. Растопил. Помыл полы, стены, потолок. Капли падали тяжело.

К вечеру дом был чист.

Мебель привезли на следующий день. Стол дубовый. Стулья. Кровать с балдахином. Сундуки для одежды. Полки для книг и склянок.

Верхний этаж стал лабораторией. Котлы расставил в ряд. Очаг выложил огнеупорным камнем. Вытяжку прорубил в крыше. Дым шёл прямо в небо.

Ингредиенты развесил на крюках. Корни, травы, грибы. Сушились медленно. Пахло горько и сладко одновременно.

Склянки стояли рядами. Сотни. Пузырьки, колбы, реторты. Стекло было из Мира. Привёз через портал. Местное стекло было слабо.

Нижний этаж стал жилищем. Кровать у окна. Стол у стены. Книжный шкаф — тома из Коллегии Винтерхолда. Знания не оставлял.

Двор обнёс стеной. Высокой. Ворота одни. Железо толстое. Руны вырезал сам. Защита от проникновения. От магии. От взглядов.

В центре двора посадил дерево. Не местное. Семя из Скайрима. Берёза белая. Росла быстро. Магия питала корни.

Колодец выкопали наёмники. Глубокий. Вода была чиста и холодна. Атронах льда жил на дне. Охранял.

Через месяц дом был домом.

Рутина установилась.

Рассвет — пробуждение. Умывался холодной водой. Ел хлеб с мясом. Пил воду. Ничего лишнего.

Утро — лаборатория. Варил зелья. Шесть часов без перерыва. Руки двигались точно. Ошибок не было. Никогда.

Полдень — обед. Простая пища. Атронах огня готовил. Мясо, овощи, иногда рыба.

День — торговля. Спускался в город. Продавал зелья. Покупал ингредиенты. Возвращался до заката.

Вечер — чтение. Книги из Мира. Книги местные. Учил историю. Географию. Политику. Знание было оружие.

Ночь — медитация. Сидел на крыше. Смотрел на звёзды. Чужие звёзды. Чужое небо. Не важно было. Небо всегда одинаково. Велико и равнодушно.

Город привык к нему. Перестал шептаться. Перестал бояться. Принял как данность.

Эльф. Алхимик. Чужак. Живёт на краю. Не вредит. Помогает. За золото. Честно.

Старейшины кивали, проходя мимо. Стражники не тревожили. Торговцы кланялись низко.

Он не отвечал. Кивок был достаточен.

Дом стоял крепко. Стены держали. Крыша не текла. Очаг не гас.

Дерево росло в центре двора. Листья были зелёны даже зимой. Корни уходили глубоко. Держали землю.

Он сидел иногда под деревом. Спиной к стволу. Глаза закрыты. Слушал ветер. Ветер пел на всех языках одинаково.

Комфорт был прост. Крыша над головой. Вода в колодце. Пища на столе. Тишина по ночам.

Большего не требовалось.

Мир менялся вокруг. Войны шли где-то. Короли умирали. Драконы возвращались — говорили люди.

Он слушал. Запоминал. Не вмешивался.

Время было. Время всегда было.

Дом стоял. Дерево росло. Котлы кипели.

Порядок был установлен. Порядок был вечен.

Так жили боги в древности. Так жил он теперь.

Тихо. Мощно. Терпеливо.

Как камень. Как гора. Как само время.

Таверна была полна голосов. Дым висел под потолком. Вино лилось рекою. Он сидел в углу, спиною к стене, лицом к дверям.

Слушал.

Купец говорил. Жир дрожал на щеках. Руки размахивали. Глаза блестели винным блеском.

«Видел своими очами! Клянусь богами старыми и новыми! Небо почернело. Тень легла на море. И явился он».

Слушатели ждали.

«Дракон. Из Валирии. Крылья — как парус галеона. Чешуя — словно злато расплавленное. Пламя извергнулось из пасти. Корабль вспыхнул. Сгорел прежде, чем люди закричали».

Молчание. Только очаг трещал.

«Валирийцы идут на восток. Покоряют города один за другим. Не мечом. Драконами. Кто устоит против огня небесного?»

Старик плюнул на пол. Голос его был хрипл.

«Валирия велика. Валирия вечна. Сорок драконьих владык. Сорок семей древних. Тысячи драконов в недрах огненных земель где спят вулканы. Говорят, рабы там не люди единые. Рабы — народы целые».

Эльф слушал. Кольцо на персте мерцало. Переводило каждое речение.

Иной голос. Женщина говорила низко.

«Моря им принадлежат. Небеса им принадлежат. Земля склоняется. Города платят дань. Кто не платит — горит. Пепел падает три дня. Потом только ветер да руины».

Купец кивнул. Выпил. Вытер уста.

«Фригольд. Волантис. Лис. Говорят, драконы летают стайками. Словно вороньё. Но каждый — величиной с дом. И всадники. Всадники крови древней. Маги. Волшебники пламени».

Эльф не двигался. Очи его не моргали.

Драконы.

Здесь водились драконы.

Не легенды. Не сказания. Явь. Сила. Господство безусловное.

Слово прозвучало в разуме на языке древнем. Довакин. Драконорождённый. Пожиратель душ крылатых.

Он знал драконов. Убивал их. Поглощал. Становился сильнее с каждым павшим. Алдуин пал от его клинка. Партурнакс преклонился. Одавинг служил.

Здесь драконы были иными. Без Голоса. Без Ту'ум. Твари. Звери великие. Опасные. Но звери.

Он поднялся. Беззвучно. Монету оставил на столе. Златую. Септим.

Вышел в ночь.

Небо было черно. Звёзды горели холодно. Луна была тонка, словно лезвие бритвы.

Валирия.

Империя драконов.

Сорок семей. Тысячи крылатых чудовищ. Народы в рабстве. Города в пепле.

Он смотрел на запад. Туда, где за морем и степью лежала земля проклятая. Земля благословенная. Земля огня и крови.

Ветер дул с моря. Нёс запах соли и пепла.

Драконы здесь были богами. Всадники — жрецами их. Валирия — храмом.

Он шёл домой. Стопы его ступали размеренно.

Мысли текли, словно лава. Холодная. Тяжёлая.

Рано ли, поздно ли — пути пересекутся. Империя огня. Довакин. Две силы. Одно небо.

Не ныне. Не вскоре. Но неотвратимо.

Как камень падает долу. Как солнце восходит. Как зима приходит вслед за осенью.

Он вошёл в дом. Затворил двери. Поднялся на кровлю.

Сел. Лицом на запад. Туда, где дымились вулканы Валирии. Где драконы почивали в пламени.

Ночь была долга. Звёзды не мерцали. Только горели. Словно очи мёртвых богов.

Валирия правила миром.

Пока.

Всё имеет конец. Всё падает. Всё горит.

Даже драконы.

Особенно драконы.

Он знал. Всегда знал.

Ветер выл над кровлями. Нёс пепел. Нёс дым. Нёс запах судьбы.

Судьба была терпелива.

Как он.