Доверие

– Это тебе, – не спеша и немного устало, будто лишь выдохнув, произнёс рослый скелет, равно бедно покрытый как одеждой, так и плотью, и проскрёб дукатом по служащей столом бочке в сторону оборотня.

– Это мне, – волосатый, ушастый словно летучая мышь, а главное клыкастый настолько, что не мог до конца закрыть рот, оборотень, оставаясь неподвижным как статуя, проследил за следующей монетой – флорином, отправившейся на край стола костлявого эксгибициониста.

– Это тебе, – по бочке-столу заскребли ножны с "кошкодёром".

– Вот так не пробовал? – раздражённо спросил патлатый, подняв ножны с оружием и переместив их без трения.

– Пробовал, – сухо ответил скелет, извлёк из кольца гарды человеческий палец и закинул его в рот.

– Вкусно? – поинтересовался ушастый клыконосец, провожая взглядом палец, упавший через грудную клетку в таз собеседника.

– Да.

– Врёшь!

– Вру.

– Так как?!

– Не. Знаю.

– Куда ты вообще смотришь?

Костлявый же, не ответив на этот вопрос, молча согнулся и стал возиться в своих вещах; а оборотень, стараясь не шуметь, переместил несколько монет к своей доле.

– Так лучше? – спросил скелет, показавшись из-за бочки с вставленными в глазницы солидами.

– Нет, – практически голосом визави – уставшим, произносимым с придыханием, ответил оборотень, и переместил кошкодёр обратно на свою сторону.

– Это чьё?! – прошипел скелет, наблюдая движение оружия так, что два изображения лика Флавия Юстина "Второго" проследили за когтистой рукой. – Делим сначала.

– А-р-р! – взревел оборотень и схватив с пола пустой глиняный горшок, вышвырнул его в окно. – До своего состояния довести хочешь?!

– Сделай лучше, – предложил костлявый, указав кистью на добычу, вновь сгребённую в центр стола.

– Это тебе, – едва слышимым мертвенным выдохом прошептал скелет и заскрёб монетой в сторону оборотня, стоявшего уже у стены на небольшом удалении от бочки и явно старавшегося лишний раз даже не моргать.