Дознание

— Открывай! — рявкнул мужчина в чёрной сутане, и один из двух стоящих рядом орков тут же бросился к двери. Несколько минут он сосредоточенно пыхтел и звенел связкой бронзовых потемневших от времени ключей, потом тихонько выдохнул и потянул ручку двери на себя.

Раздавшийся скрип слышала, наверное, вся крепость. Мужчина недовольно поморщился — он бывал во многих темницах, и везде двери открывались так, будто были заперты со времён эпохи Становления.

— Почему вы не смазываете должным образом дверные петли, сержант?

Молодой, недавно получивший повышение орк-стражник обернулся к спросившему и наткнулся на холодный взгляд серых глаз, в которых отродясь не было ни тепла, ни улыбки. Магические татуировки на лице и полностью лысой голове говорили о немалом сане, а большой медальон в виде красного колеса с шипами наружу был неизменным атрибутом Инквизитора. Орк был на полторы головы выше и вдвое шире в плечах, но ему ужасно хотелось спрятаться подальше от этого человека.

— Так это, господин, это чтоб не могли бесшумно открыть. Мало ли, захочет убежать кто, а мы это… Мы услышим и тут как тут! — сержант ответил, опустив глаза в пол, как требовал того Устав.

Инквизитор никак не прокомментировал сказанное, просто шагнул мимо орка в темноту за дверью, оба стражника двинулись за ним. Он шёл по тёмному коридору, провонявшему нечистотами и гниющими ранами, едва освещённому дешёвыми огненными кристаллами. По обе стороны коридора располагались крохотные зарешеченные коморки, в которых сидели люди. Сидели, потому что лечь или встать во весь рост им не хватало места. Многие из них, заслышав шаги, хриплыми надорванными голосами принимались о чём-то просить и тянули руки, но разглядев визитёров, тут же прятались в самую глубину своей камеры.

Инквизитор шёл уверенно — все имперские тюрьмы строились по единому образцу, и он точно знал, куда идти. Дважды повернув направо, он спустился по лестнице на этаж ниже и упёрся в ещё одну закрытую дверь и бросил гневный взгляд на сержанта. Тот молнией бросился её открывать, снова зазвенев ключами.

Когда дверь открылась, Инквизитор первым шагнул внутрь. Это помещение было освещено куда лучше и представляло собой большую комнату, заставленную разными приспособлениями. Впрочем, назначение у всех этих механизмов было одно — причинять боль. Все пыточные в империи тоже были стандартизированы. И в самом центре на высоком стуле сидел тот, ради кого Инквизитор срочно прибыл в этот загнивающий в безверии город — маленький гоблин-воришка. Абсолютно голый и жалкий, перемазанный кровью, но прикованный словно опасный преступник.

Орк-рядовой тут же нашёл в углу маленький топчан и, смахнув с него мусор и пыль, поставил перед заключённым, Инквизитор сел на него и тут же снял с шеи медальон.

— Приведите его в чувство. — отдав команду, он закрыл глаза и сжал символ своей веры между ладоней, зашептав слова Силы.

Орк-сержант тут же схватил ведро с водой и окатил гоблина, тот встрепенулся и принялся сморкаться, затем разлепил наконец глаза и заозирался. И удивлённо замер, глядя на Инквизитора.

— Ого! Какого большого человека прислали послушать байки маленького Раха! Мне все окраинные обзавидуются! — произнёс пленник вполне твёрдым, но жутко высоким и неприятным голосом.

— Надень на него! — повелел Инквизитор, протянув медальон орку-рядовому. Тот мгновенно побледнел, из зелёного сделавшись почти белым. Словно змею, он очень осторожно взял предмет из рук человека двумя пальцами и как можно быстрее одел его на гоблина, грубо ободрав длинные уши. Кровавое колесо, оказавшись на теле преступника, тут же удлинило шипы, они изогнулись и вонзились в грудную клетку, глубоко проникая внутрь. Гоблин широко открыл глаза и закричал, громко и с надрывом, замолк только когда в лёгких закончился воздух, а затем закашлялся кровью.

— Кто ты такой, чем занимаешься и где живёшь? — начал допрос Инквизитор.

Гоблин поднял голову и ненавидяще уставился на своего мучителя. Медальон не даст ему соврать или просто промолчать. Да даже умереть не даст, пока этот ублюдок не получит ответы на все свои вопросы. Почему-то святая магия всегда оказывалась страшнее самой тёмной ведьминской.

— Я Рах, простой гоблин, ворую и живу в трущобах.

— Расскажи, как вы украли меч.

Рах было задумался о том, что он сможет рассказать, а что утаить, но один из шипов кольнул сердце так, что в глазах посинело и из груди вырвался стон.

— Мы давно на него глаз положили. А чего он посреди площади из камня торчит? Ежели не нужен никому, так чо бы и не прибрать, у него ручка красивая. В общем, сговорились мы…

— Сколько вас было?

— Трое. Я и два кузена моих.

— Где они сейчас?

— Не знаю.

Инквизитор оглянулся на сержанта.

— Местные сказали, что они в Бешеный лес ушли вместе с остальными.

— Продолжай, грязный. — снова обратился он к гоблину.

— Сговорились мы утащить его во время Волны, когда вся стража на стене будет, а люд по домам засядет. Мой кузен слабой магией владел, мог на сотню стуков сердца вес тяжёлого груза уменьшить. Мы с ним за счёт такого трюка как-то баронскую дочку выкрали, тяжеленная бабища была, так мы её в окно…

— Не отвлекайся! По делу говори!

— Дождались мы, значит, когда колокол тревожный загудит, взяли говновозку…

— Что ещё за говновозка? — Инквизитор нахмурился.

— Это телега, которая лошадиный помёт по городу собирает и тухлятину всякую с обочин. — пояснил орк-сержант.

— Дальше что было, грязный?

— Подъехали мы на говновозке к камню, посмотрели, что вокруг никого, ломом железным его подковырнули, облегчили, и в телегу бросили, на дно самое. А сверху ещё лошадиным навозом забросали. Ну чтоб стражники не ковырялись сверху ещё псину дохлую да вонючую кинули. И к воротам поехали, а дальше в Малые Бугорки подались, как Волну стражи отбили. Так вот и выкрали.

Инквизитор какое-то время молча сидел, обдумывая сказанное. Бессильный гнев бушевал в нём, но не находил никакого выхода. Трое грязных из расы полуживотных выкрали артефакт, которому несколько сотен лет, доставшийся людям ещё от первого Короля и смешав его с дерьмом, вывезли из города. Прокля́тые изгои, неспособные ни на что, кроме как жить на окраинах и принимать на себя когти и зубы тварей Волны, защищая богоизбранное человечество. Как только Бешеный лес исчезнет всех их нужно предать огню — и орков, и гоблинов, и эльфов, и малоросликов. Для того и существует Церковь — искоренять зло и гниль.

— Как вы сумели вынуть меч из камня?

— Мы его к кузнецу увезли. Его самого дома не было, повёз ножи на рынок продавать. Мы старосте взятку дали, он нас в кузницу запустил, мы там камень и разломали.

— Этот камень не могли сломать лучшие умы империи. Архимаги, способные горы расплавить даже царапины на нём не оставили. Его защищала древняя и могущественная магия. А вы говорите, что в кузне его разломали?

— Мы от самого кузнеца методу знаем. Он так с барона Альцгеймера ведьминские Алмазные Оковы снял. Он что-то заумное про какое-то «внутренне напряжение» рассказывал. Что магия, мол, только от внешнего воздействия защищает, а от внутреннего разрушения нет. Мы поняли только, что надо камень нагревать очень сильно, потом резко охлаждать одну сторону, тогда он трещинами будет покрываться и развалится. Долго мы его в горне грели, а потом в воду скидывали, больше недели маялись. Кузнец успел с рынка приехать и морды нам набить. Да только ему самому интересно стало, что в итоге получится, и таки раскололи мы эту каменюку.

Притихший было гнев вспыхнул в Инквизиторе с новой силой, и к нему добавилось ещё и недоумение. Откуда в зачуханной охотничьей деревеньке кузнец, который знает, как преодолеть высшую магию подручными средствами? И что за метод такой, на чём он основан? Точно не на церковном учении. Ох, не зря всех этих любителей науки и прочей ереси заживо в кипятке варят. Ох, не зря!

— Ладно, камень вы раскололи, а меч куда дели, твари?

— Его кузнец за рукоять схватил, а меч вдруг как вспыхнет! Как сейчас помню, меч светится, кузнец как от боли орёт, а потом их пламя из горна как будто обволакивать начало. А потом раз! И превратилось в доспехи и корону, точь-в-точь как на статуе, что на площади стоит, только какие-то полупрозрачные. А потом исчезло всё, и меч, и доспехи, и корона. А кузнец на пол голый упал, вся одежда на нём сгорела, а сам целёхонек, только без сознания.

Инквизитора словно ледяной водой окатили.

— Где сейчас этот кузнец?

— Он четыре дня назад собрал половину деревенских и ушёл в Бешеный лес, вроде как их звери должны были загрызть, но охотники по следам отправленные, ни останков, ни крови не нашли, след у реки потеряли. — ответил сержант за гоблина. Пленник на это лишь радостно оскалился, словно получил хорошую весть.

Инквизитор повернулся к гоблину, и взгляд его не сулил ничего хорошего.

— Что он рассказывал людям, когда очнулся?

Рах хотел промолчать, но грудь пронзила острая боль, он забился в оковах и закричал. Потом его снова скрутил кашель. Поняв, что ему уже нечего терять, гоблин зло выплюнул на пол сгусток крови и заговорил.

— Он рассказал нам правду. О вашем лживом боге, и о вас — трусах, прячущихся от справедливого наказания за нашими спинами. И о вашем Папе, из жажды власти подло убившем…

Договорить Раху было не суждено — на Инквизиторе вспыхнули голубым пламенем татуировки, и он мгновенно переместился вплотную к пленнику. И ударил того кулаком по лицу с такой скоростью, что орки едва увидели движение руки, а половина гоблинской головы брызгами разлетелась по стенам.

Оба стражника смотрели на это открыв рот, пока Инквизитор всё так же мгновенно не оказался возле орка-рядового и не нанёс ему удар ребром ладони по шее. С отвратительным хрустом тело улетело в угол. Сержант понял, что услышал слишком много лишнего, и бросился к выходу, но не успел — Инквизитор поймал его возле двери и впечатал лицом в косяк так, что голова смялась. Тело орка сползло вниз, оставляя за собой кроваво-серый развод.

Сложив жест очищающего заклинания, Инквизитор вернулся к телу гоблина и снял с груди медальон, шипы которого вернулись в своё обычное состояние. Повесив его на себя, он сел обратно на топчан и задумался.

Неужели древнее пророчество действительно начало сбываться? Камень с мечом стоял на площади не просто так — его окружали больше трёх десятков заклятий, которые должны были просто испарить любого, кто пробудит в мече хоть малейший ток магии. Заодно уничтожив полгорода, но это приемлемые потери. Собственно, поэтому артефакт и перевезли в это захолустье из столицы — здесь будет намного легче замести следы, списав всё на атаку монстров, да и никого действительно важного убить не должно.

Ни у кого и мысли не возникало, что несколько грязных могут просто перевезти его в другое место, разорвав контуры заклятий. А потом ещё и каким-то дурацким способом освободить из камня. И совершенно случайно рядом окажется тот, кому меч подчинится и передаст Королевские Права. Таких совпадений не бывает.

И пока весть об этом не расползлась, нужно казнить всех причастных. Всех стражников, упустивших воришек, всю деревню, самого кузнеца и всю Окраину. И всех, кто с этим не согласится.

Пока он размышлял, из дверного проёма раздался торопливый топот. В пыточную влетел ещё один страж и обомлел от увиденного, но выучка взяла верх. Он, как положено, опустился на одно колено, склонил голову и заговорил.

— Господин, там началась Волна!

— И что?

— Там очень большая Волна, господин. Командир гарнизона нижайше просит Вас посетить стену и самому оценить угрозу.

Как не вовремя! Хотя может эта волна решит все проблемы с массовыми казнями и на это не придётся тратить время?

— Веди. — ответил Инквизитор.

И уже стоя на стене рядом с командиром, он понял, что его проблемы только начинаются. Волна неторопливо идущих к городу чудовищ была настолько большой, что сразу стало ясно — он и суток не продержится. И как будто этого мало, впереди всех ехал на демоническом коне мужчина в светящихся доспехах с огненным мечом. В светящейся призрачным светом короне, до боли похожей на ту, что носил нынешний Папа. Корону великого первого Короля, объединившего под своей властью весь континент и все проживающие на нём расы — Терновый Венец.