Дракон и Шаман

Высокая девушка лет шестнадцати спит на кровати в своей жилой комнате, в которую проникают рассветные лучи. Под глазами синяки, а тело худое, почти истощённое. На её руке нитка с небольшим округлым камнем, на котором выгравирован круг со сложным узором внутри. Браслет издаёт мелодичную трель, и Гретта открывает глаза, тут же ощупывая его в попытке узнать, который час. Облегчённый вздох: это не последний из её будильников, руки снова падают на кровать.

Титаническим усилием девушка заставляет себя сесть. Утреннее солнце подсвечивает пыль, витающую в воздухе. На самом деле Гретта ненавидит их, эти маленькие, отвратительные песчинки, которые вечно знаменуют собой забытость и ненужность. Но нет времени, чтобы убрать это всё, хотя девушке этого хотелось бы. Она щурится на свет из-за окна и спешно начинает собираться: на лекции следует приходить вовремя. Подходит к скромному рабочему столу, она встряхивает головой, пытаясь проснуться окончательно, — светло-русые волосы с еле заметной сединой тускло блестят в утренних лучах.

В портфель быстро складываются тетради. Горло першит, но если пропустит хоть что-то на занятиях, то сдохнет, точно сдохнет. Девушка снимает пижаму, ненадолго обнажая спину с треугольником, направленным вершиной вверх и перечёркнутым посередине горизонтальной линией, и убирает её под подушку. Изображение скрывается под опрятной льняной рубашкой и штанами, поверх накидывается плащ-полусолнце с точно таким же символом. Это знак воздуха — её стихии.

Серое осеннее небо, серая дорога, выложенная камнем. Гретта идёт с остальными сокурсниками в учебный корпус. Сколько ещё новых определений и правил придётся сегодня записать? Она скоро не выдержит и начнет вырезать их у себя на коже, чтобы тупая голова наконец-то их запомнила. Кашель заставляет Гретту немного притормозить. Прекрасно, она больна. Девушка снова ускоряет шаг, несмотря на плохое самочувствие.

Первый урок — общая теория элементальной магии. Гретта достаёт соответствующую тетрадь и макает перо в чернильницу.

— Связывание… — сонливость как рукой сняло. Пусть она и перерыла в библиотеке все книги на эту тему ещё в первый день нового учебного года, но живого человека слушать всегда интереснее.

— …Это ведь вам предстоит завтра? — продолжает учитель. Это риторический вопрос.

— Есть тут те, кто уже нашёл напарника среди оборотней? — преподаватель выжидающе смотрит на класс. На удивление Гретты, несколько человек подняли руки.

И вот, преимущество снова у других. Гретта сжимает зубы, но тут же одёргивает себя, расслабляя их: ничто не должно выдавать недовольства. Её глаза быстро бегают по аудитории, вычленяя тех, кто оказался впереди. Большинство из преуспевших ничем не выделялись в повседневной учебе, и их преуспевание вполне можно списать на удачу, но вот та блондинка заставляет Гретту впиться руками в парту, и никакое самообладание не помогает. Белла, а именно так зовут девушку, нередко позволяла себе пропускать занятия без веской на то причины, но именно ей достался необычайный талант и стихия огня. Это раздражает Гретту, которой, чтобы иметь хороший балл, приходилось почти не вылезать из-за столов в библиотеке и собственной комнате. Нет, не просто раздражает, а разъяряет.

— Итак, давайте пройдемся по базе. Кто скажет определение связывания? — Гретта вскидывает руку, учитель одобрительно кивает.

Подавляя кашель:

— Связывание — это феномен, возникающий при связывании ядра шамана, то есть всех здесь присутствующих, и оборотня, а именно дракона или волка, — отвечает девушка.

— Как всегда чётко. А что насчет ядер? Расскажите хотя бы об одном типе. Не волнуйтесь, сегодня без оценок: вам и так хватает нервотрёпки, — несколько рук взлетают в воздух, в том числе Беллы и Гретты. Преподаватель указывает на блондинку.

— Моё ядро — огненное. Одно из самых эффективных при боевых действиях зимой, во время «Сезона Расплаты», — все поёжились. — Моя одежда: перчатки. — девушка показывает аксессуар с треугольником, основанием, повёрнутым к пальцам. — Если захочу, то при помощи них могу выдерживать очень высокие и низкие температуры, — Белла замолчала, явно считая ответ законченным, но учитель, похоже, придерживается другого мнения.

— А что скажешь про оборотней? Не верю, что о них ты ничего не помнишь.

— Ну... — Белла замялась. — Вроде... Они хорошие спринтеры, а у драконов крылья похожи на серп, и они умеют делать необыкновенные виражи, которые не могут другие... А еще чешуя драконов и шерсть волков может обжечь, если они того захотят... Там еще какие-то особенности строения, но этого я не помню.

— Этого вполне достаточно, — учитель вздыхает. — Продолжим, что по поводу воды?

Девушка возле Гретты чуть ли не подпрыгивает на месте, тяня руку вверх. Её и спрашивают.

— Пусть водное ядро не настолько разрушительное, но тоже может удивить! Например, если очень постараться, можно изменить русло реки или даже остановить его на время, необходимое для прохода группы, а ещё из воды получаются очень хорошие амортизаторы, в плане, что можно заключить себя и других в водную сферу во время падения и защитить их от травм. Но нападение у воды действительно уступает огненному. Что касается оборотней... У волков невероятно гибкое тело и большие лёгкие, нос полностью закрывается, чтобы вода не попала внутрь, шерсть, можно сказать, скользкая: их почти невозможно удержать. У драконов крылья узкие и длинные, передние лапы заметно мощнее задних, на теле может присутствовать гребень, но не всегда, на хвосте же он обязателен, может быть как горизонтальным, так и вертикальным. Мой элемент одежды: маска. Она позволяет выдерживать давление воды, дышать и нормально видеть на большой глубине. О лётных способностях драконов...

— Достаточно. Спасибо, Аврора. — учитель поднял руку, мягко останавливая девушку. — Теперь земляные.

На этот раз выбрали неизвестного парня с дальних рядов.

— Ну, все земляные, я имею в виду и оборотней, и шаманов, достаточно сильные физически. Мы можем изменить рельеф земли, но не слишком сильно, например, небольшой холм или яма — это вполне в моих силах. У земляных драконов очень прочная чешуя: ни магией, ни оружием её не проймешь, почти то же самое у волков, но все же они уступают по устойчивости к магии. Ещё они могут проходить очень большие расстояния с весом, который составляет приличную часть от их собственного. Это и про драконов, и про волков, если что. С полетами всё сложно... Помню, что крылья у них короткие, закруглённые, что помогает летать в очень узких пространствах, но недолго. Лапы мощные, хвост короткий, может заканчиваться моргенштерном. В принципе, это всё. Ах да! Моя одежда: сапоги. В целом, они могут ещё больше увеличить выносливость и силу, но, главное — в них можно пройти по любому болоту или грязи.

Удовлетворённый кивок.

— Ну и последнее: воздух. Гретта, ты начала — ты и закончи.

— Воздух. Что оборотни, что шаманы могут ходить на дальние расстояния с небольшим грузом, но на приличной скорости. Чем сильнее шаман, тем большим объемом воздуха он может управлять. При желании можно сделать воздушный щит или создать вакуум где-либо, хотя тут уж на что фантазии хватит. В любом случае моя стихия не настолько разрушительна, как другие. Мой элемент одежды — плащ. При помощи него можно летать или парить, время зависит от силы использующего. У драконов этой стихии крылья могут быть разнообразных форм, на голове и хвосте есть гребни из перьев, телосложение худощавое, по крайней мере, в облике дракона. У волков крепкие связки и сухожилия, длинная, но не особо плотная шерсть.

— Спасибо, а теперь...

Учитель повторяет, как будет проводиться Связывание, упоминает о различных комбинациях стихий, возникающих, если, допустим, шаман-воздушник и водяной дракон оказались напарниками. Гретта слушает внимательно, несмотря на то, что всё это записано в её конспектах и перечитано сотню раз.

Наступает перемена. Несколько однокурсников подходят к ней с просьбой списать домашнее задание и конспекты. Они напоминают больных, которые приходили на прием к её матери-лекарю. Те люди заболели по собственной глупости, решив, что им всё по плечу и на такую мелочь, как здоровье, можно наплевать. Жалкие и недальновидные. Гретта даёт свои записи, свои сокровища, взамен получает пару монет: одна — под залог о возврате, другая — в качестве оплаты.

Ещё один урок в том же здании, затем переход в другой корпус. Снова по серой дороге. Посреди сверстников, снующих парами и группами, Гретта идет одна, таща свой портфель онемевшими от холода пальцами. Она лишь кивает паре знакомых, с которыми нередко делит библиотеку по вечерам. Рутина.

Гретта старается держать спину ровно, пусть мышцы и позвоночник уже привыкли к согнутому над учебниками и тетрадями состоянию. Снова кашель и першение в горле, но на этот раз девушка даже не останавливается. Ей все равно, только крепче сжимает ручку портфеля.

Где-то в груди, в районе сердца, сжимается странный тёплый комок. Он быстро разогревается и начинает жечь, постепенно распространяясь на остальное тело. «Скорее всего, инфекция добралась до магического ядра, но тут уж ничем не поможешь». На мгновение половину лица сводит нервный тик, а дыхание становится прерывистым. Неприятно: «Будто бы кипяток в венах вместо крови», — именно так большинство пациентов описывают эту стадию заболевания. Мысленно девушка начинает перебирать остальные симптомы, сопутствующие разрушению ядра. При этом она уже входит в здание и поднимается по лестнице к лекционному залу. «А, нет, кажется, не оно. Что же...» Перерыв не окончен, и Гретта продолжает перебирать варианты. «С учетом того, что завтра за день... сопоставить с данными из книг... Я идиот». Её ядро уже связано. Она упустила момент, которого так ждала. Гретта сжимает зубы до писка в ушах в попытке сдержать слёзы. «Уже второй раз за день. Идем на рекорд?» — саркастично замечает она про себя. «Ну, хотя бы я точно знаю, что моё ядро в целости и сохранности и даже смогло образовать пару с другим, а это показатель».

Гретте впервые хочется сесть на задние парты. Почти невозможно сосредоточиться на лекции. «В связывании участвуют оба. Ладно я — решила, что у меня ядро разрушилось, но навряд ли оборотень решил так же. Почему же не было переполоха, какой обычно бывает у других? Я же видела, как остальные с радостью подходят к напарникам, громко смеются и тому подобное...» — девушка запускает руку и чуть ли не начинает драть и так уже жидкие волосы. Всю лекцию она сидит, молча записывая конспекты, в голове проносятся варианты, почему она была проигнорирована. «Или все же разрушилось?..» — быстрая проверка; перевернуть страницу легким ветерком. Получилось. Дискомфорта нет, магия течёт ровно, без перебоев. «Если не раскол и не связывание (хотя не будем сбрасывать его со счетов), то раскрытие - увеличения изначально возможных пределов ядра? Тоже не похоже». — Гретта записывает слова, не осознавая их смысла. Голову занимают предположения о происшедшем.

Весь день был проведён в догадках и попытках отыскать того самого оборотня на переменах.

«В книгах указано, что напарники чувствуют присутствие друг друга, но поначалу связь слишком слаба...» — Гретта отчаянно прислушивается к себе: может, хотя бы тень того ощущения... Но нет, ничего.

***

Дверь тихо скрипнула, на пол упала сумка с тетрадями, а Гретта упала на кровать. Ничего выяснить так и не получилось: ни напарника, ни особых способностей, с ядром тоже всё хорошо.

***

Мирон сидит в большой комнате в одиночестве: «Я видел её. Почему она даже не оглянулась по сторонам? Может, не почувствовала? Может, я ошибся и это был кто-то другой... Да нет, вроде она...» — щуплый мальчик смотрит в широко распахнутое окно на безоблачное ночное небо, задаваясь немым вопросом «Почему?». Ответа не последовало. Остаётся лишь смириться, закутаться в одеяло и уснуть. Всё равно они завтра встретятся.