Дракону по принцессе

С чего начинается день у нормального горожанина? С запаха сдобной булочки и кофе? С чая и каши? С неистового вопля неведомой летающей твари, грохота и забористого мата?

Для молодого делопроизводителя Дана Барго утро нового рабочего дня началось по третьему варианту. В широкое окно его комнаты, рядом с которым он так любил ужинать, влетел огромный ком стальных перьев, стального же клюва и стальных когтей, размером с полноценный кинжал. Осколки стекла, обломки рамы и стены дождем обрушились на Дана, и он с трудом успел свалиться за кровать, чтобы увернуться от увесистого кирпича, выбившего пух из подушки.

— У, тварь! На!

Меч-птица булькнула, подавившись собственным клекотом и коротким клинком егеря городской стражи.

Дан узнал голос и аккуратно выглянул из-за кровати. Над стальным монстром возвышался эльф Виран — один из егерей Первой Восточной крепости. Высокий, гибкий, весь из себя мужественный в своей мифриловой кольчуге, он водрузил ногу на голову птицы и ослепительно улыбнулся:

— Привет нелетающим ящерицам!

— Здоровья голодающим древоточцам! — хмуро отозвался Дан.

Они с егерем часто выбирались на охоту за пределы городских стен и, за неимением лучшего слова, хорошо приятельствовали. В вольном городе Моари это было в порядке вещей: дружить с надменным эльфом, служить под началом скупого гнома, в ночи схватиться с обнаглевшим вампиром и постоянно препираться с многочисленными людьми, самому будучи рептилоидом-драконидом.

— Ну, ты же маг? Сам всё уберёшь? — Виран пошевелил заострёнными ушами — своей длинной мужской гордостью.

— Я-то уберу, а вот в твоём следующем квартальном отчёте найдутся критические ошибки… — ответил Дан сварливо, поднимаясь из-за кровати.

Когда драконид выпрямился во весь рост, эльф уже не выглядел высоким, да и его ореол мужественности поблек на фоне огромного Дана.

— Так, чешуйчатый, ну, подожди! Зачем сразу так?! Ну что я могу тут сделать?!

— Ты — эльф, а значит — друид! — Дан потянулся к изголовью кровати и поднял на плечо массивную кувалду, которая даже в его руках смотрелась внушительно.

— И где ты тут видишь живое дерево?! — Виран демонстративно осмотрелся и развёл руками.

— Ты и мёртвое можешь починить. Так что вперёд, оконная рама ждёт.

Сам же Дан закрутил в руках кувалду и затянул песнь-заклинание. Поморщившийся Виран присоединился через мгновение. Два голоса набрали мощь и глубину, чтобы через несколько секунд реальность отозвалась на их зов. Разбившиеся в пыль камни, осколки стекла, древесная щепа — всё это закрутилось в хороводе огней и стало возвращаться на свои изначальные места.

Дан бросил взгляд на меч-птицу и движением пальцев перекинул поток магии на неё: магическая сталь из её перьев, когтей и клюва стоила дорого, а свежевать монстра без магии — сущее наказание. Эльф благодарно кивнул, и его голос взял новую ноту.

Через несколько минут ничего в комнате не напоминало об утреннем вторжении, если не считать освежеванную птицу. Но тут Виран справился сам: егерь сдёрнул с пояса маленький коричневый кошель, распустил завязки и одним движением растянул горловину на добрый метр.

— Аккуратнее с городским имуществом! Этот кошель стоит дороже, чем ты получаешь за год! — нахмурился Дан.

— Спокойно, всё под контролем! — Виран ловко покидал добычу в магическую сумку и затянул завязки.

— Это ты мастерам-зачарователям будешь рассказывать.

— Ну чего ты такой нудный? Будешь нудеть — зажму твою долю с птички! — Эльф подошёл к дракониду и ткнул пальцем в грудь. — Ауч!

— Ты бы ещё меня голым кулаком стукнул.

Дан осуждающе качнул кувалдой, которую всё ещё держал в руке. В отличие от многих рептилоидов-драконидов он обладал почти человеческой или даже эльфийской внешностью: кожа без чешуи, хвост отсутствует, строение стопы — человеческое. Даже волосы у него были, пусть и очень короткие и тёмные, а на лице росли лишь брови. Зрачки были круглыми, вытягиваясь в вертикальные щели только в эмоциональные моменты, сами глаза зелёные. И, конечно же, размеры тела. Дан был огромным, не уступая шириной плеч гномьим кузнецам, а ростом сильно превосходя и людей, и эльфов.

Но это внешне. Мышцы и кости Дана были крепче камня, хотя именно горой мяса он не выглядел.

— Драконово отродье! — Виран потряс рукой.

— Гордый наследник земляных драконов! — усмехнулся Дан.

— Ящерица бескрылая!

— Эльфийская неженка! Ты на площадь Рождества вечером идёшь, неженка?

Виран возмущённо посмотрел на Дана.

— Что за провокационные вопросы?! Я верный подданный вольного города Моари! Слава Драконам! Слава Перворождённым! — он вскинул левый кулак и трижды ударил себя в грудь.

Дан ухмыльнулся, но промолчал. Потомки драконов держали всю известную власть в мире. Все аристократические семьи были драконидами в той или иной мере. И праздник на площади Рождества был посвящён Перворождённым потомкам короля драконов, который первым похитил принцессу. Имя этой принцессы не сохранилось, но её дети навсегда изменили мироздание.

И не праздновать это событие — повод пообщаться с Внутренней стражей города. Не лучшее времяпрепровождение в жизни, стоило быть честным. Дан кивнул Вирану на дверь и повернулся к платяному шкафу: рабочий день приближался с неумолимостью гномьего поезда. Эльф покинул комнату как подобает настоящему егерю: быстро и незаметно.

Дан лишь хмыкнул. В Моари такое утро было если и не обыденным, то частым. Город стоял на стыке моря и гор, от обширной бухты карабкаясь по пологим склонам и протискиваясь в горные долины. И со всех сторон к нему тянулись твари всех форм и видов, пытаясь выдавить анклав цивилизации из комфортной субтропической зоны. Только на памяти Дана бухту города дважды атаковали кракены, один раз с гор спустились каменные великаны, а нашествия всякой мелочевки вроде гигантских пауков случались с раздражающей периодичностью.

— Тяжёлая доля прогрессора… — вздохнул Дан, застёгивая последние пуговицы серого служебного френча. Кувалда заняла своё место в петле на поясе.

Он вышел из комнаты и неторопливо спустился по едва слышно скрипящим ступенькам лестницы в просторный зал таверны. Собственного дома в Моари у Дана не было, но магистрат компенсировал служащим затраты на жильё и питание, так что драконид не чувствовал себя стеснённым.

«Нужно больше золота…» — Он проводил взглядом поднос, заставленный горшочками и тарелками. — Алана!

Дородная гномка выглянула из дверей кухни:

— Чего тебе, чешуйчатый? Лотки с завтраком? Сейчас вынесут!

Симпатичная женщина средних для гномки лет — что-то около восьмидесяти — покачала головой.

— Нормально надо питаться, а не в бумажной пыли в какой-то каморке! Важно не только что ты ешь, но и где ты это ешь!

— Спасибо за заботу! — Дан церемонно поклонился и сел за ближайший стол. — Вечером тогда поколю оставшиеся дрова.

— Очень обяжешь! Вот не зря у тебя прадед гном! Чувствуется наша отзывчивость!

Дан лишь криво усмехнулся и промолчал. В его семейном древе, казалось, не отметились только орки и гоблины, и то, он бы свою бессмертную душу на это не поставил. Клиенты в «Золотую шахту» пребывали неторопливо, но устойчиво. Одно из немногих заведений в центре города, где и кормили вкусно, и не пытались ободрать посетителя как липку. А всё потому, что тётушка Алана владела и зданием, и землёй под ним, и сама устанавливала цены.

Гномка вышла с кухни, держа на широкой ладони стопку из трёх лотков.

— Вот тебе омлет с колбасками, салат и блинчики с творогом на десерт. Чаю уж сам себе организуй, не маленький чай! — Она усмехнулась каламбуру.

— Спасибо! — Дан ещё раз коротко поклонился, сложил лотки в авоську и неторопливо вышел на улицу. Как бы плохо ни началось утро, оставалась надежда на благополучное окончание праздничного дня.

Моари сбрасывал с себя ночную негу. Толпа мелких лопоухих зелёных гоблинов в комбинезонах уборщиков пронеслась мимо драконида, размахивая мётлами и совками. За ними ковылял более крупный чёрный гоблин в цветастом фраке и со смешной шляпой-котелком с огромными полями.

— Господин Барго. — Гоблин кивнул, и его огромные уши, украшенные бесконечным количеством серёг, кончулись и издали мелодичный звон.

— Господин Жани. — Дан кивнул в ответ главному советнику магистрата по чистоте улиц.

— Сегодня прекрасная погода для полётов.

— Исключительно чистое небо, — согласился Дан.

Безупречная в своей форме вежливая фраза, предпочтительная для начала беседы с драконидом, в исполнении чёрного гоблина звучала откровенной насмешкой. И Дан мог бы выдавить жизнь из этого желчного старика одним движением руки, но чем бы тогда он отличался от дикарей, живущих за пределами городских стен?

— Мальчик мой, — Дана передёрнуло от тона, которым были сказаны эти слова, — я уже так стар, что давить в больные точки собеседника — единственное приемлемое развлечение. Прости старика. Слава Перворождённым!

— Слава Драконам! — откликнулся Дан и пошёл рядом с господином Жани.

— Ты снова не сказал никому, что у тебя день рождения?

Откуда старик узнал, что Дан родился рождественским вечером, оставалось тайной за семью печатями. Только этот гоблин да магистрат знали истинный возраст Дана.

— Слава всем Драконам, я не человек и не зациклен на праздновании очередного прожитого года.

— Вам, долгоживущим, легко бросаться такими словами… — вздохнул спутник. — Но праздник Жизни есть праздник Жизни, юноша. Тем более в Рождество. Или ты и его не празднуешь? — гоблин зашёлся каркающим смехом, перешедшим в надсадный кашель.

— Вам бы целителю показаться, — Дан обеспокоенно посмотрел на старика.

Тот блеснул золотыми клыками в широченной улыбке.

— Целитель не сможет вылечить старость. Законы мира непреложны, мальчик мой. Короткоживущим — впечатления, приключения и яркость вспышки, что дракон даже не посчитает мгновением своей жизни.

— Вы сегодня очень философски настроены.

Они уже прошли пару перекрёстков и теперь неторопливо взбирались по лестнице Магистерского холма. Оставалось не так далеко до здания магистрата, где работали оба, когда их накрыла тень. Раздался победный клёкот очередной меч-птицы, но жителей Моари таким было не удивить.

Дан взмахнул кувалдой, словно прыгнувшей в хозяйскую руку, сбивая спикировавшего монстра на мостовую, господин Жани ловко выхватил из кармана фрака маленький флакон с яркой зелёной жидкостью и бросил его монстру в догонку, а со второго этажа дома номер четыре по Магистерской лестнице раздалось нежное контральто магической песни, и в птицу вонзилась огромная ледяная спица.

— Надоели, паразиты… — хрупкая эльфийка в одной ночной сорочке выглянула в окно.

Дан отсалютовал хозяйке кафе-мороженого кувалдой, поймал воздушный поцелуй и повернулся к гоблину. Но тот уже крутился вокруг поверженного монстра, а рядом стояла бригада зелёных гоблинов с топорами, мешками и вёдрами.

— Навести тут порядок! — прорычал господин Жани им, а потом махнул Дану. — Иди, юноша, свою часть награды получишь вечером. Хороший подарок на праздник.

Драконид лишь покачал головой на упрямство гоблина и отправился дальше. Вершину Магистерского холма занимали ровно два комплекса зданий, разделённых большой круглой площадью: собственно сам магистрат, место жительства главы Моари, и напротив него — комплекс Академии волшебства и магических искусств.

А где-то под землёй, глубоко внизу, куда не могли добраться самые смелые и безбашенные маги, билось магическое сердце Моари — пересечение десятка энергетических потоков и самая крупная из известных таких аномалий. Дан почувствовал, как его обдало тёплой волной сродни ласковому морскому бризу, а тело наполнилось силой и лёгкостью.

«Только ради этого стоило сюда приехать…»

Он на секунду замер на краю площади, пропуская стайку студиозов. Парни и девушки, мужчины и женщины. Торжество драконьего гения: именно в Моари созданы условия, когда драконы могут находить принцесс с максимальным комфортом. Дан усмехнулся собственным мыслям и пошёл дальше.

Среди драконов не было самок. Вот такой выверт мироздания. Драконы всегда и везде порождение магии, концептуальная идея могущества, воплощённая в теле. И в карусели борьбы с таким могуществом или в попытке им овладеть драконов успешно истребляли. В какой-то момент их стало так мало, что они собрались вместе и приняли решение объединиться и бороться. Именно тогда они нанесли ответный удар, подмяв всех разумных под свой прямой контроль. Но это не решало главной проблемы — сильно сократившейся численности.

Кража принцессы — это важный элемент всей идеи бытия драконом. Но летучая крепость может легко погибнуть, штурмуя укреплённый замок, а люди, эльфы, гномы и прочие расы за века наловчились обороняться от драконов.

Именно тогда, без обиняков гениальный, Перворождённый Моари создал Академию, вокруг которой и сложился вольный город. И теперь не драконы метались по свету, а со всех концов мира к ним свозили магически одарённых будущих невест, будущих верных воинов и магов, будущих строителей, целителей, управленцев.

Дан поднялся по истёртым ступеням магистрата, бросил последний взгляд на многочисленные башни Академии и скрылся в бюрократическом чреве города.

Просторный холл со статуей Перворождённого, приветливо и несколько самодовольно улыбающегося посетителям, утопал в зелени. Свет из широких арочных окон играл на полированном розовом мраморе пола. Красиво, дорого. Моари стал очень богатым городом под личным патронажем драконов.

Дан привычно качнул головой в сторону статуи и повернул направо. Там в глубине коридоров пряталась канцелярия магистрата.

— Мир, дружба, жертвоприношения! — вскинул руку Дан, входя в просторный зал.

Из-за невысоких деревянных перегородок показались головы других делопроизводителей.

— Поборы, поборы, поборы! — ответила ему эльфийка, работавшая с налоговыми поступлениями.

— Мясо, хлеб, сыр! — с ногами забрался на перегородку зелёный гоблин.

— Дети, дети, дети… — устало выдохнули женским голосом из-за другой перегородки.

Там сидела Раиса — чистокровная человек, которая годами следила за ростом населения города.

— ДА-А-А-АН! ЗАЙДИ-И-И!

Трубный рёв разнёсся по всей канцелярии, и на драконида устремились сочувствующие взгляды.

— Это чего это он? — удивился Дан, и от него начали отворачиваться, а он ещё сильнее удивился, но без промедления отправился к начальнику.

Господин Монтор занимал отдельный кабинет, отгородившись от всего остального мира дородным секретарём, то ли пятиюрдной внучкой, то ли какой-то там внучатой племянницей. Важно лишь то, что эта гнома могла стать непреодолимым препятствием даже для драконида. Но в этот раз она лишь улыбнулась и кивнула на дверь кабинета:

— Дядя ждёт.

— Спасибо.

Дан вошёл без стука. Огромный, как для гнома, мужчина вскочил с похожего на трон кресла и словно подлетел к дракониду.

— Дан! — Рука юноши исчезла в ладонях господина Монтора, а те по площади могли соперничать с обеденными тарелками.

— Нет.

— Что?..

— Нет. Не знаю — что, но — нет. — Он попытался освободиться, пока гном осознавал этот короткий диалог.

Безуспешно.

— Шутник! Сегодня важный день! Мою родную дочь от второй жены приняли в свиту… ах, да какая, в сущности, тебе разница? Важно лишь то, что она уезжает из Моари, и у магистрата образовался некомплект персонала!

— Подождите…

— Именно, мой мальчик! Именно! Ты правильно понял, нельзя заставлять их ждать! Так что — вперёд! Студиозы уже ждут тебя у твоего отдельного кабинета в административном корпусе Академии!

— Но я не хочу!.. — Дан приложил силу, чтобы сбросить уже хватку гнома, но тот его потуг даже не заметил.

Если бы драконид приложил ещё больше сил, то, скорее всего, просто оторвал бы гному руки. Впервые за долгое время Дан растерялся, зависнув между неприятным удивлением, растущим раздражением и гневным отрицанием.

— Непотизм и произвол, полностью согласен! Тирания, жуть-то какая! Но ничего не поделать! Тебя уже ждут! Магистрат подписал приказ!

«Да он их подписывает десятками, может быть, даже не читая!» — мог бы сказать Дан, но сути это не меняло.

Спокойная кабинетная работа закончилась.

Началась работа с самым спорным материалом из возможных. Со студиозами.