Драконы Эланора

Тяжёлый туман моросью оседал на стёклах, размазывал свет по мокрому асфальту и отдавал сыростью даже в салоне. Многие спали. Сам Даймон дремал в наушниках, отдыхая после перелёта через океан.

За окном едва угадывались очертания перевала. Ниже, сейчас никак не различимая, простиралась тайга, вплотную подходящая к скалам. Шоссе её разрезало узкой полосой и огибало холмы перед тем, как подняться в горы.

Это было странное время суток. Казалось, никогда больше ничего не изменится. Вечный предрассветный сумрак насыщенной синевой смешивался с грязной серостью озябшего облака. Гудел мотор и дрожали капли на стекле.

Мелькнула тень. Птица? Какая птица будет летать ранним утром на такой высоте?

Вдруг автобус тряхнуло. Мерцающие отражёнными огнями столбики слились воедино. Резанули по глазам противотуманные фары. Нервный и пронзительный гудок промчался по встречной полосе и парень скорее представил, нежели чем по-настоящему увидел, как водитель вцепился в руль, выворачивая его в обратную сторону.

Будто ледяное крыло накрыло Даймона с головой. Шорох и треск помех оставили без музыки, а за стеклом на долю секунды возникла не то мыльная, не то радужная плёнка. Взвизгнули шины, брызги разлетелись за ограждение, но автобус, едва-едва удержавшись на дороге, выровнялся…

И сразу же поездка сменилась свободным падением. Желудок подкатил к горлу, а парень вскрикнул:

— Нет!

Но вокруг было только облако… Ни автобуса, ни дороги, ничего. Лишь где-то вдалеке, среди бесконечного серого тумана, светился застывший излом разветвлённой молнии, и слышалось бесконечно затухающее эхо.

Излом, где широко распахнуты белые крылья.

Даймон резко втянул воздух сквозь зубы и заморгал. Прилипшая ко лбу прядь была мокрой от пота. В стекле отражался парень с чёрными волосами и ошарашенным взглядом синих глаз.

Он огляделся. Сквозь занавески на окнах пробивался жгучий солнечный свет. Автобус стоял, в салоне никого не было. Под окнами гомонила толпа пассажиров в ожидании, когда им наконец выдадут багаж.

Надо было вставать в очередь. Студенческий билет здесь не поможет, в другой стране то. Да и не хотелось особо выделяться, незачем.

— Ну привет, Ханнах, — пробормотал Даймон, соскочил со ступеньки и сощурился. Солнце жарило как не в себя, даже под козырьком глаза заболели. И не единого облачка, даже перистого.

Автовокзал за те несколько лет, пока его не было дома, почти не изменился. Чище стал, но среди бетонных плит всё так же пробивались чахлые и побитые солнцем и жарой кустики; вдали, возле забора, стояли впритык друг к другу ларьки и магазины, недорогой буфет сменил вывеску и теперь гордо именовался рестораном. В остальном же ничего нового. А после имперской столицы вообще глушь и тоска.

Даймон хмыкнул и поглядел на очередь за багажом. Проще дождаться, пока сама рассосётся...

В тени автобуса стоял водитель, лениво пожёвывая хвойную смолу. Кстати да, неплохо уточнить пару вещей.

— Добра, развозчик. Як местный, но давешне не был на родине. Не буде минутка?

— Буде, буде, — чуть невнятно ответил шофёр и прекратил жевать. — Что знать хоче?

— Мэтро открыли? Или если хоче доехать до Старых Прудищ, нужно… Звини за слово, такси звать?

— А что звинять, слово яке слово. Мэтро строят, а Старые Прудища, хм, не знае. Лучше тама спроси, в павильонах. Як из Алмея сам, Ханнах знамо слабо.

— Спасибо, добрый человече.

— Да не за что. Дорога цяжкая была, высенец на перевале еле перебдел.

— Высенец?

— Морожа, марь… Туман, во.

— Понимае.

— Лады, время. Поклажу забирай и иди, мне двигать надо.

— Лады. Мира и неба над головой.

— Те того же, парень. Мира!

Высенец, значит. Похоже, не приснилось. На перевале действительно стоял туман. Но вот то силовое поле — было ли оно на самом деле? Применил ли он…

Даймон очень не любил это слово, но оно лучше всего описывало его особые силы. Действительно ли он использовал магию, воззвал к Стихиям?

Скорее да, чем нет. Радужная плёнка, о которую разбился свет противотуманных фар, до сих пор стояла перед глазами. Опять же, это могло оказаться частью кошмара, как дальнейший вылет с трассы, но бережённого кавардиалы берегут.

Со своей Стихией Даймон был почти незнаком. К тому же рассказы отца о возможных последствиях злоупотребления магией и медицинские карты жертв «выгорания» в имперских клиниках… Действительно, лучше воздержаться дней десять или около того.

Тем временем очередь уменьшилась настолько, что удалось забрать свой багаж. Парень подошёл к остановке. Таксисты везде одинаковы, дерут в три шкуры. Общественный транспорт — дело другое.

Вместе с Даймоном в троллейбус поднялось ещё несколько человек, которые разошлись по салону в поисках свободных мест. Сам студент вместе с рюкзаком и чемоданом остался стоять на задней площадке, прислонившись боком к стеклу.

Троллейбус поехал. Мимо проносились редкие машины. Над подъездами старых домов находились разные вывески — от магазинов и до библиотек. Мелькали детские центры со смешными названиями, салоны всемирной сети, разные мастерские. Прохожих стало больше, но ненамного. Два рекламных щита как висели на своих местах, так и продолжали висеть, никому не мешая. Парк возле площади Согласия остался на своём месте, хотя перед отъездом ходили слухи, что вместо него хотят построить какой-то торговый комплекс… Видимо, горожанам не понравилось.

Ханнах был совсем небольшим городком возле нескольких озёр, оставшихся от старого русла Тэнитея — горной реки, впадающей во Внутреннее море. Несколько веков назад лавина завалила ущелье, но вода пробила новый путь. Теперь Тенитей протекал в двадцати километрах севернее, и там же ходили паромы и грузы. Так что город разросся в ту сторону, оставив исторический центр тихим и спокойным местом. А вот озёра живописно украшали пейзаж и даже попали в книгу культурного наследия Республики.

За всеми этими мыслями Даймон едва не пропустил собственную остановку. Воздух снаружи едва-едва отдавал тем самым запахом травы и водорослей, плавающих на поверхности воды — запахом детства.

Парень глубоко вдохнул и едва не закашлялся от запершившей в горле пыли. Вот ведь, и откуда её столько?

Странная тишина властвовала на улицах. Гудение насекомых, шелест листьев в кронах посаженных по обочинам дороги ясеней — священное дерево, как сразу же вспомнил он отцовские рассказы — скрип камешков под ногами, но ни звука мотора, ни музыки. Жилой микрорайон Старых Прудищ был слишком тих, как будто в мире не осталось людей.

Даймон усмехнулся. Да-да, такое впечатление складывалось лишь потому, что в Столице даже окраины шумят автомобилями, дрожью подземных поездов и далёкими сиренами государственных карет, а здесь так спокойно.

И всё же странное чувство преследовало его. Казалось, словно он сейчас придёт домой, а там никого. Вернётся, а будет уже поздно. Потому что с самого начала ошибся, когда отправился учиться на пилота дальнего космоса, а не остался с шаманами оллури, как хотел его отец. Конечно же, из своего понимания блага для сына.

Даймон глубоко вдохнул и выдохнул. Оставшееся глубоко внутри недовольство глухо поворчало, но вновь задремало, прекратив портить настроение.

Прямо перед ним находился забор. Позади него, в шапке из нарядно-красной черепицы, сверкали отражёнными лучами стёкла окон. Облицовка только немного потускнела в сравнении с тем, какой её помнил Даймон, да у калитки появился датчик движения и камера, а так дом остался тем же самым домом, что и был раньше. Внешне — точно.

И сразу же парень засмеялся, заметив на крыше тёмные панели солнечных батарей. Вот интересно, как долго мать уговаривала отца на эту покупку?

Кнопка звонка утонула в разъёме. Полилась мелодичная трель из динамика. Потом шорох помех и до боли знакомый голос:

— Анна Лауд слушает.

— Это Даймон, — выдохнул парень и посмотрел в глазок камеры. — Я приехал, мама. Дома ли все?

Утреннее солнце слепило сквозь тонкие шторы и грело щёки. Даймон протянул ладонь, прикрыл глаза от света, сощурился и посмотрел на часы. Было почти восемь. Солнечные зайчики прыгали по стенам. На пол они переберутся ближе к десяти, когда тени от столбов начнут укорачиваться.

Так спокойно Даймон себя давно не чувствовал. Мама вчера, как он приехал, всё никак не могла отпустить сына, расспрашивала о том, как ему пришлась столица Империи Гайнандол, нашёл ли друзей среди норуми, как проходила учёба и всё остальное. Слишком мало можно было говорить по спутниковой связи, редко когда появлялось окно между двумя континентами.

Младший брат пришёл около двенадцати. Уезжая, Даймон запомнил Дарена себе по пояс, а теперь они были почти одного роста. Перепутать их между собой не смог бы и посторонний, но мама всё же умилилась, сказав, насколько они друг на друга похожи.

Отец, как выяснилось, несколько дней назад отправился на съезд шаманов со всей округи, и вернётся в лучшем случае через полмесяца. Камлания всегда отнимали много времени. Тем более, общественные. Просто так Круг не собирался, но по какой причине он понадобился именно сейчас, мама не знала. Что и следовало ожидать от отца.

За малозначащими разговорами прошла большая часть вечера, потом Анна пошла в магазин, а братья остались готовить ужин. Когда они вдвоём резали овощи, Дарен внезапно спросил:

— Что собираешься делать?

— Скоро друг должен прилететь, я хотел с ним в тайгу выйти на полторы недели. До берега дойти, на Али-Райно посмотреть, если погода позволит.

— Друг?

— Да, из Академии. Самый необычный норуми из всех, кого я знаю.

— Так-то наша мама тоже норуми, — Дарен усмехнулся.

— В тебе больше от отца, — Даймон счистил кожуру и внимательно оглядел брата. — Да, больше. И имя тоже оллурийское. Дарен-подарен.

— Угу. Вырасту шаманом, а не как ты.

— Давай не будем об этом, — поморщился Даймон и случайно срезал лишнее. — Не болтай под руку.

Некоторое время они продолжили счищать кожуру молча, но потом Дарен всё-таки вновь не выдержал:

— А кто это, твой друг?

— Кто… Алекс. Алекс Раирит Грант, но последнее для тех же, для кого я Даймон Шерент.

— Даймё, ты что, расстроен?

— Немного. Вообще, мы собирались сразу вдвоём лететь, но у него внезапно что-то произошло. Но, с другой стороны, это и к лучшему. У меня теперь есть время купить всё нужное для похода.

— И тебя это расстроило? — подозрительно спросил младший и прикусил губу.

— Как видишь. А чего спрашивал, какие-то планы?

— Просто… Ты в первый раз за пять лет прилетел, а о том, чтобы с семьёй время провести, не думаешь, — неожиданно резко ответил Дарен и замолчал, начав зло шинковать морковь.

— Ну ты и молодец, — присвистнул Даймон, не найдя, что ответить.

До возвращения матери они оба молчали, и только мерцание дисплея между книжными полками развеивало сгустившуюся тишину. Шла передача о мегафауне на Саха…

Да, шла передача о мегафауне. Некоторые её представители встречались и по сей день, обитая там, куда не добралась нога человека. Проще говоря, много где даже на обжитых материках. Про заповедные и говорить нечего.

Потом все поужинали и пошли спать. Его, Даймона, комната оказалась свободной. Удивительно, что за все эти годы её так никто и не занял, и Дарен лишний раз не заходил, оказывается.

Закончив лениво вспоминать вчерашнее, Даймон повернулся на другой бок и вдруг застонал, вспомнив, что ему сегодня надо в туристический магазин сходить и купить по два комплекта одежды, химии, пайков и всего остального.

Между Ханнахом и берегом Внутреннего моря было местами под двести километров тайги. По самому короткому и безопасному маршруту — четыре дня пешком. На пятый можно было выйти либо к санаторию, либо свернуть в горы в сторону великих утёсов, а там и крупный посёлок неподалёку.

Вот и ещё задача на сегодня — определиться с маршрутом. Озёра вносить в список? Нет, получается крюк. Или всё-таки? Ладно, это всё потом. Сейчас надо привести себя в порядок.

Салон всемирной сети был заполнен на треть. Будь это Империя, зал бы битком набили дети и подростки. Виртуальная стрельба по мишеням, да ещё вместе с друзьями — Даймон понимал, что в этом виде досуга так привлекает.

Здесь же посетители занимались более серьёзными делами. Взгляд студента Академии сразу зацепился за человека, пишущего доклад по материалам, лежащим у него на столе. Другой работал в таблицах, третий обильно жестикулировал. Был и четвёртый, но его дверца, в отличие от остальных, была плотно закрыта.

— Мне стандартный доступ на полчаса, пожалуйста, — монеты ровной башенкой легли на стол.

— Будьте добры, ваши данные, — пробормотал администратор и пробежал взглядом по корочкам. — Помощь нужна?

— Не знаю. Позову, если потребуется.

Несмотря на все ожидания, терминал оказался вполне себе современный. Без многих функций, какие были в столичных кафе, но тоже рабочий. И что немаловажно, с оплаченным доступом в сеть. То, что надо.

На почтовом ящике висело несколько уведомлений. Письмо о состоянии счёта Даймон перевёл в архив, посмотрел на расписание занятий после отпуска и только потом заметил, что в диалоге с Алексом есть новая строчка.

«Дай, привет!
Как я и говорил, с делами удалось разобраться за два дня. Билеты мне это не вернёт, но я взял новые! Не заскучал там у себя? Буду завтра в полдень, а сейчас вылетаю.
До скорого!»

«Вне сети», — прочитал Даймон статус отправителя и рассмеялся: подписано сообщение было сегодняшним утром.

И всё складывается просто отлично! Ну а пока осталось время, можно распечатать карты и прикинуть начало завтрашнего похода.

Руководство по выживанию в дикой природе оказалось весьма полезной вещью среди всех покупок хотя бы потому, что в нём давались необходимые советы как для новичков, так и для уже бывалых путешественников. Ко вторым себя студент Академии относил с большими оговорками: всё то, что он знал, было только малой частью отцовского опыта. Если кто и умел по-настоящему ходить по тайге, так это шаманы оллури.

Вершины деревьев пропадали в сером полумраке. Кроссовки промокли от влажной травы. С обруча на голове отца свисали беличьи хвосты. Изнутри застывшего после ударов бубна доносился странный шорох, словно далёкий прибой.

«Папа, а мы скоро вернёмся?»

Даймон хмыкнул, глядя на два аккуратных свёртка и рюкзаки, которые обошлись ему в половину от всех запланированных расходов. Было бы весьма обидно их потерять или испортить в самом начале путешествия.

Антар во всём этом не нуждался. Магия, которую он пробуждал, защищала его и от гнуса, и от зверей, и от сырости. Насколько Даймон помнил отца в часы камлания, он всегда бил в бубен при тумане. Или туман сгущался вокруг него, когда он начинал взывать? В том, что касается Стихий, Даймон ни в чём не был уверен. И не только он — магия существовала как законы природы. Но почему-то отзывалась только некоторым.

В Республиках Оллури таких людей называли по-разному. В Ханнахе, где была сильна древняя традиция, их воспитывали как шаманов Четырёх Сил. А вот в Империи Норуми подобных называли эсперами.

Как-то Даймон и Алекс пробовали понять, кто сильнее, воспитанники традиций оллури или «иницианты» норуми. После изучения целой библиотеки статей, посвящённых феномену магии, пришли к выводу, что разницы нет. Только заклинатель или шаман оллури знает, что делать, но не делает, а эспер или сенсор норуми делает, но не знает, что именно. Поэтому выгорает, когда превышает границы собственных сил.

Такси подъехало спустя десять минут. Водитель, показавшийся смутно знакомым, погрузил в багажник вещи студента, после чего они тронулись в сторону Старых Прудищ.

Из магнитолы играл кавер на когда-то популярную группу. Шофёр следил за дорогой, Даймон не хотел говорить. Вот только когда он в очередной раз поймал взгляд водителя, то понял, что не его одного одолевают смутные сомнения.

— Я вас раньше не возил?

— Если только лет шесть или семь назад.

— Вау, а чего так давно?

— Я уезжал из города.

— Подожди… — водитель нахмурился. — Подожди, сколько тебе лет?

— Двадцать три.

— А куда уезжал, если не секрет?

Для оллурийца у водителя был почти незаметный акцент, но именно это Даймона и удивляло.

— Академия. Империя Норуми.

— Та-а-ак… Стой, а ты случайно не сын Антара, старшой который? Даймен, верно?

— Мы знакомы? — усмехнулся парень.

— Если только. Видел тебя лет шесть назад, — шофёр хохотнул. — Я тогда на выпускном у вашего класса был, с твоим отцом хорошо тогда говорили во время застолья. Сын ещё рассказывал, как ты в школе магичил. Как жизнь, на кого выучился?

— Вы… Извините, я вас напрочь забыл.

— А, не беда. Я вот сына отправил в инженеры. Теперь и пристроен, и семье радость.

— А я пилот. Учиться ещё два года.

— Пилот? Будешь нас возить через океан?

— Межзвёздный если только.

— Ого! — шофёр уважительно кивнул. — Хорошая профессия, только опасная, насколько знаю. В космосе эти, как там их, лучи, которые любой металл насквозь проходят. У нас тут воздух и кавардиалы защищают, а там…

— Против всего есть меры. Космос уже два столетия осваивается. Не без инцидентов, но пополнить список жертв автомобильной аварии шансы выше, чем погибнуть среди звёзд.

— Но сколько народу ездит дорогами, а сколько летает? Шансы шансами, а если беда случится, то как раз тот шанс и выпал, — невесело улыбнулся водитель. — А, не бери в голову. От судьбы не уйти.

— Хочу думать, что можно.

— Всё равно все там будем… Это, парень, передавай привет отцу от Гелила. Скажи, что жду его на рыбалку, когда вернётся.

Даймон внимательно посмотрел на водителя:

— А вы-то знаете, куда он отправился?

— Конечно. На менгир в Круг. Стихии будут заклинать. Э, парень, ты чего?

После недолгого молчания Даймон ответил:

— Я подумаю.

А там и промелькнул нужный поворот.

Было бы неожиданнее, если он случайно бы встретил кого-нибудь из старых одноклассников. Но что странно, ничего в душе не шевельнётся. Вот были люди, с которыми прошло лет десять жизни… Разные люди, разные школы. Особенно после того, когда все узнали, что Даймон умеет взывать, а, значит, духовный наследник своего отца, Антара…

Нет. Шевелится. Лёгкое неприятие и, внезапно, страх.

Почему?..

Мама работала за терминалом в комнате под самой крышей. Панели на всю стену складывали единое изображение, словно составной экран в рубке навигационного тренажёра. На них отображалась метеорологическая карта всего округа. Над ближайшими городами, Алмеем и Морощью, шёл холодный фронт. Над Ханнахом пока оставалась тёплая погода, но если Даймон верно помнил условные обозначения, то через два-три дня со стороны Внутреннего моря должны были придти облака и дожди.

На стук Анна не оглянулась, придерживая наушники и записывая показания на планшет. Даймон постучался ещё раз, после чего осторожно зашёл внутрь. Его отражение появилось на панелях, и мама оглянулась.

— А, прости, не услышала, — улыбнулась она, спустив наушники на шею. — Что-то хотел спросить?

— Да, если не отвлекаю.

— Не отвлекаешь, — Анна посмотрела на экраны и показала на крестики в концентрических кругах над горами. — Смотри, видишь эти области повышенного давления?

— Я многое забыл, — Даймон усмехнулся. — Помню только самое простое... А ещё немного разбираюсь, при каких метеорологических показаниях посадку осуществлять не рекомендуется. Хотя там зависит от моделей челноков и всяких разных факторов... От многого, словом.

Мама по-доброму рассмеялась:

— Прости, никак не верю, что ты уже такой взрослый.

— А что так?

— Едва по голове не потрепала. Дарену это не нравится, а вот ты никогда не возражал.

— Да... Вырос и сам не заметил, как, — Даймон подкатил второй стул и сел рядом. — Мама, я бы хотел тебя спросить две вещи. Только если это будет слишком личное, сразу так и скажи.

— Это касается твоего отца или брата?

— Нет, только между нами. Я ведь когда в Академии учился, был у твоего профессора. Он до сих пор вспоминает твой дипломный проект и говорит, что ты была лучшей студенткой его курса.

— Меланхтон ещё преподаёт?

— Да. Гонял меня по теории метеорологии, как профессор Генши по аналитике многомерностей. Но я не об этом... Скажи, почему ты прилетела на Оллури? Я смотрел рекомендации выпускникам, ты могла устроиться в Империи и не срываться в неизвестность. Понимаю, что было сделано, то уже сделано, но всё-таки, почему?

Терминал пискнул, привлекая внимание. Мама мельком взглянула на экран и сказала в микрофон:

— Говорит Анна Лауд из центральной станции города Ханнах. Фиксирую образование аномального циклона в акватории Внутреннего моря. Передаю координаты.

Даймон дождался окончания очередного сеанса связи и окинул взглядом общую карту. Вряд ли ещё один циклон сильно изменит погоду на ближайшие несколько дней.

— Ох уж это Внутреннее море, — Анна снова сняла наушники и помассировала переносицу. — Оно определяет климат континента сильнее, чем все океаны вместе взятые.

— Кавардиалы...

— Вряд ли. За всё время наблюдений не было замечено никакой связи между их активностью и частотой аномальных климатических событий. А вот с Кругами шаманов корреляция уже есть.

— Что?

— Они как-то предугадывают наступление сезона саморегуляции климата. Между их менгирами и антициклонами в горах есть какая-то связь. Но ты меня не об этом спрашивал... — мама повернулась к Даймону и покачала головой. — Можно сказать, меня очаровали кавардиалы. Один из них прилетал к Императору лет... Тридцать пять назад? Что-то около того. Помню, когда смотрела прямую трансляцию, спросила сама себя, какое влияние их остров оказывает на планету. Маленькой тогда была, впечатлительной.

Анна посмеялась, но как-то задумчиво.

— И ты пошла учиться на метеоролога?

— Не сразу. Сперва на океанолога хотела, но как оказалось, по Внутреннему морю корабли не ходят, а исследовать Али-Райно в такой близости от барьеров кавардиалов бессмысленно — сплошные помехи. А вот по косвенным проявлениям... Поэтому поступила на бюджет в Академию. Остальное ты знаешь. С твоим отцом здесь познакомилась.

Даймон слушал, глядя в экран. Стоило признаться самому себе, вопрос был наболевший, но спонтанный. И, наверное, лишний.

— Значит, очаровали кавардиалы, — усмехнулся он и вдруг поймал мамин взгляд. Понимающий, чуть-чуть снисходительный, немного усталый, но с тем самым непередаваемым выражением, какое бывает у тех, кто ясно знает — они нашли своё место в мире.

— Как бы Антар не жалел о том, что ты выбрал учёбу в Акакдемии, он по тебе скучал, — Анна положила ладонь на кулак сына. — Может, ты стал бы хорошим шаманом, но если ты знаешь, что твоё предназначение среди звёзд, я от всего сердца желаю тебе стать лучшим пилотом из всех.

В груди отозвалось тупой болью.

Даймон сквозь силу улыбнулся:

— Спасибо. Спасибо, что поддерживаешь.

— Я ведь твоя мама, — Анна постучала колпачком стилуса по столу и внезапно обняла сына.

Он не возражал.

— Можно... ещё спросить? — вполголоса произнёс Даймон.

— Да, конечно.

— Сделаешь прогноз на ближайшие дней пять-десять? Мне для похода в тайгу надо. С Алексом.

— Хорошо, составлю. Твой друг зайдёт-то к нам?

— Да, зайдёт. Думаю, отдохнёт перед походом.

Анна кивнула:

— Буду только рада с ним познакомиться. И Дарен, как бы он не злился на тебя, тоже, — она вывела на экран нужную программу и взяла наушники: — Ладно, мне надо вернуться к работе. Если надо будет что-нибудь, заходи.

— Хм... Пока я не ушёл, тебе принести что-нибудь с кухни?

— Сделай мне кофе, пожалуйста. Немного устала за смену.

— Считай, оно уже готово. Люблю тебя.

— И я.

Уходя, Даймон снова взглянул на маму. Она продолжала делать пометки и слушала доклады с других наблюдательных пунктов. И хотя картина менялась в режиме реального времени, охватываемая станциями площадь была настолько большой, что для заметных изменений требовались дни и дни. Но прогноз всё-таки не помешает.

Сколько же лет прошло с последнего откровенного разговора и повторится ли такое в будущем? Знать бы заранее, но увы, во всей полноте будущее не знают и кавардиалы.

Куда там обычному человеку. Даже с необычной Стихией.