Драконы не плачут

Море - слезы первородного дракона. Земля ‒ его кровь. Небо ‒ дыхание. Из своей чешуи создал он созданий земли и неба. И были они единым целым, пока не научились творить зло.

День казался совсем неподходящим для съемок, настроение тоже. Лора злилась, капризничала, но Костя был неумолим.

‒ Детка, знаешь, сколько стоит каждый съемочный день? Вот-вот. Так что собери все что там у тебя есть в кучку и айда на берег.

Костя, увешанный аппаратурой, со штативом на плече, загорелый, белозубый мог служить иллюстрацией беззаботного прожигателя жизни, но Лора знала, что пашет он как проклятый, вернее, одержимый. Рядом с ним она чувствовала себя истинной лентяйкой. Конечно, она согласилась на поездку на Крит не только из-за обещанного халявного отдыха: Косте требовалась модель, Лоре отпуск. Решили совместить. Он работал, она пыталась отдыхать, но получалось не очень. Как только Костя видел что-то интересное, типа красивой каменной кладки, то вытаскивал Лору хоть из бассейна, хоть из СПА. Сегодня ему понадобились волны, и он потащил ее к морю, где изрядно штормило.

‒ Это будет бомба!

Лора уже вымокла и продрогла. Крит Критом, но на ветру не слишком уютно. Вода крутилась возле ее босых ступней, пенилась, взбиралась по голеням. Платье липло к ногам. Она послушно изгибалась, откидывала назад волосы, делала пальцами сердечко, мечтая скорее оказаться под теплым душем. Очередная волна принесла песок и что-то блестящее, Лора поймала блестяшку и раскрыла ладонь. Полукруглая плоская штука, размером с ноготь большого пальца, отливающая перламутром.

Костя отвлекся от камеры, подошел, глянул.

‒ Что там? Хм... похоже на чешую.

‒ Это ж какого размера должна быть рыбина?

‒ Всё! ‒ Костя загорелся новой идеей. ‒ Это будет бомба! ‒ Он выхватил чешую и прилепил ее на грудь Лоры у начала соблазнительной ложбинки. ‒ Потом обработаю, получится, что все тело покрыто чешуей. Будешь русалкой или сиреной. Снимай платье, сделаем пару кадров в купальнике.

Лора тяжко вздохнула ‒ пара кадров для Кости ‒ это два-три часа съемок. Она потянулась снять легкое а-ля греческий хитон платье и увидела, как стремительно убегает в море вода, и дно, где стояли ее ноги, обнажилось. Костя на берегу замер, смотрел куда-то за ее спину круглыми глазами, губы его шевелились, но ветер относил звуки. Лора обернулась. Над ней возвышалась зеленоватая стена ‒ море встало на дыбы и лишь сверху загибалось игривой пенной шапочкой. Ни вскрикнуть, ни даже вздохнуть как следует Лора не успела, гигантская волна слизнула ее, как лягушка слизывает комара с листа кувшинки. Если честно, даже испугаться не получилось, последней мыслью, которая пришла ей в голову стала: "Успел ли Костя сделать этот эпический кадр? Вот это точно была бы бомба". Потом ее стукнуло головой обо что-то твердое и она совсем отключилась. Так что ей, можно сказать повезло, потому что она уже наглоталась воды и теперь мучительно задыхалась.

***

Кабестан скрипел, матросы с натугой поворачивали рычаг. Свисток боцмана подгонял экипаж.

‒ Морская каракатица тебе в глотку, ‒ орал он, ‒ Матли, что ты застыл, как укушенный сколопендрой? Вытащите уже эту сеть! Вон Брюзга уже с котлом устал ждать.

‒ Только если вы опять притащите всякую мелочь, я чистить не буду, ‒ проворчал корабельный кок Брюзга, оправдывая кличку. ‒ Так и знайте, вместе с чешуей и кишками зажарю.

Последние усилия и сеть, истекающая водой, полная рыбы, перевалилась через борт. Моряки распустили узлы, и палуба заполнилась бьющимися телами.

‒ Тысяча каракатиц мне в глотку, ‒ воскликнул Мэнни, дюжий моряк с бородой, заплетенной в косицу, ‒ это что еще за рыбка?

‒ Баба! ‒ воскликнул кто-то и нервно хихикнул.

Боцман пригнулся, рассматривая улов: среди сверкающей чешуей рыбы белело тело, явно человеческое, к тому же женское.

‒ Вот зачем нам дохлая девка? Ну-ка отправьте ее за борт.

Из рыбьей кучи раздался стон, потом надсадный кашель. Бывалые моряки настороженно повытаскивали ножи и тесаки. Кто знает, что принес хозяин морей и океанов Скрам? Может, послал одно из своих созданий, что пьют кровь словно воду?

Женщина пыталась приподняться на руках, но каждый раз падала. Наконец, ей удалось сесть, она откинула с лица длинные спутанные волосы, и моряки переглянулись. Девица на вид была молода и недурна собой. Раздались возгласы и шуточки всякого рода.

‒ Халес! Брюзга сказал, вы поймали что-то стоящее?

Все обернулись и осклабились в улыбке, означающей: "Капитан, мы очень рады тебя видеть".

Чуть располневший к сорока годам, но все еще крепкий мужчина с бородой выстриженной ласточкиным хвостом и треуголке на крупной голове, капитан Торнон разглядывал девушку и хмурился.

‒ Ну-ка, проверь, нет ли у нее перепонок между пальцами, ‒ приказал он.

Халес осторожно взял девушку за руку, потянул к себе, но она вдруг очнулась, посмотрела не него таким диким взглядом, что он отшатнулся.

‒ Вы кто?! ‒ Она смотрела на них так, словно не ее, а их только что выловили из глубин океана. ‒ Где я? Где Костя? Мне нужно позвонить! Дайте кто-нибудь телефон…

Девушка сыпала вопросами, не дожидаясь ответов, да никто бы и не смог ей ответить. Говорила она на каком-то тарабарском языке ‒ когда вроде слова понятны, но смысл ускользает.

‒ Кажется, перепонок нет, ‒ Халес, наконец, разглядел ее руки.

‒ А на ногах? ‒ не унимался капитан. ‒ Надо проверить. Я не оставлю на своем корабле неизвестную морскую тварь.

Однако, когда Халес хотел схватить девицу за ногу, та завизжала так, что ему пришлось залезть пальцем в ухо.

‒ Вот орет, не хуже моего свистка.

‒ Вы кто такие? Где ваш начальник? У вас тут съемки? Режиссер или ассистент есть? Дайте же кто-нибудь телефон! Что вы смотрите? Я что, не по-русски говорю? Могу по-английски, ‒ она перешла на другой язык, но с тем же результатом.

‒ Вот же смешная, совсем на голову того, ‒ Мэни покрутил пальцем у виска. ‒ Но если приглядеться, то очень даже ничего. Даже получше, чем косая Луни в порту Башнира. Я б проверил у нее перепонки, а еще и жабры заодно.

Его слова прозвучали в неожиданной тишине. Храбрые морские волки, уже две недели болтающиеся в море, как-то подобрались и с прищуром начали приглядываться к девице. Она замолчала, тихо всхлипнула и прикрылась руками, скорчившись посреди трепещущих рыбьих тел.

‒ Так что прикажешь, капитан? ‒ Халес с готовностью сунул свисток в рот. ‒ За борт или как?

‒ Капитан! ‒ Мэни сделал шаг вперед. ‒ Ведь добытое в море, по уставу, делится поровну? Так ведь?

Торнон кивнул.

‒ Ну, значит, наша она. На всех. Так ведь, парни?

Моряки одобрительно загудели, в глазах уже разгорался огонек предвкушения, губы кривились в улыбках. Каждый уже примерял добычу к себе. Пойдет, не пойдет?.. И конечно, же решал, что пойдет. Они рассматривали девушку, прикидывая, как бы половчее подобраться к ней сквозь рыбный завал и ухватить за бочок. Девушка пятилась от них, отползая все дальше, пока не уперлась спиной в обшивку корабля и тогда она открыла рот и завопила:

‒ Помогите! Здесь какие-то озабоченные психи! Кто заведует этим квестом? Есть тут нормальные или нет?

***

Лоре стало страшно, она вдруг поняла, что никакие они не артисты. Слишком уж органично смотрелись они в этих костюмах. А еще корабль ‒ не у всякой студии есть средства построить такую махину, полностью аутентичную флоту средних веков. Уж в кораблях Лора немного разбиралась, благодаря папиному увлечению: клеить модельки парусников.

Так что этот, трехмачтовый корабль с кватердеком очень походил на тот, что стоял у отца на полке, и который она уронила, причинив ему непоправимый ущерб. Место пониже спины у нее болело несколько дней, так что она запомнила причину ‒ странное слово “галеон”. И вот она сидит на его палубе и пытается донести до бородатых парней, одетых пиратами из голливудского фильма, что им надо засунуть свои нескромные желания в одно известное место.

‒ Эй, вы, ужин акулы, что за шум, а драки нету?

Пираты сразу притихли, Лора увидела еще одного пирата в кожаном колете поверх алой рубашки, бархатных черных бриджах и сапогах с отворотами. Этот костюм отличался чистотой и даже элегантностью, тем более что носила его женщина, примерно тридцати с небольшим, рослая, с высокой грудью и крутыми бедрами. Густая грива ее темных волос сзади перехватывалась алой, под цвет рубашки, лентой.

‒ Здорово, Глэд, ‒ почтительно закивали пираты. ‒ Вот, улов делим.

Глэд подошла и посмотрела на Лору, действительно, как на пойманную экзотическую рыбу.

‒ И как? Успешно?

‒ Так что тут думать? ‒ осклабился Мэнни. ‒ Всем достанется. Поровну. Таков же закон? Да, квартирмейстер?

‒ Ну, да, ‒ с ленцой ответила Глэд. ‒ Надеюсь про меня и капитана вы не забыли?

Пираты хихикнули, кто громче, кто тише.

‒ Эй, Танар, а ты давно посещал девочек в салоне у Санти? ‒ спросила женщина.

Танар, сутулый и краснолицый моряк, красноречиво скривился.

‒ А ты? ‒ она повернулась к здоровяку Мэнни. Не дожидаясь ответа, она усмехнулась прямо в лицо Танара. ‒ Представляешь, что останется от девки после него? Практически ничего. С таким же успехом вы можете пользоваться одной их этих дохлых рыб, ‒ она носком отпихнула серебристую рыбу, чьи жабры еще вяло шевелились. ‒ Так что счастливчиком сегодня будет кто-то один из вас. Максимум двое или трое. Интересно, кому повезет?

Пираты загалдели, послышалась брань, кто-то уже сунул кому-то кулаком в зубы. Раздался свисток боцмана.

‒ Значит, выход я вижу только один, ‒ Глэд рубанула рукой воздух. ‒ Девку продадим на рынке в порту, деньги поделим, и каждый пойдет и найдет себе красотку по душе.

‒ Да точно же! Как мы сами не догадались?

‒ Вот поэтому квартирмейстер я и добычу делю я. Отведите ее в мою каюту. Товар надо беречь.

Лору подхватили под руки и потащили, от страха и недавнего купания ноги ее не держали и волочились за ней по дощатой палубе. Дверь открылась, ее кинули прямо на пол, и дверь захлопнулась. Снаружи слышались голоса, сигналы боцманской дудки, команды, отданные грубым сиплым голосом. Лора на четвереньках добралась до узкой койки за небольшой перегородкой, упала на нее и скорчилась. Пусть это будет сном, всего лишь сном, даже если она сейчас лежит в коме, где-нибудь в больнице. Потому что иначе ей придется признать, что она сошла с ума или…или попала куда-то в другой мир.

***

Дверь в каюту скрипнула, Лора из-под локтя посмотрела на вошедшего. На вошедшую. Глэд плюхнулась в кресло, вытянула ноги, пошарила возле пола рукой, вытащила откуда-то бутылку, зубами вытащила пробку и сделала большой глоток.

‒ Иэх! ‒ Она потянулась. ‒ Эй, ты! Как тебя? Отошла или еще трясешься?

Лора села на койке, ответить ей было нечего. Вернее, было, но она уже пыталась хоть что-то выяснить, но ничего путного не вышло.

‒ Ладно, будем считать,что ты мне благодарна, ‒ Глэд снова глотнула. ‒ Кстати, не хочешь присоединиться? ‒ Она помахала в воздухе бутылкой.

Только тут Лора поняла, как хочет пить, какая она грязная, вонючая…

‒ Водички, если можно, ‒ голос ее был слаб, после того как она чуть не сорвала его там, на палубе.

‒ О! Водичка тут кругом, тебе с какого борта? Иди сюда. Чего я орать должна? Я и так за целый день наорусь, что тошно.

‒ Вы капитан?

‒ Ха! Нет. Я квартирмейстер. Второй человек на корабле после кэпа. А может, и первый. Хозяйство-то все на мне. Да и добычу я распределяю. Ясно?

‒ Добычу… ‒ повторила Лора. ‒ Вы пираты?

‒ Нет, каракатица тебе в глотку, мы служители матери Онофы… Пираты, конечно. Ты что, с луны свалилась?

‒ Почти. С луны, в смысле. Мне кажется, я попала в другой мир.

‒ Ну, наши ребята, каждый день попадают в другой мир, ‒ Глэд покачала бутылкой. ‒ Много вчера выпила? Как ты угодила в море?

Лора вздохнула. Глэд слушала ее рассказ о Крите, Косте и фотосессии и так кривилась, что ясно было, что не поверила ни одному слову.

‒ Выглядишь ты, конечно, странно, ‒ Глэд кивнула на ее платье. ‒ В таких у нас всякие маркизы спят. Говорят. Сама не видела, не скажу. Ладно, давай подберем тебе что из моих тряпок.

Глэд, покачиваясь, дошла до рундука, открыла, кинула Лоре рубашку и юбку.

‒ Держи.

Выбирать не приходилось. Платье от соленой воды стало жестким и колючим. Лора натянула одежду, получилась какая-то баба на чайник.

Глэд внезапно уставилась на вырез ее рубашки.

‒ Что там у тебя? ‒ она бесцеремонно распахнула ворот и ткнула пальцем Лоре в грудь.

Лора скосила глаза ‒ на ее груди переливалась перламутром чешуйка. Она попыталась смахнуть ее, но та прилипла намертво. Попытка сковырнуть тоже не удалась.

Глэд наклонилась и чуть носом не уткнулась, потом выпрямилась и зычно крикнула.

‒ Торнон! Торнон! Акула тебе в жабры! Иди скорей сюда!