Друг

В уютной норке на Луне жил Серебряный Кролик. В расщелинах он выращивал волшебные травы, что вскармливал космически ветер, и каждый год готовил лечебные снадобья. Вечерами же смотрел на Землю, приглядывая за людьми. Он всегда был готов помочь, если о том просили, однако не умел читать мысли.

Сейчас его ни о чём не просили.

Уже несколько дней Кролик наблюдал за грустным мальчиком. Тот каждый вечер садился у окна и просто смотрел. Кролик не знал, что он там видел или искал, но лицо мальчика не давало покоя. Именно поэтому Кролик обращал своё волшебное стёклышко, через которое смотрел на Землю, в сторону одного единственного дома. Он ждал, когда мальчик попросит, но тот не просил. Не делился своими переживаниями и причинами грусти.

Кролик всё ждал и ждал, пока однажды не понял, что нужно спросить самому. Может тогда мальчик ответит?

Поймав попутный космический ветер, Кролик рванул к Земле и свалился на её поверхность с северным сиянием. Небо над головой вспыхнуло зелёным, а он уже поскакал дальше.

В этот вечер мальчик, как обычно, сидел у окна в тёплой пижаме, наблюдая за происходящим снаружи. Поэтому не заметил оказавшегося в комнате Кролика. Тот пробрался в дом вместе со сквозняком, отряхнул серебристую шёрстку от белых снежинок и только тогда окликнул, привлекая внимание:

— Почему ты не идёшь на улицу?

Мальчик вздрогнул и обернулся, во все глаза уставившись на Кролика. Так они и смотрели друг на друга, пока мальчик не спросил:

— Ты кто?

— Кролик, — Кролик развел лапками, давая рассмотреть свой покрытый мягкой серебристой шёрсткой живот, а потом зачем-то добавил: — Лунный.

— На луне не живут кролики, — уверенно заявил мальчик. — На ней вообще никто не живёт. Это все знают!

— Живут. Я!

От возмущения у Кролика даже длинные уши встали и шёрстка приподнялась.

— Так почему ты не идёшь на улицу?

Кролик дёрнул ухом в сторону окна, за которым шумели дети. Пробираясь сюда Кролик видел, как они весело катались с ледяной горки и играли в снежки.

— Там скучно, — проворчал мальчик, задёргивая занавески и пряча окно от взгляда Кролика.

— Правда?

— Иди, к кому шёл, — насупился мальчик. — Тебя, наверное, заждались.

— Я шёл к тебе.

По тому, как резко повернулся мальчик после этих слов, по его удивлённым и неверящим глазам Кролик внезапно всё понял.

— У тебя нет друзей?

— Они мне не нужны! — запальчиво ответил мальчик.

— Всем нужны друзья. Уж я-то знаю. Там, на Луне, одиноко.

— Так почему ты остаёшься там?

Впервые с начала разговора мальчик приблизился, а потом и вовсе сел на пол рядом с Кроликом.

— Я не могу оставить свои травы. Они нуждаются во мне. Так почему у тебя нет друзей?

— Я плохой.

— Грубый? — не понял Кролик.

— Нет. Плохой.

— Злой? — ещё раз попробовал Кролик, и мальчик отчаянно покачал головой:

— Просто плохой. Неправильный.

— Чем?

— Так вот, — мальчик указал на Кролика, отчего тот растерялся.

Кролик даже осмотрелся, но ничего неправильного или плохого вокруг него не было. Да и сам он был хорошим: серебристая шкурка волосок к волоску, чистая, ухоженная, ни пятнышка, ни снежинки.

— Я с тобой разговариваю. А ты животное.

— Я не животное, я Лунный Кролик, — поправил его Кролик, но смысл уловил. — У тебя есть дар?

— Другие этого не умеют и говорят, что я странный и что со мной нельзя дружить. Я плохой.

— Ты не плохой, — не согласился Кролик и, подобравшись ближе, положил лапки на колено. — Ты особенный. Поцелованный Луной.

— Врёшь, — уверенно заявил мальчик, но глаз не отвёл.

— Таких людей не много, но они есть, — сказал Кролик. — Хочешь, научу их видеть?

Мальчик долго смотрел в спрятанное за занавеской окно. Голоса с улицы всё ещё проникали в комнату, говоря о том, что дети продолжали веселиться.

— Хочу, — очень тихо ответил мальчик.

— Закрой глаза и наклонись, — попросил Кролик.

Когда мальчик послушался, Кролик потянулся и накрыл глаза лапками. На какое-то время они так и замерли, а потом Кролик отстранился.

— Открой глаза и просто пожелай увидеть.

— Что?

— Скажи про себя или вслух: «Я хочу увидеть».

По тому, как шевелились губы мальчика, Кролик понял, тот доверчиво повторяет его слова. По тому, как в следующий миг удивленно распахнулись глаза мальчика, Кролик понял — тот увидел.

— Подойди к окну и посмотри на улицу.

Мальчик так и сделал.

Подбежав к окну, он выглянул, просунув голову между занавесок, и замер. Время тянулось, а мальчик всё не отмирал. Кролик сам пробрался к нему за занавески и забрался на подоконник.

— Что ты видишь?

— Вон там, — прошептал мальчик. — Та девочка сияет почти как ты...

— Думаю, с ней ты сможешь подружиться, — уверенно заявил Кролик, довольно сложив лапки на пушистом животе. — Ведь у неё тоже есть дар.

Впервые за всё время, что Кролик его видел, мальчик улыбнулся...

— Пап, — прервал Лука отца, отвлекая от книжки. До конца сказки оставалось совсем немного, но молчать дальше ему казалось невозможным. — Пап, если мальчик нашёл друга то я... я тоже смогу?

Лука смотрел с такой надеждой, что отец не мог не ответить.

Заложив книжку пальцем, он растрепал светлые волосы на макушке сына, прежде чем улыбнуться и сказать:

— Обязательно.

— А Лунного Кролика встречу?

Отец посмотрел куда-то за спину Луки и тот тут же обернулся. Однако там никого не оказалось. Просто пустая комната.

— Пап?

— Встретишь. Обязательно встретишь.

Отец улыбнулся так загадочно, что Лука решил ещё раз обернуться и посмотреть, но комната за спиной ничуть не изменилась.

— Итак, на чём мы остановились?

— Мальчик вышел на улицу и всё-таки подружился с той девочкой, а Кролик вернулся на Луну, — отчитался Лука, заставив отца рассмеяться.

— Всё-то ты знаешь, Огонёк.

— Это же моя любимая сказка, конечно знаю! Читай!

Потрепав Луку по макушке, отец открыл книгу и продолжил чтение сказки. Там, где мальчик действительно нашёл подругу, а Кролик вернулся на Луну, чтобы готовить лечебные снадобья.

* * *

Высокая пушистая ёлка, касаясь зелёными лапами стола, заняла своё почётное место рядом с балконом. Они каждый год ставили её здесь, чтобы, как говорила мама, Деду Морозу было удобней приносить подарки. Главное подлететь к балкону, а там уже и ёлка.

Ничем не пахнущая и искусственная.

Лука был совсем не против, но...

Осмотрев ёлку с макушки до нижних веток, он вздохнул. Понравится ли она такая кролику? Дед Мороз приходил, но кролик... придёт ли он?

— Чего вздыхаешь?

Большая тёплая ладонь легла на макушку, а когда Лука поднял голову, соскользнула, пройдясь по волосам.

— А кролик точно придёт? Вдруг ему не понравится наша ёлка...

— Обязательно понравится, — уверенно заявил отец. — Как иначе? Вот сейчас приоденем ее, и будет самая настоящая красавица. Поможешь?

Лука кивнул и, спустя несколько минут, на столе рядом с ёлкой появилась заветная коробка с игрушками и пакет с мишурой.

— С чего начнём?

Зашуршал картон, когда отец открыл коробку. Там, в плену из ваты, вперемешку с пластиковыми шариками лежали и старые, стеклянные игрушки.

— С макушки!

Лука уже потянулся к притаившейся у картонного бока высокой, украшенной белой краской, словно снегом, верхушки, но в последний момент замер. Мама всегда ругалась, когда он лез без спроса, говорила что разобьёт. А верхушка была как раз стеклянной, и уронить её...

С другой стороны мама сегодня на работе...

— Бери, давай, и поехали, — подбодрил отец, и Лука с улыбкой ухватился за стеклянные бока.

Стоило только достать верхушку, как ноги Луки оторвались от земли и он взмыл вверх. Это отец поднял его, будто пушинку. Хотя Луке целых шесть лет и он уже не маленький.

Ноги коснулись поверхности стола, и Лука уверенно встал, добираясь до макушки.

С легким усилием верхушка заняла своё почетное место.

— Продолжим, — заявил отец протягивая Луке первый шарик.

Позже они поменялись, и уже Лука подавал отцу игрушки, чтобы тот украсил недоступную ему часть. Ведь со стороны балконной двери не было стола, на который можно было бы встать.

* * *

— Пап, — начал Лука, когда последняя пушистая лента мишуры заняла своё место на зелёных ветках. — А как кролик попадёт в дом? Тоже через балкон?

Отец задумчиво замер, на мгновение перестав приклеивать завесу яркого дождика над дверью.

— Да, думаю да.

— К мальчику кролик пришёл со сквозняком, — напомнил Лука и приложил ладонь к балконной двери. Из щели потягивало холодком.

— Тогда дверь прекрасный способ войти, — согласился отец, а Лука хитро прищурился.

— А давай украсим и дверь?

Он точно помнил, что где-то в недрах коробки оставались колокольчики. Маленькие, металлические игрушки со звонким язычком внутри.

— Ты что задумал? — рассмеялся отец, когда колокольчики тихо звякнув, оказались перед ним на раскрытой ладони.

— Ничего, — с самым невинным видом заявил Лука. — Просто украсить. Хочу, чтобы кролик сразу увидел как у нас тут красиво и заинтересовался.

— Может тогда лучше дождиком?

Лука на мгновение замер. Дождик на двери смотрелся бы красиво. Так же красиво, как тот, что висит сейчас на выходе в коридор, но... дождик не предупредит Луку о том, что кролик пришёл. Или... Дед Мороз.

— И дождиком тоже, но колокольчики обязательно! И можно я сам повешу?

* * *

Колокольчики заняли своё место на ручке, так чтобы любое движение двери не осталось незамеченным.

Сначала звон раздался, когда мама развешивала на балконе бельё. Лука дёрнулся было бежать, а потом вспомнил, как пищала стиральная машинка и как, что-то напевая, буквально только что мама прошла в комнату. Это точно был не кролик.

Вздохнув, Лука вернулся к раскраске.

Его комнату они украшали уже с мамой, и здесь не было ни стеклянных шариков, ни огоньков. Лишь дождик на окне, несколько снежинок, да мишура на люстре. А самое главное тут не было балкона, через который мог бы прийти кролик. Дед Мороз тоже хорошо, Лука ещё в начале декабря написал ему письмо, но тот всегда приносил только вещи. Лука же хотел, как и тот мальчик из сказки, друзей. Не приятелей, которым мало что можно рассказать, а именно друзей с которыми можно было бы поделиться всем-всем.

Второй раз звон раздался уже под вечер и Лука даже выбежал в родительскую комнату. Но там был только отец. Он виновато покачал головой, убирая на балкон какой-то пакет и снова прикрывая дверь. А потом мама позвала ужинать, и Лука разочарованно поплёлся на кухню.

В третий раз звон прозвучал ночью.

Лука замер под тёплым, тяжелым одеялом, вслушиваясь в установившуюся тишину, и снова расслышал этот звук. Никаких шагов, только лёгкий звон колокольчика.

Выбравшись в коридор, Лука осторожно приоткрыл дверь в родительскую комнату и заглянул. Родители спали так крепко, что даже не пошевелились на звук.

В разбавленной уличным фонарем темноте ёлка у балкона выглядела чёрным гигантом. Как и стол или шкаф.

На балконной двери, искрясь в свете уличного фонаря, мерцал дождик.

Новый тихий звон привлёк внимание, однако дверь даже не пошевелилась. Лука глубоко вдохнул и, прислушавшись к мерному дыханию родителей, прикрыл глаза.

Как и у мальчика из сказки он был... неправильным. У всех его приятелей не было ничего подобного. И ещё год назад его сторонились за это. Пока Лука не перестал говорить, что видит блестяшки.

Звон колокольчиков повторился, и Лука наконец-то открыл глаза, всматриваясь в усыпанную, будто пыльцой фей, комнату. Блестяшки переливались золотистым светом, словно на них падало невидимое солнце. Такого же цвета был и папа, а вот мама была обычной, даже чуть размытой в этом чёрно-белом варианте мира.

Отвернувшись от родителей к балконной двери Лука замер. Там, чуть придерживая колокольчики лапками, стоял кролик. Самый настоящий, пушистый, чуть серебрящийся, с длинными ушами и пушистым маленьким хвостиком.

Словно поняв, что его заметили, он обернулся и в тот же миг исчез, лишь жалобно звякнули колокольчики, упав на пол.

* * *

— Что сделать, чтобы подружиться, если ты кого-то напугал? — поинтересовался Лука однажды вечером.

В ночь встречи с кроликом Лука так и не смог уснуть. Сначала его переполнял восторг от увиденного, потом недоумение, а затем пришло осознание. Он напугал кролика. Тому, видимо, не понравился звон колокольчика, а попытка отцепить его от двери привлекла внимание Луки. Придёт ли кролик снова?

Колокольчики с укором поблескивали на столе. Обратно Лука приделывать их отказался.

— Что малыш?

Мама отвлеклась от готовки праздничного ужина.

Лука уже привычно хотел возмутиться, что он не малыш, но вспомнил про колокольчики и промолчал.

До нового года оставалось всего несколько часов, спать Луку оправят ещё раньше, а кролик так и не появлялся с того раза.

— Что сделать, чтобы извиниться, если напугал, — повторил Лука, наблюдая за тем, как быстро мама режет яйцо для салата.

— Ты кого-то напугал? Чем? Кого-то на улице?

— Никого. Просто, мам, скажи.

— Нууу... — мама задумчиво положила кусочек яйца в рот и, прожевав, всё-таки ответила. — Угостить его? Знаешь, вкусности порой сближают. Кушать будешь?

Лука покачал головой, а когда понял, что мама не видит, отозвался коротким: «Нет» и, стащив с тарелки рыжий мандарин, убежал из кухни. Вслед ему понеслось требование не перебивать аппетит, но он уже не ответил.

Войдя в комнату родителей, Лука уселся на ковёр у самой ёлки и принялся чистить мандарин.

Угощение могло сработать, главное чтобы кролик пришёл, а дальше... У Луки обязательно должно было получиться.

Кожура поддавалась неохотно, обрызгала соком пальцы, так что маленькую ранку защипало. Лука поцарапался о внезапно оказавшуюся острой кромку колокольчика.

Избавив мандарин от кожуры, и поделив его на части, Лука прикрыл глаза, а когда открыл, оказался в чёрно-белом мире наполненном блестяшками. И в этом мире на полу были следы. Белые маленькие отпечатки.

С замиранием сердца Лука проследил взглядом весь их путь, а в конце нашёл кролика. Тот сидел, как ни в чём не бывало, рядом с креслом и смотрел в ответ: пристально, не мигая, но совсем не жутко.

— Хочешь? — шёпотом, так чтобы мама не услышала и не пришла, предложил Лука.

Он протянул несколько мандариновых долек кролику и замер в ожидании.

Сначала навострились длинные уши. Затем пришёл в движение маленький носик. Потом кролик всё-таки сдвинулся с места, осторожно подбираясь ближе.

Поцарапанный палец неприятно щипало, однако Лука боялся снова спугнуть кролика, поэтому не шевелился и ждал.

Кролик подобрался совсем близко и только тогда взял угощение. Вместе с пальцами.

Лука сморгнул, когда лапки коснулись кожи, и перестал видеть блестяшки, как и кролика. Только пальцы всё ещё чувствовали прикосновение мохнатых лапок, а мандариновые дольки исчезали прямо на глазах.

Ему стоило усилий вернуться обратно к блестяшкам, потому что сердце в груди колотилось как бешеное и успокоиться казалось невозможно.

Кролик снова был в поле видимости: серебристый, слишком резко очерченный и чёткий, как карандашная картинка, но, несомненно, живой.

— Прости, что напугал тебя. Хочешь ещё? — спросил Лука, когда мандариновые дольки были съедены, а кроличий язык прошёлся по пальцам, то ли собирая сок, то ли зализывая ранку на коже.

А потом кролик внезапно исчез. Лишь следы на полу остались. Белые-белые, словно припорошенные снегом. Лука так и остался сидеть, сжимая половинку мандарина в другой руке. Кролик снова ушёл. Только на этот раз без страха. По крайней мере, Лука на это очень надеялся.

* * *

— Ложись, — скомандовал отец, проходя в комнату.

На улице давно уже было темно, на окне мерцали, переливаясь, всё-таки выпрошенные у мамы огоньки гирлянды. Скоро наступал новый год, но Луку как обычно отправили спать. Хотя он и сказал маме, что уже взрослый для этого. Несколько раз сказал, а она не слушала. Хмурилась и не слушала. Только он тоже умел быть упрямым и ложиться всё равно отказался.

— Давай, забирайся под одеяло и закрывай глаза, — поторопил отец.

От него пахло морозной свежестью, ёлкой и чем-то тёплым, особенным и только его. Он совсем недавно вернулся с улицы, принеся с собой букет еловых веток и снег на седых волосах.

— Не хочу.

Сдаваться Лука не собирался, хотя и понимал, с отцом спорить будет тяжелее.

— А подарки хочешь? Думаешь, Дедушка Мороз принесёт их? Он любит делать всё тайно. А какая же это тайна, когда подсматривают? Давай, забирайся.

Отец приподнял край одеяла, приглашая в постель, и Лука, потоптавшись немного, всё-таки подчинился.

Одеяло тут же накрыло до самого подбородка, а потом уже Луке пришлось устраиваться по своему удобству.

— Вот. Теперь и Лунный Кролик, может быть, заглянет на огонёк. Посмотреть на ёлку и праздничные огни. Смотри, как мигают.

Отец подмигнул, и Лука, расплывшись в улыбке, поделился:

— Я видел кролика.

По тому, как замер отец, Луке показалось, что он сказал что-то не то.

— Где?

— У вас в комнате. Ему не понравились колокольчики на двери, а я пришёл на звук...

Про то, что он кормил кролика мандарином Лука решил умолчать. Вдруг отец расстроится? Вдруг... вдруг он тоже хотел бы увидеть кролика, а Лука увидел того без него?

— Тебе почитать? Перед сном, — отец снова улыбнулся и Лука расслабился. Может он не расстроился? Может кролик придёт и покажется отцу?

— Я не буду спать, — снова заявил Лука.

— Ты точно не хочешь подарков, — сокрушенно вздохнул отец. — Давай на часик всего? К полуночи встанешь.

Лука задумался и неожиданно зевнул.

— Вот видишь, уже зеваешь. Давай, поспи немного.

— Только немного, — сдался Лука. — И... огоньки не выключай.

— Не буду, — пообещал отец. — Закрывай глаза.

Во сне Луке тоже снились огоньки. Они перемигивались всеми цветами радуги на ветках заснеженных деревьев и, словно украшения на платье, блестели на разлапистой, самой настоящей ёлке. От неё пахло зимней стужей и новым годом. Под пушистыми, пригибающимися от снега к земле ветками сидел серебристо-белый кролик с половинкой мандарина и на этот раз именно он протягивал Луке угощение.

* * *

Проснулся Лука ещё по темноте. Огоньки на окне так и мигали, окрашивая комнату в разные цвета. За стеной Лука слышал голоса.

Выбравшись из постели, он пошёл к ним. Вот только в комнате родителей было тихо и темно, не горели даже праздничные огоньки. Зато с кухни в коридор лился свет. Именно там Лука обнаружил отца. С кружкой чая и тёплой, самой настоящей свечой.

— Проснулся? А мы тебя заждались уже.

На соседнем стуле, словно почётный гость, сложив лапки на животе, сидел серебряный кролик.

Лука сморгнул, но тот не исчез, как и не появились блестяшки.

Кролик смотрел на него тёмными бусинками глаз и словно чего-то ждал. А Лука молчал. Оказалось, он привык видеть кролика по соседству с блестяшками, в том, другом, чёрно-белом варианте мира, а тут...

Верить не получалось. Может это совсем простой кролик, обычный, которого папа принёс, чтобы не расстраивать Луку. Несмотря на это, его так и тянуло прикоснуться к мягкой шёрстке. Будто так Лука бы точно смог понять тот это кролик или нет. С ним ли он делился мандарином?

— Что?

— Это простой кролик, — вздохнул Лука, спрятав руки за спину.

— Сам ты простой, — внезапно обиделся кролик, дёрнув ушами. — А я Тихон.

Лука перевёл взгляд с кролика на отца. Но тот только улыбался краешком губ и ничего не говорил.

— А можно... а можно мне...

Слова застряли в горле.

Лука хотел друзей, а не приятелей, но отец сидел тут и, скажи он такое, стал бы переживать. Попросить просто погладить? Впустую потраченная просьба.

— Хочешь, будем друзьями?

Может, поняв, что хотел Лука, а может и вовсе прочитав мысли, предложил кролик и выпрямился на задних лапках, внезапно оказавшись довольно большим и сравнявшись с Лукой в росте.

— А ты не уйдёшь?

— Куда же я уйду. Я же теперь твой друг.

Сердце в груди у Луки забилось так быстро, что, казалось, вот-вот выпрыгнет. Он забыл о подарках, которые наверняка лежали сейчас под ёлкой, и о сидящем за столом отце. Лука смотрел на серебристого кролика и думал о том, что этот новый год принёс ему самый лучший подарок. Он подарил друга.