Друг

Бывает так, что ангел смерти, явившись за душой, убеждается, что он пришел слишком рано, что не наступил еще человеку срок покинуть землю. Он не трогает его души, даже не показывается ей, но прежде, чем удалиться, незаметно оставляет человеку еще два глаза из бесчисленных собственных глаз. И тогда человек внезапно начинает видеть сверх того, что видят все, и что он сам видит своими старыми глазами, что-то новое. И видит новое по-новому, как видят не люди, а существа "иных миров".

Л. И. Шестов («Откровения смерти. Преодоление самоочевидностей»)

В городе N. есть авторитет из девяностых. Рыжов Иван Максимович построил себе помпезную виллу на берегу Оби. Он, грубыми руками строителей и головами архитектора с красным дипломом, переоборудовал целый жилой комплекс в свое постоянное жилище. Город, бывший криминальный деятель, не покидает вот уже десять лет. Мало кому известно чем он занимается и почему ведет такой нелюдимый образ жизни. Его дом, как и он сам превратились в легенду среди местного населения. Тайна Рыжова, впрочем, скоро откроется одному мальчику, недостойному обретших знаний.

— Мне неловко когда меня хвалят. Не знаю, что с собой поделать.

Дружелюбный пес с белой лохматой шерстью покорно слушал хозяина. Привычка делиться обыденным и самым сокровенным с домашним животным зародилась в Озерове Александре Даниловиче пять лет назад, когда он нашел на заброшенной заставе щенка. Скулящий комок шерсти прятался за куском шпонированного листа; он был в чем-то липком, вроде соплей, но пахло от зверька травяным чаем. Он подобрал щенка и унес домой. Родители были не против животного; они даже обрадовались, что не пришлось тратить денег на подарок ко дню рождения сына. Животное привили, помыли и нарекли Пфаффом, в честь Майкла Пфаффа из группы Слипкнот.

— Ты же из стаи оборотней, — сказал Саша, погладил пса. — Ты понимаешь меня.

Пфафф молчал. Он был наверное единственным псом на планете, который никогда не лаял. Не рычал. Гордость не позволяла ему нарушать тишину столь примитивными звуками. Когда собака лает волк выжидает…

Некоторые люди путают выжидание с игнорированием. Они не видят конструктивности в молчании. Тишина тоже может быть высказыванием. Саша размышлял об этом на заднем плане контактов с одним товарищем обвинившим его, Сашу, в игнорировании. Во время высказывания подобных претензий товарищ напоминал Саше безумца, который ударяется лицом об пол и истошно кричит от того как ему больно.

В наушниках Озерова заиграла следующая песня. Это был единственный хит автора и единственная созданная им композиция в принципе. Саша любил звезд одного хита; в успехе “одного шага” он видел ограненное величие. Как Vampire the masquerade bloodlines или Dishonored. Образ-эталон для пророчества. Избранники современности — это авторы одного хита.

«Они не лают, — сказал бы Пфафф, если бы умел говорить. — Они кусают».

Дальнобойщик ковырялся в своем дизельном монстре сверкая копилкой. Не самое подходящее зрелище для возвышенной натуры. Однако естество Саши было иных преданий; Озеров не упивался зрелищем труженика дороги которому нет дела до приличия внешнего вида, но и не относился к нему с пренебрежением, так свойственным брезгливым людям слабо умеющим ставить себя на место “не своего” человека.

Саша вынул из кармана свою любимую приставку "Game Boy SP". Он никогда с ней не расставался; играл при любом возможном случае. Пёс молча наблюдал наклонив голову и вилял хвостом. Дальнобойщик закончил с починкой и подтянул спавшие брюки, но это не стало событием, так-как свидетелей не оказалось… Большие пальцы ударяли по кнопочкам; гаргульи с небольшим количеством полигонов ухали и ахали получая дамаг от брошенной в них цепи; Озеров исследовал готический замок за древнего вампира. Это был его замок, но гаргульи, рыцарские доспехи и даже столовая утварь ополчились против своего хозяина. В этом была замешана чья-то магия.

— Сильный преодолеет преграду, мудрый — весь путь, — прочитал Озеров надпись белым алфавитом в черном блоке под изображением персонажа смотрящего в игрока. — Что думаешь, Пфафф?

Собака отвернулась от экрана портативной приставки. Она молча смотрела в сторону и отвечать не собиралась. Толкование не для оборотней. Оборотень всегда должен ходить под луной, дабы оставаться оборотнем.

Саша улыбнулся, коснулся щекой морды Пфаффа и вернулся к прохождению виртуальной игрушки, но уже другой… Подростки из 80-х вошли в круглосуточную прачечную. Ночь. “Здесь пахнет порошком и бесконечностью, — подумал один из трех персонажей, текстовым блоком в верхней части экрана”. Вероятно именно в прачечной пахнет бесконечность. Благовоние чистоты… Подростки распахнули глаза и перестали думать: в крутящемся барабане они разглядели человеческие останки.

Ночь для них только началась.

Товарищ Озерова так и не пришел, хотя они и договаривались. Вечером Саша узнает, что причиной не явки, стала проблема с девушкой. Та упрекнула товарища (Новикова Александра Марковича) в “ловбомбинге”... Саша поражался некоторым современным терминам, касающихся человеческих взаимоотношений. Ему казалось, что отношения перестали существовать, остались только манипуляции. Внимание и забота — теперь симптом абьюза. Но как будто бы он сам, Озеров, смотрит на это абсолютно так же. Почему так?

Восьмибитная мелодия. Уровень пройден… Саша захлопнул приставку и убрал ее в карман. Большегруз аккуратно вклинилась в поток машин; снова в дороге. Озеров похлопал своего четырехлапого друга по плечу, пес знает этот жест; оба пошли по тротуару, Озеров, опустив голову, использовал смятые заметки мыслей, как развлечение при монотонной ходьбе. Ярило находился еще в зените, дома в такое время суток делать нечего, Саша это понимал и не спешил, собирая картриджи с играми.

Картриджи для геймбоя были разбросаны по всему городу, их оставлял загадочный стример под псевдонимом Vovka Vo… Пфафф был как всегда серьезен; он весьма крупный пес, но ходил без поводка и без намордника. Его хозяин знал что его друг никого не обидит; животному были чужды погони за машинами, внезапные вспышки агрессии по отношению к своим сородичам; складывалось впечатление что другие собаки его не замечают или бояться смотреть в его сторону. Озерову даже казалось, что если на него нападут грабители или маньяк, Пфафф не издаст ни звука и даже не пустит в ход свои весьма острые зубы вбитые в мощные челюсти эволюцией. Вероятней всего пес встанет на задние лапы выхватит у нападавшего нож и приставив лезвие к горлу будет ожидать команды своего хозяина.

— Смотри какой красивый дом, — сказал Саша и кивнул на шикарный кирпичный дом который задумывался как многоквартирник. Элитный для состоятельных людей, но в итоге стал пристанищем всего одного человека.

Во всяком случае так гласит легенда.

— Говорят он спит на кровати из охранников, и воет на луну.

На этот раз пес проявил несвойственное ему внимание. Хозяин удивился, но не сильно.

— Я бы хотел жить в таком… Прикинь спускаться с верхних этажей на горке? Если бы у меня было много денег я бы установил такую горку трубу, как в аквапарке и каждое утро спускался на первый этаж, чтобы позавтракать. Как тебе такая идея, Пфафф?

Пёс не ответил. Он продолжал смотреть на здание слегка прищурившись. Собака словно сомневалась в существовании этого сооружения. А что если оно мираж?

— Никогда не видел тебя таким, — сказал Саша. Он разговаривал со своим псом как с человеком и если бы люди знали Пфаффа также как его знает Саша они бы не считали такое поведение со стороны Озерова странным.

— Пойдем отсюда. Мне как то не по себе здесь находиться. Даже с тобой.

Саша пошел вдоль берега реки ожидая что пес последует за ним как это обычно бывает, но Пфафф остался сидеть на месте и пристально всматриваться в пристанище криминального авторитета Рыжова Ивана Максимовича.

— Пфафф ко мне. Ко мне дружище.

Вместо того, чтобы вернуться к своему хозяину животное побежало к дому. С восточной стороны пёс моментально нашел дыру в высоком бетонном заборе (как знал!) и влез через нее на участок. Несколько минут почти шёпотом Саша стоя на коленях звал своего друга в эту самую дыру, но пёс отказывался возвращаться.

— Да, что на тебя нашло?!

Озеров не увидел другого выбора кроме как самому пролезть в дыру, дабы найти друга. Немного раскидав слегка мокрого песка он упал на живот и стал перебирать ногами и руками. Когда Саша его найдет, он схватит Пфаффа за ошейник (который все это время служил скорее аксессуаром нежели практическим предметом для контроля животного), как обыкновенного глупого пса и потащит за собой, причитая и возможно хлопая по ушам.

Саша оцепенел. Иной универсум открылся его взору когда он вошел внутрь здания, к дверям которого вели ели заметные собачьи следы мокрого песка. Обтекаемость убранства напоминала мокрую растянутую в полы, круговую лестницу, бугристые стены и коралловые столы белую жвачку. Здесь отсутствовала система координат. Разум расширялся и сужался переставая иметь финальные значения. Такую красоту вероятно можно было бы выдолбить в перламутровой жемчужине, если бы такие огромные жемчужины существовали на океанском дне. В туманной перламутровой глади точно кто-то отражался, но даже при прямом взгляде, понять кто это Озеров был не в силах. В душе раздался звук secret area discovered. Пахло какими-то травами...

— У нас еще один гость, — сказал мужской голос.

Его раскатистый смех вселил в Сашу тревогу… Он гладил собаку чесал ей шею пёс довольно улыбался высунув язык раньше он никогда такого не делал.

— Извините, за пса, — сказал Озеров. — Не знаю, что на него нашло. Пфафф, ко мне.

Он похлопал себя по колену подзывая пса к себе, но Пфафф не обратил на этот жест внимания. Пес был отвлечен на ласки, которые считал намного приятней тех которыми одаривал его Саша.

— Он сказал, что ты любишь поиграть в приставку, — сказал мужчина.

Он был в красном пиджаке с короткими рукавами. Три верхние пуговицы черной рубашки расстегнуты, золотые часы на левом запястье блестели дороговизной; как и золотая цепочка на шее. У него были весьма длинные каштановые волосы, завязанные в косу. Ровные черты лица и загар делали его похожим на стереотипного гигачада. Мужчина легко смог бы сниматься в филадельфийских сериалах про спасателей, если бы вместо брюк надел плавки.

— Кто сказал? — спросил Саша, голос его дрогнул.

Мужчина продолжая гладить пса кивнул на оттопыренный карман Саши:

— Покажи что там у тебя.

Озеров вынул приставку. Хозяин дома, а это несомненно был именно он, снова рассмеялся. Он протянул руку, мол “дай посмотреть”. Саша не протестовал. Он сделал несколько неуклюжих шагов и вложил дрожащей рукой приставку в открытую ладонь мужчины.

— Да, хорошая вещь, — сказал Рыжов Иван Максимович.

Хозяин дома рассматривал ее какое-то время, как абрикос проверяя спелый или нет, а потом вернул ее Саше.

— Играй на здоровье.

Он вернул вещь Озерова так словно она ему не принадлежала до этого момента. Вокруг Рыжова была особая зловещая и в то же время завораживающая аура. Складывалось ощущение что все на что он смотрит, держит в руках, даже если он просто стоит рядом с какой то вещью или человеком все принадлежит ему и оспаривать это себе дороже.

Мужчина внимательно посмотрел на Озерова. Его взгляд был серьезным изучающим. Потом он цокнул словно его поставили в неудобное положение. Словно ему сказали решить задачу до которой ему совсем нет никакого дела.

— Не бросай больше своего дружка, хорошо? — сказал Рыжов, обратившись к Пфаффу.

Пёс виновато заскулил.

—Ты меня понял?

Пфафф согласно гавкнул.

— Вот и отлично. Можешь идти домой пацан. Он больше не станет убегать от тебя. Выйдите тем же путем что вошли, ясно?

Саша кивнул. Говорить ему было трудно глотку словно сдавило. Мужчина жутко улыбнулся; стал подниматься по лестнице на верхние этажи… Озеров не стал ждать когда хозяину дома придет в голову другая идея на счет незваных гостей поэтому быстрым шагом направился к той дыре через которую пролез на участок.

Пфафф последовал за ним.

С того дня Саша больше не мог разговаривать по душам со своим псом. Пфафф был горд и предан, как раньше, но он был горд и предан не ему. Не Саше Озерову… Он больше не мог спокойно спать в присутствии Пфаффа. Раньше собака могла запрыгнуть к хозяину в кровать и Саша обняв ее беспрепятственно уходил в мир снов. Теперь же он просил пса выйти из комнаты. Пфафф же молча подчинялся, для него это была работа, а не дружба.

О случившемся Саша боялся рассказывать друзьям и родителям. Владелец дома на набережной ничего не говорил насчет молчания о случившемся, но это подразумевалось в его взгляде.

То что произошло в доме теперь собственность Рыжова.