Дуэль

Если есть что-то общее между вином и кровью, то пожалуй это цена. Добротное вино как благородная кровь стоят дорого.

Горизонт над полями старинной усадьбы окрасился в кроваво-красные тона. Орбитальные гамма-лучи вспыхивали мгновенно, как по волшебству. Столбы пламени, бесконечно белого цвета, пронзали небо впиваясь в землю разрывая ее на куски, озаряя небосклон красным заревом пожаров.

В дрожащей юношеской руке домашнее вино выплеснулось через край. Там за горизонтом и дальше, тысячелетние труды его Фамилии превращались в пепел. Странно, но юный Барон не чувствовал жара, обязательного спутника гамма бомбардировки. Он вдруг встрепенулся, вспомнил, во сне ощущения жара ни разу его не посещало. И тут же проснулся. От перенапряжения сновид неприятно жег висок. Барон небрежно сорвал сенсор, кинул на постель. Досматривать сон до конца он не видел смысла: дальше будет лишь героическое и абсолютно бесполезное трехдневное сопротивление, результатом которого стала казнь преданных Фамилии людей. И куда более позорная его личная капитуляция.

Его, юного щенка, пощадили по одной причине, де-юре закрепить статус уже де-факто захваченного домена. Из всей Фамилии бомбардировку пережил только он, несовершеннолетний наследник. Юный Барон, понимал в его выживании виноват отнюдь не случай. Потому у него имелись все основания полагать что его существование словно “досадный промах” будет прекращено сразу после конфирмации.

Перед тем, как достигнуть возраста вступления в права, Барону все же улыбнулась удача. Веруя, что юный нобель, сломлен, не опасен, контроль за ним был ослаблен, чем и воспользовались неравнодушные к участи Фамилии лица. Побег оказался спонтанным и решительным. Неожиданные союзники предложили Барону пользуясь Фамилией возглавить сопротивление. Растерявший всю юношескую наивность он предпочел не связывать свою судьбу с заговорщиками, выбрав свой собственный путь.

Он снова бежал. Не желая быть схваченным по чужой глупости, бежал в одиночестве. Ни мгновения не сомневаясь в погоне, хотя признаков ее не видел, он провел звездные годы заметая свой собственный след. Оказавшись на другом краю вселенной, нищий, разыскиваемый, скрываемый собственное имя, Фамилию, он словно простолюдин полагался на физический труд, дабы прокормить себя.

Воспоминания о пережитом унижении ознобом прошло по молодому телу, заставляя непроизвольно сжать кулаки. Барон сконцентрировался на гневе, выделил его, изолировал, отложил как предмет в сторонку. Сегодня накопленная ярость ему пригодится.

Через мгновенье, как ни в чем не бывало, он встал с кровати, схватил заранее налитое атерийское шипучее и пригубил небольшим глотком. Уловив боковым зрением свое нагое отражение в кристалле он резко швырнул бокал в сторону, делая контратакующий выпад в направлении невидимого врага. Тело послушно рванулось вперед и застыло в ударной стойке. От рывка воздух со свистом разошелся по каюте и Барону послышался, как он, воздух, отражаясь от стен завибрировал от еле сдерживаемой энергии мышц. Он улыбнулся, как жаль, что сейчас его никто не видит. Наложницы ушли еще до его пробуждения зная, что он не любит просыпаться в обществе, особенно перед важными встречами и дуэлями. Особенно перед дуэлями. Лишь его отражение в камне размером с два его роста, неусыпно наблюдало за ним.

Барон подошел к полированному кристалу и несколько раз моргнул, отражение застыло в последней позе. Он присмотрелся к своему двойнику. Юноше в отражении было от двадцати пяти до тридцати лет. Он обошел кристалл с интересом и гордостью рассматривая застывшего себя. Высокий, стройный, с бугрящимися мышцами по всему телу под кожей светло медного отлива. С красивыми руками и длинными пальцами, принадлежащими как будто бы великому пианисту. Вместе с тем юноша наделен гордым аристократическим профилем, волевым выражением лица и сильным взглядом. На непослушной челке, малой прядью блестела проседь, оставленная специально в дань моде центральных систем. Лишь эта мелкая деталь в образе намекала, что перед ним человек уже не молодой, но и по ней сложно сказать, что он разменял уже не первый век. Словно герой-атлет из древних легенд, запечатленный в мраморе, вышедший из-под рук великих мастеров он идеален. Сегодня он и должен быть таким, меньшего он не мог себе позволить. Барон снова моргнул и отражение в кристалле ожило, отзеркаливая его движения.

За кристаллом искусственный водопад, шумом имитирует воды Ахнеоки, крупнейшей реки его фамильной планеты. Вода в нем теплая и золотистая. Добавками из биороботов и ароматов, вновь омытому телу в миг придана чистота и свежесть. Рядом на каменных статуях покоятся его одежды. Все они ждут своего часа. Поверх ближайшей висит рыцарская подкладка, одеваемая на голое тело. Обязательное условие для управления рыцарским доспехом. На втором его лучшая парадная форма. А на третьем черная плащ мантия с вышитым золотыми нитями его фамильным гербом, золотой виноградной лозой вьющейся на эбонитово-черном фоне.

С юности наученный не доверять такую ответственную и личную работу кому бы то ни было, Барон самостоятельно облачился в рыцарскую подкладку. Неспешно, тщательно проверил безупречные контакты и узлы. Покончив с подкладкой Барон накинул блузу и щелкнул пальцами, мысле-уловители учуяв его намерение мигом передали приказ. Через мгновение дверь открылась, в покои вошла прислуга. Его парадное облачение заняло оставшейся бутыль атерийского.

***

Ударом кулака о грудь, приветствовали его офицеры мостика. Стоя по стойке смирно никто из них не шелохнулся. Тишину нарушали лишь автоотчеты приборов. Барон оглядел недвижимую команду, некоторых он выбрал сам, но большинство доверил выбрать капитану. Возможно, сейчас самый подходящий момент для окрыляющей речи. Барон не любил речи и не считал нужным их произносить. Особенно в такой значимый момент, а момент действительно значим. Момент его личного триумфа. И он не собирался его разделять ни со своими людьми, ни с кем бы то ни было еще.

Дождавшись учтивого кивка нобеля, капитан скомандовал вольно, офицеры мостика приступили к обязанностям:

– Давление солнечного ветра ноль три от максимы. Ионизация газов сократилась на четверть.

– Имитатор флуоресценции на пределе – отчитался капитан – Ионный хвост уменьшился в двое, дальше незамеченными нам не подойти.

Как и большинство команды, по меркам Барона капитан молод, едва ли возрастом перевалив за шестьдесят. Барон знал капитана со времен аншлюса систем восточного рукава, больше сорока звездных лет. На его глазах лицо этого верного и надежного человека покрылось морщинами, а шевелюра и борода окрасились в серебристый цвет. Остальные офицеры мостика прожили и того меньше.

Барон всмотрелся в черноту космоса за псевдо-иллюминатором:

– Вперед – прозвучала решительная команда.

Вырываясь из-под прикрытия кометы, яхта понеслась навстречу единственной пригодной для жизни в системе планете. Разгоняясь, яхта зацепила за собой частички камуфлирующего ее газа. На скоростях сопоставимых со светом одиночной звезды малое судно прочертило за собой многомиллионный ионно-пылевой след затмив хвост «тихоходной» кометы.

Повинуюсь мысле-приказу Барона, увеличенное изображение планеты вышло на центральный иллюм. Действуя строго по плану, яхта, подходила с ночной стороны сферы. В собственной тени шар напоминал ему его планету домен. Так же много зелени и океанов. Континентов больше, хотя сами они мельче. На родной планете Барона всего два континента. “Падос” северный и более зеленый из двух, более полутора тысяч лет, со времен открытия системы, принадлежал его Фамилии. Весь покрытый плодороднейшей почвой под светом спаренной звезды он давал урожай по пять раз в звездный год. Его Фамилия издревле славилась самыми замечательными аграрными фермами. Центральной композицией аграрии конечно же считался виноградник и небольшой винный завод. Вино производимое на этом домашнем предприятие, высоко ценимое даже в центральных системах, считалось лучшим во всем западном рукаве..

Конечно все это: вино, продукты, фермы лишь неизменное хобби Фамилии. Основным и по настоящему единственным источником дохода уже на протяжении тысячелетия остаются феррумпластовые шахты. Феррумпласт – крайне редкоземельный минерал, не поддающийся синтезированию, и в высшей степени ценимый нобилитетом за свои уникальные свойства. Во всем западном рукаве насчитывалось не более десяти известных больших и малых месторождений минерала. Будучи настолько редок, стоимость даже горсти феррумпластового песка оценивается небольшим состоянием. Они же, разработанные залежи Феррумопластовых шахт, явились причиной того, что его двоюродный дядя, выступил против Фамилии. А сожженный дотла в мгновение ока континент с почти полу-миллиардным поголовьем душ, и его замечательными тысячелетними виноградниками, не более чем демонстрация военной мощи и тотального превосходства.

– Входящая связь – вывел из задумчивости Барона один из офицеров.

– Игнорировать – мгновенно приказал Барон.

– Планетарная оборона переведена режим готовности – отозвался другой.

– Продолжаем движение – твердо ответил капитан.

Сообщения от офицеров потекли рекой:

­– Попытка ПО заглушить внешнюю связь.

– Идем строго по навкоординатам.

– Попытка взлома мысле-фаервола.

– В пяти К.Е. отряд перехватчиков по встречному курсу.

­– Предупредительный залп ЕМРЦ.

Барон неспешно подошел к центральному помосту, молча воткнув фамильный перстень в разъем. Капитан, наблюдавший за ним тут же, отдал приказ: Передать мастер-сообщение по всем каналам.

Офицеры продолжили:

– Мысле-передача ушла.

– ЭРЛ сигналы направлены.

– Внешняя верфь приняла мастер-сигнал, ретранслирует.

– ПО приняла наш сигнал.

­– Мастер-сигнал ретранслирован. Он покинул систему.

– Они разворачивают планетарный флот к обороне ­– недоуменно сказал один из офицеров.

­– Вражеский РЭЛБ. Попытка взлома нашего РЭБ.

­– Наш мысле-фрейм взломан! – успел крикнуть офицер мысле-связи перед тем, как отовсюду послышался скрипучий голос, пробивающийся сквозь толщи помех и льда: «Немедленно передайте управление судном, иначе будете уничтожены, последнее предупреждение». Сообщение прокрутилось несколько раз перед тем, как постановщик анти-мысли судна заткнул брешь.

– Что нам делать? – не выдержали нервы одного из молодых офицеров.

Барон бросил брезгливый взгляд на юношу и сморщился. Ему вспомнилась старая пословица «Среди десятка отобранных лоз обязательно имеется одна с порчею». Капитан не глядя скорее интуицией чувствуя недовольство Барона обратился к мостику: «Слушай сюда! Когда вся планетарная оборона выстроится остановить нас, когда они выстрелят в нас всем что у них есть, даже тогда нас это не остановит. И если сегодня нам суждено стать звездной пылью – мы не остановимся. Продолжать сближение». Дошло ли послание капитана до умов юных офицеров, Барон не знал, но больше глупых вопросов не последовало.

***

Обгоняя десятки судов, ожидающих стыковки на дальних орбитальных доках, малая и стремительная яхта, маневрируя выходила к внутреннему оборонительному кольцу. На встречу ей, готовя свои силовые ядра к бою, неслись пять канонерок. Доклады офицеров не прекращались ни на мгновенье:

– Вспышки ЕМРЦ.

– Они открыли по нам огонь, массовое торпедирование.

Псевдо-иллюмы осветились фонтаном пролетающих голубоватых гамма-лучей.

– Уходим за мастодонт – скомандовал капитан. Яхта без единого намека на инерцию повернула в сторону огромного сухогруза, пролетающего между оборонительными кольцами и внешними доками. На мгновение обозримый космос скрылся за тушей огромного судна. Его размеры занимали псевдо-иллюмы от края до края, а объем превосходил яхту более чем в сотни тысяч раз. А мгновением после, последовала термоядерная вспышка это один из гамма-лучей в попытке остановить юркую яхту перерезал сухогруз напополам. Крайне неудачный выстрел превратился в абсолютно фатальный задев огромное силовое ядро мастодонта. Не выдержав повреждений ядро сухогруза взорвалось, превращая тягач в космическую шрапнельную мину. Мириады осколков, несущихся с космическими скоростями, устремились во все стороны. Лицо Барона, озаренное светом от вспыхнувшей «сверхновой», скривилось в разочарованной гримасе. В его планы не входило погибнуть сегодня глупейшей смертью, даже не дав себе шанс на возмездие.

Предполагалось, пользуясь брешью в системе древней планетарной обороны, его малая яхта под прикрытием лун, малых спутников и одной кометы подлетит достаточно близко чтоб, во-первых, во всеуслышание передать весть о своем прибытии, во-вторых, прибыть аккурат к празднеству. Его смерть не выгодная дяде два века назад, сейчас по ряду арбитражных решений, принятых не без помощи всесильных покровителей Барона, стала еще менее полезной. Шахты, континент, планета и прибыль ускользали от родни два столетия, а теперь могли испариться навсегда. Сообщение Барона о прибытии, отправленное с ничтожного расстояния до планеты, автоматически перенаправлено и уже дошло до сотен других систем, что еще важнее уже дошло до гостей празднества, а значит за его смерть дядя и его Фамилия будут нести серьезную ответственность. И хотя факт дядиного разочарования и отзыва привилегий вселял радость в сердце Барона, он точно понимал, радости будет не меньше переживи он этот день. Ну или хотя бы последующие две минуты.

Смотря на приближающиеся осколки и слаженную работу офицеров мостика, Барон остро чувствовал свою беспомощность. Он никогда не любил космо-баталии. Тем временем, не нуждаясь в командах нобеля, выпущенная капитаном с яхты малая торпеда уже направилась навстречу мчащим кускам сухогруза. Ее контролируемого взрыва хватило для создания небольшой области свободной от осколков, необходимой чтоб переждать основной шквал "последствий".

– Доставьте меня на поверхность – скомандовал Барон, после недолгих раздумий. Приказ, не адресованный никому в целом, остался почти игнорируем, лишь рассеянный кивок капитана не отводящего взгляд от лога боя, явился подтверждением – его услышали. В сложившейся ситуации это более чем достаточно – спокойно усмехнулся про себя Барон. Покинув мостик он направился в ангар.

Корабли ПО также оказались вполне способны защитить себя с чем и успешно справлялись. Но перед ними стояла намного более глобальная задача по защите планеты и орбитальных платформ от бессчетного количества осколков. Заговорили малые торпеды тысячами вспышек пытаясь предотвратить попадания неуправляемыми снарядами в атмосферу и комплекс внутренней ПО. Тем самым повторно разгоняя немалое количество осколков. Сосредоточив максимум усилий на летящих прямо огромных кусках мастодонта, они совсем упустили из виду уходящие под углом и разгоняемые гравитацией небольшие обломки. Большинство таких обломков войдя в атмосферу теряли скорость и сгорали в верхних слоях. Таков был расчет. Отчасти он оказался верен. Однако, на низкой орбите оставались еще сотни объектов не способных к самостоятельному прикрытию. Как например малая ремонтная верфь. Через три минуты после взрыва мастодонта, один из стапелей – лучей верфи, поврежденный дождем осколков отвалился от станции и набирая скорость вошел в атмосферу планеты. Кусок металла размером с малый город, пылая и сжигая воздух с постоянным ускорением понесся к земле, к спящим городам.

Между тем миновал основной удар от взрыва и яхта все так же преследуемая канонерками, повинуясь приказу Барона устремилась к поверхности планеты.

– Торпед больше не будет – заверил капитан по мысле-связи – они побояться снова разгонять оставшиеся осколки с дальней орбиты. Каждая такая вспышка торпеды наносит колоссальный урон станциям на нижних сферах.

Выслушав доклад Барон проходя в одиночестве между отсеками небрежно пожал плечами. Этому жесту он научился полтора века назад, когда прятался от родни по вселенной. Иногда, когда никто не видел, он позволял себе эту маленькую привычку доставшеюся от долгого общения с чернью. Информация о прекращении торпедирования его не впечатлила, сейчас его куда больше занимало рисуемое собственным воображением зарево планетарного пожара, стремительно распространяющегося по планете и уходящего за изгиб небосклона. «Это за виноградники», весело подумал он, в точности представляя наземные последствия подобной «бомбардировки». Казалось, в это мгновение он забыл, что много раньше, чем осколки достигнут земли им суждено изрезать яхту с ним на борту.

Один из «предупредительных» ЕРМЦ лучей, выпущенный преследующими канонерками, все же угодил и прошил малое суденышко на сквозь. В отсеке-коридоре зажглось аварийное освещение, проходя мимо мигающей линии Барон вскрыл экстренный пакет, достал из него маску, но одеть побрезговал.

– Отсеки шесть и девять разгерметизация, есть погибшие – доложил младший офицер по мысле-связи.

– Шесть и девять – отправил вопрос Барон – Ангар?

– Нет – пришел сжатый ответ капитана, занятого на пределе возможностей маневрированием в пространстве, а через мгновенье Барон услышал короткое сообщение: – ­ Подготовиться к столкно... – Договорить сообщающий не успел, сильнейший удар о корпус опрокинул Барона и все вокруг. Кувыркнувшись, он очутился на полу. Звонким цоканьем более слабых ударов, посыпались словно град на борт яхты тысячи осколков, разогнанные самыми разными взрывами. Очередной удар и освещение судна, мигнуло и погасло. Сидящий на полу Барон мгновенно натянул маску на голову и прислушался. В отсеке-коридоре царила полная тишина, отсутствовал тот характерный страшный звук декомпрессии, которую Барону уже довелось раз пережить. Индикатор маски и шлюзовая дверь ангара показывали наличие дыхательной смеси. До ангара оставалось сто шагов.

За открывшейся дверью Барона встретила феррумпластовая ступня Рыцаря в полных два человечиских роста. Чтобы поместить эту дорогостоящую машину в ангар пришлось вырезать из яхты часть внутренностей. В переделанном ангаре отсутствовало аварийное освещение. Свечение из коридора не давало возможности как следует рассмотреть лежащую машину. Впрочем, у Барона не было такой необходимости, лежащего перед ним титана он изучил не хуже, чем собственное тело.

Скорее наощупь пробравшись за ногами, меж раскинутых рыцарских рук и плотно стиснутых переборок, Барон забрался на грудь исполина. По ощущениям феррумпластовая броня гиганта отдавала холодом. В кромешной тьме, по памяти, Барон добрался до люка. Рыцарь признал своего владельца, открывая люк кабины. Внутри титан казался не таким холодным, будто ждал возвращения своего хозяина. Устроившись в контроллере, Барон с отвращением выкинул кислородную маску в захлопывающейся люк, и улыбнулся.

Рыцарь ожил. Под феррумпластовой броней забурлила дикая энергия. Приводы Рыцаря зажужжали имитируя подрагивание проснувшихся мышц человека после долгой атрофии. Теперь Барон больше чем просто человек. Он огромный бронированный титан смерти, высотой с дюжину крепких мужчин. Рыцарь слушался его так беспрекословно как собственно тело, реагируя на малейшее волеизъявление своего пилота. При необходимости Барон мог разорвать сковывающую его яхту голыми руками и выбраться наружу, он знал что может, хотя проверять такое на практике ему никогда не доводилось.

Он вспомнил как впервые сел за отцовского Рыцаря и очень испугалсякогда тот запустился, за что отец его строго отчитал. Не за Рыцаря, за испуг. А потом спустя полвека странствий и побегов, без денег, без статуса, без Рыцаря он попал на мелкую планетарную войну. Все что у него имелось, его навыки, сила, воля, его превосходство он применил в той войне. Лишь после удачной десятилетней кампании, в которой он сражался словно простолюдин, командование сборища наемников именовавших себя «Ангелами», в рядах которых он себя проявил, заметило юного аристократа.

Йомен – обнищавший нобель, ставший солдатом, не являлся чем-то уж невероятным, но и встречался не на каждом шагу. Его выделили среди других, направили на обучение пилота малого шагохода поддержки, которое ему не суждено было окончить в детстве. И даже после этого прошло еще много десятилетий, прежде чем он сел в кресло пилота Рыцаря, выступив на дуэли за одного из отпрысков знатной Фамилии. Так десятилетие за десятилетием, переросли в век. Он сделал себе имя, сражаясь в чужих войнах за чужие интересы до тех пор, пока однажды в очередной войнушке его не заметили. Вскоре под свое крыло его ангажировал Дюк Пьемонтский. С этого момента судьба Барона кардинально переменилась.

За полвека безупречной службы, Герцог наградил Барона не только Рыцарем, который тот никак не мог себе позволить, но еще и очень теплой встречей с Виконтом Дьюденским с которым Барон связан вассальной клятвой и по сей день. К удивлению, сюзерен признал Барона и в ходе встречи весьма тепло отзывался о его покойном батюшке. При этом Виконт и не думал отрицать что именно с его согласия два века назад Барон лишился всего. “Вселенная принадлежит решительным, уж вы как никто знаете об этом молодой человек”, так он сказал тогда Барону, и имел полное на то право, ведь у него с Герцогом на двоих за плечами более тысячелетия, а владения только Виконта состояли из двух десятков звездных систем. Масштабы владений Герцога Барон и осознать не мог, насколько он понимал они измерялись световыми тысячелетиями. По сравнению с ними тогда почти двухсотлетний он и правда казался юнцом.

Есть время быть надменным, есть смиренным. Барон осознавал какого уровня фигуры сейчас перед ним, и что именно стоит на кону, а потому смиренно молчал, всячески отнекивался от своих подвигов, скромно попивая трехсотлетнее вино, произведенное на виноградниках его Фамилии.

В тот вечер, подогретый замечательным вином и рассказами Герцога о героических победах Барона, Виконт преисполнился теплыми чувствами к молодому нобелю. Снисходительно похлопав юного Барона по щеке, Виконт уверенный что это его собственная идея предложил несложный и дерзкий план, дав добро Барону на использование им Code Duello. «Дуэль» задумчиво произнес Виконт, заговорщицки посматривая в сторону Барона – Для такого человека как вы это же не станет проблемой? – Барон не ответил лишь усмехнулся ­– И еще, не стоит недооценивать первенца вашего дяди, а ответит на вызов именно он. Говорят, он силен как бык, и очень неплохо управляется с Рыцарем.

К концу длинного вечера Барон стал на колено перед своим сюзереном, и обновил клятву своей Фамилии. Новая клятва представлялась не очень выгодной, на два века обязывала его Фамилию и наделы непомерными податями. Барону было все равно, он получил свой шанс. Разговор этот проходил около двадцати звездных лет назад. С тех самых пор Барон готовился к этому дню, приближая его всеми силами.

Голос капитана вернула Барона в реальность:

– Они больше не стреляют по нам, лишь сопровождают к месту посадки. Сейчас при входе в атмосферу мы особенно уязвимы. Захоти они нас уничтожить все бы уже произошло – на мгновение он замолчал – Не понимаю, треть планеты в огне, винить кроме нас им некого, но они не стреляют?! – недоумевал капитан. Барон усмехнулся, уже совсем немолодой и далеко не глупый капитан так и не понял образ мышления аристократии. С того момента как сигнал о его “возвращении” покинул эту звездную систему, а главное дошел до главного гостя празднества, двоюродный дядя не посмел бы уничтожить яхту. Все произошедшее на орбите шло как и вразрез с планом Барона так и наперекор дядиным намерениями, и явилось лишь досадной ошибкой. Как только малейший порядок был восстановлен, стало очевидно, по крайней мере для Барона, что силы планетарной обороны не столько преследуют яхту сколько защищают ее от последствий устроенного ими же взрыва. В общем то первоначальный план, приводимый в действие на протяжении последнего полугода, предполагал что-то подобное. Даже время выбрано не случайно, именно пол звездного года назад положение небесных тел оказалось оптимальным для незаметного внедрения в систему, еще треть года понадобилось на незаметное передвижение вне поля зрения ПО, остальное время яхта дрейфовала в тени огромной луны ожидая маскирующей кометы и наступившего дня.

Пока для Барона все складывалось очень удачно. Не смотря на небольшой переполох, само судно и его команда справились, теперь все дальнейшее зависело от него самого. Касательно планеты, ну что же, инфраструктуру можно отстроить. А люди, чернь, они как известно нобилитету самый дешевый и просто возобновляемый ресурс.

***

Шум, сменивший звук пустоты космоса, подсказал – яхта на полном ходу пронзила экзосферу планеты. Для столь значительных повреждений, яхта приземлилась с легчайшим тычком. Глаза Рыцаря, которыми смотрел Барон, увидели дневной свет над макушкой, открытой аппарелью ангара. На мгновенье Барон-Рыцарь забеспокоился – день, – получается он высадился ни с той стороны планеты. Перед взором нобеля, как наяву предстало разочарованное лицо сюзерена, которого своими действиями на орбите он подверг необоснованной опасности. В груди у Барона-Рыцаря похолодело. Все его притязания, без поддержки Виконта, сюзерена его и дядиной Фамилий, не более чем ребячество. Фиаско – ознобом пронзила его мысль. Нет – прошла ей наперекор другая, холодная и ясная мысль Рыцаря-Барона – что бы не случилось он встретит судьбу с гордо поднятой головой.

Автоматы выкатили шагоход, находившейся в лежачем положении, на поверхность. Рыцарь встал легко словно не было годов простоя в трюме. Вокруг раскинулась бесплодная каменистая пустыня, со всех сторон окруженная грядой высочайших гор. Долина напоминала кратер. Справа за горами, там, где спали города, полыхали жуткие пожары извечные спутники около планетарной космо-битвы, именно их зарево освещало поверхность кратера не хуже, чем здешняя звезда. Капитан не подвел, его окружала ночь, хоть и весьма светлая. Идеальное время для дуэли, лучшего не будет решил Барон-Рыцарь. Вырванный с празднества в честь женитьбы одного из младших сыновей, у дяди, или точнее у его первенца не так много времени чтоб подготовится к предстоящему поединку. Барон же напротив готовился к нему последние полгода.

На другом краю долины, так далеко что человеческими глазами не рассмотреть, приземлилась огромная яхта его двоюродного дяди. От яхты откололась часть корпуса и скользя над землей направилась к месту посадки Рыцаря-Барона. Не оглядываясь, Рыцарь-Барон направился к ней на встречу. Прилив боевых гормонов-электронов, выплеснутых гипофизом в кровь, реактором в силовые приводы машины, возвестил – кровавая развязка близко.

Двоюродный дядя в силу своего статуса и возраста выглядел как сорокапятилетний. Под его одеждой виднелось слега рыхлое тело, а клоки рыжих волос торчали по обеим сторонам лысой головы. На поясе у него висел странный молоток, символ его Фамилии, довершая тщательно сымитированный образ заводского рабочего. Традиционный образ его Фамилии и всего домена. По правую руку от него восседали его дети. Пятеро. От мальчика до мужчины, все рыжие с непослушными кудрявыми волосами, все пятеро в простых празднично-рабочих одеждах. По левую гость, которому дядя не посмеет перечить. В яркой парадной одежде с почетным бокалом главы торжества, потягивал вино Виконт Дьюденский.

Ударом кулака о грудь гигантский феррумпластовый титан поприветствовал своего сюзерена. – Интересно – растягивая слово выдал Виконт. Даже не стараясь сделать удивленное лицо, он ответил легчайшим кивком на приветствие Барона-Рыцаря. Сзади за парящей платформой, неподвижно склонился, опираясь на свое грозное оружие молот, дядин Рыцарь.

– Что привело тебя к нам сегодня, племянник? – Раздался властный голос дяди, идущий в полный разрез с его незамысловатым внешним видом.

– Я прибыл забрать свое – прогромыхал голос феррумпластового гиганта.

­– Здесь нет ничего принадлежащего тебе! – Дядя артистично обвел руками видимый горизонт, на миг его лицо озарилось заревом пожаров. Маска спокойствия всего лишь на мгновение покинула его. Этим мгновеньем Барон-Рыцарь насладился сполна.

– Неужели ты забыл племянник, два века прошло с твоего отказа от своей Фамилии. От всех притязаний.

Рыцарь-Барон, никак не реагируя на слова дяди воткнул энерго копье в почву и несколько раз сжал кулак, проверяя силовые-приводы руки. Барона-Рыцаря неожиданно посетила мысль что он готовился к этой дуэли не каких-то полгода, а последние двадцать звездных лет, со дня благословения сюзерена.

«Послушай, – передал дядя Барону-Рыцарю очередное мысле-сообщение более спокойным тоном – какие привилегии ты хочешь здесь для себя выгадать? Ты же понимаешь здесь тебя ждет только забвение. Кому необходима твоя смерть? – Барон-Рыцарь молча слушал – Думаешь Виконту интересна твоя судьба? Нет, он преследует свои интересы. Но мне она не безразлична, мы же родня и мы не забываем своих. Иди на свое судно и улетай. Когда все это немного остынет, мы поговорим в спокойной обстановке».

Рыцарь-Барон почувствовал, как от услышанного, разделяя его собственные чувства, его шагоход пришел в праведное негодование. Бежать, поджав хвост, ему феррумпластовому бронированному гиганту, спустившимся с небес под аккомпанемент апокалиптического метеоритного дождя. Смешно! Барон и Рыцарь единое целое, слились в одну волю, одно стремление, одну ярость. В мгновение ока воткнутое копье устремилось энерго острием вдаль. Оперевшись на огромный скутум скорее интуитивно, чем по необходимости, копье выпустило с наконечника белесый гамма-луч рассекающий все до зримого горизонта и дальше. Упершись в громадную гору причудливой формы, луч с грохотом разорвал скалу наискось. Кусок камня размером с сотню малых яхт под силой тяжести поначалу медленно, но все быстрее сполз вниз к подножью. Его удар о землю разогнал прочь немногие кучевые облака в освещенном огнем небе. Грохот удара пришел не сразу. Позже всех дошла волна тепла и пыли.

– Щенок – выплюнул дядя – ты забыл мы пощадили тебя, а ведь могли убить.

– Зря – взревел в ответ Рыцарь-Барон.

– О да, зря. Сейчас мы исправим эту ошибку – с этими словами дядя обернулся к Виконту. Последний выразил свое согласие небрежным взмахом руки.

Старший сын, дядин наследник встал, под его традиционной накидкой, на огромном мускулистом теле уже одета рыцарская подкладка. Барон-Рыцарь знаком с этим юношей, в детстве они встречались два или три раза, даже как-то играли вместе. В событиях двухсотлетней давности, он участия не принимал, не мог, тогда он был еще совсем мал. Теперь он гигант, под его курчавой рыжей шевелюрой голубые глаза со взглядом настоящего нобеля. Он не виновен в трагедии Барона, но это не имеет никакого значения. В конечном итоге нам всем приходится расплачиваться за грехи наших отцов. С другой стороны, даже поэтично, быть убитым на свадьбе своего младшего брата. Верно не такой подарок он хотел преподнести – улыбнулся сам себе Барон-Рыцарь.

Пока юноша взбирался в кабину шагохода принадлежащего отцу, парящая платформа вместе с Виконтом, дядей, и другими гостями удалилась на безопасное расстояние. Рыцарь противника ожил. Опираясь на исполинский молот, он распрямился во весь рост. По длине двуручный молот почти не уступает копью Рыцаря-Барона, но у противника нет энерго-щита, это и будет его погибелью определил Рыцарь-Барон.

Сегодня ­– спокойно рассудил Барон-Рыцарь – я либо добьюсь своего, либо сгину. Третьего варианта не дано.

Только сейчас он четко осознал, что готовился к этому моменту с того самого дня как увидел небесный гамма­–луч разрывающий дом его Фамилии на атомы. Ярость, сдерживаемая веками, волной хлынула в кровь и приводы. Два огромных феррумпластовых исполина не сговариваясь понеслись к друг другу на встречу. Дуэль началась.