Дуэлянт. Часть третья. Быстрый и мёртвый

Первая часть здесь - https://author.today/reader/341773/3135956

Бах! Бах! Бах!

«Томми-ган» изрыгает длинную очередь и пули летят прямо мне в живот!

От жизни и смерти меня отделяют доли секунды, и я ничего не могу с этим поделать. Вот только… Чёрт! Время внезапно останавливается!

Я вижу, как пули несутся по воздуху и зависают от меня в нескольких метрах, прямо над полом, а потом движутся с черепашьей скоростью, будто продираясь сквозь вязкий кисель.

Окружающий меня мир уходит на второй план, будто его разом переместили — выдернули из моего сознания.

Бах! И нет его! Сузился до точки.

Сердце бешено стучит в груди. В маске открывается клапан с анимой, и я делаю глубокий вдох.

Шшш…

Анима ударяет по мозгам, не хуже кузнечного молота.

Бам!

Меня пошатывает. Я едва удерживаюсь на ногах и открываю ответный огонь в Распорядителя.

Бах!

Мой револьвер изрыгает пулю, и… там, где только что находился этот щеголь, уже никого нет! Он просто исчез! Растворился прямо в воздухе на моих глазах!

Моя пуля летит навстречу пулям, которые выпустил Распорядитель. Также медленно, как и его. Если бы я хотел, то я бы обогнал её пешком.

Пули пересекаются и расходятся, как в море корабли.

Я кручу головой по сторонам. Распорядителя нигде нет, я же стою на месте, как вкопанный, не могу пошевелиться, и вижу, как ко мне приближается моя смерть!

«А может быть… — мне в голову приходит одна мысль, — это не время остановилось, а я ускорился до такой степени, что могу обогнать пулю?»

— А ты, пораскинь мозгами! — доносится голос Распорядителя у меня из-за спины, и я чувствую, как мне, между лопаток, упирается ствол «Томми-гана».

Это будто разблокирует мою моторику (Чёрт! Новое слово?), но делать резкие движения, когда тебя могут изрешетить за секунду, как-то совсем не хочется.

— Чего тебе надо? — спрашиваю я, не поворачивая головы.

— У нас меньше минуты, чтобы поговорить, — шипит мне в ответ Распорядитель, — Ярский, или… кто ты там на самом деле? Стоит мне только захотеть, и тебя нашпигует свинцом, как дробью куропатку!

— Начинай! — отвечаю я, стараясь придумать, как мне вывернуться из новой дерьмовой ситуации.

— Ты — реинкарнатор, Ярский, — начинает Распорядитель, — иначе бы ты не вспомнил о своей прежней жизни!

— И?.. — удивляюсь я. — Что дальше?

— Есть два пути, — отвечает Распорядитель, — ты, прямо сейчас, сваливаешь нахрен из Аркена и Лимбуса! Куда ты там хотел отправиться? Найти главу Ордена Реинкарнатов? Магистра Кайласа, да? Так мотай к нему! Я тебя мигом отсюда телепортирую!

«Телепортирую? — думаю я. — Это, что еще за слово?»

Я роюсь в своей памяти, уже не надеясь на подсказки Хроноса, как в голове, как вспышка, появляется ответ: «Телепортация — мгновенное перемещение живого объекта или предмета из одного места в другое».

«Ого! — мысленно присвистываю я. — Нехилая такая способность! — и тут же задумываюсь: «А откуда я это знаю? Это во мне говорит опыт прожитых жизней, а точнее, — ещё не прожитых, если отталкиваться от точки, где я сейчас нахожусь?».

— А если я откажусь, от этой самой, телепортации? — спрашиваю я.

— Тогда, — судя по интонации в голосе, — Распорядитель ухмыляется, — ты точно здесь сдохнешь! И, на этот раз, тебе не поможет ни леди Мод, ни Безликий, ни, кто-либо ещё!

— Почему я должен верить тебе на слово? — я кошу глазом в сторону приближающихся ко мне пуль и отмечаю про себя, что расстояние сократилось до пары метров.

— А разве у тебя есть выход? — удивляется Распорядитель.

— Может быть и нет, — отвечаю я, — вот только… — я задумываюсь, — а в чём твоя выгода, а?

— Я буду с тобой честен, — говорит Распорядитель, — если ты исчезнешь из Лимбуса, мне за это щедро заплатят!

— Игрок? — я почти уверен в своей правоте, хотя, и не думаю, что этот щёголь расскажет мне всю правду.

— Инкогнито! — бросает Распорядитель. — Мистер Никто. Я не знаю кто это, но сумма, которую мне пообещали, стоила того, чтобы я нарушил все правила игры в Лимбусе, которых, впрочем, здесь и нет, и предложил тебе эту сделку. Скажу так, — Распорядитель дышит мне в затылок, — такой шанс выпадает только раз в жизни! Воспользуйся им! Другой возможности всё перескочить и разом оказаться в дамках у тебя не будет! Ну?

— Тогда, я нарушу своё слово, — как можно равнодушнее отвечаю я, будучи абсолютно уверенным, что меня снова хотят обвести вокруг пальца, а в Аркене никому нельзя верить! — И, — продолжаю я, — я не закончу часть своей сделки, сам знаешь с кем!

— А ты — ещё более тупой, чем я о тебе думал! — злится Распорядитель. — Я даю тебе возможность изменить всё! Разве твоя жизнь стоит того, чтобы кончить её здесь, валясь, в какой-нибудь канаве с прострелянной башкой, в то время, как низшие будут тебя потрошить, чтобы извлечь твою аниму и продать её Конструктору!

— А ты уверен, что так и будет? — язвлю я.

— Будущее не предопределено! — цедит Распорядитель. — У него — множество вариантов, а я предлагаю тебе выигрышный! Ты же хочешь пойти по проигрышному пути! Или... — он задумывается, — ты так в себе уверен, что сможешь перебить половину охотников, которые гоняются за твоей анимой в Аркене, а другую просто уболтать или купить?

— Я рискну! — отвечаю я. — Вдруг, я буду первый, кому это удалось?

— Смотри! — говорит мне Распорядитель и, на этих словах, в нескольких метрах от меня, открывается дверь, что ли. По крайней мере, то, что находится сейчас передо мной, очень на это похоже.

В воздухе висит проём из тёмного дерева, в который вделана массивная дубовая дверь. Она медленно открывается, и я вижу, что пространство за ней полно звёзд, а в его центре вращается нечто необыкновенное, похожее на кольцо из чистого серебра, заполненное невероятным сиянием, от которого у меня слепит глаза.

— Соглашайся! — нашептывает мне Распорядитель. — Уходи отсюда! Давай, и ты вскоре сможешь увидеть твою Селену!

На этом слове внутри меня, что-то дзинькает. Как туго натянутая струна. Знаете, такое нехорошее предчувствие, когда ты уверен, что тебя хотят обмануть, но ты ещё не знаешь, в чём именно.

А вдруг Распорядитель прав, и я не выживу в Лимбусе, а дверь — выход из этого проклятого города, — вот она, рукой подать! С другой стороны, что, если я должен пройти этот путь до конца, поставив на кон свою жизнь, даже после смерти? Звучит безумно, правда, друзья мои?

Я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу, который, как змий искуситель, буквально кричит мне на ухо: «Давай! Ходу! Ходу! Второго шанса не будет!»

Ему противостоит моё второе «Я» — три в одном — гордость, тщеславие и безбашенность. Оно, просто говорит мне, что надо сыграть и в эту Игру, а дальше, будь, что будет!

Я думаю, думаю, думаю! Вспоминаю, что мне сказал Морган о том, что все мои ответы известны заранее и, чтобы я не сделал, это уже предопределено.

Если за мной стоят могущественные силы, которые хотят меня убить, а другие хотят, чтобы я выжил, и мне, до этой минуты, это удавалось, то, почему бы не рискнуть? А ещё я хочу утереть нос этому щёголю — Распорядителю. Так бы и размазал его наглую рожу, разбив ему харю кулаком в кровь, но его силы явно выходят даже за те грани невозможного, что я уже видел в Аркене. Поэтому, я ему отвечаю:

— Я остаюсь, а там, как карта ляжет!

Дверь мгновенно захлопывается, и Распорядитель цедит сквозь зубы:

— Хорошо, Ярский! Выбор сделан! А теперь ты…

Я не даю ему закончить фразу.

Резкий полушаг назад.

Ствол «Томми-гана» до боли упирается мне в спину.

Я, с безумной скоростью, вращаюсь вокруг своей оси. Распорядитель теряется, явно не ожидав от меня такой прыти. Он, на мгновение, проваливается вперёд и ствол его оружия оказывается у меня подмышкой.

Я зажимаю «Томми-ган», а сам, довернувшись ещё, оказываюсь лицом к лицу с Распорядителем.

Вам надо было видеть его округлившиеся глаза, когда я бью его головой прямо в нос. Вложив в этот удар все свои силы и умение.

Держу пари, с ним ещё никто и никогда не проворачивал такой штуки.

Бух!

Бух!

Хрясть!

Три удара подряд. У меня темнеет в глазах, но результат того стоит!

Кровь брызжет во все стороны. В отличие от остальных обитателей Лимбуса, у Распорядителя она красного цвета.

«Он — человек?» — мелькает у меня в мозгу.

Неважно! Главное — результат. Щеголь вскрикивает, теряется.

Я, не дав ему опомниться, выдираю у него из рук «Томми-ган» и оказываюсь у него за спиной.

Обхватываю его правой рукой за шею и, насыщая лёгкие анимой, кричу ему в ухо, прямо сквозь маску:

— А теперь, кто из нас оказался в дураках, а?!

Я прикрываюсь Распорядителем и вижу, как пули уже находятся от нас менее, чем в метре, только на этот раз, щеголь находится впереди меня.

Он хрипит. На пол падают тяжёлые капли крови и разбиваются об плитку.

— Теперь — ты, сдохнешь! — улыбаюсь я и жду, когда пули попадут в Распорядителя, совершенно уверенный в том, что он сделает всё, чтобы под них не подставиться.

— Глупец! — Распорядитель начинает смеяться, как сумасшедший. — Это — всего лишь оболочка! Пули пробьют меня, а потом и тебя, но мне-то будет уже всё равно!

— Вот и посмотрим, из чего ты сделан, — я сжимаю его горло ещё сильнее, у него закатываются глаза, а я ему говорю: — помирать, так вместе!

Я тоже умею блефовать, и не отпущу Распорядителя от себя ни на шаг. В этом моё преимущество!

Пули уже рядом с нами. До них, меньше полуметра.

Я крепко держу щёголя в своей мёртвой хватке. Вырваться он не может, а я от него отойти.

Жду.

Пули приближаются. Вот. Ещё. Ещё чуть-чуть и…

Бам!

Звук, как удар в гонг. Он лупит меня по ушам.

Перед глазами возникает вспышка. Яркая, как удар молнии.

Возникает поток ветра и меня, с силой, вместе с Распорядителем, отбрасывает в сторону.

А дальше… Время начинает течь с привычной скоростью.

Бах! Бах! Бах!

Пули проносятся точно в том месте, где мы только что находились и лупят по стене, как картечь.

— А ты — рисковый парень! — Распорядитель поднимается с пола и растирает рукой шею. Его одежда перепачкана кровью, и вообще, выглядит он так, будто попал под лошадь.

— Жизнь заставила, стать самым быстрым стрелком! — я, мгновенно, навожу на щёголя ствол «Томми-гана».

— Главное, чтобы не мёртвым! — отвечает Распорядитель. — Знаешь, — ярится он, — сколько денег я потерял из-за твоего упрямства?

— Да мне, — я плюю прямо на пол, — как-то пох… А теперь, — я кладу палец на спусковой крючок оружия, — ты мне расскажешь, для чего на самом деле ты хотел выпроводить меня из Аркена? Что-то я не верю в добрые намерения! Кто за тобой стоит?

— Я тебе уже ответил, — Распорядитель быстро пришёл в себя и снова мне дерзит, — это был — Инкогнито!

— А как ты с ним общался? — интересуюсь я, решив проверить одну идею, которая пришла мне в голову.

— А вот так, — Распорядитель стучит указательным пальцем себя по виску, — думаю, для тебя это — не новость.

— Знаешь, — я ловлю себя на мысли, что мы с ним общаемся, как с приятелем после хорошей драки, — буду говорить откровенно, — я опускаю «Томми-ган» стволом вниз, отметив про себя, что я чувствую, будто пользовался этим оружием всю свою жизнь, — я уверен, что в Лимбусе, а теперь ещё и в Аркене идёт игра. Я в ней — пешка, но это только пока. Игроки, те, — которые находятся вне города, разыграли партию, сделали ставки и теперь наблюдают, чья возьмёт. А ставки большие и, поэтому, они мухлюют, и каждый из них хочет обыграть другого, даже нарушая правила. Правила нарушают все, вот почему на них закрывают глаза. Одни Игроки, а я уверен, что их несколько, делают всё, чтобы меня здесь убили, а другие, наоборот, мне помогают и вытаскивают из ситуаций, когда мне грозит смерть. Но вот твоё предложение, как ты сказал, — я пристально смотрю на щёголя, — от некого Инкогнито, путает всё. Ведь, если бы я его принял, и вышел бы из Игры, то эта партия окажется незаконченной. Выигрыша нет, но нет и проигрыша! Я же — жив! А это означает, что ставки не сыграют. В чём подвох, а?

— А ты не допускаешь мысли, — Распорядитель утирает кровь с лица и ухмыляется, — что есть ещё третий интересант? Тот, кто стоит над схваткой, и выше тех, кого ты назвал Игроками? У такой фигуры может быть своя выгода и ему нет дела ни до Лимбуса, ни до Аркена, и ни до тварей, что здесь копошатся!

«Чёрт! — думаю я. — А ведь и правда, такая мысль не приходила мне в голову! Кто же это может быть? Какая-то высшая сила?»

— Всё может быть… — эхом отзывается Распорядитель, явно прочитав мои мысли.

— Игровая площадка из множества миров? — выдаю я. — В каждом из которых действуют свои правила, но все они объединены единой целью?

— Почему бы и нет? — Распорядитель делает шаг в сторону, к выходу из тира. Затем он останавливается и спрашивает у меня: — Горло не хочешь промочить?

— Валяй! — я небрежно забрасываю «Томми-ган» на плечо, спускаю маску с анимой на шею, и мы вместе выходим в коридор.

Я иду за Распорядителем, немного расслабленно, но, каждую секунду ожидая, что он выкинет, какой-нибудь финт.

— Если что, стреляю без предупреждения! — кидаю я в спину Распорядителя.

— Знаю, — отвечает он, — князь Ярский.

Мы проходим метров десять. Поворачиваем налево. Ничего необычного. Коридор на судне, как коридор. Только очень запущенный. Древний, я бы сказал. Дерево прогнило, металл заржавел и в воздухе витает запах плесени и разложения.

— Нам, сюда, — Распорядитель останавливается перед железной дверью, ведущей в каюту, с изображением короны в верхней части.

Щёголь поворачивает ручку двери и толкает её от себя.

Она распахивает со скрипом давно несмазанных петель. Да и сама дверь — обшарпанная, покрытая ржой и облупившейся краской.

«Странно, — думаю я, — что я до сих пор не видел ни одного члена экипажа. Где все? Где команда? Вахтенные, матросы, кочегары, капитан, чёрт возьми! Не может же быть, чтобы на такой большой яхте не было людей, кроме Распорядителя? Даже ни одного автоматона».

— Ну, чего встал? — Распорядитель поворачивает голову. — Заходи! У меня редко, кто бывает. Уже и забыл, кто заходил сюда в последний раз.

Словосочетание «в последний раз» звучит, как: «покойся с миром» или просто — сдохни!

Щёголь заходит внутрь. Я иду за ним, не отрываясь ни на шаг. Ухо держу востро, а «Томми-ган» наготове, в точности с поговоркой: «Держи друзей рядом с собой, а врагов ещё ближе».

Внутри каюты царит такое же запустение, как и везде на корабле, насколько позволяет рассмотреть тусклый и мерцающий свет газовых фонарей.

Кидаю настороженный взгляд влево и вправо.

Мои глаза цепляются за массивный стол из красного дерево с резными фасадами, кожаное кресло, диван. На стене висит оружие, причём, весьма странная коллекция — от каменного топора, до кремневых пистолетов. Ещё закреплены: пара сабель, боевая дубина, а на столешнице, заваленной бумагами, лежит пистолет непонятной для меня конструкции, с длинным стволом, и, с чем-то вроде небольшой и узкой бутыли на конце, оканчивающейся дулом нехилого такого калибра.

— Присаживайся, — Распорядитель кивает мне на диван, — в ногах правды нет.

Сам он садится в кресло. Открывает ящик стола и достаёт из него пузатую бутылку зелёного стекла и пару гранёных рюмок.

Затем, Распорядитель, одним небрежным движением руки, смахивает со стола на пол, прямо на ковер, бумаги, географическую карту, прожжённую пеплом в нескольких местах, и нечто напоминающее глобус, только с изображением небесных сфер и созвездий, и ставит бутыль посередине столешницы, затянутой сукном, которое приобрело цвет застарелой крови.

Щёголь откупоривает пробку, разливает янтарного цвета жидкость в рюмки, и протягивает одну из них мне.

Видя, что я не тороплюсь выпить, Распорядитель ухмыляется и залпом осушает ёмкость.

Я, сидя на диване, и держа «Томми-ган» на колене, следую его примеру. В горло льётся чистый огонь с привкусом жжёного сахара.

— Неплохо! — я ставлю пустую рюмку на стол.

Распорядитель снова наливает мне и себе, а потом говорит:

— А теперь, о делах наших грешных, — черты его лица ещё больше заостряются, глаза сверкают, и он продолжает: — я знаю, что на тебе висит долг в двадцать кусков, которые ты обещал Дьюку.

Я обращаюсь во слух и поглаживаю приклад «Томми-гана», ствол которого направлен в стену, гадая, куда теперь завернёт Распорядитель.

— Сумма, конечно, огромная, — говорит он, — и тебе её точно не поднять за два дня, от слова: «никак». Ты точно не хочешь свалить отсюда, а? — щеголь вопросительно смотрит на меня. — Даже под угрозой смерти от того яда, что впрыснул в тебя Дьюк?

— Я дал слово! — режу я, всё больше уверенный в том, что поступил правильно, отказавшись от предложения Распорядителя. Кривая судьбы снова сделала поворот и ведёт меня к новым приключениям.

— Тогда, — щеголь поднимает рюмку, вертит её в руке, рассматривая на просвет. Он медлит и я понимаю, что он мне хочет, что-то предложить. Что-то, от чего я не смогу отказаться. — Тогда, — Распорядитель залпом выпивает рюмку и грохает её об стол с такой силой, что она, чуть не треснула, а затем, понизив голос практически до шепота, он мне говорит: — хочешь поднять бабла? Много! Очень много! Разом!

— Я слушаю, — отвечаю я и подаюсь вперёд.

Щеголь озирается по сторонам, будто нас могут подслушать.

— Знаешь, Ярский, — Распорядитель говорит ещё тише, — в Аркене есть один жирный кот — Банкир, он держит все ставки Игроков Лимбуса!

— И?.. — спрашиваю я.

— Надо его общипать! — шипит мне Распорядитель. — Риск — запредельный, но и куш такой, что тебе и не снилось!

— Рассказывай! — я хлопаю ладонью по прикладу «Томми-гана». — Как говорится, добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем только одним добрым словом!

— А ты и взаправду — реинкарнатор! — Распорядитель мне подмигивает. — Так вот, слушай меня очень внимательно, Ярский! Есть у меня один козырь в рукаве, да такой, что бьёт все остальные карты разом!

Щеголь засовывает руку во внутренний карман френча и, порывшись, бросает на стол металлическую пластину, размером с карту, с искусно выгравированным портретом, при взгляде на который я не верю своим глазам…