Два долга Софьи Петровны

(Альтернативная история, 1 сентября 1988 года)

Часть первая: Постановление

В ознаменование пятилетия Постановления Совета Министров СССР и ВЦСПС о дополнительных мерах по укреплению трудовой дисциплины от 28 июля 1983 года принять Постановление о дополнительных мерах по укреплению учебной дисциплины…

Часть вторая: Служебный долг

- Орлова и Румянцева! Почему я не удивлена, что именно вы двое оказались в этом кабинете первыми? – я разглядывала девочек, перешедших уже в пятых класс. Они были из моих «последышей» - из третьего класса, после которого я, как учительница младших классов, ушла на пенсию. Девчонки, конечно, не подарок, но я всё равно любила их. Тем более, что они были не только моими ученицами, но и соседками по улице.

- Здрасьте, Софья Петровна, - Надя Орлова, высокая статная девочка, которая грозилась вскоре превратиться в одну из красавиц нашего маленького посёлка, но пока что была известна, как одна из первых озорниц, произнесла это, рассматривая полы возле своих ног.

- Здрасьте, Софья Петровна, - повторила вслед за ней Люба Румянцева, которая носила очки, заметно уступала подруге ростом и внешностью, но не озорством, точно так же, как и та, глядя в пол.

- Вы же читали летнее Постановление? Читать-то я вас хоть научила? – я в этом, конечно, не сомневалась: отличницами девчонки не были, но двоечницами – тем более.

- Читали… Научили… - почти хором, негромко, но отчётливо ответили они, по-прежнему не поднимая на меня глаз.

- И как вас угораздило-то? Это же суметь надо: в первый же учебный день попасться в туалете с сигаретами! – у меня не было ни малейшего желания наказывать их, но теперь это было моей обязанностью – меня убедительно попросили вернуться в школу в качестве штатного исполнителя наказаний – персонала с педагогическим стажем в школе катастрофически не хватало.

- Так получилось, Софья Петровна, - ответ вновь прозвучал почти хором.

- Если думаете, что по полтора десятка «горячих» на первый раз – не так уж и много, то ошибаетесь, - я, прекрасно, как соседка, зная о том, что подругам прилетало и побольше, вздохнула. – Розги в школе – пластмассовые, это не ремень и те прутья, которыми вас родители частенько «потчуют».

Девчонки только побледнели и вздохнули вслед за мной.

- Ну, не будем тянуть время. Кто у нас первая по алфавиту? Орлова. Ложись на скамейку – знаешь как - и готовь задницу, - я была уверена в то, что истерик не будет, попыток к бегству тоже, поэтому отправилась за пластмассовой розгой.

- Моя задница – пионерская задница, поэтому всегда готова, - мрачно сострила Надя, неспешно, но достаточно уверенными шагами, отправляясь к скамейке.

- А вот так шутить не советую: твоя задница после таких шуток может оказаться не только вновь приговорённой к порке посильнее этой, но и перестать быть пионерской, - проявила я строгость и добавила фразу Штирлица. – Со мной можно, а с другими не советую.

- Я знаю, Софья Петровна, - отозвалась Надя – она уже лежала на скамейке со спущенными трусами и подвёрнутой на спину юбкой.

- Высеку на совесть – не сомневайся, - предупредила я, пристёгивая её к скамейке ремешком в районе пояса, но не став привязывать руки – в том, что она не станет ими закрываться, я была уверена.

- Я не сомневаюсь, - вздохнула она, крепко вцепляясь в скамейку руками.

«Крепкая девчонка!» - думала я, глядя на то, как она лишь вздрагивает всем телом после ударов пластмассовой розгой: первый вскрик раздался только после того, как поперёк её зада появилась четвёртая полоска. Что не помешало ей сквозь слёзы произнести «Спасибо за науку, Софья Петровна» после того, как я отстегнула её. Сказала те же слова, как когда-то, после перехода в четвёртый класс.

Люба Румянцева, занявшая её место и не забывшая снять очки, чтобы случайно не разбить во время порки, продержалась даже больше – она заорала лишь после пятой розги, из-за чего я подумала, что они, вполне возможно, поспорили между собой, и она тоже поблагодарила меня, когда, морщась, возвращала трусы на их законное место, хоть по Постановлению благодарности и не требовалось…

Часть третья: Родительский долг

- Что это? – спросила Вера, когда увидела принесённую мной из школы пластмассовую розгу, и этим напомнила мне Принцессу из известного детского фильма.

- Это пластмассовая розга, сегодня точно такие «прогулялись» по попам двух пятиклассниц, - я всё же не стала подражать интонации Великого Инквизитора и не стала именовать внучку «Ваше Высочество».

- Надеюсь, ты не собираешься меня ею бить? – «фыркнула» в ответ она.

- Бить не собираюсь, а наказать собираюсь. Так же, как их: пятнадцать «горячих» тебе причитается.

- За что, бабуля?! – руки Веры метнулись к заду, закрывая его, и я подумала, что она, по крайней мере, знает о том, по какому именно месту наказывают розгами: внучка в основном жила в городе, но неделю назад её родители уехали в длительную командировку, и я перестала быть для неё праздничной бабушкой, а стала повседневной.

- Не знаешь за что? – удивилась я. – Подумай о своих сегодняшних поступках в школе.

- Что я плохого сделала? – внучка всхлипнула.

- Надя и Люба получили, конечно, заслуженно, но ты должна научиться отличать служебный долг от личных отношений. Ты не обязана была сообщать директору школы о том, что они курят в туалете, а теперь не по новым, а по старым правилам: «Доносчику первый кнут!» Первым он, правда, не получится, но ты же не хочешь, чтобы и они, и вся школа узнала, кто на них наябедничал?

Вера вновь всхлипнула и медленно двинулась к кровати. Нет, я пока не рассчитывала ни на то, что она выдержит хотя бы одну розгу молча, ни на то, что скажет спасибо, но постараюсь всё-таки сделать из неё человека за время командировки её родителей.