Два стакана

Мир покачивался, как барханы… или океан.
С океаном была проблема: слово знаю, а вот что оно значит — провал.
Соль на губах подсказывала, что в прошлом я был умнее.
Или хотя бы знал меру текиле.
И не стал бы мешать текилу с виски.

Сквозь лёгкую туманку разума я выцепил взглядом два стакана.
Один — точно мой.
Второй… определённо нет.

Сладкое тепло расползалось под рубашкой тёплым пятном.
Губы обветрились, язык занемел — как после долгого разговора,
что было необычно даже для этого места.

Интересно, когда я успел с кем-то поговорить настолько долго,
чтобы началось что-то по-настоящему странное.

— Долго будешь два места занимать? Или ждёшь того, кто уже не придёт? —
чопорно произнёс вампир-бармен на древнем языке.

Оттенок в голосе был такой, будто он не обслуживает меня,
а делает одолжение.

Он нравился мне меньше своего демонического сменщика.
И всё же я понял его без малейшего усилия.

— А кто должен быть? — спросил я.

— Не знаю. Но два стакана — слишком жирно на одно рыло.

Я добавил про себя «сэр» — и тут же скривился: память на слова снова подводила.

Бармен двинулся к другому гостю — существу, смутно напоминавшему краба
в плаще.
Краб щёлкал клешнёй. Смысл ускользал, но ритм почему-то успокаивал.
Бармен хмуро кивнул и достал из-под стойки железную кружку.

Ну почему я помню слова,
а не их смысл?

Я прищурил один глаз, пытаясь заглушить покачивание мира,
и взгляд упал на раскрытый дневник — чернила ещё не успели высохнуть.

Запись была моей.
И не моей.

Его слова.
Его история.
Мой почерк.

"Три года назад на ярмарке живых грибов пахло пыльцой, враньём
и маринованными ножками мокриц.
Там, у лотка с треснувшими зеркалами, ко мне подошла моль.
Не насекомое — существо в бархатном плаще
с усиками, что улавливали вибрации поспешных решений.

— У вас есть то, что вам не нужно, но бесценно для меня, — прошелестела она.
— Ваше имя. А у меня есть дополнительная попытка в лотерее —
шанс выиграть Сердце Восходящей Зари.

Я посмотрел на свой несчастный лотерейный билет и подумал:
«Имя? Она, наверное, имеет в виду лавку. Или франшизу.
Или что угодно, кроме настоящего имени»."

Память взбрыкнула.

"Я был идиотом".
Я кивнул прочитанному мысленно.

Буквы на странице вздрогнули, налезли одна на другую,
словно пытаясь спрятать часть истории,
и только потом нехотя разошлись по местам.

Я прищурил второй глаз —
я был уверен, что букв было больше.

На миг показалось, что строки недовольны,
будто кто-то внутри дневника шепнул, что так писать нельзя.

"Я нашёл её спустя пару лет в Улье Хрустальных Снов.
Она пила нектар из позолоченной черепахи.

— Помнишь меня? — выдохнул я, перекрывая ей выход.

Я схватил её за мохнатую лапку, и она медленно обернулась.
Пустыми, как чердачные окна, глазами посмотрела:

— Простите, мы знакомы?

Она не врала."

Он тогда много говорил,
а я записывал как мог.

Эвона как. Всё же сходится.

В голове что-то тихо щёлкнуло — и на миг всё обрело смысл.
Память будто отвоевала своё пространство в мозге.
Я с облегчением захлопнул дневник.

И тут же забыл —
будто хлопок вытолкнул гостя из памяти.

Взгляд снова упал на стойку.
На два стакана.
Один — мой.
Второй — пустой.

— Эй, бармен, — окликнул я. — Это чей стакан?

Он раздражённо буркнул что-то на своём языке и отмахнулся.

Я пожал плечами, отпил из своего
и снова уставился на второй стакан.

Может, стоит заглянуть в дневник?
Вдруг я там что-то писал…

Я уже тянулся к переплёту, когда заметил, что бармен застыл
и смотрит не на меня, а на пустой стакан.

— Что? — спросил я.

Вампир чуть дёрнул плечом, словно проснулся:

— Я не помню, чей это стакан, — сказал он.
— Отнеси его… куда подальше.