Два ведра и Сириус

В то лето, когда мне исполнилось двадцать девять, множество знакомых видели меня одновременно в разных местах. На набережной Иртыша, возле Кандрыкуля или на мысе Пур-Наволок... Сначала я думала, они прикалываются. Потом — издеваются. Злилась. А через какое-то время вообще перестала обращать внимание. Потому что именно тогда — я точно помнила эту неделю — мы сплавлялись с Айнуром по верховьям Белой вдвоём. Только вдвоём. Не знаю, как я согласилась поехать на сплав с едва знакомым парнем, но ни о чём не жалею.

Днём мы лениво гребли или загорали, вечерами жгли костёр, пили вино и считали звёзды. Сидели на берегу точно в космической пристани, звёзды плескались под ногами и тут же отражались над головой.

— Хочешь в космос? — вдруг спросил Айнур. Он как раз слепил торт из обломков печенья и сгущёнки, я надела платье: мы готовились праздновать мой день рождения.

— Неа. Мне кажется всё, что есть где-то там, уже есть здесь, но в другом масштабе. Представь, мы сейчас смотрим на Сириус, а на нас оттуда через огромные телескопы тоже смотрят инопланетяне. Тысячи телескопов направленные с Земли видят тысячи телескопов из… какая там система у Сириуса?

— У Сириуса? Который в созвездии Большого пса? — Айнур улыбнулся и потащил меня в лодку. — Пойдём посмотрим вон оттуда.

То ли вино ударило в голову, то ли дневной зной разморил, казалось, мы плыли по млечному пути, звёзды мерцали под вёслами, а вода казалась глубокой и многослойной, словно дальний космос.

— Смотри не туда, а вверх, — рассмеялся Айнур.

— Лодка, действительно, лучший способ добраться куда угодно. — процитировала я любимую книгу детства. — Эх, а я умею находить лишь Полярную звезду.

— Я знаю их все, не волнуйся. Вон твой Сириус, но Канопус всё же ярче, он же сверхгигант, хотя отсюда не видно, но если мы повернём туда… Видишь? А вон та звезда на самом деле двойная — сейчас, отсюда лучше видно, если вот так… Смотри. Кстати, Сириус тоже двойная звезда. А как тебе Южный крест? — Лодка под его руководством выписывала какие-то немыслимые кренделя, надо мной проносились созвездия, планеты, звёздные скопления и галактики. — Ну что, теперь хочешь в Космос?

— Не уверена. Там нет звука, а я люблю петь.

— Не обязательно. Говорят, учёные смогли преобразовать излучения планет в звук и, например, Венера звучит как церковные колокола на Пасху, Марс как весенняя гроза на чердаке деревянного дома, а Сатурн кхм… не очень приятно. Эй, что ты делаешь?

— Хочу себе Сириус в личное владение, — я выудила ведро со дна лодки и зачерпнула воды с мерцающим отражением звезды. — Тебе надо? Жаль, у нас только одно ведро.

Айнур усмехнулся и жестом фокусника схватил отражение в воде, выдернув точно такое же ведро словно из ниоткуда. Наверно, я была слишком пьяна, потому что ничему не удивилась.

* * *

А потом мы вернулись, и жизнь потекла своим чередом. Айнур уехал в командировку, я вышла на работу и порой любовалась двумя одинаковыми вёдрами в своей прихожей. А через пару недель по почте пришла книжка про космос. Увесистая, толстая, с цветными снимками, схемами излучений и созвездиями. Я сразу полезла читать.

“Летом Сириус можно увидеть только на небе стран Южного полушария: в Южной Америке, Азии и Африке, а наблюдая зимой, лучше находиться на юге России”.

“Некоторые звёзды из созвездия Большого пса можно частично наблюдать на звёздном небе Архангельска в частности с мыса Пур-Наволок”.

“Канопус – ярчайшая звезда из созвездии Киля видна невооруженным глазом на протяжении всего года в Южном полушарии. В Северном же полушарии эту звезду можно наблюдать только лишь в южных и приэкваториальных районах”.

“Южный Крест виден только южнее Северного тропика”.

* * *

Прошло много лет. Айнура я больше не встречала. Знакомые делали вид, что не знают такого, а у меня почему-то не сохранилось даже общих фотографий. От той поездки остались только два ведра в которых неизменно отражался Сириус, стоило налить воды хотя бы в одно. Даже днём. Даже летом. Даже в неправильном полушарии.

Иногда безоблачной ночью я смотрю на звёзды и пытаюсь расслышать церковные колокола на Пасху. Или грозу Марса и скрежет Сатурна. И ругаюсь:

— Что ж ты мне просто не сказал тогда: “Детка, айда на мой звездолёт”?