Две тени одной души

Юная девушка сидела на скамейке в парке и время от времени рассматривала случайных прохожих.

Вот женщины идут куда-то вместе и ведут милую беседу о погоде и о том, хорошо ли цветут розы в саду. Их голоса учтивы, они улыбаются. Зато их тени, изящные полупрозрачные фигуры молочно-белого оттенка, если и смотрят друг на друга, то с презрением.

А вот другое: встретились двое мужчин, явно знакомых. Нахмурились и проворчали по ругательству. Зато их тени — у одного белая, а у второго чёрная, как ночь — весело улыбнулись, будто старые знакомые, а подойдя поближе, обменялись рукопожатиями.

Нет, это не такие тени, что отбрасывают все предметы на свету. Это — тени-хранители, что каждому живому человеку полагаются с рождения. Тёмная или светлая — в зависимости от того, какую выберет человек. В храме не учат, как их выбирать, каждый решает сам.

Девушка оглянулась. Впрочем, она и так прекрасно знала, что увидит. За ней сейчас присматривали сразу двое. Тёмная тень выглядела как растрёпанный парень в свободного покроя штанах и куртке с капюшоном, светлая — как хрупкая девушка в лёгкой одежде. Эти двое были её тенями. Выбрать кого-то одного ей только предстояло.

Аластриона знала, что когда ей исполнится двадцать, она должна будет назвать своим хранителем кого-то одного. Так делали всегда. Мир так устроен. Но что изменится с её двадцатилетием?

В храме никогда не рассказывали, что именно должно произойти, все проповеди были похожи скорее на длинные рассуждения о важности своего выбора, пути, судьбы... Да и за пределами храма ни один из взрослых никогда не отвечал, почему выбрал именно того, а не иного хранителя. Ей говорили — нужно протянуть одной из теней руку, тогда она и станет её спутником. Но пока что так сделать нельзя. В детстве Аластриона пробовала как-нибудь схватить своих теней, но руки просто проходили насквозь.

Вот тени взрослых — те материальные. Похожи на людей, хотя и не понять, живые или нет. Другие, в общем. Они вроде свободные, но всюду следуют за своим подопечным. Но помогают или просто наблюдают — непонятно. В храме об этом говорят, что тени служат людям, только зачем им это...

Тени тоже не говорят. Считается, что человек их вообще слышать не должен. Но некоторые умеют. Вот только в храме это называют ересью, а судьбы тех, кто попытался передать другим слова теней, обычно незавидны.

— Аластриона! Вот ты где! Опять сидишь мечтаешь? — к ней направлялся весёлый рыжеволосый юноша с украшенным диковинным узором кувшином в руках. За ним тоже следовали две тени.

— Привет, Арлен. Да, отдыхаю. Сегодня день тяжёлый был.

— Ай, ладно тебе — от чего можно устать в библиотеке!

— А ты попробуй целый день сидеть и свитки переписывать — поймёшь.

— Зануда ты, — беззлобно улыбнулся парень. — Ты лучше посмотри, что я в подарок храму сделал.

Он сунул девушке в руки кувшин и надулся от гордости.

— Красиво. Ты отличный гончар.

— Пойдёшь сегодня в храм? — спросил юноша, забирая своё изделие обратно.

— Что-то не хочется. Сегодня день тяжёлый был, сказала же.

Она услышала, как тёмная тень за её спиной вздохнула с облегчением. Арлен, кажется, что-то говорил, но девушка прислушалась совсем не к его голосу...

«Ну что тебе там так не нравится?!» — возмущалась светлая тень.

«Занудство. И враньё», — фыркнул тёмный хранитель.

«Ну... заблуждения, да, но... они описывают этот мир, как могут! У них нет других знаний, только лишь предположения...»

«...о том, будто они единственные здесь хозяева. Пошли они в...»

«Ну не ругайся хоть!»

«Ай, ладно тебе, да не слышит нас никто. Небось и не осталось уже тех, кто слышит».

«А может, они правильно всё делают? Может быть, так и надо?..» — светлая тень говорила всё неувереннее.

«Кому? Зачем?» — тёмный был непреклонен.

«Так мир устроен...»

«Ай, ну да. А кем? Кто нам мешает всё исправить?! Боги нас бросили, всё, что нам нужно, чтобы навести порядок — это...»

— ...ой, у тебя же завтра день рождения! — звонкий голос друга всё же заставил Аластриону вернуть ему своё внимание. — Расскажешь, что случается, когда нужно выбрать себе хранителя?

— Конечно, — девушка рассеянно кивнула.

— Ай, все так говорят, — махнул рукой Арлен. — Только пока что ни один не рассказал. Вот Эслинн... а, ты же её не знаешь... три дня назад двадцать исполнилось. Тень теперь у неё только одна, но почему именно эта, что хоть вообще случилось — ничего не говорит. Я спрашивал.

— Ну, в храме ведь об этом говорить не запрещают? Так почему бы и не рассказать. Я расскажу, правда.

— А если это что-то страшное? Не зря же все молчат!

Аластриона пожала плечами:

— Не знаю. Живут же все как-то. Никому от этого не было вреда, значит, и нам не будет. Думаешь, в храме могут нас обманывать?

— Обманывать-то нет, но... — парень почесал затылок. — Ну не знаю. Просто не нравится мне, если что-то вдруг скрывают без причины.

— Просто ты сплетник и болтун! — весело рассмеялась девушка. — Не можешь пройти мимо ни единой тайны!

— Ну, это в храме тоже никому не запрещают. Ладно, пойду туда. Хорошего вечера! — Арлен ушёл, оставив девушку одну.

«Смотри-ка, а ведь он соображает. Чувствует, что ему не говорят всей правды», — тёмный силуэт невесело усмехнулся. Светлая тень ничего не ответила, только вздохнула.

Аластриона встала со скамейки и не спеша направилась домой.

«Может, хоть завтра я их перестану слышать...» — думала девушка.

Она всегда их слышала. Когда была совсем ребёнком, то взрослые были уверены, что она всё выдумывает, и не спешили что-то предпринять. Потом же она научилась делать вид, будто не слышит. Взрослые в это верили. И тени... да, они как будто тоже.

Тем, кто слышал теней и не скрывал этого, в храме отрубали руку. А если он и после продолжал утверждать, будто бы тени говорили с ним — то голову.

В храме об этом не рассказывали. Никто, наверное, и знать не должен был. Она увидела случайно, подглядела. Тот, кому отрубили руку, был ей незнаком, а девушка, которая лишилась головы...

Аластриона не увидела тогда лица. Но голос показался ей знакомым. Впрочем, все её близкие друзья на следующий день были в порядке. В храме, в конце концов, заботятся о людях. Может, они и правильно тогда всё сделали — она ведь о тех людях ничего не знает.

Она вновь оглянулась на теней. Тёмный и светлая. Завтра кто-то один должен остаться её спутником. А что случится со вторым?

Об этом в храме тоже никогда не говорили. Важным было лишь то, что нужно сделать выбор. Не оставаться «неопределённым» — так они это называли.

«Ой, она прямо на нас смотрит!..» — обратилась к товарищу светлая тень.

«Тебя это всё ещё удивляет?»

«Ты знаешь, мне иногда кажется, будто она нас всё же слышит».

Аластриона вздрогнула. Её тёмный хранитель тяжело вздохнул:

«Да ну, ты же знаешь, что тут делают со слышащими. А ей уж завтра двадцать, так что всё, закончились наши страдания. Завтра один будет свободен».

Убедившись, что тени считают, будто бы она их не слышит, девушка расслабилась.

«Не завтра...»

«Ай, ну да, ну да — ещё лет двести-триста, ну или сколько в среднем живут смертные».

«Какая разница... Кто из нас ни окажется свободным — он всё равно будет... неполноценным...»

«Даже неполноценный может сделать мир чуть лучше. Эй, это вроде бы тебе надо было что-то такое говорить, а, светлая?»

«Но если кто-нибудь освободит двоих...»

«Ну, если среди них окажусь я, то первым делом разнесу все эти храмы. А что? Ну дай хоть помечтать. А ты бы чего сделала?»

«А ничего. Мне кажется, они всё же хорошие. Не все, может, но... в среднем. Не знаю, может, даже помогала бы. Не знаю, — тень вздохнула. — Не смейся только... Хочу сад. Свой собственный. Чтобы цветы и травы. Я же смогла бы запахи почувствовать, если б меня освободили?»

Аластриона обернулась ещё раз.

«Освободили?! Но...»

Она чуть не спросила их об этом. Прямо посреди улицы, на глазах у всех! Невероятная глупость! Мысленно обругав себя за это, она прибавила шагу.

В храме считалось, что с тенями нельзя говорить. Что это плохо и неправильно, что даже слышать их нормальный человек не должен.

«Так значит, я — неправильная? Я преступница, еретичка?! Не понимаю... Я же... ничего не сделала...» — думала Аластриона, пытаясь не перейти на бег, который тоже бы привлёк к ней лишнее внимание. Такие мысли были у неё и раньше, но лишь сейчас пришло вдруг опасение, что из-за этого что-то пойдёт не так и дальше.

Впрочем, дома девушка почувствовала себя лучше. Она сделала себе чай из трав и устроилась на террасе. Тени уселись рядом, прямо на полу. В свете их последних слов такое их положение рядом с ней показалось девушке в чём-то очень символичным. Ей ведь и в самом деле предстоит решить их судьбу, получается... Спросить бы, что они об этом думают... здесь ведь никого, кроме них, нет, никто не узнает...

Ночь настала совсем незаметно. Большая круглая луна взошла на небо, подарив достаточно света, чтобы в других его источниках не было необходимости. Аластриона осознала, что за всё это время так и не притронулась к заваренному чаю. Тени сидели неподвижно, друг напротив друга. Молчали? Или она наконец-то больше их не слышит?

Похоже, тени всё же именно молчали. Девушке почему-то вспомнились слова Арлена о том, что все молчат о выборе хранителя. Потом — всё, что рассказывали в храме. Что тени нужно подать руку. Но если кто-то был способен с ними говорить — за это руку отрубали. Что же такое говорили тени?..

«Всё-таки в чём-то прав Арлен. Не зря же все молчат. О чём-то правильном, хорошем — разве стали бы?!»

Резкий порыв ледяного ветра заставил Аластриону вздрогнуть. И в этот миг как будто что-то изменилось. Две тени вдруг переглянулись и кивнули друг другу.

— С двадцатилетием, смертная, — сказал тёмный. — Теперь ты нас наконец-то слышишь, да? Ну вот так знай, что ты мне никогда не нравилась. Да как и все вы здесь.

«Теперь, похоже, я и впрямь должна их слышать», — догадалась девушка. Ей хотелось спросить у них так многое... но какое-то странное, неведомое раньше чувство, подсказывало, что на разговоры очень мало времени.

— Я вас и раньше слышала... — она виновато опустила глаза.

— Смотри-ка, светлая, а ты была права.

Белая тень молчала, будто не желая привлекать к себе внимание.

— Считается, что я должна подать кому-то руку... — медленно произнесла Аластриона, подходя ближе, так, чтобы встать ровно между двумя тенями. — Ну и... я тут подумала... ведь у меня же две руки...

***

— ...ну... первым делом мы освободим всех остальных. Сколько всего людей?.. За ночь управимся.

— З-за одну ночь?.. — удивлённо пробормотала Аластриона.

— Ну извини, — развёл руками всё такой же тёмный, но теперь уже вполне материальный хранитель-тень. — Богам для этого надо было только пальцами щёлкнуть, а мы тут так... Но тоже кое-что умеем. Правда же, светлая?

— Ага, — светлая тень весело улыбнулась и кивнула.

— А мне что делать?..

— Да живи как хочешь. Ну не хотим мы быть богами, — фыркнул тёмный. — Вот будут все свободны — уйдём в свой мир, и больше вы нас не увидите.

— А что ж вы раньше не...

Две тени рассмеялись.

— А раньше — как? Это нас боги к людям привязали, или думаешь, нам самим сильно хотелось? А потом боги просто взяли и исчезли, а вы по-прежнему могли позволить нам вернуться в этот мир. Почему в двадцать лет? Да без понятия, богов спроси.

— Не понимаю...

— Ну смотри, всё просто, — заговорила светлая хранительница. — Мы раньше были... где-то между, вот и казались вам тенями. Не в нашем мире были и не в вашем. А чтобы нам освободиться — нужно чтоб человек так захотел. Ну или сила бога вот. Ведь сами мы не боги всё-таки. Но... да, мы многому у них учились. Только по одному мы мало чего можем. Нам для таких вещей нужны обязательно двое. И не какие-то. Не просто свет и тьма, а те, что родились в одной душе. По-вашему, наверное, мы брат с сестрой. А так как вы всегда освобождали только одного...

— Нет, знаешь, светлая, а всё же разнесу я напоследок храм, не нравится он мне, — прервал объяснения тёмный. Аластриона присмотрелась к двум стоящим перед ней фигурам. Нет, не похожи друг на друга. Вообще. Но если верить их словам, то они оба — её тени. Хранители там или кто — но в любом случае две части целого. Одной души, одной силы.

— Не трогай, ладно? — попросила светлая. — Пожалуйста. Там... сад красивый.

— Тьфу! Дома сад посадишь, — проворчал с улыбкой тень. — Ладно, не буду. Сад мне тоже нравился. А храм они и сами разберут, надеюсь. За ненадобностью.

***

Аластриона сидела на ступенях храма. Мимо ходили люди, но за спиной ни у одного из них больше не было теней.

— А знаешь, Арлен, это ведь всё благодаря тебе.

Рыжеволосый парень весело прищурился:

— Союз с тенями из другого мира? Не шути так. Мои кувшины и горшки, конечно, несравненны и великолепны, но вряд ли тени захотели...

— Да нет же, то, что они вообще смогли вернуть себе свободу.

— Но это же ты их освободила.

— Ну... ты со мной поговорил в тот день. И если бы ты не сказал то, что сказал, наверное, я поступила бы... не знаю, как и все.

— Знаешь... а я их тоже слышал. Своих теней. Только боялся говорить кому-то. За это руку отрубить могли. Об этом никогда не говорили, а я вот как-то приносил кувшины в храм, и... ну, узнал, в общем. Поэтому и спрашивал у тех, кто уже выбрал. И вообще — куда девалась у других вторая тень? Слушай, ну ты же часто с ними видишься, с тенями — может быть, спросишь?

— Спрашивала.

— И?..

— Они не говорят...

От автора