Движущаяся лестница

Анатолий Павлович Морозов нервно выглядывал из-за плеча стоявшего перед ним парня в лёгкой ветровке. Очередь продолжала равномерное движение, разделяясь на два потока. Окошко третьей кассы оставалось закрытым. Анатолий Павлович удивлялся такому отношению администрации. Самое напряжённое время в метро приходится на утренние и вечерние часы. Люди спешат на работу, торопятся с работы — огромный поток течёт сквозь русло подземной реки.

Морозов понимал — пластиковые карты и автоматы для их пополнения, значительно облегчили работу сотрудников метро. Жаль, люди не всегда пользовались таким удобным изобретением. А ещё случались различные неприятности. Вот, как сегодня утром.

Анатолий Павлович приложил карточку метро к сканеру на турникете, готовясь сделать привычный шаг. Турникет остался закрытым. Огонек горел красным, отказываясь сменяться на зелёную надпись «проходите». Морозов озадаченно глянул на закрытый проход. Может не работает — подумал он, переходя к соседнему. Через этот только что прошла женщина, значит — всё в порядке. Однако же и этот турникет отказался пропускать мужчину.

Неужели забыл пополнить карту? Вполне возможно — последнюю неделю всё внимание Анатолия Павловича занимал долгожданный отпуск. Ради него пришлось задерживаться на работе, пристально следить за подчинёнными, вовремя подставляя надежное плечо отстающему или стимулируя лентяя. А его, Морозова, начальство? Отдельное испытание — стойко выдержанное, следует заметить.

Карточку он пополнял на другой станции — когда возвращался с работы домой. На станции рядом с домой автомат то находился в ремонте, то отказывался работать нормально.

Сегодняшний день не стал исключением. Автомат висел на стене с потухшим экраном. Пришлось возвращаться к кассам и становиться в самый конец очереди, растянувшейся даже за двери станции.

Вскоре перед Морозовым осталось два человека, быстро распределившихся между кассами. В этот момент возле его руки открылось окошко последней, третьей, кассы. Полная женщина средних лет, в форме работника метро, сказала.

— Слушаю вас.

Анатолий Павлович тут же переключился на неё, пропуская следующего человека к освободившейся кассе.

— Одна поездка, пожалуйста, — запасаться билетами он не планировал — пополнит проездной возле работы.

Женщина приняла деньги, быстро отсчитала сдачу, протянула её, вместе с пластиковым жетоном, Морозову.

Возле турникета Анатолий Павлович задержался, вертя полученный жетон в пальцах. Какой он старый — края пошли мелкими заусенцами, а изображение местами стерлось. Ещё, чего доброго, откажется машина принимать такой. Может — сразу вернуться поменять?

Но сделать этого ему не удалось. Народу прибавилось и возле каждого турникета образовалась небольшая очередь. За его спиной тоже стояли люди, поглядывая на замешкавшегося мужчину.

Ладно — махнул он мысленно рукой, опуская жетон в прорезь приёмника.

Звук проскочившего внутрь машины пластикового кругляшка затерялся среди общего шума — створки разошлись в стороны, пропуская мужчину дальше.

Людским потоком Морозова увлекло к эскалаторам. Задержался — Анатолий Павлович машинально взглянул на рекламный плакат с улыбающейся девушкой, — теперь придётся потолкаться.

Он старался выйти из дома пораньше — успеть к самому открытию метро. Задерживать его в одинокой квартире некому, а относительно свободное в это время метро позволяло добраться до работы пусть с небольшим, но комфортом.

Сегодня вышла задержка и он угодил в самый час пик. Выходы и переходы станции заполняли люди. Теперь можно было двигаться только единым потоком — строго по течению.

Вот он возле края движущейся ленты, делает привычный за многие годы шаг. Лёгкий толчок, лента превращается в ступеньку, — Морозов устраивается поудобнее, немного теснясь и давая место приткнувшемуся рядом с ним молодому парню со спортивной сумкой над головой. Анатолий Павлович одобрительно улыбнулся — молодец парень, не стал толкаться с другими людьми. Зато сзади попался кто-то нетерпеливый — слышны возмущённые голоса, тела невольно колышутся, ощутив толчок торопыги. Впрочем, всё быстро заканчивается - люди достигли временного соглашения. Морозов опустил руку на движущийся поручень и посмотрел вниз. Сейчас остаётся только ждать, когда эскалатор сам довезёт тебя.

Самая глубокая станция в городе. Тут можно спускаться или подниматься целых пять минут. За это время успеваешь насмотреться на встречные лица, даже приветливо кивнуть случайному знакомому, с которым видишься только в метро. Поначалу Анатолий Павлович подгонял время — упругими шагами спускаясь по ступеням. Теперь он использовал отведённые минуты чтобы изучить в каком магазине какие скидки, на какой спектакль, или концерт сходить, где открылась новая аптека.

На секунду вокруг мигнул свет. Движущаяся лестница дёрнулась и замерла. Падения удалось избежать только благодаря стоящим вокруг людям. Но это здесь, на середине спуска, а внизу кто-то мог и упасть. Морозов сочувственно нахмурился, крепче сжимая руку на поручне.

Из висевших на стенах динамиков донёсся визг включившегося микрофона. Визг сразу сменился мягким голосом дежурного.

— Уважаемые пассажиры метро, приносим извинения за технические неполадки. Движение электропоездов продолжается в штатном режиме. Работа эскалаторов будет восстановлена в течении нескольких минут. Просим отнестись к ситуации с пониманием.

Всё вокруг подталкивает его к отдыху — Анатолий Павлович поднял голову вверх и встретился взглядом с одетым в яркую пляжную рубашку мужчиной. Мужчина удобно устроился в шезлонге, сжимая в руке бокал с каким-то коктейлем.

Может действительно провести отпуск так? Он из года в год собирался поехать в страну экзотики. И ведь возможности были. Деньги уходили на него одного — так сложилось. Оставалось вполне прилично — Морозов сумел собрать сумму, способную обеспечить достойную прибавку к пенсии. Отдыха он не видел последние лет семь.

Внезапно Анатолий Павлович поймал себя на простой мысли — а ведь не было для кого отдыхать.

Это в последний год дал о себе знать возраст. До сей поры выработанный годами ритм вёл за собой. Работа, дом, плановые праздничные мероприятия с коллегами или старыми знакомыми. По молодости, бывало, отвлекался на красивые ножки или грудь — со временем это стало менее актуальным.

Оживший эскалатор выдернул Морозова из философских размышлений. Люди, стоявшие рядом, завозились, приветствуя конец ожидания.

Небольшой отдых закончился — Анатолий Павлович бросил быстрый взгляд на часы. Ничего — скоро он сможет отдохнуть по-настоящему. Может даже познакомиться с одинокой женщиной.

Возле самого конца движущейся ленты Морозова внезапно обдал сильный порыв ветра. Одновременно теплый и странно холодный — порыв прошел сквозь мужчину опалив лицо и заморозив что-то в груди.

Анатолий Павлович сделал последний шаг исключительно автоматически — привычка, выработанная за многие годы. Всё его внимание занимал источник этого внезапного порыва воздуха. Туннели, ведущие к платформам, не освещались светом приближающегося электропоезда. Случайный сквозняк, пронесшийся через вентиляцию, или рванувший по переходам между станциями? Наверное, это он. Вот только — что это за тяжелое, не отпускающее ощущение во всём теле? Словно ему на плечи накинули влажное, исходящее паром пальто.

Стоя у подножья эскалатора, он попробовал оглядеться ещё раз — отыскать источник тревоги. Людской поток снова подхватил его, увлек к краю платформы. Единственное, что он успел сделать — выбрать правильное направление.

Морозова вынесло прямо к открывшейся двери подошедшего электропоезда. Ему повезло зайти внутрь вагона в числе первых и занять едва ли не последнее свободное место.

Странно — подумал Морозов, — столько людей, а окно напротив меня так отчетливо видно.

Действительно, сквозь широкий просвет между спин пассажиров отчетливо просматривалось окно над противоположным сидением.

Анатолий Павлович пробежал глазами по схеме метро, зацепившись взглядом за серую пунктирную линию. Похоже, городские власти решили открыть ту самую ветку, про которую говорят последние несколько лет. В одну и другую сторону от схемы убегали объявления, вперемешку с рекламой.

Надо выбирать место для отдыха без телевидения и подальше от всех этих ярких плакатов и билбордов.

Морозов опустил взгляд ниже, вглядываясь в темноту туннеля, во вспыхивающие и мгновенно гаснущие огоньки света. Люди выходили на станциях, заходили внутрь вагона, перемещались, стараясь удобно устроиться — просвет, открывающий Анатолию Павловичу вид из окна, оставался открытым.

Он продолжал наблюдать за мгновенно гаснущими кометами технического света и прислушивался к себе.

Чувство тревоги ушло. Вместо него по тело разливалось странное онемение. Вначале мужчине показалось — его оставило напряжение сегодняшнего утра. Потом он понял — это другое.

Откинувшись на спинку сидения Морозов хмурился. Совсем рядом, прорываясь сквозь шум поезда, звучала музыка. Анатолий Павлович повел взглядом влево — парень в наушниках прикрыв глаза дремал, слегка покачиваясь в такт движению. Справа кто-то вжался в его плечо. На очередной станции люди придвинулись вплотную. Просвет стал уже.

Скоро надо готовиться к выходу — через две остановки его станция. Анатолий Павлович попробовал размять затёкшее тело, но не смог пошевелиться.

Внезапно он испугался — сильно, по-настоящему. Ему плохо — надо звать на помощь.

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция Старый рынок.

Его остановка. Надо выходить. Или толкнуть хоть кого-нибудь — обратить на себя внимание.

Пронесся перед глазами всполох за окном. Вслед за этим просвет закрылся узкой спиной девушки. На черной ткани её худи парень на мотоцикле взмывал в небо над горами.

Морозову показалось — он качнулся вперёд, стараясь толкнуть девушку, привлечь её внимание. Чёрное худи полностью закрыло поле зрения, приблизилось и отсекло весь остальной видимый мир. Резко исчезли звуки, а тело словно ухнуло в бесконечный колодец.

Никто не обратил внимание — задремал человек, со всяким может случиться.

Уже на конечной, когда вагон электропоезда полностью опустел, тело Морозова боком завалилось на сидение. Так его и обнаружили первые зашедшие пассажиры.

Степан Петрович Луговой стоял неподалёку от турникета, наблюдая за снующими туда-сюда людьми. В пальцах он вертел старый жетон на метро. Жетон этот он сохранил с далёких студенческих времён, когда приехал учиться в институте. Скоро тридцать лет, как он получил диплом и пустился в свободное плавание по рекам жизни, в надеже добраться до океана.

Степан загадал себе — если он опустит жетон в щель приёмника, а створки турникета откроются, пропуская дальше, то предстоит поездка по местам было студенческой славы. Можно и в институт заехать, и отыскать переулок, где когда-то была «Пельменная № 3». Сделать кучу фотографий, да и отослать бывшим соученикам — из тех, чьи телефоны знает. Опять же — будет о чём рассказать семье.

Затёртый от времени и постоянного ношения в кошельках жетон с легким стуком скользнул внутрь механики. Луговой затаил дыхание — ничего не произойдёт, столько времени прошло. Створки раскрылись, и Степан поторопился проскочить вперёд.

На середине движущейся лестнице его встретил порыв ветра, принесший далёкий гул подземного поезда. Степан улыбнулся — той самой улыбкой, какая всегда появлялась на лице студента Лугового. Его ждало самое настоящее путешествие во времени.