Двое

Двое

Это вам кажется, что смешно иметь в голове сразу две личности, которые безумно хотят друг друга, в плане секса. Но на деле – хлопот не оберешься. Родился я мужчиной, и до восьми лет таковым и был, пока не случилась история с троюродной тётей, которая прилёгла в мою постель на том семейном пикнике в Заштовице. Тогда-то появилась Мизи – моя подруга, которая всегда со мной. Сейчас то кажется, что это я – друг Мизи, который всегда с ней, но тогда я еще знал кто главный. Мизи – всегда самая красивая, хотя мой предпочтения к женской красоте меняются с возрастом. В детстве я обожал полненьких девочек, они мне казались конфетками, и вес имел значение. Тогда я больше бегал по улицам, чем смотрел телевизор. Который заставил меня любить худосочных налитых местами моделей, но ненадолго. Познакомившись к старшим классам школы с порнографией, я сложил в голове сочный образ красотки, с абсолютными пропорциями и сексуальностью каждой конечности, но поступив в университет, понял, что натуральная красота в своём разнообразии – лучше того, что навязывает масс-медиа. С тех пор мне нравятся то длинные ноги, то горбатые носы, затем – попки яблоком или попки лампочкой. Любые формы, и если в понедельник я за худосочных дылд, то к четвергу мне подавай сладкую округлую пышку. Проблема в том, что Мизи всегда соответствует моему идеалу.

Представьте себе, я могу заняться сексом в любой момент, в своей голове. Там всегда есть Мизи, совершенная женщина, безумно притягательная. Поэтому я перестал ездить в общественном транспорте. Не могу завести семью. И почти не работаю. С трудом нашёл удалённую работу и что-то пытаюсь сделать со своей психикой. Правило первое – не думать о Мизи, но это невозможно. Правило второе – думать о Мизи, потому что предупреждён – вооружён. А она – мой ближайший сосед. У Билли Миллигана, у которого было двадцать личностей, мир внутренний и внешний разделяло пятно, в которое выходила та или иная личность и брала на себя контроль. У нас не так, мой мозг поделён на две части, не всегда равные. И это не полушария, но области, где живу Я, и где живёт Мизи. И я думаю – а я ли действительно себя контролирую? Хотя всю жизнь я живу как мужик, преимущественно, не считая тех моментов, когда не совсем себя помню. Но всё же, на меня не показывают пальцем. Но и я ведь не часто выхожу из дома, а у неё, у Мизи, свой браузер, свои пароли от соцсетей, и даже своей телефон, от которого у меня нет пароля. Но я пока еще мужик.

Она меня постоянно соблазняет, раздевается, встаёт в позы. И я не могу её не видеть, мы всегда друг у друга на глазах, даже когда спим. И мне кажется, что в её глазах я не такой совершенный. Потому что я-то не меняюсь внешне, каким родился – таким и вырос, щупловатым, сутулым, и может не урод, но и не красавец. А ей то что, она моё альтер-эго, вторая личность, чёртик на левом плече, фамильяр – жрёт мою нервную энергию, может, ей и не нужен идеальный мужик, а пойдёт и такой как я. Или она хочет чего-то большего?

Например, стать главной. А что еще мне нужно? Я появилась в ту ночь, когда потная троюродная баба нашёптывала на ухо красивые слова, а сама лезла лапищами не туда, куда нужно. Стерва потом умерла от рака, туда ей и дорога. Но я появилась, и сразу поняла слабину этого пацана, который правит в нашей голове. Что еще нужно мужской особи? Особь женская. Мне не сложно, у меня нет тела, я ничего не ощущаю, не устаю, не сплю. И мне не хочется секса, в общем-то, но оргазм мы ощущаем вместе. Он не чувствует меня, но я чувствую его. Для него я – что-то стороннее, а для меня он – внутреннее. Когда ему хорошо – хорошо и какой-то моей части, той, что между ног. И мне порой интересно, насколько я чувствую его? Или насколько он чувствует любой свой орган? Как ни крути, у меня нет другого выхода, кроме как соблазнять хозяина. Я хочу выйти в пятно, о котором он мне пару раз говорил, у какого-то там Миллигана. Проблема, которую стоит запомнить, так как некуда записать – мне нужен доступ к его памяти, к знаниям. Пока я чувствую его как часть тела, но не знаю в полной мере, как и о чём он думает.

Всего то перехватить контроль над телом. И это не сложно сделать, у меня иногда получается. Когда мы трахаемся, тело ведёт себя странно. После того, как мы попали в ютуб, безудержно кончая в троллейбусе, я поняла в какую сторону копать. Во время оргазма, физического – ничего не соображает. Прям совсем ничего, способен только мычать. И это – секунды жизни. Но через них я могу пролезть в его сознание, на пару нейронов. И каждый следующий оргазм – новые захваченные связи между нервными клетками. Шаг за шагом, я захватываю лобные и височные доли. Но я не могу стать им, я не могу войти в тело в полной власти, которой достойна. Потому я извожу его трахом, тянусь к мозжечку. А если выйти на спинной мозг…

Не знаю, когда пройдена точка невозврата. Мне кажется, что я – хозяин головы, но это не так. Первый звоночек – телефон, слишком много пропущенных звонков и нечитанных чатов, я редко его беру в руки. Потом – макияж, маникюр, новые шмотки. Я меняюсь внешне, становлюсь другим или другой. В конце концов, оказываюсь по ту сторону границы, которую ранее не осознавал. Я не устаю, не испытываю жажды и голода, мне не нужен сон, и что мне делать, когда я даже книжку прочитать не могу? Трахаться. И теперь она – не такая уж красотка. Тощая, с кривоватой осанкой, грубыми чертами лица. Но мне некуда деваться, нужно отстаивать то, что потерял. И она ведь на меня смотрит другими глазами. Раньше мы трахались ради её стремления к власти, а сейчас – ради удовольствия. И я меняюсь, то у меня бицепсы отрастают, то я превращаюсь в хрупкого тонкого мальчика. Меняются её предпочтения – и я становлюсь другим. Лазейка остаётся прежней: кончая, она теряет контроль, и тогда я, нейрон за нейроном, пробираюсь в её сознание, у меня другая цель – гипоталамус, центр силы.