Двое и звезда. Продолжение.

Двое и звезда. Продолжение.

Возле безжизненных тел стояли Он и Она. Звуков города не было слышно, словно кто-то выключил их. Во вселенной царили тишина и безмолвие.

- Что же мы натворили?

- Звезда и в правду исполняет желания. Теперь мы это знаем. - Произносит Он.

- Я думаю, что виноваты в случившимся только мы сами.

- Наверное, ты права.

Пауза, длинною в вечность, закончилась. Он заговорил.

- В той, земной жизни, которой у нас больше нет, я так любил звёзды. Меня тянуло к ним, в них жила тайна неизвестности. Я полагал, что они обладают знаниями вселенной. Но, как мы только что узнали, они оказались холодными и бездушными, и никакой тайны в них нет, только холодный расчёт. - Он замолчал. На этот раз пауза оказалась короткой он продолжил. - Помнишь, я тебе рассказывал, как в детстве обнаружил звёзды и небо на земле?! - Вселенная возмутилась.

- Помню. Ты увидел их обычных лужах.

- Да. Пусть в лужах, - продолжал Он, - но это не отменят того факта, что эти же самые звёзды и тоже самое небо мы видим на земле. Мы даже можем без труда наступить на них, но большинство людей, почему-то, старается обойти их, перепрыгивают, а когда наступают, начинают ругаться, отскакивая от них, бьют намокшей обовью ни в чем не повинный асфальт, пытаясь избавиться от воды. Эти лужи любят только голуби и дети, первые в них купаются, вторые радостно в них прыгают, пляшут в этих разных по размерам хранилищах воды, неба, деревьев, домов и звезд. Небеса на земле на мгновение заглядывают под женские юбки, при этом не опасаясь порицания за содеянное, нужно всего лишь дождаться широкого шага или прыжка через небо, желательно, прекрасных ног, но желательно мне, а небесам всё едино, они всего лишь статисты, природные зеркала, дающие только бездушное отражение, лишенное всякой эмоциональной окраски. Небесные зеркала наблюдали огромное количество подошв обуви с названиями фирм изготовителей и указанием размера стопы их обладателя. В этих хранилищах небес на земле, пролетают самолеты. По ним проезжают машины, разбрасывая жидкие осколки, частички звезд и неба, которые разлетаются в разные стороны, на разную высоту и расстояние, иногда окатывая людей звездами и небом, к их, людей, негодованию, а затем, пытаются вновь попасть обратно, стекая мутными ручьями, стремясь восстановить зеркальную гладь, отражающую фрагменты происходящей над ними жизни. Сам в детстве любил ходить по небу, выбирая самую большую лужу, наступая в нее разгонять в разные стороны голубые волны неба или плыть по небу, находясь в каком-нибудь водоеме. А еще любил смотреть, как оживают звезды, здесь, на земле, потревоженные моими шагами, начинают двигаться вместе с ночным небом. Такого движения нет там, наверху, где они висят намертво приклеенными к черному небосводу, а в луже они оживают и начинают приходить в движение. И все это сделал я, своими шагами. Может быть небо мертво, а я рождаю жизнь, с каждым новым шагом рождается новая жизнь, прекрасное ощущение.

Но однажды я испугался за небо, подумав, что проехавшая по луже машина, разбрызгает небо в разные стороны и оно, разлетаясь, замерзнет на лету. И небо будет лежать разбитое на множество осколков, не в состоянии вернуться обратно в лужу, как разбитое в дребезги зеркало, осколки которого невозможно склеить, собрать воедино, вернуть ему первозданный вид. В итоге, оно превратится в бесформенную груду вперемешку с пылью и прочим сором, а затем отправится в мусорное ведро. Будут лежать в хаотичном порядке звезды, луна и облака, зато можно взять с собой частичку этой тайны унести с собой, можно съесть его, можно растопив выпить, единясь с ним, впуская его в себя, чувствуя, как небо бежит во мне и осознавая, что становлюсь частью его. Мне всегда становилось жалко замерзшее в лужах небо, спрятанное под хрупкой коркой льда. Выходишь в морозное утром на улицу, а в лужах нет привычного неба. Оно пропало или его спрятали от меня. По дороге в школу на протяжении всего пути на асфальте не видно неба, которое незамутненным зеркалом лежало на нем еще вчера, или покрывалось мелкой рябью, поглаженное, гуляющим ветром. Теперь оно было только на верху, оставив взамен экземную коросту льда, лишь кое-где оставив свой образ в незамерзших водоемах и оттаявших лужах в виде своего брата двойника, свое отражение.

Я люблю небо с детства. Мог часами наблюдать за ним, пытаясь постичь его жизнь и тайны, поймать его ритм и слившись с ним воедино, стать какой-нибудь звездой. Иногда мне даже казалось, что еще чуть-чуть, и я приоткрою дверь в неизвестность и буду обладать теми сокровищами, которых нет ни у кого. К сожалению этого не происходило, но я не расстраивался и продолжал вечерами наблюдать за небом и ждать момента истины, но так и не дождался, и всё равно сохранил любовь к нему. Мне было достаточно находиться рядом с неизвестностью, наверное это и было той сокровенной тайной, которую я пытался узнать, разглядев в звездном небе, не каждому она приоткрывается, у меня она точно была. Я знал расположение некоторых созвездий, видел их, это ли не обладание тайной. Мертвенно-бледные звёзды, черные просторы, спокойствие, которое изредка нарушали мигающие огни пролетающих самолетов. Я просил его рассказать о моей дальнейшей судьбе и оно откликнулось, показав своё кино, которое я так и не запомнил, но которое не оставило дурных эмоций, значит, все будет хорошо. Я видел свои мысли, видел прошлое, видел будущее счастливым и безоблачным. На небе все это происходило в формате показа кинокартины в кинотеатре. Экранизация моих настоящих мыслей являлась ничем иным, как разукрашенными потоками воздуха с голосовой озвучкой, щедро посыпанными звездами, и где-то далеко и тихо играющей музыкой. Звезды разговаривали с моими мыслями, и я, почему-то, никак не мог вмешаться в этот разговор, да и не хотел. Мне было хорошо и приятно слушать эту неспешную беседу, в которой ровным счетом не понимал ни единого слова, достаточно было плыть на волнах этой неспешной беседы, приносящей своим шелестом, как морской прибой, спокойствие и умиротворение.

Снова пауза. Прервала её Она.

- А я в детстве любила летать. Для полета нужно было совсем немного: дождаться снегопада и наступления вечера, когда включают фонари. Я вставала возле фонаря в таком месте, чтобы свет его не слепил глаза, но при этом был бы отчётливо видны падающие снежинки на темном небе. Место найдено, осталось запрокинуть голову, и полет начинался. Вытрешь варежкой намокшее лицо и летишь дальше. Далеко улетала. Полёт продолжался до тех пор, как заболит шея или намокнет одежда. - Снова тишина. Затем Она продолжила. - Я тоже видела небо на земле, в море или речке. Я любила ломать руками его голубизну, и плывущие по нему облака. Я пыталась вытащить из моря облако или звезду, когда купалась в темноте, но они оставались в воде. Я плыла по небу, перемещала облака и звёзды. Как-то раз я всё-таки поймало облако, но это оказалась медуза. Я решила, что медузы это морские облака и звезды. Люди их брезгливо отталкивали, а я не понимала почему. Что плохого в том, что в море живут небо и облака? Это же так здорово, потрогать небо и всё, что на нём живёт. Как-то раз лёжа на спине, покачивалась на волнах, отдыхала и смотрела на небо, на его движения и на его жизнь. И вдруг, поняла, что я там, на верху. Я качаюсь не на волнах, а на облаках, и мне стало так хорошо и спокойно. Когда плыла к берегу, то была уверена, что плыву по небу. Мне казалось, что из воды я вышла совершенно сухой. Подошла к нашему месту. Родители лежали, краснея на солнце, наверное, хотели быть похожими на варёных раков, каких мы ели в кафе. Мать приоткрыла сонный взгляд, за секунду меня осмотрела проконтролировала, веки сползли обратно, и, продолжая довариваться, или тлеть под солнцем , спросила.
- Как вода?
- Не знаю как вода, а небо теплое. Я вам облака принесла. - И положила на их бордовые спины по медузе.

Как только Она замолчала, закружился тополиный пух, словно снег из её рассказа.

Они подняли головы, стараясь уловить те ощущения, которыми делилась Она в своих воспоминаниях, представляя, что летят.

- А ведь мы любили друг друга, только забыли об этом. - Не прерывая полета сказал Он.

Помолчав, Она произнесла.

- Мы не забыли, просто нам стало тесно в этой любви.

- Давай найдем звезду, которая исполнит ещё одно желание.

- Давай.

На востоке, в том месте где ночь соприкасается с землёй, чуть заметно посветлело. Наступающий рассвет, тянул за собой голубое небо, поглощая чёрное, растворяя ночные тени, Его и Её, мимоходом гася звезды.

- Нам пора. Полетели.

- Полетели.