Дворник

— Мама, я гулять!

— Чтобы до восьми вернулся! — несётся мне вслед. Я захлопнул дверь и, не дожидаясь лифта, помчался по лестнице.

Мне нравится прыгать через несколько ступеней. Мечтаю когда-нибудь перепрыгнуть сразу целый пролёт, но никак не решаюсь это сделать.

С силой толкаю дверь и пулей вылетаю из подъезда, едва не сбив дворника. Он живёт в подвале, вход в который рядом с дверью в наш подъезд.

— Постой, парень! — окликает он меня. Он странно произносит некоторые звуки и это больше похоже на «парЭн».

— Я спешу, дяденька! — отвечаю ему и несусь, что есть мочи, к Сашке. Это мой друг, у него сегодня день рождения и я хочу сделать ему подарок.

Машина истошно сигналит, взвизгнув шинами, когда я перебегаю дорогу перед ней. Водитель что-то крикнул, но я не расслышал.

Забегаю через распахнутые ворота в гаражный комплекс, добегаю до конца рядов гаражей, протискиваюсь между серебристым и коричневым. За ними забор, но в нём дыра. Пролезаю через неё в парк. На уцелевших скамейках сидят дядьки и пьют что-то. Воняет жутко.

Обгоняю тётеньку в наушниках. Почему взрослые так медленно бегают? Хотя она старая, ей, наверное, двадцать пять.

Сворачиваю на узкую тропинку, пригибаюсь иногда, чтобы не хлестнуло веткой. Пробегаю полянку, облюбованную собачниками. Когда-нибудь у меня обязательно будет собака! Большая и лохматая. И очень умная.

— Здорово, Санёк!!! — ору, увидев его впереди.

— Привет.

— С днём... рождения! — выпаливаю я, задыхаясь после бега и протягиваю ему коробку.

— Спасибо, — смущённо отвечает он и принимает мой подарок. Повозившись, открывает. Внутри лежат рации. Настоящие! Я три месяца копил на них. Я даже собирал бутылки и банки по пути из школы. Осторожно только, чтобы пацаны не заметили. В пункте приёма бомжи недовольно косились на меня, но я не ушёл. А потом, вроде, привыкли.

— Спасибо, — кивает он снова, вытащив их и разглядывая.

* * *

Самым частым словом у нас стало «Приём». Батареек хватало на три дня, а потом мы снова ломали голову, как раздобыть новые. Они большие, прямоугольные и очень редкие. Да ещё и очень дорогие. У Сашки денег почти не бывает.

— Слушай, может проволоку сдадим? Я видел в гаражах валяется.

— Ну давай, — помявшись соглашается Сашка. Обычно он мало говорит, в отличии от меня.

Несёмся с карусели в гаражи. Дворник провожает нас взглядом, но смотрит почему-то именно на меня.

Зыркнув по сторонам, никого не заметили. И ворота всех гаражей закрыты.

— Давай, — громко шепчу ему. Мы поднимаем тяжёлую крышку и Сашка залезает в огромный железный бак, с надписью «Бункер для твёрдых отходов». Я смотрю по сторонам, но никого не видно. Через некоторое время любопытство берёт верх и я залезаю к нему.

— Ну чего тут?

— Вот, нашёл, — показывает он мне провода. Мы начинаем вытягивать их из вороха хлама. Чего тут только нет, какие-то пластмасски, пенопласт, деревяшки, шланги, даже покрышки. Ещё и несколько бутылок с какой-то водичкой внутри.

Замечаю, что провода с жёлтыми жилами. Это медь! Она же дороже! Ух, купим батареек сразу четыре. Тянем, а они всё не кончаются. Но я радуюсь, чем длиннее, тем лучше!

— Вот ещё, — показывает Сашка, когда мы их вытянули наконец.

Через некоторое время, мы набрали так много проводов, что еле несём.

— Давай под майку спрячем, — предлагаю ему.

— Не влезет же.

— Тогда в пакет.

— У тебя есть?

— Нет. Я в мусорке видел.

— Ладно, — говорит он и отдаёт мне свою охапку проводов, — сейчас найду.

Я тащу эти провода к серебристому и коричневому гаражу и протискиваюсь с ними к забору. Кладу пока там, но подальше от дыры, чтобы не стащили с той стороны. Бегу назад, к Сашке.

— Смотри, я бензин нашёл, — говорит он, вылезая из бака и показывает стеклянную бутылку с жидкостью внутри.

— Ну и что?

— Давай подожжем.

— Не. Не хочу. Пакет нашёл?

— Да, — протягивает он мне здоровенный мусорный мешок.

— Ну пошли. Да выкинь ты этот бензин, нафига он нужен.

Он бросает бутылку в бак, та влетает внутрь и со звоном разбивается.

Я останавливаюсь:

— А там же много таких?

— Бутылок? Ну да.

— Давай все разобьём?

Сашка растягивает губы в ухмылке, — сейчас вытащу.

Он снова залезает в бак, обходит пятно бензина и подходит к месту, где лежат бутылки. Берёт одну, вторую, третью и разворачивается. Вдруг пятно разлитого бензина вспыхивает, издав звук «Ввух!» и сине-жёлтое пламя начинает пожирать пенопласт, а потом какую-то тряпку и пластмассу.

— Вылезай! Вылезай! — ору ему, ощущая как надрываются связки.

Сашка пытается подойти, но возле крышки остался узенький проход и пламя постепенно заполняет его. Очень жарко и страшно. Я пячусь, потом бегу к другой стороне и кричу, что есть мочи:

— Давай вторую крышку откроем!

Она высоко. Хватаюсь за выступы, залезаю на бак. Вижу как крышка немного приподнялась и упала. Потом снова. Сверху невозможно за неё схватиться с моей стороны. Тут нет ручки. С боку не на что наступить. Спрыгиваю на землю, поднимаю руки, едва достав крышку и стараюсь поднять её. Сашка что-то кричит. Из под крышки валит чёрный дым. Густой, как смола.

— Помогите! Помогите!!! — кричу я.

Крышка подпрыгивает и с грохотом падает обратно. Я слышу как орёт Сашка и пытаюсь снова. Изнутри вырывается пламя и обжигает мне пальцы. От неожиданности бросаю крышку, которую немного приподнял. Сашка уже не кричит.