Двойная прокачка

Россия, город Прибрежный.

Город был похож на выцветшую фотографию из девяностых. Не то чтобы он был депрессивным — скорее, законсервированным. Центр — пара улиц с покосившимися купеческими домиками, когда-то покрашенными в яркие цвета, но от сырости и времени ставшими похожими на подмоченную акварель. Остальное — море пятиэтажных «хрущёвок», серых и унылых, как пасмурный ноябрьский день. Между ними, будто ржавые грибы, теснились гаражи, а из замшелого асфальта пробивались островки чахлых деревьев.

В одной из таких «хрущёвок», в однокомнатной квартире на четвертом этаже, жил Артём Белов. Квартира досталась ему от бабушки, и её дух, казалось, так и не покинул эти стены, смешавшись с духом самого Артёма.

История Артёма

Ему было двадцать восемь, и к этому возрасту его жизнь превратилась в замкнутый круг. Родители остались в деревне в двухстах километрах от города. Отец, Владимир, работал водителем в местном лесхозе, мать, Галина, трудилась на ферме. Они жили небогато, но честно, и всегда мечтали, чтобы их сын «вышел в люди». Именно они продали старую «Волгу», чтобы доплатить за обучение Артёма в промышленном колледже в Прибрежном. Он получил специальность «слесарь-ремонтник высшего разряда» и устроился на местный машиностроительный завод «Восход».

Завод был градообразующим и когда-то кипел от работы, но сейчас дышал на ладан. Молодые и перспективные уезжали в областной центр, а такие как Артём оставались. Он работал в цехе №3, занимался сборкой и ремонтом станков. Работа была тяжёлой, монотонной и низкооплачиваемой, но другой в городе просто не было. Премии были редкостью, а зарплату часто задерживали.

После смерти бабушки три года назад он остался один в этой квартире. С девушкой не сложилось — последние отношения закончились два года назад, когда Катя, устав от его замкнутого образа жизни и вечного сидения за компьютером, ушла к более «перспективному» парню, открывшему собственный ларёк. С тех пор Артём почти не пытался ни с кем сблизиться. Его мир сузился до работы, магазина у дома и квартиры.

Единственной отдушиной, тем миром, где он чувствовал себя значимым, стала VR-MMORPG «Эра Хроник». Игра стоила ему трёхмесячной зарплаты, но он ни разу не пожалел о покупке. Здесь он был не Артёмом Беловым, замызганным слесарем, а Эрандором, эльфом-следопытом, чьё имя начинало становиться известным на их сервере.

Настоящее

Артём лежал на диване, закинув руку за голову. В полумгле вечера, в тусклом свете лампы, он казался старше своих лет. Лицо — обычное, русское, не запоминающееся: широкие скулы, прямой нос, коротко стриженные светлые волосы. Но в глазах, серых и усталых, жила какая-то постоянная, фоновая дума. Он смотрел на трещину в потолке, расходившуюся звездой от люстры. Знакомая до боли картина. Он знал каждый её изгиб.

Смена на заводе вымотала, как всегда. Не физически — морально. Бесконечный гул цеха, запах машинного масла и металлической стружки, однообразные движения. Он был хорошим слесарем; руки делали работу сами, а голова в это время оставалась пустой. И эта пустота была хуже любой усталости. В ней копились мысли о том, что жизнь проходит мимо. Что он, как болтик в том самом станке, крутится на одном месте, никому не нужный и легко заменимый.

Он вздохнул, поднялся с дивана. Его походка была сутулой, немного грузной — походкой человека, который не занимается спортом, но привык к физическому труду. На кухне, где в раковине громоздилась гора немытой посуды, он поставил чайник. Плита была газовая, с вечно подтекающим краном. Кап-кап-кап — этот звук был саундтреком к его одиночеству.

Чайник зашумел, обещая скорый кипяток. Артём потянулся к пачке сигарет «Ява» на подоконнике. Дешёвые, крепкие. Он прикурил, сделав первую затяжку, и посмотрел в окно. Во двор, где на ржавых качелях качался одинокий ребёнок, а у подъезда курили мужчины в спортивных костюмах. Знакомая картина. Предсказуемая. Скучная.

Мысленно он уже был там. В «Эре Хроник».

Вернувшись в комнату с кружкой чая, он надел наушники. Мир Прибрежного с его каплями воды и приглушёнными криками из двора умер, сменившись эпичной, но спокойной оркестровой музыкой. Затем он водрузил на голову шлем. Прохладный пластик прижался к лицу.

— Запуск, — хрипло сказал он.

Мир «Эры Хроник». Леса Элдории.

Резкая смена декораций всегда была шоком, даже спустя год. Давивший груз реальности исчезал, сменяясь ощущением невесомости и силы.

Там, в Прибрежном, был вечер. Здесь — раннее утро. Солнечные лучи пробивались сквозь густой полог леса, окрашивая воздух в золотые и изумрудные полосы. Воздух был свежим, пахло хвоей, влажной землёй и цветами, аромат которых нельзя было узнать в реальном мире. Он был не Артёмом Беловым, слесарем четвёртого разряда. Он был Эрандором.

Высокий, гибкий эльф в прошитой кожаной броне. Длинные серебряные волосы были убраны в практичный хвост, заострённые уши чутко улавливали каждый шорох. В его движениях была грация хищника, которой не было у Артёма. Он стоял на краю обрыва, глядя на долину, простиравшуюся внизу. В руках он сжимал лук, сделанный из гибкого дерева и усиленный мифрилом. Не игрушка, а часть его самого.

«Здесь я настоящий», — пронеслось в его голове, и мысль эта была настолько ясной, что не требовала слов.

Он спустился по тропинке к ручью. Вода журчала, переливаясь над камнями. Внезапно его уши уловили шелест в кустах. Тело среагировало само — он присел, исчезая в тени деревьев, лук уже был наполовину натянут. Из зарослей вышел огромный кабан, его клыки блестели в утреннем свете. Не монстр, а просто дичь. Обед.

Эрандор замедлил дыхание. Мир сузился до точки на боку зверя. Сердце билось ровно и спокойно, в отличие от того, как оно колотилось у Артёма, когда на него кричал мастер. Пальцы разжались. Тетива звучно щёлкнула. Стрела вонзилась точно в цель. Кабан рухнул с коротким хрипом.

Получено: 150 опыта, Свиная туша, Прочный клык.

Удовлетворение. Чистое, простое удовлетворение от точного выстрела, от добычи, от своей силы. Он подошёл, чтобы собрать трофеи.

И в этот момент его сознание дрогнуло.

Резкий, громкий звук, не имеющий отношения к лесу. Скрип. Металлический, протяжный скрип.

Сознание Артёма, словно на резинке, рвануло назад. Лес поплыл, краски смешались. Он почувствовал, как его спина упирается в спинку стула, а не в ствол дерева.

Реал. Город Прибрежный. Квартира Артёма.

Он дёрнулся, срывая с головы шлем. В ушах давила тишина, нарушаемая лишь гулом из-за окна. Сердце теперь колотилось по-настоящему, с неприятным отголоском в висках. Скрип повторился. Это был звук закипающего чайника на плите. Обычный, бытовой, раздражающий звук его реальной жизни.

Он сидел, отдышиваясь, пытаясь поймать ускользающее чувство силы и свободы. Оно таяло, как сон. Перед глазами снова был потёртый диван, ковёр с оленями и тусклый свет лампы.

— Чёрт, — прошептал он, вставая и направляясь на кухню, чтобы снять чайник.

Он снова был здесь. В своей клетке. В своей точке сохранения.

Артём так и не допил свой вечерний чай. Мысли путались, цепляясь за обрывки ощущений: упругость тетивы под пальцами Эрандора и липкий жирный налёт на кружке в его реальной кухне. Это было похоже на жестокое похмелье, только наступающее не после вечеринки, а после короткого побега в мир, где он что-то значил.

«Показалось, — уговаривал он себя, закуривая вторую сигарету. — Просто перегрузился. Надо поспать».

Но сон не шёл. Он ворочался на скрипучем диване, вглядываясь в знакомые очертания комнаты, которые сейчас казались ему чужими и враждебными. А в ушах, под назойливый аккомпанемент капающего крана, всё ещё стоял шелест листьев Элдории.

В конце концов, он сдался. Снова надел шлем, но уже без наушников, оставив ухо для звуков реального мира. Он не стал загружать сложный квест или идти в подземелье. Эрандор просто сидел у костра на окраине эльфийского поселения, чинил стрелы и слушал тихие разговоры игроков. Рутинная, успокаивающая деятельность.

А Артём в это время мыл посуду.

Он встал, подошёл к заставленной раковине и начал механически скрести тарелки жёсткой губкой. Горячая вода, едкая пена. Руки двигались сами, а сознание уплывало. Он видел перед собой руки Эрандора, ловко наносящие смолу на древко стрелы, чувствовал тепло виртуального костра.

И тут случилось нечто.

Он мыл стакан. Стекло выскальзывало из пальцев, скользкое от мыла. Обычно он бы его уронил, проклиная потом осколки на полу. Но в долю секунды, прежде чем стакан выпал, его пальцы среагировали с невероятной скоростью и точностью. Небольшой, почти незаметный доворот кисти, изменение хвата — и стакан был спасен. Движение было неестественно ловким, отточенным. Таким, каким двигались пальцы Эрандора, когда он вкладывал стрелу в тетиву.

Артём застыл, глядя на стакан в своей руке, на капли мыльной воды, стекающие по стеклу. Сердце заколотилось с новой силой. Это не было похоже на случайность. Это был навык.

Он медленно, будто гипнотизируя сам себя, поставил стакан на сушилку и подошёл к окну. Закат догорал над морем ржавых гаражных крыш, окрашивая их в багровые, почти кровавые тона. Он смотрел на мир за стеклом, и его взгляд, всегда немного затуманенный усталостью, стал цепким, анализирующим. Он заметил, как длинная тень от трубы котельной ложится точно на зияющую трещину в асфальте; как соседский рыжий кот, крадущийся за ничего не подозревающим голубем, движется по предсказуемой траектории, которую он мог бы просчитать заранее; как два подростка за углом, в поношенных куртках, замерли в напряжённых позах, явно предвещавших начало потасовки.

«Навык "Острый глаз" улучшен до уровня 2».

Сообщение всплыло перед его внутренним взором, прозрачное, как слюда, и такое же реальное, как стук его сердца. Оно не было частью интерфейса шлема. Оно было у него в голове.

Артём отшатнулся от окна и прислонился к прохладной стене, пытаясь перевести дыхание. Паника, холодная и тошнотворная, подкатила к горлу. Он схватился за шлем, чтобы сорвать его, отключиться, убежать.

Но его рука замерла в сантиметре от застёжки.

А что, если это не галлюцинация?
Что, если это... возможность?
Единственный шанс вырваться из этого болота, которое он привык называть жизнью.

Он медленно выдохнул. Паника отступила, сменившись странным, леденящим спокойствием. Он подошёл к компьютеру, и движением, полным новой, обретенной решимости, запустил поиск информации по «Эре Хроник». Не гайды по прокачке, не обзоры. Он вбил в строку поиска: «"Эра Хроник", баг, разделение сознания, реальный мир».

Результаты были скудными. Парочка тем на форумах с параноидальными теориями, которые все высмеивали. «Померещилось, братан, сходи поспи», — советовали авторам.

Но одной фразы ему хватило. Кто-то в комментариях, тоже над кем-то издеваясь, написал: «Опять эти сказки про "Раздвоенное Сознание"? Это же городская легенда, фейк!»

«Раздвоенное Сознание».

Артём откинулся на спинку стула. Слова висели в воздухе, точно приговор... или ключ.

Он обернулся и посмотрел на свой VR-шлем, лежащий на столе. Теперь это был не просто портал в игру. Это был портал в него самого. В другую его версию. Сильную. Свободную.

Он не знал, к чему это приведёт. Не знал, сведёт ли это его с ума. Но он знал одно: назад пути нет. Скучная, предсказуемая жизнь Артёма Белова из Прибрежного закончилась в тот момент, когда он не уронил стакан.

Впервые за долгие годы в его усталых глазах вспыхнул не просто огонёк, а настоящее, жгучее пламя. Пламя азарта. Пламя страха. Пламя жизни.

«Что ж, Эрандор, — тихо прошептал он в тишину комнаты. — Похоже, у нас одна жизнь на двоих. Посмотрим, что мы с этим сможем сделать».

Он снова надел шлем. На этот раз — с улыбкой.

Утро началось не с дребезжания будильника, а с тихого, почти неосязаемого щелчка в сознании. Артём открыл глаза, и первое, что он увидел, — это не знакомую трещину на потолке, а полупрозрачную голубоватую полоску, висящую в воздухе.

«Состояние: Бодрость. Эффект: +5% к концентрации на 2 часа».

Он медленно сел на кровати. Сообщение исчезло. Он потёр глаза — ничего не изменилось. Комната была прежней, но его восприятие изменилось навсегда. Он чувствовал этот бафф, как чувствуешь лёгкость в теле после хорошего сна.

За завтраком он экспериментировал. Сосредоточился на ноже, которым резал вчерашний хлеб. Рука двигалась чётче, ровнее, ломти получались идеально ровными, будто отрезанные по линейке.

«Навык "Малая моторика" улучшен до уровня 1».

На улице, по пути на работу, он не уткнулся в телефон, как обычно. Он смотрел по сторонам, и мир взрывался деталями. Он видел мельчайшие трещины в штукатурке домов, подсознательно считал шаги до перекрёстка, предугадывал, какой из сонных прохожих куда свернёт. Его мозг обрабатывал информацию с невероятной скоростью. Это было и потрясающе, и утомительно. Город, всегда казавшийся ему серым и безликим, вдруг наполнился тысячами мельчайших деталей, знаков и сигналов.

Завод встретил его привычным, оглушающим гулом. Цех №3 — огромное, пропитанное маслом и металлической пылью пространство под высокими сводами, где под тусклым светом люминесцентных ламп люди в промасленных робах копошились вокруг громадных станков. Воздух густо пахл остывшим металлом, смазкой, едкой жидкостью для охлаждения и потом. Артём переоделся в свою робу, ткань которой за годы впитала все цеховые запахи, и подошёл к своему станку — старому, видавшему виды агрегату, который вечно «шутил» и требовал постоянной подстройки.

— Белов, смотри в оба, а то опять накосячишь! — проревел ему через гул цеха мастер, дядя Вася, краснолицый детина с пивным брюхом, из-за которого застёжки его робы всегда были на пределе.

Раньше Артём бы просто мотнул головой и углубился в работу. Но сейчас он посмотрел на мастера. И увидел не просто начальника, а цель. Объект.

«Цель: Василий Петров. Уровень угрозы: Низкий. Настроение: Раздраженное. Причина: Похмелье».

Информация всплыла в мозгу сама собой, как подсказка в игре при наведении курсора на NPC. Артём едва не рассмеялся. Он просто кивнул и включил станок. Мотор взревел, вибрация пошла по рукам.

Работа пошла. Руки сами выполняли привычные движения, а его сознание частично уплывало в Элдорию. Эрандор в это время торговался с вечно недовольным эльфом-торговцем, сбывая ему шкуры. Артём ловил себя на том, что его реальные пальцы, настраивающие резцы станка, двигаются так же уверенно и экономно, как и виртуальные. Он чувствовал малейшие люфты и погрешности механизма так, будто у него был встроенный калибратор.

В обеденный перерыв, пока все собирались у замызганного стола в уголке цеха, пили крепкий чай из жестяных кружек и курили, обсуждая футбол и цены, он уединился на подоконнике у запыленного окна, закрыл глаза и полностью погрузился в игру. Эрандор сражался со стаей низкорослых, уродливых гоблинов в Тёмном ущелье. Лук пел в руках эльфа, стрелы со свистом находили цели одну за другой. Адреналин бил в виски, и Артём в реальном мире чувствовал, как учащается его пульс, сжимаются кулаки.

Внезапно в игре он почувствовал чей-то взгляд. Резкий, колкий, полный скрытой угрозы. Он заставил Эрандора отскочить за скалу и осмотреться. На другом краю ущелья, в глубокой тени вековых сосен, стояла высокая фигура в чёрных, покрытых зазубринами доспехах. Игрок. Ник над головой — ГРОМ. Он не двигался, не атаковал, просто смотрел. Прямо на Эрандора. Затем, медленно и демонстративно, словно давая понять, что видел всё, он повернулся и скрылся в лесной чащобе.

Ощущение было неприятным, будто тебя выследил хищник.

Резкий, оглушительный гудок ознаменовал конец перерыва. Сознание Артёма рывком вернулось в цех. Он встал, и в этот момент мимо него, широко расставив локти, проходил Сергей, один из коллег, вечно норовивший подставить или унизить его.

— Двигай, соня, проспишь свою ничтожную жизнь, — буркнул Сергей, намеренно толкнув его плечом.

Раньше Артём бы промолчал или пробормотал что-то себе под нос. Но сейчас его тело среагировало само. Он не отпрянул, а наоборот, сместил центр тяжести, приняв удар, и его рука рефлекторно схватила Сергея за запястье, чтобы сохранить равновесие. Движение было молниеносным и точным, как парирование в PvP-бою.

Сергей аж подпрыгнул от неожиданности, выронив из рук недокуренную сигарету.
— Ты чего, очумел, Белов?! Руки распускаешь!

Артём посмотрел на него. Не злым, не испуганным, а оценивающим взглядом, каким Эрандор смотрел на нового монстра. Внутри всплыла та же информация.

«Цель: Сергей Воронов. Уровень угрозы: Средний. Навыки: Грубая сила. Слабое место: Плохая координация, замедленная реакция».

Он отпустил запястье Сергея.
— Смотри под ноги, — тихо и абсолютно спокойно, почти отстранённо сказал Артём. — Тут запчасти валяются. Упадёшь. Сломаешь что-нибудь.

Он повернулся и пошёл к своему станку, оставив ошарашенного и внезапно онемевшего Сергея в полной тишине, которая на несколько секунд воцарилась в их углу цеха. Коллеги, обычно не обращавшие на него внимания, смотрели на него с неподдельным удивлением. Это был не тот забитый, нерешительный Белов, которого они знали годами.

Весь остаток дня Артём работал с невероятной, почти машинной эффективностью. Он не просто выполнял норму — он её перевыполнял, и с таким качеством, что даже вечно брюзжащий мастер пару раз одобрительно крякнул, пройдя мимо.

Когда смена закончилась, и он, уставший, но странно окрылённый, шёл к проходной через огромную, залитую мазутом территорию завода, мимо него плавно, почти бесшумно проехал чёрный, зеркальный внедорожник с тонированными стёклами. Машина была чуждой в этом царстве ржавчины и грязи. Окно со стороны водителя опустилось, и Артём мельком увидел человека в дорогой кожаной куртке и с суровым, незнакомым лицом, на котором читалась холодная профессиональность. Человек посмотрел на него. Взгляд был быстрым, сканирующим, всеохватывающим. Потом окно поднялось, и машина, мягко урча двигателем, уехала в сторону центра города.

Артём замер у проходной, пропуская мимо себя толпу таких же уставших работяг. По его спине, несмотря на усталость, побежали ледяные мурашки. Этот взгляд... Он был точь-в-точь как взгляд того игрока, ГРОМа, в ущелье. Холодный, оценивающий, чуждый.

Он стоял, и чувство тревоги накрывало его с головой. Это не была паранойя. Это было предчувствие, холодное и тяжёлое, как слиток стали.

Его две жизни, реальная и виртуальная, начали не просто пересекаться. Они начали сливаться воедино, образуя новую, странную и пугающую реальность. И кто-то другой, похоже, уже это заметил. И наблюдал.