Дыханье зимы

Первый том: https://author.today/reader/173011/1414075

5420 год, начало первого месяца весны

Империя Братства Озер,
Восточные отроги Рассветного хребта

Ану, весело мурлыча детскую песенку, помочился в след из-под овечьего копыта, натянул штаны и двинулся к огромному валуну, на котором был уже разложен обед. Парень, весело размахивая руками, с интересом крутил головой. Нет, он не одну тысячу раз уже видел эти луга, отроги и вершины Рассветного хребта, но… Никогда не мог ими налюбоваться. Иногда ему хотелось сесть прямо на землю и смотреть на далекие пики гор. Пока не надоест, пока глаза не заболят, ну или пока солнце не сядет. Часто Ану так и делал. Просто смотрел. А овцы гуляли сами по себе, но всегда рядом. Они любили парня и никогда не сбегали от него.

Молодой пастух, наконец, добрался до валуна, развязал узелок со снедью и принялся за еду. Облупил несколько вареных яиц, надломил огромную зачерствевшую от времени лепешку и начал жевать. С огромным аппетитом. Ану всегда нравилось есть на свежем воздухе. Так вкуснее. И веселее.

Беспечно болтая ногами, парень покончил с едой. Заполошно замахал руками над головой, выгнулся дугой и достал из сумки дудочку. Принялся играть. Огромная отара овец, разбредшаяся по лугу, постепенно начала стягиваться к валуну. Животные выстраивались перед молодым пастухом и с интересом внимали странной музыке, льющейся из его инструмента.

А парень все играл и играл, не обращая внимания ни на что. Иногда он содрогался, выкрикивал бессвязные фразы и продолжал исполнять удивительную мелодию. Ану наслаждался процессом игры, ведь где он мог еще заняться этим, как не здесь? Не вдали от своих соседей по поселению? Они не любили музыку пастуха. Говорили, что она странная и мерзкая; и били его, когда он начинал играть.

Ану не понимал, почему все ненавидели его игру. Вон, овцам же нравится. Они оторваться не могут от этой музыки. Да и другие животные иногда сбегались и слетались послушать…

Через несколько часов парень устал. Он отложил дудку и перевел дыханье. Овцы возмущенно заблеяли.

- А ну, овечки, потерпите. Отдохнет Ану, да и исполнит вам новую песенку. Исполнит-исполнит. Вот только… Да-да. Все! Ану ее додумал у себя в голове. Запомнил. Потерпите-потерпите, овечки.

Животные закивали кудрявыми головами и, переминаясь с ноги на ногу, принялись ждать.

Отдохнув, Ану снова взялся за дудочку, помахал раскрытой ладонью рядом со своим ухом и, перед тем как начать играть, сказал:

- Песенка будет жутковатая, овечки. Да-да! Про мечи, про кровавые камни и серые самоцветы, про пути да дороги, про лютую ненависть, про ужасное царство под горами. Про ледяные ветра и дыханье зимы, что уже так близко. Про судьбу-судьбинушку и про то, что не видно. И начну я ее… с самого начала.

Ану подул в дудочку, и овцы замерли. Перестали реагировать даже на назойливых мух. Все их внимание было сосредоточено на удивительной, яркой, грозной и пронзительной мелодии. В небе замерли даже птицы, просто напросто застыли в полете. Содрогнулся от музыки и затих весь мир вокруг. И шире, правильнее, правдивее этого звука ничего не осталось. А в нем – тоска и груз давящего горя, начало и конец, скорбь о человеке, который и не человек вовсе; и далекая даль, и глубокая глубь, от осознания которой терялся рассудок; и понимание, что все повторяется и никогда не закончится, да и началось намного раньше и, в тоже время, еще не началось. Ничего подобного никогда и не было вовсе!

Ану же упоенно продолжил играть.

Внезапно с востока донесся рокот. Еще далекий и глухой, от которого неявно подрагивала земля, но с каждой минутой он разрастался, ширился, и через некоторое время уже сотрясал всю округу. Вскоре на восточном горизонте показалось огромное стадо зируллов. Огромные звери неслись во весь опор, будто кто-то их подгонял, или они куда-то очень торопились.

Молодой пастух, не переставая наигрывать мелодию, с интересом уставился на зируллов. И, не смотря на то, что звери неслись прямо в его сторону, Ану и с места не сдвинулся. Не обратили внимания на гигантских быков и овцы. Они, будто завороженные, слушали странную и страшную музыку.

Ану не отрывал взгляда от восточного горизонта и вскоре смог разглядеть там всадников. Маленькие точки хитиновых тел на огромных, закрывающих своими тушами солнце, ящерах.

Вскоре зируллы добрались до пастуха. Все стадо остановилось как по команде и, так же принялось слушать музыку. Через некоторое время прибыли и Кауты на своих гигантских ящерах. Существа с хитиновыми телами и головами пчел остановились и, боясь прервать музыку, не проронили ни слова.

Только через час, когда Ану завершил свою песенку и отложил дудочку в сторону, один из Каутов что-то застрекотал на своем странном наречии. Пастух с интересом уставился на прибывшую армию.

Сотни огромных ящеров в боевых доспехах, усеянных острыми шипами, а на спинах зверей – Кауты. Десятки сотен воинов-насекомых. Они, не отрываясь, смотрели на Ану своими немигающими фасеточными глазами.

Внезапно один из ящеров раскрыл пасть и потянулся к ближайшей овце. Ану резко соскочил с камня, схватил длинный прут и хлестнул зверя по морде.

- А ну! Не трогай моих овечек! – закричал парень.

Ящер отпрянул назад, затих. Кауты весело и дружно застрекотали.

« Ну вот, - подумал пастух. – Еще и смеются!».

- Как тебя зовут, человек? – наконец спросил один из Каутов.

- Ану, - коротко ответил парень.

- Ану… - прострекотал воин-насекомое. – А я Т’ресж’Ак.

- Ану приветствует тебя, Т’ресж’Ак, - без единой ошибки с первого раза выговорил пастух и низко поклонился.

- Что ты делаешь в этих лугах, человек?

- Ану пасет деревенских овечек. И играет на дудочке. Ану очень нравиться играть разные песенки.

- Т’ресж’Ак это заметил, - подражая речи парня, сказал Каут. – И он считает эту музыку великолепной!

Пастух расплылся в счастливой улыбке, начал беспрестанно кланяться, размахивать руками и выкрикивать бессвязные звуки.

- А еще Т’ресж’Ак восхищен твоей храбростью, Ану. Ты не боишься нас?

- Нет, - с недоумение ответил парень.

- А ты знаешь, кто мы?

- Конечно. Вы Кауты. Разорители степей.

- Верно, - кивнул Т’ресж’Ак. – И другие люди, да и не только они, бегут в страхе, только завидев нас.

- Ану некуда бежать, - развел руками парень.

- Что ж, - одобрительно прострекотал Каут. – Тогда ты нам подходишь.

- Для чего же? – непонимающе спросил Ану.

- Для большого дела, - ответил Т’ресж’Ак. – Мы направляемся на север и хотим разорить строящуюся крепость людей и эльфов. У них там очень много древесины. Мы заберем ее и доставим тебе сюда.

- И что же Ану должен будет построить из нее?

- Сам решишь, - ответил Каут, подстегнул ящера и повел войско на север. И, вместе с ним, зируллов.

Ану проводил взглядом удаляющийся отряд и задумался. Крепко и надолго. И только лишь когда солнце скрылось за горизонтом, пастух пришел в себя. Оторвал взгляд от северных отрогов Рассветного хребта и лег спать.

Однако всю ночь он не мог заснуть. Слушал отзвуки яростной битвы. Это, видимо, Кауты сражались с армией людей и эльфов.

На следующее утро, Ану, забрался на огромный валун и принялся ждать. Он не ел, не пил, не играл на дудочке, не перегонял овец. Просто ждал. И думал. Что же он построит из древесины? Конечно же не крепость и не дом, и не загон для овец. Тогда что же?

Внезапно Ану выгнулся дугой, захрипел и свалился с камня. Забился в падучей. И в самом пике приступа, вдруг, увидел море черноты, хлынувшей из-под корней Рассветного хребта. Гигантские волны захлестывали и стирали с лица земли все на своем пути. Выжигали траву, кусты, деревья. Опаляли саму землю. Слизывали плоть с костей живых существ… И только гигантский корабль качался на этих волнах.

Приступ закончился так же внезапно, как и начался. Ану, всхлипывая и мелко дрожа от увиденного ужаса, забрался на камень, свернулся калачиком и уснул.

А на следующее утро вернулись Кауты. Их ящеры и зируллы волокли в упряжках стволы гигантских серрутов, тянули за собой телеги, тяжело нагруженные разнообразным инструментом и оснасткой.

Т’ресж’Ак спустился со своего ящера и подошел к пастуху. Спросил:

- Ты решил, что будешь строить?

- Да. Ану решил. Он будет строить корабль!

- Из этой древесины выйдет гигантский корабль! – воскликнул Т’ресж’Ак.

- Именно. Такой и нужен! – ответил пастух и замахал ладонью рядом со своим ухом.

- Но как ты поплывешь на нем? – спросил Каут.

- Ану дождется, когда сюда придет море, - с хитрой улыбкой ответил парень.

- Хорошо! Тогда работай! – кивнул Т’ресж’Ак и приказал распрягать зируллов и ящеров.

К вечеру армия Каутов умчалась на восток. А Ану начал строить корабль.