Дзюпосле 3

Гул на трибунах Новоалтайска сменился звенящей, почти болезненной тишиной. Зрители, чьи глаза не успевали за молниеносными выпадами мастеров, теперь завороженно и с легким подкатывающим к горлу ужасом смотрели на то, что осталось от Сёмы-старшего.

Секунду назад Илья Синицын лишь резко выпрямил спину и выбросил вперед руку, и в то же мгновение воздух прошила невидимая черная взвесь. Тело Сёмы просто… лопнуло. Никакой величественной агонии, только влажный хлопок и багровый туман, осевший на серый бетон арены.

– Это что за чертовщина? – прошептал кто-то в вип-ложе, вытирая капли пота со лба. – Разве Дзюпосле Внутренней Тверди может заставить человека детонировать, как бочку с бензином?

– Да какой там "Круг Времён"! – огрызнулся сосед. – От "Внутренней Тверди" кости ломаются, а тут беднягу в фарш превратило.

Елена Тихая, чувствуя, как бешено колотится сердце, непроизвольно прижала ладони к груди. Она знала, что мастер силен, но такая демонстрация мощи заставила даже её оцепенеть. "Безумная Елена" внутри неё на мгновение затихла, подавленная этой первобытной силой.

***

Оцепенение длилось недолго. Со стороны трибун Нахаловки, разрывая воздух яростными выкриками, спрыгнули синие пояса. Серый, вице–президент команды, несся впереди всех, его лицо было перекошено от гнева. Он не верил, что их лидер, "Король мертвецов", пал так быстро и унизительно.

– Илья Синицын! Да как ты посмел! – взревел он, останавливаясь в паре метров от Ильи.

Синицын лишь мазнул по нему холодным взглядом. В этом взоре было столько ледяного безразличия, что преследователи невольно затормозили. Никто не горел желанием проверить на себе, как именно Илья "удавил" их босса.

В ту же секунду перед Ильей выросла стена. Лев Цуканов и Кай Метов, старейшины Белоярской, встали плечом к плечу, закрывая своего бойца.

– Каждый, кто выходит на вызов, сам подписывает себе приговор, – гулкий голос Льва Цуканова разнесся над ареной. – Или вы решили наплевать на правила?

Елена подбежала к мастеру, её пальцы дрожали, когда она коснулась его плеча.

– Мастер, вы целы? – она судорожно осматривала его халат, превращенный в решето тысячами мелких отверстий.

– Не тяни так сильно, Лена, – вполголоса шепнул Илья, едва заметно улыбнувшись. – Халат и так на честном слове держится. Если порвешь окончательно, я тут перед всей публикой голышом останусь. Не хотелось бы, чтобы меня зашибли за непристойное поведение прямо после победы.

Елена сердито нахмурилась, но тут же прижалась ближе, создавая живой заслон от любопытных глаз.

***

Ведущий соревнований, наконец обретя дар речи, прокричал в микрофон:

– Победитель в дуэли между Белоярской и Нахаловкой – Илья Синицын! Согласно кодексу, претензии по исходу боя не принимаются! Просим команды разойтись по зонам отдыха!

Илья, сохраняя невозмутимый вид, проследовал к своему креслу. Едва он опустился на мягкую обивку, как почувствовал на себе чей-то жгучий взгляд. Катерина из 2Четырёх сторон света" стояла совсем рядом. В её алых глазах смешивались гнев, восхищение и подозрительность.

– Синий пояс Синицын, – она протянула руку для поздравления, вложив в это движение едва уловимую грацию хищницы. – У вас весьма… специфические методы. Не припомните, где мы могли встречаться раньше?

Илья почувствовал тонкий аромат её духов – смесь горького миндаля и дорогих сигарет. Он пожал её ладонь, ощущая кожей её едва сдерживаемую ярость.

– Госпожа Катерина так много сделала для Белоярской, как бы мог такое забыть? – он улыбнулся одними губами. – Давайте обсудим все детали… позже, когда этот балаган закончится.

– Мы обязательно обсудим, – Катерина прищурилась, уже не сомневаясь, что перед ней тот самый "Иван-Царевич", обесчестивший её в особняке.

***

Когда страсти немного улеглись, ведущий объявил второй этап вызовов. Казалось, на сегодня крови достаточно, но тут со своего места поднялся Резников-младший, вице-президент Сечины.

– Сечина вызывает Нахаловку! – провозгласил он, спрыгивая на песок.

По трибунам пронесся шепоток: "Стервятник!". Резников решил добить ослабленную Нахаловку, пока те пребывали в трауре и хаосе после смерти Сёмы. Это был расчетливый, грязный ход, позволяющий Сечине подняться на второе место без особого риска.

– Мы даем братьям из Нахаловки шанс отыграться, – слащаво добавил Резников. – Если победите нас – вернете себе лидерство.

Синие пояса Нахаловки уже начали переглядываться, готовые принять бой от отчаяния, но тут Илья Синицын снова поднялся.

– Минуточку, – его голос, спокойный и четкий, перекрыл шум.

– Что еще, Синицын? – огрызнулся Резников. – Ты свой бой закончил, сиди и отдыхай!

– Я-то отдыхаю, – Илья усмехнулся. – Просто сегодня утром мне на почту пришло любопытное уведомление. Боюсь, господин Резников, вы не имеете права участвовать в турнире.

Не успел Резников раскрыть рот, как из толпы зрителей вынырнуло несколько крепких мужчин в штатском. Один из них предъявил жетон с эмблемой полиции Новоалтайска и красную гербовую бумагу.

– Резников-млажший? – сурово произнес офицер. – Уголовный розыск. Вы задержаны по подозрению в найме киллеров для покушения на жизнь Ильи Синицына. Проследуйте за нами.

Зал взорвался криками. В истории соревнований еще никого не уводили в наручниках прямо с арены.

– Это бред! Какие улики? – Резников побледнел, его самоуверенность осыпалась, как сухая штукатурка.

Полицейский молча достал из папки фотографию. На снимке был запечатлен плоский металлический кейс с гравировкой "Ноль творит всё". В углу четко значилось: "Заказчик: Сечина, Резников П. Р.".

– Этот ящик нашли у троих наемников, пытавшихся устранить господина Синицына. А внутри, если не ошибаюсь, находится похищенный из Северной команды "Контейнер Новой Жизни".

Услышав это, Шалунин, представитель Северной команды, буквально пулей слетел с трибун.

– Что?! – взревел он, хватая Резникова за грудки. – Так это ты украл наше сокровище?! Говори, где контейнер, паршивец!

Илья Синицын, наблюдая за этим хаосом со своего места, неторопливо пригубил Императорский шустовский коньяк. Всё шло именно так, как он и.

Для Резникова оказаться в центре скандала на глазах у всех было хуже смерти. Когда Шалунин подскочил к нему, брызжа слюной и требуя вернуть "Контейнер Новой Жизни", Резников лишь огрызнулся:

– Тебе что, крови мало?! Не видел я твоего проклятого ящика!

Шалунин даже не обиделся. Он повернулся к офицерам полиции:

– Раз этот тип замешан, забирайте его и потрошите как следует. Если всплывет хоть след нашего Контейнера – звоните в любое время дня и ночи.

– Это подстава! – вопил Резников, когда на его запястьях защелкнулись холодные стальные браслеты. – Офицеры, клянусь, это кто-то срежиссировал!

Илья Синицын, до этого хранивший молчание, лишь криво усмехнулся:

– Подстава? Господин Резников, вы это на меня намекаете? Будто сам нанял убийц, чтобы они меня прикончили, а потом подбросил вам их фото?

Зрители на трибунах зашушукались. Идея казалась абсурдной. После того, какую мощь Илья показал в бою с Сёмой-старшим, всем было ясно: такому мастеру не нужны дешевые интриги, чтобы раздавить врага. Но в этом и заключался гений Ильи. Он не лгал полностью – он лишь изящно смешал правду с вымыслом. Наемники были настоящими, а вот фото с "уликой" – аккуратным вбросом, чтобы рассорить Сечину и Северную команду. В большой игре никто не должен уйти с прибылью, кроме Белоярской.

Резников, понимая, что его песенка спета, попытался разыграть последнюю карту:

– Я – человек духовный, почти монах! Я бы никогда… Офицеры, дайте мне хотя бы закончить турнир!

– Извините, господин Резников, – отрезал полицейский, чья рука в перчатке крепко сжала плечо задержанного. – Даже если бы ваш бог сегодня явился на арену, ему бы тоже пришлось сначала проехать в участок для дачи показаний, а потом уже петь… всякое.

***

Когда Резникова увели, на арене воцарилась странная атмосфера. Ведущий, откашлявшись, объявил:

– Турнир объявляется закрытым! Итоговый рейтинг: Белоярская – первое место! Нахаловка – второе! Сечина – третье! Северный район – четвертое!

Спорные территории будут разделены согласно договору. Никаких пышных церемоний, никаких золотых кубков. В мире мастеров Росы всё решала сила и право сильного.

– И это всё? – Катерина подошла к Илье, когда толпа начала медленно растекаться к выходу. – Даже ленточку не перережут?

– Это битва за землю, Катерина, – устало ответил Илья. Запах озона от его недавних молний еще витал вокруг него, смешиваясь с ароматом её дорогих духов. – Лишний пафос здесь только подчеркивает лицемерие.

Катерина внимательно посмотрела на него. Её алые глаза, казалось, пытались прожечь его насквозь. "Значит, ты умеешь быть серьезным, большой обманщик?" – подумала она, но вслух сказала:

– Мы еще не договорили, Илья. Я жду тебя в Бекетова Холл. Не вздумай исчезнуть.

***

Едва добравшись до комнаты отдыха, Илья рухнул на кровать прямо в пыльной одежде. Сил не осталось даже на то, чтобы снять обувь.

– Наконец-то… – выдохнул он, закрывая глаза.

Елена Тихая, видя изнеможение мастера, тихо подошла и начала разминать его затекшие плечи. Её пальцы, тонкие и сильные, мягко впивались в мышцы.

– Мастер, вы сегодня были… невероятным.

Илья приоткрыл один глаз:

– Лена, такая внезапная нежность всегда подозрительна. Говори прямо: чего ты хочешь? Опять напомнить про наш уговор?

Безумная Елена: "О, он видит тебя насквозь! Даже когда ты одета, ты для него как открытая книга!"

Елена покраснела, но не отступила.

– Я просто была тронута тем, как вы бросились меня спасать. Но раз уж вы вспомнили…

– Ладно, ладно, – Илья перехватил её руку и заставил сесть рядом. – Повернись–ка. Дай посмотрю, что там у тебя на спине.

Он осторожно отодвинул ворот её халата. На бледной, нежной коже всё еще чернел жуткий след от ладони Сёмы – ядовитый отпечаток трупной Росы. Илья сосредоточился, и его ладонь окуталась мягким белым сиянием Росы молнии.

– Потерпи, сейчас будет жечь.

– Ой! – вскрикнула Елена, когда электрический разряд начал выжигать заразу из её энергоканалов. – Мастер, полегче!

– Будешь так кричать – полиция решит, что я тут тебя пытаю, и заберет меня вслед за Резниковым.

Елена закусила губу, стараясь не издавать ни звука. Тепло от рук Ильи медленно растекалось по её телу, вытесняя могильный холод Сёмы. Когда чернота исчезла, она тихо спросила:

– Мастер, раз уж выполнила свою часть сделки… Расскажите о себе. Все говорят, что вы появились в лавке всего два года назад. А что было до этого?

В комнате повисла тишина. Елена ждала, затаив дыхание. Она боялась, что вопрос окажется слишком личным, что она задела какую-то старую рану в его душе.

– Мастер? Если это слишком… я могу спросить о чем-то другом.

Но ответа не последовало. Елена обернулась и увидела, что Илья, вымотанный двумя днями непрерывных сражений и интриг, крепко спит. Его рука всё еще по инерции лежала на её плече, а на губах застыла едва заметная, спокойная улыбка.

Она осторожно укрыла его одеялом и на мгновение коснулась губами его лба – легко, как дуновение ветра.

Безумная Елена: "Спи, спи… Пока ты дремлешь, Катерина уже точит на тебя зубы. Похоже, мне пора начинать Вторую войну за защиту Мастера. И в этот раз я пленных брать не буду!"

Учитель и ученица проспали мертвым сном до самого утра, пока в дверь не забарабанила Лейла Цуканова, встревоженная их долгим отсутствием.

– Учитель, машина подана! Вечером в "Башне изумрудного пика" начнется пир на весь мир. Соберутся все – от рядовых бойцов до седых синих поясов. Вам с Еленой никак нельзя прогуливать!

Илья Синицын не жаловал шумные сборища, где вино лилось рекой, а лесть – водопадом. Но победа Белоярской была слишком значимой, и его отсутствие сочли бы за высокомерное пренебрежение.

– Ладно, будем, – отозвался он, потирая затекшую шею.

Когда шаги Лейлы затихли, Илья накинул небесно-голубой халат, заботливо выглаженный Еленой.

– Лен, я со вчерашнего вечера ничего не помню… Кажется, пообещал тебе что-то важное, да?

Елена Тихая, затягивая пояс на своем скромном платье, едва не споткнулась.

– Мастер, вы решили сжульничать так нагло? Вы же вчера уснули на полуслове, так ничего и не рассказав!

– Глядя на твой азарт, всерьез подумываю взять свои слова назад.

– Только попробуйте! – Елена вскинула подбородок. – Со следующего раза я начну записывать каждый ваш вздох на диктофон.

Илья вздохнул. С этой девчонкой спорить было бесполезно.

– Сдаюсь. Вернемся с праздника в лавку – и всё тебе выложу. А пока поехали, нас ждут великие дела и, боюсь, очень много алкоголя.

***

"Башня изумрудного пика" была жемчужиной в короне Льва Цуканова. Сегодня всё здание, от подвала до шпиля, работало только на одну команду. Над входом красовалась огромная вывеска "Гармония приносит богатство", но сегодня в воздухе вместо гармонии витал дух триумфа и легкого высокомерия победителей.

Когда Илья и Елена вошли в зал, гул голосов достиг предела. Раненые бойцы, чьи бинты теперь казались орденами, гордо выставляли их напоказ. Лев Цуканов, облаченный в парадный черно-красный почти костюм, широко развел руки.

– Синицын! Леночка! Наконец-то! Мы без вас и коньяк не открывали!

Илья окинул взглядом роскошно накрытые столы, от которых исходил дурманящий аромат запеченного мяса, пряностей и дорогого "Императорского шустовского".

– Вижу, Лев Борисович сегодня решил пустить по миру бюджет всей команды.

– Для такого случая ничего не жалко! Проходите же!

Елена, следовавшая тенью за учителем, краем уха уловила разговор старейшин:

– Сегодня мы этого Синицына из-за стола не выпустим, пока он дно бутылки не увидит!

– Главное – не переборщить, а то как начнет во сне молниями швыряться, полгорода разнесет…

Лейла Цуканова вовремя перехватила Елену.

– Леночка, пойдем к нам, там девчонки из новеньких только о тебе и шепчутся. Ты теперь для них кумир.

– Лейла, я сейчас, – шепнула Лена. – У тебя не найдется средства от похмелья? Сильного?

– Ты что, уже планируешь отступление, еще не пригубив?

– Нет, просто слышала, что мастера хотят "напоить до риз". Нужно подготовить противоядие.

– Заботливая какая… – Лейла улыбнулась. – Глянь в аптечке на третьем этаже, там вроде было что-то убойное.

***

Пока Илью затягивали в водоворот тостов, он заметил Катерину. Сегодня она сменила привычное платье на белый брючный костюм, который сидел на ней безупречно, подчеркивая дерзкую красоту. Увидев Синицына, она прищурила свои огненные глаза.

Они встретились взглядами и, не сговариваясь, ускользнули от толпы в сторону винтовой стеклянной лестницы, ведущей на верхние ярусы. Как только они оказались в укромном углу, скрытом от глаз любопытных собутыльников, Катерина резко сменила милость на гнев. Она вскинула руку и больно ущипнула Илью за бок.

– Ой! Катерина! Приличные дамы используют слова, а не ногти! – прошипел Илья.

– Слова? Ты хочешь поговорить?! – она наступала на него, прижав к холодному стеклу стены. – Ты, лживая твоя душа! То "Иван-Царевич", то нищий работяга, то легендарный старейшина Белоярской! А ну-ка, выкладывай правду прямо сейчас, иначе я объявлю всем, что ты – мелкий мошенник!

Илья перехватил её тонкие запястья, чувствуя жар её кожи и аромат горького миндаля.

– Тише, тише… В первую нашу встречу ты сама прятала лицо под маской. Я лишь защищался. А когда пришел за инвестициями в "Четыре Стороны Света"… Ну представь, если бы сказал: "Привет, Катя, я тот парень, который тебя почти обесчестил". Ты бы меня прямо там в стену закатала!

– Ты и сейчас меня к стене прижал! – выпалила она, тяжело дыша. – Я подозреваю, что ты просто профессиональный обольститель, который наживается на доверчивых женщинах!

– Катерина, давай будем объективны. С моими силами, если бы хотел кем-то "поживиться", мне не нужны были бы интриги. В обвинениях должна быть логика.

– Откуда мне знать, что творится в твоей голове? Может, тебе просто нравится процесс обмана!

Илья понял, что логика здесь бессильна. Он просто пожал плечами и усмехнулся:

– Знаешь, а ведь ты права. На досуге попробую еще разок.

Катерина опешила от такой наглости и попыталась дать ему пинка.

– Ах ты, рецидивист! Ни капли раскаяния!

Илья, уже привыкший к её вспышкам, ловко увернулся и снова прижал её к стене, на этот раз крепче, блокируя все пути к отступлению. Мужской костюм ничуть не скрывал её изгибов, и близость была… волнующей.

– Если госпожа Катерина смеет бить Главного Старейшину в его же цитадели, то мне ли бояться самообороны?

Катерина почувствовала, что он не шутит. Его сила была подавляющей, но в ней не было злобы. Она отвела взгляд и сердито буркнула:

– Пусти!

Илья чуть отстранился.

– И искренне прошу прощения за ложь. Но клянусь: в моих действиях никогда не было злого умысла против тебя.

***

В этот момент за дверью лестничного пролета раздались шаги и смех. Илья, не желая, чтобы их застали в столь двусмысленной позе – ведь слухи в команде разлетаются быстрее молний, а Катерина в гневе способна прийти к нему на следующий день с гранатометом – быстро толкнул ближайшую дверь и втащил девушку внутрь.

Это была та самая медкабинетная комната на третьем этаже.

Елена Тихая в этот момент сидела на корточках за высоким шкафом с лекарствами, пытаясь отыскать то самое средство от похмелья. Услышав шум, она замерла, собираясь выйти, но знакомые голоса заставили её прирасти к месту.

– Если ты еще раз меня так прижмешь, то всем расскажу, что ты со мной вытворял! – возмущенно выдохнула Катерина.

Лена затаила дыхание. "Катерина? Что она тут делает? И с кем?!"

Ответ Ильи заставил её сердце пропустить удар:

– А мне всё равно. Если тебе не жалко репутации своей фирмы, валяй. Тебе записи предоставить?

"Учитель?! Он флиртует с Катериной? Они… они вместе?!" – паника и боль захлестнули сознание девушки.

Безумная Елена: "Ого, какие подробности! Кажется, мы нашли то, что искали, но совсем не в том месте!"

Голос Катерины за дверью стал напряженным:

– Записи? У тебя еще и записи остались?! Ты же обещал их удалить!

– Я держу слово, – хмыкнул Илья. – То, как мы с тобой вместе кровать расшатывали, стер подчистую. Но вот подробности нашего дела в "Четырех Сторонах Света" – это другое.

"Кровать расшатывали?! И записывали?!" – мир Елены начал рушиться. Она не знала, что мастер имел в виду их яростную потасовку в отеле, где мебель действительно летала по комнате.

– Ты негодяй! – вскрикнула Катерина. – Я теперь боюсь, что и бедняжка Лена уже давно стала жертвой твоих грязных делишек!

– Не смей порочить мой облик наставника, – шутливо отозвался Илья. – Моя ученица всегда на моей стороне. Она слишком невинна, чтобы ты её в это впутывала.

– Вот именно! Ты просто дурачишь эту наивную девочку!

Дверь медкабинета закрылась, голоса удалились в сторону банкетного зала.

Щелк-дзынь…

Пузырёк с лекарством выпал из дрожащих пальцев Елены и глухо ударился о кафельный пол. Она сидела в темноте, а по щекам катились обжигающие слезы.

Безумная Елена: "Ну что, доигралась в дочки–матери? Похоже, первая война за защиту Мастера проиграна еще до начала. Его уже прибрали к рукам!"

Елена застыла, точно пораженная громом. В ушах, словно заевшая пластинка, крутился обрывок разговора между мастером и Катериной. Каждое слово жалило, как ледяная искра Росы. Сомнений не оставалось: между ними была та самая близость, о которой страшно даже помыслить.

Почему? Разум твердил, что статному мастеру и ослепительной красавице не нужны причины, чтобы оказаться в объятиях друг друга. Но сердце, сжавшееся в тесный комок, отказывалось принимать эту логику. Обида жгла горло, горькая и терпкая. Ревность? Елена одернула себя: какое она, простая ученица, имеет право на это чувство? Она лишь подопечная, которую иногда наставляют, а иногда журят. Она не властна над его жизнью, его встречами или желаниями.

Может, он просто выпил лишнего? Или на него подействовало какое–то коварное снадобье, требующее столь специфического "исцеления"? Елена яростно тряхнула головой, отгоняя спасительные оправдания. Это было самообманом. В душе разрасталось чувство невосполнимой потери – так ребенок смотрит на витрину, где кто-то другой легко покупает игрушку, на которую он копил всю жизнь. Игрушка не виновата, покупатель не грешен, но внутри всё горит от несправедливости.

Ей хотелось обвинить Илью во всех смертных грехах, назвать его последним мошенником, но образ доброго наставника, который всегда был рядом, мешал праведному гневу. Теперь она понимала слова Варвары Бекетовой: доброта Ильи Синицына – это броня, которую невозможно пробить ненавистью.

Безумная Елена: "Эй, ты там жива? Ну, ладно, я пошутила тогда, но этот гад Синицын превзошел все ожидания! Зато теперь ты знаешь, что твой мастер – знаток Внутренней Тверди не только в теории. Считай, Катерина провела для тебя тест-драйв".

Елена вытерла затуманенные глаза, подобрала упавшее средство от похмелья и сухо отозвалась:

– Перестань нести чушь. Я не маленькая. Мастер – взрослый мужчина, было бы странно, если бы у него никого не было. Пошли уже на банкет.

***

На лестнице она едва не столкнулась с Ильей, который метался по этажам в поисках своей ученицы.

– Лена! Куда ты пропала?

– Да так… – она отвела взгляд, надеясь, что в полумраке не видно припухших век. – Ребята из команды просили кое-что пояснить по технике, засиделась с ними.

– Учить – дело благое, но не вздумай сама набирать учеников, я еще не готов становиться дедом-наставником. Погоди, а что с глазами?

– Ерунда, – буркнула она. – Роса в глаз попала… или коньяк.

Илья нахмурился, чувствуя, что от нее веет холодом, но тут Лев Цуканов объявил начало пиршества. В "Башне изумрудного пика" пахло жареным мясом, специями и густым, сладковатым ароматом "Молочайной Росы" – особого хмельного настоя.

– Друзья! – голос Льва гремел под сводами зала. – Сегодня гуляем на широкую ногу! Никаких чинов, никаких поясов! Пока каждый не осушит свой кубок, никто не уйдет!

Зал взорвался криками. Синие пояса, почуяв волю, двинулись на Илью с полными чашами. Это была старая традиция – "утопить" героя в вине.

– Старейшина Синицын, за вашу победу! По чарочке!

Илья уже приготовился к обороне, но вперед решительно шагнула Елена, вскинув свой бокал.

– Погодите, господа! Мастер один, а вас много. Сначала придется пить со мной!

– Ого! Какая преданная ученица! – загоготали старейшины. – Ну, держись, Леночка!

Она пила яростно. Маленькие чарки с мутной, обжигающей жидкостью исчезали в ее руках одна за другой. Илья с тревогой наблюдал, как на ее щеках проступает неестественный румянец.

Безумная Елена: "Ты что творишь? Остановись! Это же алкоголь, а не газировка!"

Елена не слушала. Каждая чашка была маленькой местью, способом заглушить пульсирующую боль в груди.

Когда к столу подошла Катерина, Елена встретила ее колючей улыбкой.

– Ну что, госпожа Катерина, выпьем за… успех?

– Ох, Лена, – Катерина примирительно замахала руками, – я совсем не умею пить, голова сразу кругом.

– Не скромничайте. Неужели вы побрезгуете выпить с победителями?

После третьей чарки лицо Катерины порозовело, а взгляд подернулся дымкой. Она явно была не в своей тарелке. К счастью для нее, подоспел дядя Миша и мягко увел ее в сторону.

***

Елена уже покачивалась. Илья осторожно коснулся ее руки:

– Хватит, Лена. Давай присядем.

– А что, мастер, – она вдруг подалась вперед, обдав его ароматом хмельных трав, – вы ведь никогда не видели, как ваша ученица танцует?

Илья опешил.

– Не доводилось. Но, может, оставим это для домашних посиделок? Не стоит радовать посторонних.

– Если вы не хотите смотреть, другие посмотрят! – она резко вырвала руку.

Она выпорхнула на середину зала, где была площадка для выступлений. Сбросив тяжелую накидку, она осталась в легком шелковом платье. Заиграла тихая, переливчатая музыка. Елена взмахнула руками, и длинные рукава взмыли вверх, точно крылья белой птицы.

Это был танец Росы вседержащей. Ее движения, несмотря на хмель, были невероятно легкими и текучими. С каждым поворотом на ее щиколотках и запястьях нежно позванивали серебряные бубенцы – "динь-динь-динь" – этот чистый звук магическим образом заставил зал замолкнуть. Она кружилась, подобно лунной фее, и в каждом ее взгляде, брошенном на Илью, читалась невысказанная печаль.

Когда музыка стихла, зал взорвался овациями. Даже Катерина, поддавшись общему восторгу, выкрикнула: "Еще раз!". Но силы покинули Елену. Она побрела к Илье, ноги ее подкосились, и она тяжело рухнула прямо ему на грудь.

***

Илья подхватил ее на руки. Лейла Цуканова поспешила на помощь и проводила их в гостевые покои. Уложив девушку на прохладные простыни, Илья потянулся за одеялом, но услышал невнятное бормотание:

– Лжец… Мастер – большой лжец…

Илья усмехнулся, поправляя подушку:

– И в чем же я тебя обманул, егоза?

– Я… я не та, кого вы ищете… – шептала Елена, мечась в полузабытьи. – Почему? Почему именно Катерина?

Рука Ильи замерла. Холодок пробежал по его спине. Он вспомнил сегодняшний день, лестницу, медкабинет на третьем этаже…

В дверь постучала Лейла с дымящейся чашкой.

– Вот, учитель, средство от похмелья готово.

– Лейла, – тихо спросил Илья, не сводя глаз с ученицы, – Лена сегодня заходила в медкабинет? На третьем этаже, в углу у лестницы?

– Да, она искала там лекарство для вас. А что случилось?

– Ничего. Иди, сам справлюсь.

Когда дверь закрылась, Илья тяжело вздохнул и легонько щелкнул спящую Елену по носу.

– Глупая ты моя ученица… Всё ты не так поняла.