Эффект наблюдателя

Лаборатория была похожа на операционную больницы: белая, чистая, опасная. В таких местах спасали жизни и отправляли на тот свет под равнодушные взгляды персонала.

Здесь жили надежда и смерть.

Доктор Артур Фримен, первый человек, бросивший вызов времени, смотрел на своё творение.

«Хронос».

Огромный аппарат похожий на томограф был не машиной, а скорее порталом — искрящимся вихрем застывшего света в центре кольца сверхпроводящих магнитов.

— Показатели стабильны, — проговорила его ассистент, Лена, не отрывая взгляда от голографических панелей. — Поле удерживается. Можно начинать.

Фримен кивнул. Лицо его было спокойно, но то, что творилось в его душе было круче всех электромагнитных вихрей внутри этой первой машины времени. Рука потянулась к старой, потёртой фотографии, закреплённой на панели управления. На ней улыбающаяся женщина с ребёнком на руках. Анна и маленькая Софи. Та самая авария должна была случиться через шесть часов после того, как был сделан этот снимок.

— Запускаю протокол «Ангел-Хранитель», — голос мужчины прозвучал хрипло. — Цель: 14 сентября, 2038 год, 11:30 утра, перекрёсток Парковой и Садовой.

Фримен был первым добровольцем. Никто не знал, что произойдёт с живым существом, пересекающим временной барьер. Теорий было много, но практических испытаний — ноль. По всем параметрам всё должно было закончится благополучно, но…

Это вечное «но».

— Теперь я знаю, что чувствовали «Белка» и «Стрелка».

— Вернитесь, как они, — поддержала его мысль Лена.

Фримен вошёл в вихрь. Ощущение были такие словно в каждую его клетку залили расплавленный свинец. Тело одновременно сжимали и растягивали. Свет погас, и он оказался в слепящей темноте, а затем…

— Объект на месте! — Лена скрупулёзно вела дневник наблюдений — Хронометрические сенсоры подтверждают: 14.09.2038, 11:29:15.

Артур открыл глаза. Сердце, бившееся как сумасшедшее, медленно сбавляло обороты. Оглянувшись, он узнал место. Та самая улица, тот самый тротуар. Воздух был наполнен запахом цветущих яблонь, а не вонью плавящейся проводки. Солнце светило ярко и дружелюбно, но Артуру было плевать на всё это. Он видел их: Анна и Софи. Анна, улыбаясь катила перед собой коляску с Софи, а дочка весело размахивала маленькими ручками. Они были совсем рядом, в пятнадцати метрах от него.

Вот он шанс!

Он спасёт их!

Надо просто отвлечь Анну, заговорить с ней, всё, что угодно, лишь бы она задержалась на секунды, которых ей не хватило, чтобы не попасть под колёса слетевшего с пути грузовика.

Он попытался сделать шаг вперёд, но его ноги не слушались. С огромным трудом Артур сделал первый шаг. Второй шаг дался с ещё большим усилием. Он словно шёл по густой смоле. Воздух вокруг него гудел, пространство искрилось, солнце превратилось в пылающий, красный шар.

— Артур, что происходит? — голос Лены звучал искажённо, с помехами. — Показатели зашкаливают! Твоя временная линия сопротивляется!

«Эффект наблюдателя», — промелькнуло в голове у Фримена. Время защищает свою целостность. Оно не позволяет изменить то, что уже стало его частью.

Во время подготовки к перемещению эта тема активно обсуждалась на совещании, но большинство ученых решило, что эта теория не выйдет за рамки учебников по физике и на практике такого не произойдёт.

Ошибка.

Они все ошибались.

Артур застонала от боли, пытаясь приблизиться к жене и дочке. Он видел, как Анна улыбается Софи. Как дочка тянет к матери свои ручки. Они были так близко.

Ещё несколько шагов. Ещё. Ещё.

Он, из последних сил протянул руку, чтобы крикнуть и в этот момент он увидел себя. Молодой, счастливый. Он стоял на другом конце улицы, с телефоном у уха, абсолютно не подозревая о том, что через мгновение его жизнь превратится в руины. Он видел, как тот, молодой Артур, смеётся в трубку, глядя прямо на Анну. Секунда и его взгляд встретился со взглядом самого себя.

Молодой Артур на том конце улицы замер. Улыбка медленно сползла с лица. Он уставился на искрящуюся, размытую фигуру, которая с нечеловеческим усилием тянулась к его жене и дочери.

Время сжалось в тугую пружину. Жизнь разбилась нам кадры.

Грузовик, выезжающий из-за поворота.

Анна, делающая шаг на проезжую часть.

Его собственный крик, застрявший в горле. И взгляд — этот ужасающий, полный недоумения и прозрения взгляд его второго «я» с другого конца времени.

Фримен из будущего из последних сил рванулся вперёд. Его рука едва не коснулась рукава Анны.

И тут грянул гром. Пространство вокруг разорвало словно бумажный лист и яркая вспышка ударила по глазам, сжигая сетчатку.

Артура отбросило назад, в вихрь света и боли. Он снова ощутил это чудовищное растяжение, дикая боль и темнота…

— Артур! Боже, ты жив! Портал закрылся! Что случилось? — Лена судорожно пыталась привести в чувство тело, лежащее на холодном полу.

— Анна… Софи, — прохрипев Артур подполз к главному монитору.

Архив новостей. 14 сентября 2038 года. Он с трудом дышал, вводя запрос.

Статья. Авария. Погибшие: Анна и Софи Фримен.

Ничего не изменилось. Он не смог спасти жену и дочку.

Сломленный, Фримен вновь опустился на пол. Он потерпел поражение. Время оказалось крепче его любви и его гения.Взгляд упал на старую фотографию на панели управления. Ту самую. Он взял её в дрожащие руки. И замер. На фотографии он и Анна улыбались. А на заднем плане, на другом конце улицы, стояла размытая, едва заметная фигура. Фигура, которая смотрела прямо на них. Фигура, которую он раньше никогда не замечал. Фигура, которую он узнал. Это был он сам. Не молодой Артур 2038 года. Это был он, сегодняшний, из машины времени. Искрящийся. Искажённый. С лицом, искажённым нечеловеческим усилием и отчаянием.

Прозрение медленно накрывало ученого.

Он всегда был частью этой картины. Он всегда был тем, кто наблюдал. Его попытка изменить прошлое не потерпела крах. Она создала его прошлое. Его боль, его вина, его многолетние исследования — всё это было не следствием той аварии, а её причиной. Парадокс замкнулся.

Он не мог изменить прошлое. Он мог только гарантировать, что оно случится именно так, как уже случилось.

Лена что-то говорила ему, но он не слышал. Он смотрел на фотографию, на своё собственное лицо, застывшее в вечности, и тихо смеялся. Смеялся, пока слёзы не потекли по его щекам. Он был не спасителем. Он был деталью механизма. Винтиком в часах, которые отсчитывали время до его личной трагедии. И он понял самую страшную истину о путешествиях во времени: мы не можем исправить свои ошибки. Мы можем лишь отправиться в прошлое, чтобы стать их свидетелями.