Египетская Сила. Байки Чужой империи

— Мне претит сия идея, — произнёс Григорий Бесстужев, пока он двигался вместе с Барсом от взлетной полосы.

— Мы подневольные люди, магистр, — пожал плечами антимаг. — Куда Государыня отправит — туда и полетим.

— И зачем я ей рассказал о видении? — сокрушался Григорий. — Знал же, надобно было промолчать.

Барс впервые видел своего руководителя в таком подавленном настроении. Предместье Каира встречало их нерадушно. Принимающая сторона… Опоздала к прилёту винтокрыла. Самое обидное, что антимаги двигались по часам. Прибыли минута в минуту! Часы показывали полдень, солнце жгло бесчеловечно, а их скромную делегацию из двух персон не встречал никто.

— Надобно раздобыть местные костюмы, — произнёс Барс. — Ибо в моём одеянии я уже к вечеру дойду.

Воистину, выглядели они забавно даже для Москвы или Петербурга, а для Каира — и подавно. Длинные пиджаки, доходившие до середины бедра. Белые рубашки и галстуки разных цветов. На руках — множество перстней, колец, повязок и прочей атрибутики. Чёрные брюки, туфли: всё это мало подходило для пустынного климата. К слову, визит был согласован с принимающей стороной за месяц до прилёта.

— Э, руски! — прокричал кто-то. — Руски!

Барс и Бесстужев принялись искать источник шума. Тот обнаружился возле помещения «аэропорта». Оттуда махал руками смуглый мужчина с чёрной бородой в белоснежных одеяниях. Сам аэропорт, если вдуматься, производил тягостное впечатление. Взлетная полоса была заметена песком. Вместо терминала — непонятный барак без окон. Ни души — все прятались от полуденного зноя.

— Это и есть делегация? — сказал, словно сплюнул, Бесстужев. — Какое неуважение!

— Полностью согласен, магистр, — вздохнул Барс, словно он был виноват в этом казусе.

— Оставить Матушку на четыре дня! — сокрушался главный антимаг России, пока они шли к арабу. — В тот самый момент, когда демоны выглядывают из Пустоши.

— Мы поэтому сюда и прибыли, — напомнил Барс. — Я смогу узнать подробности видения?

Магистр промолчал. Он ещё не решил, кому можно доверить эту тайну. В её подлинности он не сомневался. Карты не врут. Главное — понять, что они говорят тебе из тьмы веков. И не думать о том, кто в действительности разговаривает с тобою с помощью карт.

— Всему своё время, Барс, — туманно ответил магистр. — Отчего нас встречает лишь один человек?

Григорий всю жизнь боролся с колдунами, магами, ведьмами и прочей нечистью. Он представлял тайный орден, чья главная обязанность — охрана Короны. В Российской Империи 1989-го года магия была вне закона. Но официальное ведомство имело мало отношения к борьбе с ней. Его задача была другой: сеять сомнения в реальности колдовства.

Орден антимагии, которым руководил Григорий Бесстужев, действовал тайно. Вот ведь парадокс: все его служители были на виду, но никто точно не знал, чем они занимались. Великий магистр не имел равных в предсказаниях: будущее он читал по картам, как по страницам книги. И каждый раз, когда Григорий обращался за помощью в борьбе с демонами Пустоши, те давали странный расклад.

Египетская сила.

А недавно к ним ещё и добавилось странное видение. Представьте величественное здание белого цвета, в сечении похожее на треугольник. На одной из граней… Огромный глаз. И глаз моргал. Григорий сразу не понял, что видел пирамиды. Он мало интересовался географией и политикой. Да и когда было предаваться праздным забавам?

Сначала Бесстужев полагал, что карты над ним издевались. Он ставил вопрос иначе, заходил издалека — но Египетская сила возникала вновь и вновь. Видение приходило к нему ещё дважды. Тогда магистру против воли пришлось навести справки об этом государстве.

Да, Королевство Египет открывало собою Африку. Но интереса почти не вызывало. Британские учёные несколько десятилетий назад обнаружили позабытые пирамиды. Древние усыпальницы царей производили впечатление — это факт. А уж невероятные мумии и вовсе отзывались в чёрном сердце Бесстужева каким-то сладостным чувством. Но какое отношение имела Египетская сила к Пустоши?

— Руски! — произнёс бородач, когда они приблизились к арабу. — Салам алейкум, э! Как летали?

— На винтокрыле, — бросил Бесстужев. — Мы представляем Екатерину Третью, Великую Императрицу земель русских, сибирских, финляндских, белорусских и прочая, прочая. Я являюсь её ближайшим советником. Где встречающая сторона?!

— Как — где? — спросил бородач, беззастенчиво улыбаясь. — Вот я. Тут.

— Где транспорт? — напирал Григорий. — У нас всего несколько дней!

— Луччи авто! — гордо сказал смуглый мужчина, показывая рукой на допотопную Тойоту. — Зачем ругаешься, нащальник? Рахмет болел. Асаф — свадьба. Басим — спаль. Я тут.

— Чёрт побери, — бросил Бесстужев. — Время! Вы же сами изъявили желание продемонстрировать нам свои культурные ценности. И обсудить сотрудничество.

— Да, да, — кивнул бородач. — Меня зови — Ваккас. Я министр. Культура! Час езды — стол. У нас алкоголь нельзя. Но руски — можно. Водка. Галлон.

Григорий выдохнул, что прийти в себя. Кто бы мог подумать, что в октябре в Египте так жарко? Солнце мгновенно напекло в его чёрные волосы. Пришлось использовать снадобье равновесия, чтобы не получить тепловой удар. «Галлон, — подумал он. — Британское наследие».

— Господин Ваккас, — произнёс Бесстужев, переходя на английский язык. — Я польщён, что к нашему прилёту вы изучили азы русской культуры. Но, смею вас заверить, далеко не все представители нашего великого народа — алкоголики.

— О! — восхитился Ваккас, переходя на официальный язык Великобритании. — У вас прекрасный английский. Простите, я единственный во всём правительстве обучался в Санкт-петербургском университете. Быть может, за это время в далёкой Империи что-то изменилось, но двадцать лет назад водка в Питере разливалась, как Мойка по весне.

— Поэтично, но вам просто не повезло с компанией, — вздохнул Григорий.

Они сели в старую «Тойоту», и министр культуры завёл мотор. Включил британский рок — эту музыку Бесстужев терпеть не мог. Впрочем, Барсу мотивы пришлись по вкусу. Автомобиль полетел по дороге, заметенной песком, в сторону города. Кондиционер не работал, и от нестерпимой жары спасали только открытые окна. Но вместе с ними в салон попадал песок, больно царапая кожу.

— Рад, что вы приняли предложение, — продолжал Ваккас по-английски, перекрикивая шум. — Мы безуспешно направляли Её Величеству Императрице письма вот уже десять лет. Знаете, на другом конце света живёт бунтарь, Габриэль Маркес. Он написал выдающуюся драму — «Полковнику никто не пишет». Пусть я и капитан, но ощущал себя героем этого романа.

— Давайте к делу, — ответил Бесстужев. — У нас — всего три дня, если не считать сегодняшний. Мы бы хотели лично осмотреть ваши культурные реликвии. Особый интерес для нас представляют пирамиды. И уж после этого думать о том, может ли Египет стать новой Меккой для русского туриста.

— Мы ищем не только туристов, — произнёс Ваккас. — Египет нуждается в союзниках против британского влияния.

Бесстужев промолчал. Внешняя политика его не касалась. Дорога делала небольшое закругление. Издалека стало заметно, что на них на бешеной скорости мчалось три чёрных «Мерседеса», заняв едва не всю дорогу. На крышах — синие мигалки. Однако министр культуры, казалось, не был напуган чужим манёвром.

Он не останавливался, хотя расстояние стремительно сокращалось. Не сбавляя скорости, араб выехал на обочину. Асфальт на ней был, но основательно заметённый песком. Григорий с ужасом схватился за ручку двери.

— Пирамиды — это наш бренд, — говорил Ваккас, проворно возвращаясь на дорогу. Зад машины несколько повилял, но лихой водитель сохранил управление. — Как специалист в области культуры я мог бы вам многое рассказать о традициях предков. Подумать только! Царицу Клеопатру от полёта в космос отделяет такой же промежуток времени, как и от строительства Великих пирамид Гизы.

— Той самой, где упокоился Хеопс? — сказал Григорий, чтобы показать свою осведомлённость в вопросе. Он весь вспотел не то от жары, не то от ужаса. Барс от страха язык проглотил.

— Именно, — кивнул Ваккас. — Но к моменту жизни Клеопатры секрет строительства пирамид уже был утрачен. А вскоре Великая Сахара скрыла их самих. Чтобы явить нам спустя столетия.

*

Несмотря на столь низкий уровень приёма в аэропорту, в столице египтяне показали настоящее гостеприимство. Едва старинная «Тойота» достигла правительственного квартала, русские туристы словно погрузились в другой мир. Здешние чиновники работали во дворцах — то ли новоделах, то ли реликтах древней эпохи.

Здания были словно вдавлены в землю, рабочие кабинеты располагались в подвалах. Причина такого планирования была понятна: температура ниже уровня грунта была куда комфортнее, чем на поверхности. Прохлада проясняла разум. В одном из министерств их встречала солидная группа больших чиновников. Те были одеты на британский манер: лёгкие пиджаки, рубашки с галстуками, шорты.

— Руски! — воскликнул полный араб с тёмными глазами. — Рад смотреть!

— Господин Аббас, они прекрасно говорят на британском, — произнёс Ваккас на английском языке. — Господин Грегори сказал, что русские бросили пить. Мы зря понесли такие значительные расходы.

— Да, мы чуть с ума не сошли, пытаясь раздобыть настоящую имперскую водку! — всплеснул руками Аббас, переходя на английский. — Можете себе представить? Истинный дефицит.

— У нас есть прекрасные крымские вина, — подал голос Барс. — Мы привезли ящик для дегустации. Вместе с другими дарами Её Величества он остался в винтокрыле.

— Ах, простите нашу недисциплинированность, — произнёс Аббас. — Когда мы вспомнили о вашем прилёте, только господин Ваккас на своём пустынном верблюде смог успеть вовремя. Официальная делегация помчалась следом… Они заберут дары.

Так вот, кто пролетел мимо них на такой бешеной скорости! Бесстужев начал злиться. Ему было необходимо обратиться к картам. Но те были готовы к диалогу только в тёмное время суток. Да и заговорят ли они здесь, так далеко от родных мест? До конца дня Григорий и Барс с умным видом изучали деловые предложения египтян. Дегустировали местную кухню, любовались смуглыми красавицами.

Из приятного: им подали отменный зелёный чай — насыщенный и густой. А ещё — восточные лакомства, которые в невероятных количествах продегустировал Барс. Григорий старался держать себя в руках. Лишь вечером они оказались в роскошном отеле. Бесстужев раскинул карты. Расклад обнаружился ещё более странным.

Одноглазый старик на вершине треугольного холма.

*

Отношение к магии во всех частях света было непростым. Где-то колдунов просто сжигали — так было на территории всей Африки. В Соединённых Государствах Америки за магические практики полагался солидный тюремный срок. В Китае, где не так давно власть перешла к рабочим и крестьянам, колдовские практики «лечили» в трудовых лагерях.

Официально Россия в этом отношении была весьма гуманной. Маги подлежали ссылке на остров Валаам. Там пребывало несколько сотен человек. Скажу по секрету: никто из них не имел колдовских способностей. Это были люди, оказавшиеся в жерновах правосудия случайно.

Настоящие маги, которых всегда были если не единицы, то десятки, всегда шли по другому маршруту. Орден, которым руководил Бесстужев, искал таланты. Зачем? Чтобы поставить на службу Короне — или уничтожить. Колдуны-одиночки, даже страшные маньяки и чудовища, никогда не угрожали России всерьёз.

Борьба с ними была похожа на рутину. Нередко ордену Бесстужева приходилось действовать бок о бок с полицией. Григорий и его подчинённые сами могли решать, кого отдать в руки правоохранителей, а кого — подвергнуть пыткам и очищению. Но вот, в последние три года, карты словно взбесились. Они стали всё чаще говорить о Пустоши.

Это таинственное пространство на перекрестье нескольких миров. Населённое страшными существами, оно издревле привлекало искателей магических приключений. Русские охотники две сотни лет назад научились извлекать из Пустоши демонов: тех называли бесами, дивами, аватарами и другими красивыми словами.

Для перемещения твари требовалось… Тело. Взрослый мужчина, ребёнок или развитое животное — неважно. Демоны обладали нечеловеческой силой и ловкостью. Изощрённым умом. Когда-то давно их использовали для самых разных нужд: в науке, в военном ремесле, в строительстве. Дивы были интересны, они могли выжать максимум из занятого тела.

Первоклассные воины, изощрённые строители, бесстрашные моряки. Но был один нюанс: они быстро освоились в мире людей. Страсть дивов к разрушению оказалась опасной. Тогда орден принял решение: отказаться от опасной практики, а всех бесов — отправить обратно в Пустошь. Уничтожить дива можно было, лишь убив носителя.

Однако, демоны не исчезли полностью. Очевидно, вызывать их научились не только русские колдуны. Или — не только орден. И вот теперь карты были убеждены, что дивы угрожают Короне. А ключ к контролю над злом — здесь, под палящим солнцем Египта. Вместо взрослых чиновников на второй день пребывания их сопровождало три привлекательных арабки.

Неудобные одеяния антимагов заменили местной одеждой. Они прибыли к пирамидам Гизы: размер этих сооружений впечатлял. Как завороженные, Григорий и Барс смотрели на исполинские строения. Арабки на безупречном английском языке рассказывали об истории пирамид, но антимаги их не слушали.

— Необходимо осмотреться, — сказал Бесстужев. — Ищи эфир.

— Выполняю, — ответил Барс.

Вошли внутрь. Магистр долго бродил по заброшенным коридорам, освещая путь электрическим фонарём. Их спутницы остались снаружи и, должно быть, уже волновались. Григорий не боялся заблудиться: он рисовал маршрут в голове. Внутренности пирамид были причудливы.

Наконец, антимаг ощутил эфир. А вместе с ним — странный запах, нечто вроде мёда. Он выключил фонарь, увидев впереди свет. Перед ним открылась наблюдательная площадка. Удивительное дело! Снаружи она была незаметна. Григорий двинулся вперёд и увидел на древнем балконе без ограждения старика. Такого же древнего, как и пирамиды.

*

Понять интерес прогрессивного человечества к мумиям в двадцатом веке нелегко. Но я всё же попытаюсь объяснить. Вот представьте, что у вас появилась возможность поглазеть на древних царей прошлого… На их украшения, одежду и даже черты лица. Прикоснуться к истории ушедших эпох.

Да, интерес мог быстро пройти. Мумия вызывала сложную эмоцию: мистический ужас, любопытство, удивление. Григорий Бесстужев обожал смотреть на другую сторону жизни. Кладбище — его любимое место для размышлений и вдохновения. Мумии ему нравились.

Но старик, который стоял на смотровой площадке, определённо был живым. Он не обернулся в сторону визитёра. Только вдохнул воздух старыми, пожелтевшими ноздрями. На его лице был… Только один глаз. Циклоп.

— Я здесь, — произнёс старик на французском языке. Акцент его был странным: должно быть, так разговаривали ещё при Наполеоне.

К счастью, Григорий владел и этим языком. Он ощутил сильный магический эфир. Старик определённо был колдуном.

— И я здесь, — ответил Бесстужев по-французски.

— Здравствуй, маг, — произнёс старик. — Готов ли ты продолжить моё дело?

— Если объяснить, какое.

Старик рассказал удивительную вещь. Оказывается, древние цари много тысячелетий тому назад призвали из Пустоши целую армию дивов. Для чего? Чтобы возвести величественные пирамиды. При строительстве каждой из них фараоны проводили игры. После возведения усыпальницы демоны сражались друг с другом.

Лишь один мог остаться в мире людей… Но дивы не знали, что готовился обман. Самого сильного демона забирал государь. А потом — получал покой, не умирая до конца. Мумии не ушли в мир мёртвых. Они так и застыли на границе, вечно плыли по волнам реки Стикс.

— Не живые, — шамкал старик. — Не мёртвые. Запертые в теле, словно в клетке.

— Сколько ты на посту? — спросил Бесстужев.

— Скоро будет двести лет, — ответил циклоп. — Моя энергия иссякает. Нужна замена.

— Никого не было?

— Многие приходили. Никто не подходил, — ответил человек. — Я вижу, что ты способен справиться.

— Разумеется, — кивнул Григорий. — Я сейчас же выйду наружу и прикажу, чтобы пирамиды запечатали вновь.

— Это будет правильным решением, — улыбнулся старик. Зубов у него не было.

Освещая путь фонарём, антимаг отыскал своего подчинённого. Коротко приказал уходить. Вместе они вышли на улицу, нашли провожатых.

— Я нашёл все ответы, — сказал Бесстужев. — Визит можно завершать.

— Рад это слышать, магистр, — улыбнулся Барс. — Поделитесь?

Солнце и пески уже успели ему надоесть. Уж лучше — на север, в край вечной мерзлоты и льдов.

— Скажи мне, — попросил Григорий. — Видишь ли ты на поверхности этой пирамиды смотровую площадку?

Вместе они долго всматривались в стены, изъеденные временем. Несмотря на упадок, не было и намёка на балкон. Никакой площадки. Путь на родину отнял ещё несколько дней. По итогам визита Григорий написал Императрице лишь небольшую депешу, категорически не рекомендуя посещать пирамиды.

Как и Египет в целом.

От автора