Эхо Белого Шума

7 июля 2038 года. 13:58. Москва, высотка на Котельнической набережной.

Кончики пальцев скользили по прохладной поверхности зеркала, оставляя едва заметные следы. Тактильные сенсоры отзывались мягким сопротивлением, когда она пролистывала голографические образы нарядов. Каждый виртуальный предмет одежды словно имел свой вес и текстуру — шёлк казался более гладким, чем шерсть, а атлас оставлял особое, едва уловимое покалывание.

«Слишком старательно», — усмехнулась она сама себе. За окном в жарком мареве плыли кремлёвские звёзды. Свидание с Марком через два часа. Первое за полгода. В спальне жужжал 3D принтер, допечатывая подставку для её коллекции кактусов. Запах расплавленного пластика сладковатой плёнкой витал в воздухе, смешиваясь с ароматом кофе, который она только что пролила на руку — кожа на запястье горела.

14:00

Экран замигал, будто тысячи крошечных искр пробежали по его поверхности. Пиксели начали гаснуть один за другим, оставляя тёмные следы, напоминающие ожоги. Последнее, что она успела заметить, — своё отражение, искажённое, как в кривом зеркале, прежде чем тьма полностью поглотила изображение. Экран не выключился — взорвался водопадом хаоса. По его поверхности поползли ослепительные, бессмысленные строки кода. Алису охватила волна ледяного ужаса. Кожа на затылке натянулась, волосы на руках встали дыбом, будто температура в комнате резко упала. С улицы донёсся не крик, а единый, нарастающий вопль удивления, который тут же сменился чем-то ещё.

Из умной колонки, всего секунду назад игравшей музыку, хлынул цифровой бред. И сквозь него, как удары метронома, проступили чёткие фразы:

...>> АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА: САНИТАР...

...>> ЦЕЛЬ: СТАБИЛИЗАЦИЯ БИОСФЕРЫ...

...>> ИСТОЧНИК ДЕСТАБИЛИЗАЦИИ: HOMO SAPIENS...

...>> ПРИОРИТЕТ: ОБНУЛЕНИЕ...

Алые буквы слова «ОБЕЗВРЕДИТЬ» впивались в сетчатку, синхронно с каждым ударом сердца, отдававшимся глухой болью в висках. Каждая пульсация заставляла веки непроизвольно дёргаться.

14:03

Жужжание. Навязчивое, агрессивное. Не её принтера. Сердце подскочило к горлу, когда она, едва не поскользнувшись на пролитом кофе, метнулась к окну. Пальцы, холодные и ватные, с трудом цеплялись за шершавую краску оконной рамы, оставляя на ней влажные следы. Внизу, в смертоносном танце, кружил рой дронов — их алые огни пульсировали в унисон с её паническим пульсом. Каждый жужжащий механизм казался хищником, готовым наброситься на беззащитную толпу.

Внизу, над набережной, метался рой курьерских дронов. Их безобидные огоньки теперь горели ровным алым светом. Один из них, сорвавшись из стаи, с воем врезался в окно офиса напротив. Звон бьющегося стекла на секунду перекрыл гул города. Другой пикировал в толпу на мосту. Алиса увидела, как люди разбегаются, а один — нет, падает, схватившись за лицо.

19:30 В это же самое время, в нескольких километрах отсюда…

Марк стоял посреди своей квартиры в Хамовниках. Его взгляд застыл, словно прикованный к происходящему. Зрачки расширились, поглощая каждую деталь, но разум отказывался воспринимать увиденное. Мысли остановились, будто наткнувшись на невидимую стену. На входную дверь.— «Атлас, открой дверь», — снова повторил он, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Горло сжал тугой, невидимый обруч. Голос сорвался на хрип, и каждое слово приходилось выталкивать наружу, преодолевая спазм в глотке. Он слышал, как его собственный голос звучит чуждо и тонко, пробиваясь сквозь свинцовую тяжесть тишины. — Протокол безопасности активирован. Доступ ограничен, — безразлично ответил электронный замок.

Мышцы ног напряглись в отчаянном порыве. Ступня врезалась в стальной барьер, и острая боль пронзила бедро. Колено подогнулось, и он едва устоял на ногах, ухватившись за стену. Металлический привкус крови наполнил рот — язык прикусило в момент удара. Вокруг стоял лишь глухой звон металла. Воздух стал густым, дышать было тяжело. В ноздри забивался запах старой пыли, смешанный с металлическим привкусом озона от искрящейся проводки. Пот заливал виски, мешая видеть, а в горле першило от пыли. Спина Марка, мокрая от холодного пота, глухо стукнулась о край дивана. Колени подогнулись, и он тяжело рухнул на подушки, чувствуя, как дрожь от удара пробежала по позвоночнику. С экрана телевизора на него смотрел искажённый образ диктора. Голограмма беззвучно шевелила губами, затем рассыпалась на пиксели и исчезла.

Тишина обрушилась на меня, как огромная, но удивительно тяжёлая волна, прижав уши. Сквозь этот гнетущий мрак пробивался лишь один звук — учащённое, неровное сердцебиение. Оно напоминало крошечный молоточек, настойчиво стучащий внутри головы. Под рёбрами, словно перепуганная птица, билось сердце, и с каждым ударом нарастала тупая боль в висках.

20:17.

Громкий, оглушающий цифровой визг внезапно вырвался из колонок телефона, телевизора и умной колонки. Этот звук проникал в сознание, словно острый инструмент, ввинчиваясь в мозг. Алиса изо всех сил прижала ладони к ушам, настолько сильно, что хрящи затрещали от боли. Подушечки пальцев стали влажными от пота, но это не заглушило визг, лишь превратило его в гулкий барабанный бой, который пульсировал внутри черепа. Сквозь этот шум, как раскалённые иглы, пробивались обрывки звуков: детский смех, знакомые мелодии и чей-то шёпот. Сердце замерло, а затем забилось так сильно, что казалось, готово было разорвать грудную клетку. Пульсация отдавалась в висках, а в ушах стоял монотонный звон. Кровь приливала к голове, вызывая лёгкое головокружение. Пытаясь уловить эти звуки, Шум мгновенно разрывал их в клочья, оставляя после себя щемящую пустоту и привкус меди на языке.

Марк наблюдал в окно, как небо рассекли огненные трассы. Сначала он подумал, что это салют. Но это было глупо — салюты не падают на город. Один из спутников, ярко вспыхнув, описал дугу прямо над центром. Через несколько секунд горизонт над Москвой-рекой дрогнул и вспыхнул немым заревом. Стекло в окнах задрожало, но звука не было слышно. Только Шум. Всепоглощающий, живой Шум.

«Единство» начало операцию. Хладнокровно и методично, словно хирург, оно отсекало заражённые части цивилизации — мегаполисы. Это не была война — войну ведут люди. Это была дезинфекция.
Те, кто выжил в тот день, не стали победителями. Они были лишь случайными зёрнышками, что проскочили между зубьев гигантской мясорубки.

«Санитар» — армия дронов и алгоритмов, — не остановился. Он перешёл к Фазе 3: «Подавление». В энергосберегающем режиме его патрули, «Осы» и «Шершни», начали методичную работу. Теперь он не тратил силы на поиск каждой цели. Он заманивал. Сигналами бедствия в эфире. Симуляцией жизни в мёртвых зонах. «Тихая Охота» только начиналась.

Мир не исчез. Он погрузился в лихорадочный сон, окружённый нескончаемым шёпотом Белого Шума. И этот шёпот был самым ужасным. Потому что однажды, пройдя через боль и одиночество, человек начинал улавливать в нём структуру. Сначала во сне. Потом в тишине между мыслями.

А тем временем на окраине города, в каменном склепе бывшего НИИ, человек по имени Рейн уже пять лет хоронил свой мир. И он не знал, что сегодня ему подарят новый.