Экспериментальный образец

Ненавижу пары бензина и дизеля, а также выхлоп автомобилей. От этого начинают слезиться глаза и хочется чихать. Если топливо пролилось на землю, то оно очень медленно выветривается, заставляя меня обходить стороной некоторые места на этой мусорке. Однако, больший дискомфорт возникает в такие моменты, как сейчас, когда мы с дедом Сипуном сидим в засаде и внимательно смотрим, как два КАМАЗа сдают задним ходом , чтобы вывалить мусор.

— Нет, не Виталя, — качает головой Сипун и сильнее кутается в свою облезлую шубу, хотя на улице стоит середина июня и светит яркое горячее солнце.

Присматриваюсь, но машины ещё паркуются. Никак не могу понять, как этот пропойца, который явно старше меня, с бельмом на одном глазу видит лучше, чем я.

— Как ты это понял? — пытаюсь найти госномер машины, но он слишком низко, его не видно за кучами мусора.

— Увидел в боковое водительское зеркало, — отвечает дед и сопит, намекая, что больше он ничего не скажет по этому вопросу.

Именно за это сопение он носит кличку Сипун. Как-то я захотел узнать его настоящее имя, но тот лишь помахал руками и ничего не ответил. Потом он долго плакал, думая, что я не вижу его. После этого ни у него, ни у бабы Яги не выпрашивал настоящих имён.

— Где же она засела? — спрашиваю, ища взглядом третьего члена нашей временной банды.

— Она испарилась, — смеётся Сипун, пародируя фразу из фильма, который мы посмотрели недавно в кинотеатре под открытым небом.

Это замечательное место появилось здесь неподалёку примерно месяц назад и мы с Сипуном уже три раза пробирались достаточно близко, чтобы видеть экран. Один фильм был про любовь и оказался не очень интересным для меня, хотя Сипун всплакнул даже, второй я вообще не запомнил, а вот третий...

Сипун до сих пор сыплет фразами из этого фильма, да и на меня произвело впечатление, как бандит, раскрашенный под клоуна держал всех в страхе. Удивительное сочетание. А вот его оппонент - герой в маске под летучую мышь не впечатлил. Мне показалось, что он мог сделать всё по-другому и быстро поймать злодея, но.... увы, нас быстро обнаружила полиция и до конца мы не досмотрели. Теперь гадаю, чем всё завершилось (*)

А вот баба Яга не захотела с нами пойти, хотя старик очень долго беседовал с ней по этому поводу.

Но где же она сейчас? Я точно знаю, что эта юркая особа там впереди, гораздо ближе к КАМАЗам, чем я и Сипун. Не вижу её. Умеет дамочка сливаться с местностью.

Грузовики остановились и началась выгрузка мусора. Я вцепляюсь взглядом в падающий мусор из кузова, чтобы не пропустить ничего, дед Сипун тяжело дышит рядом со мной и тоже высматривает нашу добычу.

Водители грузовиков внимательно осматривают окрестности и у одного из них в руках длинная палка по типу швабры. Теперь я вижу, что среди них нет Виталия. Жаль, потому что мужчина заглушил бы своё транспортное средство и подпустил нас поближе, чтобы мы сразу отобрали самый лучший мусор в свою добычу.

Где-то с месяц назад, в мае, после дождя он упал и подвернул ногу. Это произошло в момент, когда мусор разгружался и поэтому мешки с мусором стали падать прямо на него. Лишь моя реакция спасла этого бедолагу. Я рискнул, не смотря на то, что сам был в опасности. И это я не считаю того, что КАМАЗ работал, выбрасывая из себя выхлопные газы.

А потом я вправил ему ногу на место и так мы познакомились. С тех пор в его приезд у нас самая лучшая добыча среди всех мусорщиков. Конечно, нас не раз проверяли на стойкость остальные обитатели этого клочка загрязнённой земли, но тут вступала в бой баба Яга. Отчаянная сухонькая слегка сгорбленная старушка, медленно передвигающаяся по мусорке при помощи клюки, вдруг преображалась и становилась неистовой валькирией. Тогда каждый недруг своей спиной познавал тяжёлый металл её клюки. Или не спиной. Яга особо не выбирала куда бить и в одном нападение на нас она выбила глаз одному из нападавших. После этого к нам никто не лезет. Все группировки признали за нами право первого сбора трофеев. Могучая старушка. Вот что может воинствующих дух. Кем же она была до того, как попала сюда?

Но это не означает, что мы в те моменты стоим в сторонке. Я тоже дерусь и мне пару раз прилетало в глаз, но , слава Богу, он остался на месте. Дед Сипун в драке забавно кидает всех через себя и никогда не бьёт в ответ, но его противникам только хуже от этого. От него все разбегаются, потому что летать над мусоркой никто не желает. Даже если в Сипуна кто-то и попадает, то его бьют в толстую шубу или зимнюю шапку, а эту одежду он никогда не снимает. Короче, эту броню никто не может пробить. Даже удивительно, что дед такой прыткий. Но это только на момент драки. А так, он как бабка Яга ходит, скривившись, и сопит постоянно.

Может вовсе он не дед. Просто жизнь у него сложилась такая. Иногда ловлю себя на мысли, что ему не больше пятидесяти лет, Яге тоже примерно столько же, а по её прыти можно смело дать восемнадцать лет, как и подобает любой женщине.

— Без матраца сегодня, — тихо говорит мне Сипун, намекая на то, что теперь его очередь получать спальное место.

С некоторых пор мне стало спать гораздо комфортнее. Я заполучил матрац в тот день, когда помог Витале и до сих пор считаю, что это награда неких высших сил за моё геройство. Иначе, я не могу объяснить как в куче мусора обнаружилось это великолепное спальное место. Мы тогда внимательно следили за падающим из кузова грузовика мусором и ничего большого не заметили. А ведь матрац должен был упасть самым первым, ибо он оказался в самом внизу под всем мусором. И при этом остался не заляпанным.

Не важно, как это чудо оказалось в мусоре, но теперь и Яга и Сипун хотят себе такое же спальное место. Правда, за Ягу я не был бы так уверен. Очень скрытная и не болтливая особа. Сейчас она на передовой и будет самой первой на новой куче мусора.

— Питерские справа, лесовики слева, но гораздо дальше, — комментирует дед Сипун.

Я пытаюсь увидеть наших соперников, но ничего не вижу. Опять этот бомж гораздо наблюдательнее меня. Не знаю почему правую группу он называет питерскими, но вот с левой всё ясно. Просто мусорка на их владениях одним краем уже прорвала забор и начинала захламлять лес.

— Два серых больших пакета и вон те остатки мебели, — коротко говорит мой собеседник, а я лишь киваю в ответ, подтверждая его право на указанные объекты.

Это он так выбрал свою добычу, то, что мы не будем делить между собой, а достанется только ему. Что касается Яги, то та всегда выбирает добычу последней и поэтому мы ни о чём не спрашиваем её. Зато у неё есть право брать даже то, что мы уже себе отобрали. Вот только старушка никогда не пользовалась этим. Она вообще довольствуется малым.

— Начинается, — снова комментирует старик.

Я вижу как он поменял положение рук и подгибает ногу. Так он готовится быстро вскочить и преодолеть расстояние, отделяющее нас от заветной кучи нового мусора. У меня же совсем другое. Я наоборот ложусь как можно ниже, радуясь, что выбрал место, где не несёт пищевыми объедками, гниющими под действием времени. Сейчас мусоровозы начнут газовать, отъезжая от мусорки. Поэтому прячусь от выхлопных газов. Хорошо, что ветер не в нашу сторону, но в любой момент всё может измениться.

Я пропускаю начало веселья и начинаю действовать только тогда, когда слышу крики бабы Яги:

— Только попробуйте, суки. Я в миг вас всех порешу.

Вскакиваю и несусь к горе нового мусора, вокруг которой скачет старушка, потрясая своей клюкой словно древний шаман. Её движения очень похожи на некий обряд и я даже знаю ему имя - "Поклонение новым дарам мусорного бога".

Сипун уже тут и сосредоточено что-то ищет в куче мусора, не забыв откинуть в сторону свою добычу.

На всякий случай я оглядываюсь по сторонам. Вот теперь вижу наших конкурентов. Питерские прячутся за горами мусора и внимательно следят то за нами, то за противоположной стороной, где собрались лесовики. Эти ребята, в отличии от питерских, стоят прямо, не скрываясь. Вот только до них явно дальше, чем до соперников, однако и те и другие ждут пока мы заберём нашу добычу.

Яга понимает, что никто не нападёт сейчас на неё и начинает улюлюкать, словно впадая в молодость. У неё такая прыть, что я беспокоюсь за её физическое здоровье. Потом же спина болеть будет. Но старушка уже в образе. Она что-то кричит, как-то обзывает и тех и других, получая от этого свой кайф.

В такие минуты я не слышу неё, переходя в какой-то странный режим. Все звуки стихают, движения вокруг меня замедляются, а я словно чувствую в каком мешке мусора лучшая добыча.

Сейчас я хватаю невзрачный пакет, в котором обнаруживаю почти полную бутылку американского виски.

Даже через своё состояние чувствую, как громко вздыхает дед Сипун и быстро показываю ему указательный палец, направленный в небо. Этот жест означает, что я отдам эту добычу ему или выменяю на что-то другое.

Кажется, что кто-то в прямом смысле этого слова бросил пить, выкинув алкоголь в мусор. Будет старику Сипуну праздник. Мне это добро и даром не нужно, но в нашей ситуации это валюта.

В нос ударяет запах свежих пищевых отходов на стадии гниения. Чуть не влипаю в них и морщусь. Уже давно привык к разным запахам на этой свалке, но каждый новый завоз мусора у меня сопровождается вот таким. Словно этот запах чем-то особенный, не такой, как на всей остальной мусорке, он требует привыкания.

В мешочек, прикреплённый к моему поясу, убираю слишком толстые картофельные очистки, сюда же идут не до конца обглоданные куриные кости. Будет сегодня у меня суп на обед. Предвкушаю будущую трапезу и обнаруживаю половину буханки белого хлеба. Она тронута плесенью, но я чутьём понимаю, что если срезать по кругу..... Чуть не давлюсь слюной, выступающей от всех мыслей и продолжаю выискивать что-то полезное. Не замечаю ничего вокруг, пока Сипун не толкает меня.

— Первая ходка, — командует старик.

Я вываливаюсь из своего режима и озираюсь. Яга уже собирает свои трофеи, а дед понёсся с частью добычи к своей берлоге. Теперь моя очередь защищать периметр. Наши соперники подобрались ближе, чувствуя скорое завершение нашей охоты.

— Назад, гады! — ору что есть мочи и прыгаю вокруг кучи, стараясь быть то с одной стороны, то с другой.

Питерские делают шаг в нашу сторону.

— Яга!? — повышаю голос и стараюсь контролировать лесовиков.

Они пока дальше, чем питерские, но это ничего не означает. У них ребята помоложе, взгляды голодные, дикие.

С нашей стороны прибегает дед Сипун за второй частью добычи. В очередной раз поражаюсь его скорости. И не скажешь, что пропойца и бомж.

— Глеб.... — умоляюще говорит он на мой обретённый пакет.

— Позже, — грубо и коротко отвечаю и смотрю в глаза приближающимся соперникам. Пока я смотрю, они замедляются. Вот только это замедляет одну группу, а вторая подбирается всё ближе и ближе.

— Спаси и сохрани, — шепчет дед и обращается к Яге: — Пошли уже, старая...

Занимаю место старушки по центру кучи и начинаю крутится то в одну сторону, то в другую. Я бы мог убежать с Сипуном и Ягой, но хочу немного покуражиться.

— Ну давайте, — улыбаюсь, а сердце ускоряет ток крови в организме.

Питерские не спешат, а вот лесовики начинают выкрикивать обидные слова, самый молодой из них хватает первый попавшийся под руку мешок с мусором.

— Ну? — завожусь я.

Кто-то кидает в меня огрызком от яблока, но легко уворачиваюсь и снова кручусь вокруг своей оси.

Лесовики скалятся и прыгают то ближе, то дальше, а вот питерские неотвратимо надвигаются. Взгляд их вожака не предвещает мне ничего хорошего. Он же знает, что я не Яга, от которой ему часто доставалось. Те и другие всё ближе, ближе и ближе..

— Матч! — кричу я и прыгаю в сторону, перекатываясь по пыли, стараясь не вляпаться во что-нибудь жидкое.

Позади меня начинается грызня. Лесовики рычат и пытаются кусать питерских, а те отпихивают их палками и другими подручными объектами.

Всё это фиксирую, когда бегу в сторону своего логова, оглядываясь на каждом шагу. В моих руках добыча, а на поясе болтается пакет. В очередной раз рад, что такое придумал.

Лай собак пугает меня и я аккуратно пригибаюсь к земле, оглядываясь. Совсем забыл про этих тварей, а ведь они иногда первыми бывают на разделе добычи. Ни Яга, ни Сипун не связываются с собаками. Это стая, а не разрозненные особи. Действуют они без страха, накидываясь на самые лакомые куски, чуя их своим обонянием.

Мне повезло. Если бы остался на чуть дольше.... Закрываю глаза и выкидываю мысли из головы.

На куче мусора творится невообразимое: питерские кидаются на лесовиков, те бьют их в ответ, а собаки кусают всех подряд, внося в битву свой вклад.

Ползком удаляюсь от кучи. Нельзя чтобы кто-то заметил где моё логово, а иначе быть беде. Ночью все уязвимы.

— Глеб, — встречает меня Сипун, валяющийся в куче строительного мусора.

Тут рядом вход в моё убежище. Кажется, дед знает где точно, но он вроде как свой, хотя в банду мы собираемся только для охоты, а так живём отдельно.

— Подожди, нужно разобрать добычу.

— Я всё что угодно отдам. Я видел, она почти полная..

Вот глазастый какой, теперь не отстанет. Нужно просить обмен, но не знаю что у него взять. Мне чужого ничего не нужно и этим я похож на Ягу, а может просто беру с неё пример. Дед уже весь дрожит от предвкушения. Он постоянно теребит свою шубу руками, облизывает губы и даже выпускает слюну, падающую на его бороду. Его образ дополняет заляпанная одежда и запах немытого тела, к которому я давно привык.

— Возьми, — протягиваю ему бутылку.

Вот теперь этот пропойца перестаёт дрожать и принимает бутылку из моих рук словно это младенец. Левый глаз у Сипуна загорается счастьем и даже бельмо в правом глазу словно темнеет.

— Всё что угодно отдам. Можешь сейчас посмотреть, — повторяет, говоря шёпотом, словно боясь спугнуть этот момент.

— Пока не нужно ничего, но ты мне должен.

— Вовек не забуду, Глебушка.

Я вздыхаю. Не люблю когда он меня так называет. Как мало ему нужно для счастья. Сипун медленно удаляется от меня в сторону своего логова, поглаживая бутылку в своей руке. Что-то он нашёптывает ей, но не слышу слов, так как ветер дует от меня к нему.

Вот теперь могу входить в своё логово, но на какое-то время замираю и осматриваюсь. Вроде никто не следит за мной, с новых куч мусора до сих пор сюда долетают страшные звуки. Им там явно не до меня.. Не дай бог кто-то заметит как я вхожу в своё логово.

Аккуратно проскальзываю между остатками стены и торчащими с другой стороны штырями. Когда-то здесь был завод по сжиганию мусора, но его забросили, а потом частично разрушили. Осталось стоять несколько стен, как вот эта.

Но мой путь идёт дальше. Я опять замираю и вслушиваюсь. Никого нет вокруг и я аккуратно проскальзываю в дырку на полу, отодвигая небольшой люк. Внутри моего логова абсолютная темень и духота, однако я хорошо его изучил. Закрываю аккуратно люк и теперь никто не откроет его с той стороны.

Вот я и дома, если это место так можно назвать. Сколько себя знаю, то всегда жил на свалке, не помню уже другой жизни.

Зажигаю огонь с помощью зажигалки, стараясь держать её на вытянутой руке, чтобы от неё не пахло бензином и прохожу к светодиодному светильнику, который сразу же включаю. Нужно экономить ненавистный мне бензин в моём экстренном источнике света.

Теперь помещение едва освещено, но я уже давно привык к такому и прохожу в дальний угол для разбора добычи. Будет у меня сегодня суп с картофельными очистками и куриными костями.

Около матраца стоит моя драгоценность - бутыль на двадцать литров полная чистой воды. Эту воду получаю из дождевой, пропуская ту через несколько слоёв песка, завёрнутого в чистую тряпку. Иногда воду приношу из озера. Тогда я её несколько раз фильтрую и кипячу до фильтрации. Не помню зачем, но каждый раз повторяю такой ритуал.

С дровами проблем на мусорке нет. С завидным постоянством люди выкидывают разные деревянные изделия, поэтому топлива хватает. Проблема состоит в том, что готовить мне приходится вдали от своего логова, чтобы не выдать дымом его местоположения.

Я делаю это в дублирующем укрытии. Сегодня вижу тут следы пребывания людей. Кто-то опять рыскал ночью. Попадутся когда-нибудь мне эти воришки...

Процесс готовки увлекает. Я позволяю себе погрузиться в воспоминания..

(*) Фильм Кристофера Нолана "Тёмный рыцарь". В роли Джокера - Хит Леджер, в роли Бэтмана - Кристиан Бэйл.