Электричка вне расписания

Я всегда любил железную дорогу. Пошло это, наверное, из далекого детства, когда родители подарили мне первую в моей жизни детскую железку. Сказать, что она мне понравилась, значит, не сказать ничего. В тот момент она казалась мне безгранично огромной, невероятно красивой, вершиной гения игрушечной промышленности. Разумеется, потом я вырос, игрушка перестала казаться такой уж неповторимой, но именно она послужила толчком для зарождения моей любви к железной дороге. Электрички, поезда, тепловозы, сам запах железнодорожных путей – все это было моей страстью. Я коллекционировал модели паровозов, собирал книги, рассказывающие историю ж/д, смотрел документальные фильмы. Больше всего мне нравились, конечно, скорые поезда. Стук колес, звон чайной ложечки в граненом стакане с металлическим в узорах подстаканнике, мелькающие со скоростью кинопленки пейзажи за окном. И, конечно же, люди. Такой разношерстной публики, как в поезде, вы нигде не встретите, даже на рынке: мужчины и женщины; молодые, взрослые, совсем пожилые; разных национальностей и вероисповеданий; честные и не очень; добрые и злые. Вокруг всегда шум, гам, разговоры и споры, какие-то настольные или азартные игры, запахи еды. В общем, каждый, кто любит всю эту дорожную романтику, меня поймет. Со временем, после того, как у меня появилась машина, это все, к сожалению, отошло на второй план. Правда, однажды мне все же представилась возможность вновь вспомнить свое пристрастие.

Август месяц. Мне нужно было ехать к другу на День Рождения, а машина как назло заартачилась и заводиться совершенно не желала. В автосалоне только растерянно разводили руками и говорили, что провозятся около недели, мол, заказов много, людей не хватает, да и с запчастями напряженка. Мысленно обматерив фиксиков-неудачников и так же мысленно послав их ко всем механическим чертям, я отправился за сумочкой в дорогу, подарком, а затем покупать билет на электричку. Предстоящая дорога особо не волновала. Да и с чего бы? Каких-то сто километров, что может случиться? В принципе, так и вышло. Добрался благополучно, погода стояла просто шикарная. Отмечали именины почти двое суток, навеселились от души, давно я так не отдыхал. Я, к слову сказать, не пил, не нравится мне это дело, но это отнюдь не помешало мне отдохнуть по полной. В воскресенье вечером я засобирался в обратный путь. Завтра должна была начаться новая рабочая неделя, и опаздывать не хотелось. Начальство пусть и относилось ко мне очень даже лояльно, но лишний раз подставлять пятую точку под разнос вовсе не улыбалось.

Примчался я на станцию, и чтобы вы думали? Правильно, застал только огни удаляющейся электрички. То ли я время неправильно посмотрел, то ли она раньше приехала, так и не понял. Да чтоб тебя! Я с досадой хлопнул себя по бедру. Вот и что теперь делать? Топать назад к другу? Вроде, неудобно как-то, тем более, что попрощались уже. А что у нас, собственно, по расписанию? Я подошел к висящей на столбе перекошенной табличке. Ну, вроде как, не все еще потеряно. Через три с половиной часа должна быть еще одна электричка. Вечер теплый, подожду, в электричке подремлю, а остальное дома досплю. Оглядевшись по сторонам, я заметил старичка в старомодном картузе, на которого сперва не обратил внимания. Он сидел на лавочке, сложив руки на коленях, и немигающим взглядом смотрел куда-то перед собой. Я хотел было подойти, но что-то в нем казалось таким… Неправильным что ли, отталкивающим. Короче, решил я не испытывать судьбу и принялся просто ходить по перрону взад-вперед.

Каково же было мое удивление, когда спустя примерно сорок минут я услышал вдали протяжный гудок, а, присмотревшись, различил силуэт приближающегося электропоезда. Так ведь в расписании нет ничего! Или же это расписание трындит, как Троцкий. Я все же подошел к старичку, решив уточнить:

- Здравствуйте. Вы не подскажете, что это за электричка? Я на ней до города доеду?

Старик словно нехотя повернул ко мне голову. Взгляд и правда какой-то отстраненный, безжизненный, глаза будто подернуты белесой дымкой, не отражают совсем ничего. Впечатление производит пренеприятнейшее, как если бы на тебя мертвец смотрел.

- Электричка-то? – голос заскрипел как песок на зубах. – Так ить она всегда в это время едить. До города-то всяк доберешься, садись смело.

- Спасибо, - промямлил я и поспешил отойти. В этот момент как раз подкатил электропоезд, обдав меня волной теплого воздуха – я даже на мгновение зажмурился от удовольствия. Состав остановился, с характерным шипением двери расползлись в стороны. Странно, никто не выходит. Да и ладно, время-то позднее, видимо, мало кто “едить”. Я ухватился за поручень, рывком поднялся в тамбур, открыл дверь в вагон. Ну точно, очень даже не людно, всего-то пять человек. Далеко по вагону я не пошел, сел на втором ряду сидений, с удовольствием вытянул ноги. Закрылись двери, и электричка медленно, но верно начала набирать скорость. Порывшись в сумочке, я выудил книгу, решив немного почитать. Зная себя, я был уверен, что хватит меня страниц на двадцать-тридцать, а дальше под мерный стук колес меня безудержно начнет клонить в сон. Хотя, я и так собирался подремать немного. Правда в той электричке, что должна была прийти намного позже.

Почитать удалось всего минуты три, потом в вагоне притушили свет. Это в порядке вещей, хоть и очень раздражает. Нашим поездам уже столько лет, что хорошо хоть они вообще ездят. Я заложил пальцем страницу книги, повернулся к окну – там проносились далекие огни, где-то кипела, бурлила как в котле жизнь, не прекращаясь ни на секунду даже ночью. Свет снова разгорелся. Я собирался вернуться к чтению и чуть не вскрикнул от неожиданности: напротив меня сидела девушка лет двадцати пяти. Откуда она взялась-то здесь? Никого же не было поблизости. Ближайшими ко мне попутчиками были две бабульки, уплетающие курицу и сидящие через три ряда. Дальше за ними что-то тихонько обсуждали два подроста лет пятнадцати, а в самом конце вагона мирно похрапывал мужик в возрасте. И тут внезапно девушка! Возможно, я просто зачитался или засмотрелся в окно и не заметил, как она перешла сюда из другого вагона? Скорее всего, так и было. А я разнервничался не пойми почему. Успокоив себя таким образом, я оглядел незнакомку и пришел к выводу, что она весьма и весьма красива: длинные русые волосы, ярко-изумрудного цвета глаза, правильный овал лица, едва заметные веснушки. Не такие, как бывают у рыженьких, что им иногда не очень идет. Этой девушке они придавали некое изящество и шарм. Одета просто, но эффектно: короткая кожаная курточка черного цвета, серый топик, плотно обтягивающий высокую грудь, черные же облегающие джинсы, заправленные в ботинки на высокой шнуровке. Ни дать, ни взять – наряд для рок-концерта. Она молча смотрела на меня, а я уже начинал себя неловко чувствовать от такого внимания. Наконец, я не выдержал, тихонько кашлянул.

- Чем обязан?

- Извини, - она очаровательно улыбнулась. За такую улыбку в древности объявляли войны и сжигали города. – Я не хотела тебя напугать. Я в соседнем вагоне ехала, а там пусто, совсем никого. Вот и решила пройтись. Смотрю, тут ты сидишь. Или ты против компании?

Обычно я не завожу таких вот непредвиденных и незапланированных мною самим знакомств, но она разговаривала так, словно мы с ней были как минимум давними приятелями. Так почему бы и не познакомиться?

- Не против. Так даже веселее ехать.

- О, просто замечательно, - она буквально расцвела. – Меня Викой зовут. А тебя?

Я представился. Завязался обычный дорожный разговор обо всем и ни о чем. Я тонул в ее голосе, был полностью увлечен и беседой, и ею. Она как умелый гипнотизер полностью овладевала вниманием оппонента. И все же я заметил одну странность: электричка уже давно мчалась без остановок. Вика будто бы прочитала мои мысли, пояснила:

- Это скоростной поезд, я на нем часто езжу. Почти все станции до города пропускает.

Я неуверенно кивнул. Скоростной. Скоростной… Допустим. Тогда почему за окном я больше не вижу никаких огней? Даже если предположить, что вокруг нет человеческого жилья – что само по себе невероятно -, то огни станций мы должны были проезжать в любом случае. А их за последние пол часа не было ни одного. И еще одно: мне показалось, что одна из бабулек как-то подозрительно на меня косится, а в ее глазах мелькнул красный отблеск. Тьфу, бред какой. Разыграется же воображение на ночь глядя. Скорее всего причина именно в позднем времени, да полумраке из-за притушенного света. Игра теней, все дела. Или не игра? По стеклам и по полу и правда ползли ломанные тени. Они принимали гротескные пугающие очертания. Иногда это были какие-то чудовища, иногда руки с крючковатыми пальцами, тянущиеся ко мне. Я тряхнул головой. Никаких теней. Да и бабульки спокойно себе едут, не обращая на меня внимания.

- Что с тобой? – Вика придвинулась ко мне так близко, что я ощутил ее грудь, сглотнул от нахлынувших эмоций, но все-таки взял себя в руки.

- Ты сейчас ничего не заметила? – я немного отстранился. Все же неправильно, когда девушка, с которой ты знаком всего ничего, прижимается к тебе бюстом.

- Нет. А что я должна была заметить? – она сделала круглые удивленные глаза.

- Да так, ничего. Не обращай внимания.

Она пожала плечами, но ничего не сказала. Наверное, считает меня по меньшей мере психом. Надо будет дома валерьянки выпить, немного подлечить расшатавшиеся нервы. Свет опять потускнел. И почти сразу же черные тени приобрели более резкие очертания. В одной из них мне почудилась оскаленная морда демона, вторая чертовски походила на летучую мышь. Третья извивающейся змеей ползла ко мне, я даже различил шипение, издаваемое ею. Мужик в конце вагона уже не спал – он смотрел на меня, и глаза у него были точь-в-точь, как у того старика на перроне. Мне стало откровенно говоря неуютно, я передернул плечами. В вагоне стало холодно. И не от открытой форточки напротив. До этого из нее дул теплый летний ветер. Сейчас же повеяло настоящим могильным холодом, от которого кровь готова была застыть в венах. Воздух внезапно показался мне сырым и затхлым, как в склепе. По моему телу длинной волной пробежала предательская дрожь, на лбу проступили капельки пота. Я всегда был человеком не робкого десятка, но сейчас мне стало действительно страшно. Скользнув взглядом по вагону, я отметил, что подростков в нем уже не было. А вот бабульки… Боже, никакие это были не бабульки! Вместо обычных пенсионерок сидели какие-то две твари, по-другому и не скажешь. Черные бесформенные тела, вытянутые морды с ввалившимися носами и двумя парами глаз, зубастые пасти от уха до уха. И ели они вовсе не курицу! Каждая из них держала по человеческой руке. Их зубы жадно вгрызались в оторванные конечности, отрывали от них большие куски. Они жадно жевали, чавкали, хрустели перемалываемыми костями. Электричку тряхнуло на стыке, и в проход безвольными куклами упали два тела – те самые подростки. Одна из бабулек утробно рыгнула, с блаженным оскалом откинулась на сиденье.

- Вика, ты знаешь, мне кажется…

Я не договорил, запнувшись буквально на полуслове. Вместо миловидной девушки рядом со мной сидело нечто. Вы смотрели когда-нибудь фильм “От заката до рассвета”? Помните, какими там были вампиры? Вот и передо мной стояло что-то похожее – серая пятнистая, словно из чешуи, кожа, высокие надбровные дуги, лишенный волос череп, вертикальные зрачки, тело мускулистое, поджарое. Неуловимое движение рукой – и я опрокинулся через спинку сиденья, отброшенный мощным ударом. С трудом поднявшись, я понял, что монстр надвигается на меня. Со своих мест поднялись “бабульки”. Мужик, вытянув вперед руки, тоже слепо бредет в мою сторону. Я зашарил по карманам, пытаясь найти что-нибудь, что мне поможет. Черт, у меня ничего с собой не было, кроме серебряного нательного крестика. Крестик! Я ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку. Любая нежить не переваривает святые предметы, тем более сделанные из серебра. Я выставил крестик на цепочке перед собой. “Вика” на секунду остановилась, рассматривая, чем я решил обиваться, потом запрокинула голову назад и раскатисто захохотала. Отсмеявшись, она прорычала:

- Ты всерьез думаешь, что тебе помогут атрибуты мертвого бога? Наивный юнец!

Мозг лихорадочно искал выход и не находил. На эту тварь не действует ни крест, ни серебро! Что еще? Святая вода? Так у меня ее нет! Осиновый кол? Тоже не вариант, у меня даже спичек не было, я зажигалкой прикуриваю! Форточка! Надо попробовать. Я рванулся к окну, сходу высунувшись почти наполовину. В лицо ударил ледяной ветер. Еще немного – и я вывалюсь из окна. Но лучше так, чем быть съеденным этой мерзостью. Не успел. Я почувствовал, как что-то полоснуло меня по ноге, а затем меня буквально втянуло назад в вагон. Я оказался лежащим на грязном полу вагона, а надо мной нависало это чудовище. Я зажмурился. В голове почему-то крутилась фраза из Ван Хельсинга и я зашептал ее, как заведенный:

- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen.

Раздалось разгневанное шипение. Я открыл глаза и в изумлении увидел, что чудовище отступает. “Бабульки” и мужик тоже перестали приближаться. Насколько я помню, эта фраза переводилась как “Во имя Отца, и Сына, и Святого духа. Аминь”. Получается, демоны не страшатся серебра и креста, это ведь не вампиры. Но сила святых слов для них болезненна и неприятна, если даже не смертельна. Не переставая произносить уже во весь голос молитву, я ползком пятился назад, пока не очутился в тамбуре. Оказалось, что двери наружу открыты, встречный ветер с воем врывается в тамбур. Я истово перекрестился, хотя никогда не причислял себя к верующим, и, оттолкнувшись, выпрыгнул из электропоезда…

Очнулся я в больнице. Рядом со мной сидел тот самый друг, у которого мы отмечали именины.

- О, очухался, - улыбнулся он. – Ну ты и напугал нас, братан. Ты ж под “электрон” чуть не попал. Я ж тебе сколько раз говорил, выходи раньше, нечего спешить в последний момент.

- Я под поезд чуть не попал?!

- Ну да. Вон и ногу повредил.

Я и правда чувствовал боль в ноге. Посмотрев на рану, я вздрогнул – четыре глубоких борозды, оставленных как будто бы когтями. И я, кажется, знал, кто их мне оставил. Ладно, об этом буду молчать. Пусть думают, что я сам накосячил.

- Спасибо, братишка. А нашли-то вы меня как?

- Да ты там на станции и валялся. К нам девушка твоя прибежала, позвала на помощь.

- Какая девушка?! – я встрепенулся, подорвался на кровати.

- Спокойно, спокойно. Тебе нельзя волноваться. Девушка, с которой ты по дороге на станцию познакомился. И когда только успел? Красивая, кстати. Она сказала, что ее Викой зовут. Да она в коридоре стоит, ждет. Хочешь, позову?

Я откинулся на подушке, застонал и закрыл лицо ладонями…