Элиас Кроу

Снег в Городе не падал. Он оседал. Тяжёлые влажные хлопья прилипали к стеклу кабинета Элиаса Кроу, превращая огни улицы в размытые бледные пятна. В кабинете стояла та особенная, глухая тишина, глушащая все звуки, кроме тех, что живут внутри этой комнаты. Здесь пахло пылью, дешёвым виски и тем, что сам Кроу называл «запах бесполезных выводов» - смесью старой бумаги и чернильной плесени.

На столе, под тяжёлым стеклянным пресс-папье в виде ворона, лежала единственная папка. Он не открывал ее уже очень давно, ведь каждая деталь намертво врезалась в память Кроу. Эти воспоминания горели у него внутри, как причиняя страдания, так и придавая силу. Силу, за которую Элиас Кроу отдал слишком много.

Стук в дверь раздался неожиданно. Звук был неправильный, как будто в этот вечер ничего подобного произойти не должно было.

Интуиция, купленная ценой покоя, завыла тихой сиреной. Рука сама собой дёрнулась к холодному стеклу пресс-папье. За дверь была тишина, не было слышно ни скрипа снега от нетерпеливого переминания, ни недовольного бормотания, ничего.

Кроу открыл. На пороге стояла фигура в потрёпанном плаще, лицо скрыто в тени низко надвинутой шляпы, но не это было страшно. Страшно было то, как материя вокруг него стыла, будто незнакомец был чужд этому миру. Когда он поднял голову, Кроу увидел… свое собственное, обветренное лицо. На миг. Потом лицо незнакомца. Потом что-то безглазое и пустое, покрытое инеем вместо кожи.

— Элиас Кроу, — казалось его голос был создан из звуков шелеста бумаги и хруста ставящайся печати. — Мы пришли взыскать с тебя давний долг. Помоги нам.

Произнеся это, существо рухнуло на порог. Снег тут же начал постепенно покрывать его плащ. Кроу быстро вернулся к столу, достал из ящика астральный флюгер, небольшое устройство больше похожее на компас, только внутри фиолетовое пёрышко, и поднес его к телу незнакомца. Пёрышко слабо затрепыхалось.

— Живой, — хрипло констатировал Кроу.

Засунув флюгер в карман, ухватил существо за подмышки. Тело было неестественно легким, будто полым внутри, и холодным настолько, что пальцы моментально онемели и стали плохо слушаться. Сбросив ношу на потёртый диванчик в гостиной, Кроу вернулся к своему креслу. Опрокинул почти пустую стопку, залпом допив виски.

Так он и сидел, уткнувшись взглядом в темноту за окном, где кружилась метель. Сделка которую он заключил в ту ночь, теперь лежит у него на диване.

Единственным звуком в комнате было тихое, прерывистое шипение — это иней на плаще существа начинал таять от комнатного тепла, капая на пол похабно громко в этой тишине. Каждая капля отсчитывала время до разговора, которого Кроу боялся больше, чем пули.