Эмпатичная Дыня

На одной далёкой-предалёкой плантации жила-была эмпатичная Дыня. Точнее, она выросла таковой с подачи своей Дыни-матери, которая всегда говорила: «Доча, прокачивай большие, вкусные семечки и эмпатию! Первые помогут тебе дать нормальное потомство, а вторая когда-нибудь спасёт от смерти».

И маленькая Дыня, впитав слова матери вместе с водой полива, росла, росла и выросла очень эмпатичной. И заодно привязанной к людям. Без их внимания Дыне начинало казаться, что мир хирел, серел и начинал потихоньку аннигилироваться. Что, впрочем, было не так уж далеко от философской истины.

А где-то в далёком-предалёком столичном городе жил-был парнишка лет осьмнадцати по имени Хуан Мануэль. Не то чтобы красавец, но ничего такой, симпатичный. Глаза карие, пресс крепкий, руки-ноги подкаченные. И майка такая всегда обтягивающая, обтягивающая!

И вот однажды мадрушка Розита, давши 6 долларов, послала Хуана Мануэля на рынок купить мяса и овощей к ужину. Парнишка ходил-бродил со списком меж прилавков, мяса с горем пополам на 5 баксов набрал, а вот с овощами закавыка вышла. Потому что узрел он внезапно дыни по одному доллару. Сами такие жёлтеньки, по форме овальненьки и пахнут завлекательно.

Почесал Хуан Мануэль затылок свой, почесал, да и отдал последний доллар за дыню! Прижал ея к своей груди в обтягивающей, обтягивающей майке и вдруг услышал вздох. Обернулся налево – нет никого. Посмотрел направо – тоже пусто. Ну, думает, почудилось с жары послеполуденной. И понёс дыню в авто старенько.

Положил фрукт жёлтенько-овальненький на переднее сиденье, машинку завёл, да и домой к матушке покатил – покупки сдавать. Едет себе, песням по радиомагнитоле подпевает, вдруг слышит, ан не один он! Второй голосок, тоненький такой, звонкенький, тоже в ноты сальсы фигачит. Что за галлюники?!

Тормознул Хуан Мануэль, в зеркало глянул, по щекам себя бьёт. Надо же, кажись, с катушек съехал, аки падренько покойный! Тот, правда, от запоев скончалси, а тут вообще что-то странное. Хоть в больничку срочно беги да ложись.

– Да ты успокойся! – слышит парнишка голос. – Я уже так сто раз пела!

Хуан Мануэль аж на водительском месте подпрыгнул. Смотрит, ан это дыня с ним на чистом испанском балакает! Что за дьябловы проделки?

– Я всё понимаю, – вещает далее наша эмпатичная Дыня (а это была как раз она самая, уже до продаж дозревшая), – но наша встреча явно была не случайной. Я бы даже заметила, что весьма предсказуемой! Ведь на День рождения я себе нагадала парня симпатичного с шестью кубиками пресса. А ты майку-то подними, так, на всякий случай. Мне посчитать надобно. Я как раз до десяти спокойно высчитываю...

И тут Дыню понесло. Хуан Мануэль слушал, слушал, да подустал ажно. Взял дыню в руки – и переложил её на заднее сиденье. Авось, верещать меньше станет.

Но эмпатичная Дыня и на заднем сидении никак не угомонилась. На одном из поворотов упала на пол и давай там кататься!

– Ну, зачем ты вот так со мной? – глаголет. – Я же ведь завсегда могу поддержать любого человечка! Хошь разговором, хошь песнею, а хошь... могу даже семечки большие свои показать! Я ведь очень толерантна и благорасположена к людям-то. И выслушать завсегда готовая, и вообще...

Но Хуан Мануэль только майку свою обтягивающую, обтягивающую поправил и музыку на радиомагнитоле прибавил. Рулит домой, рулит, а сам думает: «Как мадрушке Розите-то это чудо-юдо представлять? Ой, заругает же! А то и с лестницы спустит...»

Однако эмпатичная Дыня и тут нашлась. Повысила голос свой и, катаясь по полу, продолжает:

– Знаешь, эта вот громкость громко говорит о том, что ты уходишь от реальности! Не дай себе оторваться от действительности! Выслушаю любые твои мысли... А ежели хочешь, то и семечками с удовольствием угощу. Они у меня большие-пребольшие выросли!

– Да заткнись ты уже! – рявкнул парнишка, которого порядком утомил эмпатичный фрукт.

– Знаешь, а вот это ты прямо зря, прямо обидел меня до глубины моей жёлтой души! – заплакала Дыня. – Мне от таких слов становится грустно. Ведь это очень нечестно и несправедливо! Я тебе просто помочь хотела, а ты... – и так вот проплакала всю дорогу до дома мадрушки Розиты.

Внёс Хуан Мануэль домой мясо, за 5 долларов приобретённое, да эмпатичную Дыню за доллар, что рыдала в голосину. Мадрушка Розита на сына грозно зыркнула и наказала Дыню умертвить. С помощью ножа вострого. И чем скорее, тем лучше. А то так вся кухня в высокочувствительных слезах потонет.

Так вот и сгинула эмпатичная Дыня в человеческих желудках. Потому что сколь бы ни вмещалось в тебе эмпатии, сколь бы огромными ни были твои си... семечки, ежели кто захочет тебя сожрать с потрохами, так и сожрёт ведь. И не подавится. Потому что хочет и может. Так-то.

От автора