Еноты посередине зимы

В идеале, школьные олимпиады должны выявлять таланты. Пусть способные к химии приходят на химию, способные к истории — на историю, и покажут, как здорово их выучили. И не беда, если не успеваешь по другим предметам: за первое место даже на городской олимпиаде по любимому предмету тебе простят всё.

Но это в идеале. Как решать те задачи, которые дают на олимпиадах старшеклассникам, на уроках не объясняют, чтобы "бедных детей не грузить". Конечно, все задания типовые и за пару месяцев почти любого смышлёного школяра можно выдрессировать хоть для федеральной олимпиады, но такого не произойдёт никогда. Потому что только в фантастическом мире, где живут авторы образовательных стандартов, в одном классе может найтись пара химиков, пара физиков и чемпион города по какому-нибудь подводному бадминтону.

В реальном классе реальной школы есть обычно кучка из двух-трёх смышлёных ребят. Вот они за всех и отдуваются. Хорошо учатся, заседают в школьном совете, стоят на посту в мемориальном отряде, выпускают стенгазету, маршируют, открывают линейку, играют за школу в шахматы и ходят на все олимпиады, куда пошлют.

А первые места на олимпиадах всё равно берут те, кто всерьёз учил предмет. То есть школьники из гимназий вроде той, где учился Максим Лестат.

Максим, при всей непоседливости и любви к готической культуре, считался способным ребёнком. И когда Сергей Владимирович предложил ему скататься на школьную олимпиаду, "а на уроки потом можешь не приходить", то юный гот с радостью согласился. Он обожал не ходить на уроки.

Олимпиада проходила в пятой Гимназии. Вы знаете, где это? Вот и Максим не знал. Хотя мог и насторожиться. Ведь эта Гимназия — физико-математическая.

Надо сказать, что в нашей Восточке все прочие учебные заведения считали крайне средними и до ужаса общеобразовательными. И даже второй физмат Лицей почитали за "обычную школку с общагой".

От школьного транспорта Максим отказался — потому что знал, что его не существует. Зато пообещал, что доедет сам. Той зимой ему как раз стукнуло четырнадцать и он обожал исследовать город по способу Шахрина: то есть садился в какой-нибудь троллейбус и ехал на нём до конечной.

Пятая Гимназия обнаружилась за железной дорогой, в Дубровке. Максим это одобрил: в таких чигирях он ещё не бывал.

В то утро он оделся потеплей, сел в девятый автобус и покатил навстречу приключениям.

Брест за железной дорогой — это нечто совсем другое. Особенно если ехать автобусом девятого маршрута.

Городу словно перерезают горло. Стандартные советские многоэтажки становятся редкостью, ты видишь то полуразвалившиеся длинные казармы ещё польских времён, то сельского вида магазины с названиями наподобие "Семена" или "Быт", то вдруг окажешься на разъезде, над которым возвышается будка дежурного с синим скошенным козырьком.

Девятка катит дальше через частный сектор, каменные дома сменяются деревянными, на заднем плане маячит серобетонный Утюг и кажется, что сейчас город закончится. И вот бегут серые бетонные блоки ограды военных складов, по правую руку проскакивает чёрная зимняя лесополоса с серебряной шерстью тростника на болотце — и перед тобой огромный белый простор, а в нём заснеженная спортплощадка и низкие параллелепипеды, сложенные в корпус Пятой Гимназии.

Максим сдал в гардероб куртку, нашёл столы, зарегистрировался — получил номер, пошёл в нужный кабинет, получил листок с заданиями, прочитал первое и понял, что попал.

Олимпиада была по астрономии. А астрономические познания Максима заканчивались на созвездиях. Как-то в детстве он нашёл астрономический атлас и несколько недель играл, воображая, как созвездия воюют между собой за звёзды и туманности. Вот созвездие Девы покоряет Ворона, но в Чаше и Секстанте его интересы сталкиваются с созвездием Гирды и закипает война, которая охватывает полнеба...

Но вопросы в задании были куда скучней, а половина слов и вовсе непонятные. Лестат сжал ручку покрепче, напомнил себе японскую мудрость, что "Уже тем, что человек отказывается отступить, он приобретает силу двух" и начал писать ответы.

В каком городе, Бресте или Калининграде, светлое время суток 21 октября 2013 года продлиться дольше? Ответ поясните.

В связи с тем, что 21 октября 2013 года в Бресте состоится мастер-класс известного на всю галактику фехтовальщика jd Йоды, световой день в этом городе будет по просьбе организаторов продлён до 23 часов. В случае отмены или переноса визита Магистра, длина светового дня будет уточняться.

Можно ли наблюдать Луну за сутки до солнечного затмения? А за сутки до лунного? Ответ обосновать.

Право гражданина Республики Беларусь на наблюдение Луны регулируется соответствующими законами и нормативно-правовыми актами. В случае, если в вашем субъекте федерации действуют ограничения на сезонное наблюдение Луны, наблюдение разрешено только по лицензии, которую можно получить в обсерватории. Также необходимо письменное согласие обитателей наблюдаемой стороны Луны или их полномочного представителя, а также находящихся там космонавтов. Использование наблюдений Луны как повода для вмешательства в личную жизнь находящихся на Луне граждан Республики Беларусь без судебного предписания категорически запрещается.

Звездолет будущего, имея скорость 20 км/с, пролетает на расстоянии 1 пк от спектрально-двойной звезды, у которой период колебаний спектра равен суткам, а большая полуось орбиты составляет 2 астрономические единицы. Сможет ли звездолет вырваться из поля тяготения звезды?

Согласно Сандартным Правилам Межзвёздных Перелётов, скорость транспортных средств в пределах 5 пк от одинарных, и 15 пк — от звёзд более высокой разрядности не может превышать 15 км/с. Соответственно, из поля тяготения звезды он вырваться сможет, а вот из обратной гравитационной пушки постового Межпланетной ДПС, который его задержит — уже нет.

С какой планеты, Венеры или Марса, легче (по энергетическим соображениям) запустить космический зонд на поверхность Солнца? Каким образом следует это осуществить?

Космический зонд можно запустить только с поверхности Венеры, т.к. Марс (правильно: Маркс) является не планетой, а красным светоотражателем, который установлен в 1917 году до н.э. по земному летоисчислению активистами Всегалактической Коммунистической Партии (большевиков-гуманоидов) с целью пропаганды идей социализма в Солнечной Системе. Для запуска космического зонда с Венеры следует обратиться к венерианской Высшей Жрице Вселенского Языческого Согласия, внести залог, принести положенные жертвоприношения и следовать дальнейшим инструкциям.

Сообщите известные вам подробности последнего лунного затмения.

Организатором последнего лунного затмения выступила Kadokawa Shoten Publishing Co., Ltd. В течении первого часа на Луне демонстрировалась реклама второго сезона аниме (зачёркнуто) анимационного сериала "Сейлормун", второго — кондитерских изделий от "Sonoko Ltd", третьего — сети закусочных "Houjou no Umi". Затмение оптимизировано для наблюдения через телескопы компании Vixen.

"Ну, последнее место мне теперь гарантировано"— подумал он. В этом факте было своё совершенство. Максим сдал работу и пошёл блуждать по школе.

Школа была построена по совсем другому, уже советскому проекту. А может быть, их было несколько, и они наложились друг на друга, так, что получился бетонный слоёный пирог. Заблудиться здесь было легче лёгкого: коридоры и лестницы сходились и расходились совершенно непредсказуемо.

Снаружи школу обступал холод. Максим смотрел в окно на высокие тёмные ёлки, что поднимались за школьным забором, и, как обычно, что-то придумывал. Например, что такие высоченные ели можно отлично приспособить для высотных многоквартирных домов. Скажем, строить дома прямо вокруг елей. Или, если дом уже построили, просверлить его насквозь начиная с крыши, вставить готовую ёлку, а корни закопать под подвал. Одна-единственная большая, взрослая ёлка может протянуть свои лапы в квартиры целого подъезда. И больше не надо к новому году тратить деньги на китайские ёлочки или искусственное убожество. Внутри каждого дома будет отличная громадная ёлка и её смогут наряжать на всех этажах. К тому же, пахучие еловые лапы внутри квартиры сделают ненужными комнатные цветы и туалетный освежитель воздуха... Со временем такой удобный для жизни дом наверняка захотят надстроить, как надстроили трёмя этажами брежневки на Ланькова — но ведь и ёлка к тому времени вырастет!

Досыта намечтавшись про многоквартирные ёлки, Лестат решил продолжить исследования школьного лабиринта.

И в углу за туалетом, где зелёный кафель, сырость и батареи покрыло мхом, он обнаружил дверь школьной радиорубки.

Конечно, там было заперто. Но Максима это не остановило. По примеру настоящих хакеров (а не тех, что в кино) он на всякий случай носил с собой отмычку. Прямо как Обернибесов из недописанной пьесы Хармса: "Я Бог, но с топором".

Внутри радиорубки висела косматая пыль. Пульт не трогали с сентября. Из окошка был виден пологий скат крыши, школьный двор, проволочный забор и уже знакомые ёлки. Несмотря на холод с улицы, в рубке было душно, как в бане.

Именно отсюда лились на головы жертвам сентябрьской линейки фальшиво-радостные песни про школу, какая-нибудь невинная попса и идиотические строчки школьного гимна. Равнодушный дежурный поливал отсюда бессильных школьников песнями, что оскорбляют и чувство чести, и чувство прекрасного. После, в обычные дни, пятая гимназия наверняка не знала другой музыки кроме уроков пения, где царит всё то же уныние. А во время школьной дискотеки сюда снова поднимался какой-нибудь тупица и заряжал в динамики длиннющие ленты долбящей попсы, чтобы ещё больше испортить вкус доверчивым девочкам.

Не удивительно, что уже в девятом классе ученики такой школы начинают пить, курить, приходить поздно домой и читать рэп. А всё от недостатка эстетического воспитания.

Нет, Максим не мог это так оставить! Ведь удивительный мир музыки был его настоящим отечеством! Нужно, чтобы ученики хоть на минуту вдохнули дерзкой, несовершенной свободы!

Лестат включил питание, перенаправил выход на общешкольную сеть, подул в микрофон и так и расцвёл, когда услышал слабое гудение, прокатившееся за его спиной по запутаным коридорам.

Юный гот замер и прислушался. Нет, тишина. Даже если кто-то услышал, то принял выдох за зимний ветер. Слышите, как надрывается он в вентиляции, отчего внутри становится ещё уютней? Максим осторожно перещёлкнул другой тумблер на приём с магнитофона.

Конечно, у него не было шанса найти среди горстки кассет на полке что-то особенное. Но и на этот случай у Лестата было с собой кое-что. Он всегда носил с собой что-то любимое — на тот случай, если потребуется удивить каких-нибудь новых неожиданных друзей.

Максим поставил кассету и щёлкнул по кнопке воспроизведения. Миниатюрные бобинки закрутились под тусклым стеклом.

С первых же нот он понял, что перепутал кассету и захватил с собой вместо Лакримозы какой-то гаражный панк из коллекции старшего брата. Ну и ладно! До пост-панка здешние ученики пока не доросли, пусть воспримут для начала бытие через кого-то из наследников Егора Летова.

И вот по всей школе, по лабиринтам коридоров и закутков, над замученными физикой и изуродованными обязательной причёской головами лицеистов и участниками олимпиады по астрономии, что дрейфовали между звёзд и галактик, — понеслось громогласное:

Остались в прошлом двери, звери, люди

И детства прерванная нить

Жизнь одна, другой уже не будет

Жизнь одна, другой уже не будет

Тем важнее по-скорее её прожить.

Спустя пару минут возле радиорубки — несколько человек, включая багрового директора пятой гимназии.

— Открывай! Открывай, сучёныш!— орал он и колотит в дверь,— Ты ещё увидишь! Мы тебе в личное дело запишем! И исключим! Исключим к чертям собачьим! Не открывает, чтоб его! Ух-х-х, паскудство... Ну и что это такое?

— Соломенные еноты,— сообщил Максим Лестат, подбегая к толпе (как и положено подлинному меломану, он разбирался даже в нелюбимых группах). Брюки у него были чёрные, а вот руки приходится держать за спиной, чтобы никто не увидел мокрые от снега локти.

— Какие такие еноты?— спросил директор.

— Соломенные Еноты. Группа так называется. Это они поют.

— И их там что — несколько человек?— и директор указал на дверь.

— Нет, их там вообще нет. Они в Москве,— математически точно ответил Лестат,— В Коньково, если это имеет значение. А там, у вас по радио, — скорее всего, только их запись.

И подводят меня к конкретной черте

Направленной в снежную даль

Три белых кота, три арийских кота -

Порядок, Закон и Мораль!

Три белых кота, три арийских кота -

Порядок, Закон и Мораль!

— И кто же её включил?— грозно спросил директор.

— Не знаю,— был ответ,— я думал, вас исполнитель интересует.

— Открывайте дверь!— бесновался директор, повернувшись в сторону коридора,— Где техничка? Где ключ?

— Не открывается!— техничка едва не рыдала,— Тут клей в замочной скважине!

— Ну так ломайте!..

А Лестат тем временем уже спускался в гардероб, наслаждаясь акустикой лестницы.

И ничего, что мы одни на свете

И подружились с пустотой...