Эпилог

Эпилог

Китайские корабли вошли в озеро в середине октября. Погодка была уже очень так себе – штормило, волнение на озере было откровенно опасно для небольших судов, по нескольку раз в день начинался мелкий противный дождь. Китайцы, похоже, такого не ждали и откровенно опасались. Они встали лагерем у истока Невы и ждали несколько дней, рассчитывая, вероятно, что погода со временем улучшиться. Ожидание их оказалось напрасным, и они, все же, рискнули войти в озеро. Засекли их с островного поста практически сразу: мачты судов, лагерь на берегу, костры в темноту – как такое не заметить. В хорошую оптику установили, что пришли китайцы в невеликих силах: их флотилию составляли тот самый корвет, который захватили еще японцы, и два типично китайских судна с развитой парусной оснасткой. На военную экспедицию все это походило мало, но тревогу объявили по всему озеру. На перехват китайцев из Порта вышли бронекатер и шхуна. По погодным условиям они старались держаться в видимости берега.

Китайцы, войдя в озеро, сразу повернули на север и очень скоро встретились с этой парой. Никаких враждебных намерений они не проявили, а сразу флажными сигналами запросили разрешение укрыться в ближайшем порту. Их туда и проводили.

Наученные горьким опытом, жители Порта встречали гостей с опаской. Места их швартовки контролировали вооруженные патрули, доступ в город экипажам открыт не был. Общаться с гостями сначала было трудновато – простые китайские моряки владели английским так себе, но сумели запросить переговоры с властями. Севрюгин согласие на переговоры дал. Здание правления порта восстанавливать еще даже не начинали, а вот таверна чудом уцелела, так что китайскую делегацию принимали в ее «чистом» зале. Кроме капитан-директора китайцев принимали Николай Васильевич – он практически переехал в Порт, и кап-три, который еще здорово прихрамывал.

Китайцев было человек пять. С ними решили особенно не церемониться, и на входе их попросили сдать все оружие, которого, впрочем, у них не оказалось.

- Здравствуйте, товарищи! – с акцентом, но вполне разборчиво начал разговор вошедший первым китаец, - меня зовут Ли, я встречался с вашими товарищами на японских островах. А теперь наш комитет поручил мне провести с вами переговоры. Мы же и здесь соседи и можем быть полезны друг другу.

После этого он представил членов своей делегации. В нее входили три торговца и переводчик, который бодро толмачил слова Ли на китайский.

Товарищ Ли начал с приятного. Он долго благодарил «русских братьев» за участие (!) в разгроме японского воздушного флота. Из его рассказа получалось, что японцы сумели установить контроль над небольшой северной провинцией китайского анклава, который, однако, не смирился с этой агрессией и вел отчаянную борьбу за независимость. Апофеозом этой борьбы стало уничтожение экипажа десантного дирижабля, подбитого во время налета на Порт, а затем лихой десант на японские острова, где враг был добит «в своем логове» (так и сказал). И вот теперь китайские товарищи хотят разделить с русскими братьями радость победы, они привезли с собой для них подарки, а в дальнейшем намерены наладить взаимовыгодную торговлю. Они, в частности, хотели бы приобрести или арендовать на время морские суда, которых им очень не хватает. Китайцы освоили устье Великой реки (так они называли Неву) и прибрежный район, богатый островами, но для того, чтобы идти дальше в океан их суда – по сути, очень большие джонки – не пригодны.

Севрюгин переглянулся с Николаем Васильевичем. Китайцы круто брали быка за рога. Торговля – это, конечно, хорошо, но фактически экономика обоих русских анклавов была уже объединена, и решать такие вопросы надо было вместе. Он и предложил китайцам пересечь озеро и возобновить переговоры в более полном составе. Китайские суда для такого плавания не очень подходили, так что китайскую делегацию пригласили на борт русской шхуны.

- Хорошо, мы согласны, - обрадовался Ли, - а товарищи с наших судов пока могли бы поторговать нашими товарами здесь. И передать вашим жителям наши подарки.

Другой, может, и согласился бы, но Севрюгин имел опыт не только ловли и переработки рыбы, но и торговли ею, да и недавний налет японцев его многому научил, так что уперся он намертво. Китайцам пришлось принять его условия: никакой торговли до завершения переговоров в Новгороде, китайская флотилия стоит в порту сутки, за это время на берег может сойти не более 20 человек, завершения переговоров китайские суда ждут у истоков Невы, а чтобы с ними чего худого не вышло, за ними присмотрит экипаж бронекатера. Китайцам это совсем не понравилось, а куда денешься.

Оказалось, кстати, что разговоров о подарках было много, а на деле речь шла о нескольких мешках риса, пятилитровой бутылке соевого соуса, нескольких корзинах с какими-то китайскими деликатесами непонятного вида и кучи цветных бумажных фонариков. Все это товарищ Ли торжественно вручил обалдевшему Севрюгину. Говорят, что больше всех в городе смеялись финны, которые к этому моменту заканчивали строительство уже шестого усадебного дома.

В Новгород прибыли к вечеру. На озере штормило, и переход получился довольно тяжелым, так что все разговоры и неофициальное общение за столом отложили на следующий день. Вечером собрались на кухне у Вожатого в узком кругу. Кроме хозяина были Хирург, майор Пронин, Севрюгин и Николай Васильевич. Татьяна пообещала подойти после того, как уложит сына. Хирург с Вожатым переглянулись, и, не дожидаясь ее – по опыту это дело могло затянуться, начали накрывать на стол. Получилось скупо, не слишком аккуратно, но вкусно. Успели лишь слегка закусить, как неожиданно быстро появилась Татьяна. Презрительно фыркнула, оглядев стол, несколькими неуловимыми движениями кардинально изменила уже имеющуюся картину, а затем начала извлекать даже непонятно откуда тарелки, миски и блюдо с салатами, порезанной красной рыбой, холодным мясом, овощами – тушеными и свежими и всяким прочим, которому и название сразу не сыщешь, но важно другое – вкусно.

- Когда еще встретиться в такой компании удастся, а ты людей колбасой да салом угощать решил, - ворчала она на мужа, - что люди о нас подумают. Если уж я целыми днями с ребенком вожусь, то ты, хотя бы, мог об угощении позаботиться. – С рождением сына она вообще очень изменилась, стала какой-то очень домашней. Часто ворчала на Вожатого за мнимое невнимание к делам семьи и дома. Упреки ее и на этот раз были не слишком оправданы – собирались в разном составе они довольно часто. Татьяна вообще умела быстро и эффективно налаживать комфортную жизнь. Вот и сейчас, большинство приготовленных блюд было делом умелых рук поварихи мэрии, которой она приплачивала за готовку для дома.

Ответом ей были одобрительное хмыканье и первый тост за хозяйку, прибавление в семействе и мир этому дому.

После этого Вожатый перешел к делу.

- Удалось что-то еще выяснить о китайцах помимо того, что мы о них знали раньше?

Отвечать неожиданно для всех взялся майор.

- Коллега из порта дважды выходил на связь пока шхуна шла к нам из Порта. Китайцы, все же, оставили в Порту одно из своих парусных судов – ему реально требовался ремонт. В город экипаж не пускали, но наши им помогали с работами, так что контакт был. Общее впечатление: они крайне бедны. Это заметно по их рациону питания и тому, что они пытались предложить нашим портовикам на обмен. Пишут, откровенное барахло, дешевый ширпотреб. Да и судно… Очень интересная информация по оружию. Судя по всему, им перепало оружие производства китайских арсеналов где-то 30-40-х годов.

- Это что, «маузеры» с надписью «браунинг» да еще и вверх ногами? – Хирург продемонстрировал неплохое знание предмета.

- Примерно так, - продолжил майор, - качество этих поделок, сами понимаете, какое. Хотя если им досталось оружие времен их гражданской войны, то там могут быть и чехословацкие пулеметы, немецкие винтовки, американские «томпсоны» и прочий импорт. Есть предположение, что у китайцев особенно ощутимо наблюдается разрыв между достаточно грамотным и продвинутым в смысле техники населением и крайне убогой промышленной базой, которая была присуща Китаю в 30-е годы.

- И как они с таким богатством будут у нас морские суда покупать? И, главное, зачем? – Севрюгин как бы рассуждал вслух, - Мы же сами не можем им применения найти, хотя зачем-то нам их дали.

- Вот об этом и давайте поговорим, - взял опять инициативу в свои руки Вожатый, - мне эти суда давно покоя не дают. Нам как бы указывают дорогу в океан. Куда, зачем – не понятно. Но отказываться от этого предложения нельзя. Так что, зачем бы китайцы у нас их не просили, никакой продажи, только аренда. Причем с нашими экипажами. Моряков у нас, слава богу, достаточно. А вот попросим мы у них за это следующее…

Х

Переговоры с китайцами начались с утра. До этого их специально провели по Новгороду. Понять по их лицам хоть что-то было трудно, но Вожатый исходил из того, что впечатление эта короткая экскурсия должна была произвести. Ни один из известных населенных пунктов, включая и разгромленную японскую базу, даже не мог сравниться с Новгородом. И дело было даже не в величине города, а в том, что он намного больше, чем другие поселения землян, приближался по качеству жизни к городам Старой Земли.

После экскурсии китайцы попросили отложить начало переговоров на полчаса и провели это время в каком-то споре. О чем шла речь, было совершенно не понятно. Ситуация прояснилась только с началом переговоров. Вел их все тот же товарищ Си.

- Мы хотим поздравить наших русских друзей – вы многого достигли. Наши народы многое связывает, и мы надеемся, что сможем получить вашу помощь. Мы уже упоминали, что нам нужны морские суда. Это – главная цель нашего визита. Возможно, вы удивились. Мы – не слишком морская нация, и для каботажного плавания наших парусных судов вполне достаточно. Но нам надо вывезти целую колонну наших соотечественников с Южного берега, а для этого нужны более крупные мореходные суда, чем все то, что есть у нас.

- А что такое этот Южный берег и где он находится? – резонно поинтересовался Вожатый.

- Смотрите, - Ли вытащил из тубуса и развернул карту. – Наши земли лежат, в основном, к югу от реки, которую вы называете Невою. На ее северном берегу у нас лишь несколько деревень, которые и захватили японцы. Там и жило-то всего несколько сот человек. Основные наши 10 колонн перемещались к югу от реки, там мы нашли и освоили три города. Земли там у нас очень много, фактически наши территории уходят далеко на запад вдоль южных берегов моря и примыкают с юга к землям украинского кластера. Уровень нашей жизни пока не такой, как у вас, но мы привыкли и умеем работать. Думаю, этих земель нам еще долго будет хватать. К югу от нас лежит высокий и трудно проходимый горный хребет, а за ним к морю спускается обширная и плодородная равнина. Одна из наших колонн попала на эту равнину, и оказалась со всех сторон окружена индийскими поселениями. Доброго соседства у них не получается, до войны дело пока не дошло, но индусы дали четко понять, что таких соседей им там не надо. Они – не очень воинственная нация, но их там тоже было почти десять колонн, так что нам лучше вывезти оттуда своих соотечественников. Пока у них еще есть небольшой порт на берегу, но надолго ли это, мы не знаем. Для этого нам и нужны морские суда. Да, а узнали мы все это от разведгруппы из этой колонны, которая смогла преодолеть этот хребет. Из 10 человек дошли двое, так что для всей колонны это не выход. Сейчас мы поддерживаем с ними связь только по радио

За столом установилась тишина. Затем заговорил Севрюгин.

- Сколько морских миль от устья Невы до этого порта на Южном берегу?

- Мы можем считать только ориентировочно, но не меньше тысячи. Точного маршрута мы не знаем. Отчасти он будет пролегать через островной архипелаг, отчасти – в открытом море.

- Что вы знаете о возможных опасностях, с которыми может встретиться караван? Рифы, морские чудовища, пираты, наконец?

- Мы мало знаем о местных морях. А про пиратов вообще никогда не слышали.

- А разве англичане не занимаются эти? – теперь в разговор вклинился майор Пронин.

- Англичане? С чего вы взяли. Они дважды приходили к нам на торговом корабле, закупили много чая. Собственно, они нам сейчас строят рыболовный траулер с паровой машиной. Оплата нашим чаем. Как они рассказывали, им достался большой остров с плодородными землями, угольными шахтами и парой верфей. Железа не хватает, покупают везде, где можно. В целом они совсем не жалуются. Как и у всех, большой разрыв: экономика требует малоквалифицированного ручного труда, а люди к этому не готовы. У нас не сложилось впечатление, что дела у них настолько плохи, чтобы заняться пиратством. Опасно это, как торговать после этого?

Пронин с сомнением покачал головой. Как и все сотрудники «конторы», англичан он не любил (в общем-то и было, за что), но мнению китайцев стоило доверять, и лишний раз убедиться, что политические реалии Старой Земли не лучшим образом воздействовали на авторов попаданческой прозы.

После этого перерыва запросили уже русские. Споры были жаркими. Большинство членов городского совета сомневались. Уж слишком все это смахивало на авантюру. Было ясно, что за раз оба судна возьмут человек 300-400, так что одним рейсом не обойтись. Суда толком никто не знал, маршрута тоже. А операция затягивалась на позднюю осень, когда рассчитывать на хорошую погоду было уже сложно.

Участники вечерних посиделок на кухне у Вожатого пока сидели молча. Для них все было уже ясно, но нужны были аргументы, чтобы убедить остальных. И тогда слово взял Вожатый.

- Скажите, - спросил он, - вы всю жизнь намерены сидеть на берегах этого озера? Да, мы закрылись от внешнего вторжения, но и у нас сейчас нет выхода в открытое море, океан, к другим материкам, Русскому Союзу, наконец. Я совсем не считаю, что мы обязательно должны в него влиться, все же, у них все устроено несколько по-иному. Но сотрудничество, какие-то обмены, взаимная помощь, конечно, нужны. Наша жизнь с каждым днем становится все более комфортной, но, рано или поздно, мы начнем терять динамику, остановимся в развитии. Сейчас у нас есть шанс. Если мы вытащим китайцев, то мы не просто выйдем в море, мы просто должны потребовать у них две вещи: свободный проход к морю по реке и базу в ее устье. Например, тот остров, где раньше сидели японцы.

- А давайте, лучше три, - неожиданно выступил Семен Моисеевич, - еще и северный берег реки. У них там и была-то пара деревень, да еще и японцы их погромили.

- Об этом будешь договариваться сам, - отрезал Вожатый, - хотя идея хорошая.

- Ловлю на слове. Договорюсь – и будет там Биробиджан!

И ведь договорился. Двое суток отдельно от всей делегации торговался с китайцами. Раз пять они уже вставали из-за стола и отказывались от все новых и новых предложений, которые им делал неутомимый Семен Моисеевич. Чем он окончательно их взял, Вожатый так и не понял, но результат был налицо: китайцы очистили северный берег Невы и передали новгородцам бывший японский остров. Большинство построек там, правда, было разрушено, так что фактически отстраивать поселение там было надо заново.

А тем временем срочно готовилась морская экспедиция. Экипажи набрали легко. Моряков в Порту хватало. От них не скрывали, что в случае успеха предприятия они будут первыми кандидатами на заселение первого морского поселения анклава. А море для моряка – совсем не то, что озеро. Впоследствии эту экспедицию назовут Большим Китайским походом, продолжаться он с перерывом на зимние шторма будет больше полугода, но завершится вполне успешно, поскольку уже после первого прихода в китайский порт на юге Индостана русских кораблей индусы резко ослабят давление на изолированную китайскую общину и будут спокойно дожидаться отъезда китайцев.

Форпост на морском берегу открывал новые возможности. Следующим летом в основном строили и оборудовали Владивосток, так назвали новый город, и ремонтировали потрепанные в длинных перегонах на юг суда. А вот на следующее, третье лето было запланировано почти кругосветное плавание с посещением Русского Союза.

Теперь это уже было не просто новгородское начинание, но одна из первых акций Озерного союза – Сири опять оказалась права. Союз создавали постепенно. Начали с общего рынка, затем финны, а, глядя на них, и украинцы окончательно «подписались» на новгородскую валюту с одним условием – заменить при первой же возможности рубли «с Лениным» на новые купюры. Цвета купюр разного достоинства предполагалось сохранить – люди к ним уже привыкли, а вот в отношении рисунков был объявлен конкурс. Договорились о порядке денежной эмиссии и общем бюджете Союза, который составлял лишь четверть совокупного бюджета анклавов. Именно из него и финансировали экспедицию в другое полушарие. Основную часть расходов на социальные и иные нужды финансировались внутри анклавов, которые в последнее время все чаще называли республиками. Белевич разработал целую программу интеграционных действий. Сразу она не прошла, и договорились принимать решения постепенно, шаг за шагом. Со всеми этими делами и повседневными хлопотами былые разногласия постепенно сглаживались. Сначала украинцы, а за ними и новгородцы ликвидировали вооруженные заставы на границе – в них больше просто не было нужды, а люди нужны были везде.

Новгородцы, не вынося это на обсуждение с соседями, много спорили о том, стоит ли присоединяться к Русскому Союзу. С большим скепсисом к этой идее относились те из них, кого можно было условно обозначить как «деловые круги», причем не только городские, но и сельские. Логика их была понятна. На основе имеющейся информации люди просто не могли понять, как функционировала экономика РС, допускалась ли там частная собственность и рыночная экономика, как формировалась денежная система и осуществлялась эмиссия. С легкой руки Белевича в оборот был запущен тезис о том, что новгородская система представляет из себя своего рода «справедливую рыночную экономику». И хотя многие ставили этот тезис под сомнение, он с убедительными цифрами доказывал, что имущественное расслоение и различия в росте уровня жизни в Новгороде и деревнях минимальны и обусловлены, в первую очередь, тем, что кто-то трудится больше, имеет лучшую квалификацию, более инициативен и несет большую ответственность. Фактически в городе пока не было случаев быстрого обогащения, и большая часть жителей принадлежала к «среднему классу». Приватизация проводилась очень аккуратно и шансов для быстрого формирования крупных капиталов практически не оставляла. В принципе, такое положение устраивало большинство жителей и изменений сложившейся экономической системы они не желали.

Еще до этого большого плавания в семье Вожатого родилась дочка, да и вообще за первые три года в русской колонии на другой стороне шарика родилось больше 300 детей. А на подходе было еще многочисленное молодое поколение. Отдельных мер по поощрению рождаемости вроде и не предпринималось, людям было просто спокойно и комфортно жить. А ничего другого им и не надо.