Эпоха Титана 4

Принц здесь? Целый представитель монаршей семьи, сыночек императора? Оскалился, не сдержался. Губы сами поползли вверх, обнажая зубы.

Я стоял под проливным дождём. Вокруг меня сотни тел — мокрые, дрожащие, жалкие. Капли хлестали по лицам, стекали по форме ручьями, барабанили по плечам, заливали глаза. Кто-то пытался вытереть лицо рукавом, но без толку — дождь не прекращался. Кто-то просто стоял с закрытыми глазами, покорно принимая поток воды. Воздух пах мокрой шерстью, затхлостью промокшей ткани и чем-то кислым — страхом, въевшимся в пот.

По моей коже капли не касались. Тончайший, невидимый глазу покров чистой силы отводил их в стороны. Я видел, как вода разбивается о невидимый барьер в миллиметре от кожи, стекает мимо, обтекает контур тела.

Никто даже не заметил. Все смотрели туда — на белый лимузин, на фигуру в мундире, на охрану в масках.

Но сейчас меня волновала не погода. Меня волновало ядро. Оно болезненно вибрировало, так сильно, что я чувствовал каждую пульсацию в груди, в костях, в зубах. Будто внутри меня заключён зверь, который бьётся о стены клетки, царапает изнутри, рвётся наружу. Словно оно хочет вырваться, взорваться, разорвать эту мягкую человеческую оболочку и добраться до того, кто вышел из белого лимузина.

«Какого хрена?» — мысль билась в голове буйной птицей, металась из стороны в сторону, не находя ответа.

Моя суть, суть Титана, сила, которая осталась от величия моего народа, резонировала с ним. С этим надушенным мальчишкой в парадном мундире.

Такого я не чувствовал ни от кого из людишек. Ни от магов СКА, ни от элитного отряда изменённых, ни даже от Ирины. Что-то касалось самой основы моего существования. В его жилах течёт энергия Титанов или её суррогат. Или... что-то, чего я не понимаю.

В голове не укладывалось.

Я прищурился, сканируя фигуру Арсения Михайлова, рассматривал каждую деталь. Ядро внутри меня забилось сильнее, ещё сильнее. Я стиснул зубы, заблокировал энергию, не дал ей вырваться наружу. Но блокировка давалась с трудом. Сила Титана рвалась, скребла изнутри, требовала.

Хотела его. Хотела эту энергию, эту мощь, эту кровь. Хотела разорвать, поглотить, забрать себе.

Как? Почему?

Может, Титаны с моей родной планеты когда-то были здесь? Один из патриархов, один из Древних, прошёл через портал — случайно или намеренно? Пал в бою? Погиб от старости? Растворился в местной реальности? И его сила осталась, впиталась в землю, в воду, а потом — в людей?

«Идиотизм...» — я отбросил эту мысль почти сразу.

Чтобы Титан проиграл? Чтобы вершина эволюции, существо, способное разрывать реальность голыми руками, погибло от этих жалких, мягкотелых людишек?

Невозможно!

Да даже если бы Титан погиб от чего-то другого — от аномалии, от катастрофы, от распада самого себя — его сила не осела бы здесь. Она вернулась бы в Эфир, к соплеменникам, к другим гигантам на Хроносе.

Но тогда откуда? Откуда у этого сопляка в крови энергия моего народа?

Я жадно втянул носом воздух, попытался уловить запах, ауру, что-то, что могло бы объяснить. Пахло озоном — острым, электрическим, режущим ноздри. Магия искажала воздух вокруг принца.

От пацана фонило властью.

«Батарейка», — хищная ухмылка снова тронула мои губы, шире, злее. — «Ты для меня просто жирная, ходячая батарейка. Источник энергии на ножках. Ресурс, который нужно добыть».

Его сила, сила его семьи, мощь монаршего рода — теперь это моя цель.

Но как к нему подступиться?

Я окинул взглядом охрану. Двенадцать человек в чёрных костюмах. Магическая мощь била от них волной. Я чувствовал её кожей, нутром, каждой клеткой тела. Воздух вокруг них искажался от напряжения, земля под ногами словно прогибалась.

Я прикинул в уме силу охраны принца ещё раз, их тут двенадцать, плюс сам принц. Судя по плотности ауры, он не декорация. Боец, может, даже сильнее своей свиты.

Убить его прямо сейчас — невозможно. Я бы не дошёл и до середины плаца. Меня бы стёрли в порошок раньше, чем я успел бы активировать силу Титана.

Но это пока. Нужно просто ждать момента и готовиться.

Значит, монарший род этого мира владеет силой Титанов. Это меняет всё. Правила игры, мои цели, мои приоритеты.

Теперь я хочу разобраться, понять, докопаться до сути.

Почему наши миры связаны?

Почему то, что должно быть моими благородными соплеменниками — гигантами, здесь существует как уродливые куклы? Пустые оболочки без разума, без памяти, без цели. Просто мясо, набитое силой, которое бродит по аномалиям и нападает на всё живое.

Кто-то взял нашу мощь, украл, исказил. Распределил между людьми как милостыню.

Кто? Император? Его предки? Какой-то древний маг, который сумел ограбить труп Титана?

Вопросы, вопросы... Куча вопросов, и ни одного ответа.

Но ответы есть. Где-то. У кого-то. И они явно хранятся в голове этого напыщенного индюка, или в головах его семьи, или в библиотеках императорского дворца.

Мне нужно туда. Любой ценой.

— Володя! — кто-то дёрнул меня за рукав резко и настойчиво.

Я моргнул, возвращаясь в реальность. Вырвался из потока мыслей, из анализа, из планирования.

Рядом по-прежнему стоял Саша Мясоедов.

Бледный как полотно. Губы тряслись, он не мог их контролировать. Глаза бегали из стороны в сторону, не фокусируясь ни на чём. Дыхание сбивчивое, частое, почти хрип.

Он на грани паники или уже за гранью.

— Ты вообще тут? — прошипел он, наклоняясь ко мне, — Володя, ты меня слышишь?!

Голос дрожал, срывался на визг.

— Ага, — я коротко кивнул, не сводя взгляда с трибуны.

Маги земли спешно сооружали её прямо на плацу. Четверо из охраны стояли по углам условного квадрата, руки вытянуты вперёд, ладони светились тусклым коричневым светом. Земля между ними вспучивалась, поднималась, формировалась в ровную платформу. Воздух наполнился запахом свежевырытой почвы, сырости, камня.

Они работали быстро. Магия текла от них потоком, впитывалась в грунт, преобразовывала его структуру. За две минуты платформа выросла на метр. Ещё минута — на два. Ступени сформировались сами, вырастая из земли как живые.

Я следил за процессом, анализировал технику. Получается, принц прибыл с теми, у кого есть такая же стихия, как у меня. Интересно.

Их управление магией на порядок лучше моего. Я вижу, как энергия течёт по их каналам — плавно, без рывков, без потерь. Как она выходит наружу через ладони, проникает в землю, растворяется в ней, становится единым целым.

Контроль идеальный, сила потока стабильная, форма конструкции точная, выверенная до миллиметра. Я так не могу. Пока не могу. Когда я использую магию земли, это похоже на работу кувалдой, а они работают скальпелем.

— Ты слышал? — спросил Саша, его речь срывалась, — Володя, ну ты же слышал, что он сказал?!

Он тряс меня за рукав, дёргал, пытался привлечь внимание.

— Что слышал? — равнодушно переспросил я, всё ещё глядя на трибуну.

— Это... это... — он запнулся, сглотнул, попробовал снова, — Тебе вообще плевать?! То, что сказал Его Высочество!

— Нет, — я мотнул головой, — Зачем мне слушать бредни моего будущего... кхм, начальства?

Я чуть не сказал «жертвы» или «добычи», или «батарейки».

Рано ещё, слишком рано.

— Нас посылают! — выдохнул Саша, — Всех! На убой!

Голос стал тонким, почти детским. В его глазах плескался животный ужас, чистый, незамутнённый. Он словно видел свою смерть.

— Что? — я поднял бровь.

Повернулся к нему лицом, наконец оторвав взгляд от трибуны.

В этот момент над плацом разнёсся голос. Магия воздуха усиливала его. Звук шёл со всех сторон одновременно, давил на уши, проникал в голову.

— ...СКА — это творение нашей Семьи! — вещал Арсений.

Он ходил по трибуне туда-сюда, руки за спиной, голова высоко поднята. Походка уверенная, размеренная, каждый шаг выверен.

Картинно, наигранно, будто он репетировал эту речь перед зеркалом неделю.

— Все вы... — он сделал паузу, обвёл строй взглядом, — преданные и верные люди на нашем острове стабильности.

Интересно, сам придумал или..?

— Только на вас мы можем положиться, — продолжил принц. Тон стал теплее, мягче, почти дружелюбным, — Империя проигрывает!

Пауза.

— С каждым годом появляются новые аномалии. Твари прут. Мы теряем территории, города, ресурсы. Наши люди гибнут. Наши дети остаются сиротами. Наши поля зарастают мутациями.

Речь снова стала жёстче.

— Пора это остановить!

Трибуна дрогнула от удара его кулака по перилам.

— Мы больше не намерены терпеть! Мы больше не будем сидеть за стенами и ждать, пока монстры сожрут нас! Народ... — ещё одна пауза, ещё более драматичная, — последний оплот человечества!

Я огляделся, оценивая реакцию толпы.

Эффект был сногсшибательным, но не в том смысле, в каком хотел бы принц.

Люди стояли в шоке: рты открыты, глаза расширены, лица — белые, серые, зелёные. Кто-то мелко трясся, не в силах остановиться. Зубы стучали так громко, что я слышал даже через шум дождя. Дробь костяная, частая.

Парочка СКАшников в первом ряду рухнула в обморок. Просто упала лицом вперёд, плюхнулись в грязь. Никто их не поднял. Никто даже не посмотрел. Всё внимание на принца.

Откуда-то слева потянуло характерным запахом. Кто-то не справился с волнением кишечника. Кажется, три девчонки в соседнем строю. Одна согнулась, держится за живот, вторая плачет, третья просто стоит с пустыми глазами. Моча течёт по ноге, смешивается с дождевой водой, оставляя тёмные следы на брюках.

— Я здесь не с инспекцией! — голос Арсения взлетел ещё выше, ещё звонче, — Я здесь, чтобы повести вас!

Он поднял руку вверх, жест широкий, размашистый. Магия вспыхнула вокруг его ладони — белый свет, яркий, ослепительный.

— Мы начинаем массовую зачистку! — каждое слово он произносил раздельно, чеканя, — Я объявляю операцию: «Имперская Охота»!

Мёртвая, давящая тишина. Даже дождь словно стих на мгновение. Арсений стоял с поднятой рукой, ждал. Аплодисментов? Ликования? Криков: «Ура!» и «За Империю!» Ничего не последовало. Только тишина и страх, настолько плотный, что его можно было пощупать руками.

Лицо принца дрогнуло, лёгкое раздражение мелькнуло в глазах. Улыбка стала натянутой, но он не показал слабости. Опустил руку и продолжил:

— Сегодня! — голос снова набрал силу, магия воздуха ударила с новой волной, — Мы сделаем то, чем будет гордиться наша страна! Дадим отпор гигантам! Или умрём, пытаясь!

Пауза.

— Готовьтесь!

Последнее слово прозвучало как приговор. Арсений развернулся резко, на каблуках, спустился с трибуны. Не оглядываясь, пошёл к своему лимузину. Охрана двинулась следом, синхронно, прикрывая его со всех сторон.

Дверь лимузина открылась, он скользнул внутрь. Дверь захлопнулась с мягким, дорогим щелчком. На его место тут же выскочил генерал Бойко.

На нём не было лица. Серый, осунувшийся, глаза ввалились, щёки провалились. Словно он постарел за минуту на десять лет. Руки тряслись, он пытался их контролировать, сжимал кулаки, разжимал, но тремор не проходил.

— Всем привести себя в порядок! — рявкнул он.

Голос дал петуха на слове «порядок», сорвался на визг. Бойко закашлялся, прокашлялся, попробовал снова:

— Главы команд собираются в общем зале через тридцать минут! Все офицеры и высшие должностные лица — в штаб! Немедленно! Обсудим план действий!

Он замолчал, перевёл дыхание и тут, словно спохватившись, заорал во весь голос:

— Поклон Его Высочеству!

Эффект мгновенный.

Единая волна движения прошла по плацу. Сотни людей: солдаты, офицеры, персонал, медики, повара, уборщики — все согнулись в поклоне. Разом, одновременно, словно ветер пригнул траву к земле.

Все, кроме меня. Я остался стоять, прямой, как копьё. Ещё чего. Склонять голову? Перед сопляком? Перед едой? Перед тем, кто украл силу моего народа и носит её в своей жалкой человеческой крови?

Нет. Титаны не кланяются. Титаны не склоняют голов. Титаны берут, и если нужно — убивают тех, кто стоит на их пути.

Кто-то из офицеров заметил меня. Майор, лет сорока, лысый, с усами, стоял в десяти метрах справа. Он поклонился вместе со всеми, но потом поднял голову и увидел меня.

Глаза расширились, рот приоткрылся, лицо побелело ещё сильнее, если это вообще было возможно. Он хотел что-то сказать, рот шевельнулся, губы задвигались, формируя слова, но не успел.

Суматоха накрыла плац.

— Разойдись! — заорал кто-то из старших офицеров, — Бегом! По казармам! Через тридцать минут главы команд в штабе! Остальные ждут дальнейших приказов!

Толпа смешалась, поклон рассыпался. Люди выпрямились, огляделись, не понимая, что делать. Потом кто-то побежал, за ним ещё один, ещё десяток, сотня.

Паника. Стадный инстинкт. Беги, потому что все бегут.

Меня буквально подхватило людским потоком. Толкнули в спину, толкнули в бок. Кто-то наступил на ногу, не извинившись.

Я не сопротивлялся, дал себя нести. Мы шли. Текли. Бежали. Торопились. Спотыкались. Падали и поднимались.

Атмосфера напоминала похороны. Похороны, где покойник ещё не умер, но уже лёг в гроб. И все вокруг знают, что крышку вот-вот закроют, но покойник ещё живой.

Саша шёл рядом, спотыкаясь на ровном месте. Ноги путались, координация нарушена. Он смотрел под ноги, но не видел, куда ступает, потому что мозг занят другим. Рядом с нами семенила Катя короткими, быстрыми шажками, постоянно бросая взгляды то на меня, то на Сашу.

Страх превращает людей в животных.

— Это бред... — бормотал Мясоедов, речь монотонная, почти механическая, — Смерть... Мы чудом выжили после форпоста. Это был знак, знак, что нам повезло.

Он замолчал, сглотнул.

— А теперь... теперь нам точно конец.

Вокруг неслись голоса, десятки голосов, сотни. Все говорили одно и то же, разными словами, с разными интонациями, но суть одна:

— Мы умрём.

— Нам конец.

— Это всё.

— Нужно успеть связаться с родными.

— Написать письмо.

— Завещание.

— Мать не переживёт.

— Я не хочу умирать.

— Почему мы? Почему именно мы?

— Это несправедливо.

— Я не подписывался на это.

— Я хочу домой.

Возгласы, возмущения, вздохи, всхлипы. Паника летела со всех сторон, плотная, густая, осязаемая. Это было так... по-человечески.

Моё тело пыталось реагировать как толпа. Ладони вспотели, я чувствовал влагу, липкую, неприятную. Сердце барабанило в груди, ритм сбился. Ком встал в горле, мешал дышать, мешал глотать.

Казалось, что не хватает воздуха, хотя его было достаточно. Просто лёгкие не могли расшириться полностью, рёбра сдавливали их, диафрагма спазмировала.

Всё давило со всех сторон: толпа, дождь, темнота, неизвестность. В глазах плыло, зрение сузилось до туннеля. Периферия размылась, остался только центр, и даже он терял чёткость. В ушах зазвенело. Высокий, пронзительный писк, как от лопнувшей барабанной перепонки.

Мысли скакали. С одного на другое, без связи, без логики.

Страх — смерть — боль — побег — некуда бежать — ловушка — гиганты — разорвут — съедят — больно будет — очень больно — не хочу — не хочу — не хочу —

Стоп!

Я сосредоточился на своей силе Титана. Нырнул в себя, туда, где человеческие эмоции не достают. Туда, где живёт холодная, безжалостная суть того, кем я был тысячи лет.

Выпустил её. Четыре процента мощи потекли по телу. Волна холода прошла от груди к конечностям, вытесняя жар паники, вытесняя страх, вытесняя слабость.

Встретились две сущности. Человек и Титан. Слабость и сила. Страх и презрение. Началась борьба. Титан раздавил человека. Дыхание выровнялось. Сердце замедлилось до семидесяти ударов. Ладони высохли. Ком в горле рассосался, зрение восстановилось, мысли упорядочились.

Всё это заняло три секунды.

— Ты защитишь меня? — прозвучало где-то рядом.

Женский тон, тихий, неуверенный, с придыханием.

Я не обратил внимания, был полностью сконцентрирован на себе, на балансе между двумя сущностями в одном теле.

Зачем переживать, если ничего нельзя изменить? Зачем бояться, если исход предрешён?

Людишки — странные существа. Они боятся смерти больше всего на свете, но при этом не ценят жизнь. Тратят её на всякую ерунду и суету.

Саша продолжал что-то бормотать на ходу, слова терялись в общем гуле, я не вслушивался. Катя вдруг вцепилась в мою руку. Её пальцы впились мне в бицепс так, что побелели костяшки. Ногти царапнули кожу через ткань формы.

Она не смотрела на Сашу, она смотрела на меня. И в её взгляде не было романтики, только голый, циничный расчёт и животный ужас.

— Ты защитишь меня? — повторила она.

Речь стала тверже, увереннее.

Так вот кто это говорил?

Остановился и посмотрел на неё.

Форма промокла насквозь, прилипла к телу. Грудь хорошо очерчена, талия узкая, бёдра широкие. Неплохое тело для размножения. Она смотрела на меня снизу вверх, прижималась грудью к моей руке, демонстративно, открыто.

— Я сделаю всё, что ты хочешь! — зашептала она, — Всё, Володя! Хочешь сейчас? Хочешь потом? Я буду стирать, готовить, греть постель. Буду делать что угодно, в любой позе. Сколько захочешь, когда захочешь. Только не бросай меня там!

Саша резко остановился, словно в стену врезался. Обернулся и посмотрел на девушку. Лицо исказилось.

— Катя! — голос сорвался, стал тонким, — Ты чего?..

Он не договорил, не смог.

— Отвали! — она даже не повернулась к нему, — Я хочу жить! Слышишь, Мясоедов? Жить!

Она наконец повернула голову, метнула в него взгляд, полный ненависти, презрения и злости.

— Ты слабый! Ты сдохнешь первым! А с ним... — она снова посмотрела на меня, — с ним у меня есть шанс.

— Ты же не такая... — Саша моргал, не веря своим ушам.

Губы дрожали, руки повисли плетьми, плечи опустились.

— Ты ничего обо мне не знаешь! — она снова повисла на мне.

Прижалась ещё сильнее, вжалась грудью в бицепс, провела рукой по моей груди, медленно, демонстративно.

— Володя, пожалуйста...

Самки тянутся к альфе в момент опасности. Это инстинкт, противно от того, как легко ломаются эти людишки. Сегодня она готова раздвинуть ноги перед первым встречным, лишь бы выжить. Вчера она улыбалась Саше, смеялась над его шутками, давала надежду.

Я резко дёрнул рукой. Её пальцы разжались, не удержались. Катя пошатнулась назад, поймала равновесие.

— Володя... — она облизнула губы, — Хочешь сейчас, пока ещё есть время?

Не знаю, может, в её голове это должно было выглядеть сексуально или соблазнительно. Но вышло жалко и отчаянно.

— Нет, — покачал головой.

— Прошу! — она бросилась ко мне снова.

Руки вытянула вперёд, пыталась схватить за форму.

Отошёл в сторону. Её руки сомкнулись на пустоте.

— Умоляю! — речь сорвалась на крик.

Она упала на колени, прямо в грязь, прямо в лужу. Вода брызнула во все стороны, забрызгала её лицо, обмундирование.

Сложила руки перед собой, как в молитве:

— Я буду хорошей! Обещаю! Я всё сделаю! Всё, что скажешь!

Несколько прохожих остановились. Я посмотрел на неё сверху вниз.

— Пошла вон, — спокойно сказал.

— Но я... — она осеклась.

Наткнулась на мой взгляд и замолчала.

— Я сказал... вон, — повторил медленно, чеканя каждое слово, — Ищи другого защитника.

Катя замерла, потом медленно поднялась. Грязь стекала с колен, оставляя тёмные пятна на форме. Заплакала, слёзы смешались с дождевой водой, потекли по щекам.

Странные существа, эти людишки. Я же сказал ей. Что она не в моём вкусе, что я не герой, которых они так любят в своих сказках. Но видимо, до муравьёв не доходят их же слова. Те самые слова, которыми они так любят пользоваться. Мои действия служат только одной цели — мне. И если кто-то встаёт на пути — я сметаю его.

Я толкнул остолбеневшего Сашу в спину. Он дёрнулся, очнулся, посмотрел на меня непонимающе.

— Пошли, — бросил коротко.

Толкнул его ещё раз, направляя к входу в здание. Саша зашагал механически: одна нога, вторая. Включился автопилот. Мы дошли до двери. Я открыл её, затолкал Сашу внутрь.

Катя попыталась войти следом. Я захлопнул дверь прямо перед её носом. Щёлкнул замок. Тишина. Снаружи донёсся всхлип, потом топот ног. Она убежала.

Саша стоял посреди комнаты неподвижно, как статуя, и смотрел на дверь. На ту самую дверь, за которой только что разрушились его влажные мечты о любви, о будущем, о семье.

— Она... — пробормотал он наконец, — Я думал...

Речь оборвалась, он замолчал, сглотнул и попробовал снова:

— Я думал, что она... что мы... — ещё одна пауза, — А она... Дешёвка. Продажная девка. Готова была прямо сейчас раздвинуть ноги.

Саша медленно повернулся ко мне. Лицо перекошено. Глаза красные, не от слёз — от злости или от боли, или от того и другого вместе.

— Как? — спросил он тихо, — Почему я не понял этого сразу? Дурак. Какой же я дурак!

Я прошёл мимо него, плюхнулся на кровать. Пружины скрипнули под весом. Откинулся на спину, руки за голову.

— Чётко, коротко и по существу! — сказал, глядя в потолок, — Забудь про бабу. Сейчас о твоей шкуре думать надо.

Он замолчал, просто продолжил пялиться на дверь. Словно ждал, что Катя вернётся, постучит, попросит прощения, скажет, что это была ошибка.

Наивные муравьи... Я встал, подошёл к Саше, положил руки ему на плечи и тряхнул. Он дёрнулся, моргнул, посмотрел на меня.

— Очнись! — приказал жёстко, — Хватит сопли жевать, рассказывай.

Встряска помогла, Саша выдохнул, замотал головой, разгоняя туман в мозгу, попытался сфокусироваться. Реакция была заторможенной. Что-то произошло, и он посмотрел на меня. В его глазах я увидел бездну отчаяния.

— Ты не понимаешь... — прошептал он.

Тон тихий, надломленный, почти детский.

— Принц хочет засветиться перед папашей. Все знают, что у них высокая конкуренция между наследниками на престол.

Он сделал паузу, облизнул губы, продолжил:

— Император недоволен ситуацией в стране. Аномалий всё больше. Потери растут. Территории сокращаются. Народ паникует. Ему нужна победа. Яркая. Громкая. Чтобы вернуть веру.

Саша прошёл к окну, посмотрел в темноту.

— И этот... мальчишка, — речь наполнилась горечью, — прибыл сюда, чтобы устроить «Великую Охоту». Показать папе, какой он молодец. Какой герой. Какой достойный наследник.

Он повернулся ко мне.

— Только героем будет он. А мы... Мы просто расходный материал.

— И что? — я пожал плечами, садясь обратно на кровать, — Поохотимся, убьём гигантов. Не первый раз.

— Мы не будем охотниками, Володя! — Саша повысил тон, почти закричал, — Мы — наживка!

Он сжал кулаки.

— Все сотрудники СКА. Все курсанты. Даже обслуга! Повара, медики, уборщики — всех! И ещё десять корпусов аномальщиков! Тысячи людей! Мы все отправимся к аномалиям.

Саша подошёл ближе, наклонился ко мне, заглянул в глаза, проверяя — дошло ли до меня.

— У Принца есть какой-то артефакт, — продолжил он быстро, — Говорят, экспериментальный. Называется «Якорь Реальности». Его разрабатывали лет двадцать. Потратили состояние. Принцип работы засекречен.

Он сглотнул, горло ходило ходуном.

— Он хочет закрыть аномалии. Раз и навсегда. Их сорок штук в нашем секторе. На каждую выделят по несколько команд из нас, плюс живцы и ловцы из корпусов.

— Звучит многообещающе, — позволил себе хищную улыбку, — Столько тварей будет перед нами. Убьём и заберём...

Замолчал на полуслове. В голове моментально пронеслись цифры. Четыре процента истинной мощи Титана. Плюс человеческая магия — третий разряд Чистой Силы, второй разряд стихии Земли. Две новые техники от Ирины — Покров и Импульс. Обе освоены полностью.

И целое поле боя, забитое гигантами, которых можно убивать. Столько, сколько получится. Ядра. Десятки ядер. Может, сотни.

Каждое ядро — это рост, это мощь, это ещё один шаг к восстановлению того, кем я был. Челюсть свело от предвкушения. Руки зачесались. Пальцы сжались в кулаки, разжались, сжались снова.

Такая возможность. Прямо подарок. Да это не война. Это шведский стол для Титана!

— Ты идиот?! — вдруг заорал Саша, — Ты не понимаешь! Нам конец! Конец, Володя!

Он схватился за голову обеими руками. Пальцы впились в волосы. Осел на пол, прямо на колени, перед кроватью. Смотрел на меня снизу вверх.

— Как только мы зайдём в зону искажения... — речь сорвалась, стала хриплой, — Артефакт активируют снаружи. Нас не выпустят, Володя. Периметр закроют куполом.

Он сделал паузу, тяжело дышал, грудь вздымалась, опускалась.

— Нас запрут там... Вместе с гигантами, вместе с аномалиями. И мы должны будем убить всех. Всех до единого!

Саша поднял на меня взгляд, полный ужаса.

— И только когда последний монстр сдохнет, — продолжил он медленно, — Артефакт «схлопнет» аномалию. Закроет дыру в реальности. Если он вообще работает.

Он замолчал, облизнул губы. Они потрескались, кровь выступила тонкими линиями.

— А если мы не справимся... — тон упал до шёпота, — Принц просто активирует артефакт принудительно. Досрочно, не дожидаясь, пока мы убьём всех.

— И что тогда? — спросил я спокойно.

— И тогда он закроет дыру. Если у него это выйдет, — Саша тяжело сглотнул, — А если нет? Что если артефакт как-то по-другому сработает? Что если он не закроет, а расширит? Что если взорвётся? Что если...

Речь снова сорвалась.

— А?! — выкрикнул он наконец, — И всё это вместе с нами внутри. Понимаешь?!

В комнате повисла тишина. Я смотрел на Сашу, он смотрел на меня. За окном усилился дождь, капли барабанили по стеклу, звук монотонный, успокаивающий.

— Так ещё и аномалии там... — добил он шёпотом, — Третьего и четвёртого ранга. Там твари, которых даже танки не берут.

Саша закрыл глаза, покачал головой.

— Мы же видели одного такого на форпосте... И там таких будет десятки... Если нам только повезёт... А если нет?

— Значит, либо мы сожрём их, либо они нас, — констатировал я.

***

Лайки и комменты ставим сюда - https://author.today/work/522835

Так что ещё? Беру перерыв, до субботы, поскольку нужно уехать по делам. Следующая прода будет... 20 декабря в 00:00 по МСК

***