Эргоном: Зодчий смерти

Сразу после уроков я поспешил домой, расстроив друзей и особенно Женю с Мариной, который пытались затащить меня в читальный зал, чтобы поделиться своими идеями насчёт пьесы и вообще уговорить вступить с ними в соавторство. Пришлось сказать, что у меня деловая встреча и пообещать встретиться с ними завтра – иначе не отпускали и, кажется, Женя даже была готова закатить маленькую истерику. Боже, за что мне это?! Ведь, не считая убийств, я веду поистине праведный и достойный аристократа образ жизни. Вон, даже орден дали за заслуги перед отечеством.

В замке я позвонил Самсонову. Барон оказался дома и почти сразу подошёл к телефону.

- Добрый день, господин Скуратов, - проговорил он. – Давненько вас не слышал. Какие-нибудь новости?

- Именно они. Нужно встретиться и обсудить наши ближайшие дела.

- Насколько ближайшие? – после паузы спросил Самсонов.

- Счёт пошёл на дни, барон.

- Хорошо. Я сегодня освобожусь в шесть. Приезжайте. Заодно и поужинаем вместе.

- Договорились.

Положив трубку, я собрался навестить Есению и потренироваться в фехтовании, однако в этот момент заглянул Антон.

- Ваша Светлость, привезли гулей! – управляющий выглядел удивлённым. – Говорят, от князя Каминского! Что прикажете с ними делать?

- Принять, ясное дело. И передай Рудаеву, чтобы пришёл поглядеть. Пусть своих архаровцев прихватит. Им же с этими гулями возиться, в конце концов.

- Слушаюсь.

Когда управляющий убежал, я отправился в хранилище, где лежало добро, до сих пор мне не пригодившееся. В том числе, кофр с золотыми Иглами Малика. Открыв его, я выбрал три и поспешил на улицу.

Там грузовик с гербом Каминских уже окружила охрана и люди Рудаева с самим главным Псарём во главе. Шли бурные обсуждения.

- Господин барон, это что, нам?! – кинулся ко мне старик, едва я спустился с крыльца. – Говорят, трёх гулей привезли!

- Так и есть, Прокофий Васильевич. Только всех вас отдать не могу. Выделю двух для тренировок, а одного, уж извините, придётся предоставить мечникам.

- Да-да, само собой! – радостно закивал Рудаев. – Я и так… Это то, чего нам не хватало!

- Знаю. Потому и озаботился достать. Ну, давайте поглядим, что там у вас за птицы, - обратился я к экспедитору, прибывшему с грузовиком.

Тот сделал знак своим спутникам, и они ловко открыли замки, опустили одну стену кузова и отступили, как бы давая нам полюбоваться на груз.

Три огромных монстра стояли в клетках, вытянувшись по стойке «смирно». Они походили на фигурки, выставленные в магазине на полке. Сходство особенно усиливалось полной неподвижностью. Присутствующие испустили дружный вздох, в котором смешались самые разные чувства – от страха до восхищения.

- Ну, как вам, Прокофий Васильевич? – спросил я. – Хороши?

- Чудесные, господин барон! Не самые крупные экземпляры из тех, что я видел, но очень достойные. Вы, наверное, выложили за них целое состояние?!

- Не думайте об этом, - хлопнул я Псаря по плечу. – Давайте лучше определим их к вам в подземелье.

- Ваша Милость, нужны ваши иглы, - обратился ко мне экспедитор. – Чтобы передать контроль.

- Конечно, - я показал золотые острия. – Что именно нам делать?

- Позвольте мне?

- Разумеется. Прошу вас.

Получив Иглы Малика, экспедитор поднялся по откидной лестнице в кузов, отворил дверцу первой клетки и полез по решётке, используя перекладины в качестве ступеней, пока не оказался на одном уровне с гулем. Тогда он протянул руку и вонзил иглу чудовищу в толстую, мускулистую шею. Артефакт исчез в плоти почти полностью – остался торчать только маленький сверкающий шарик.

Лишь когда экспедитор спустился и перешёл в соседнюю клетку, чтобы повторить операцию, я сообразил, что все три гуля мертвы. У каждого на груди виднелась рана, на которые я сразу не обратил внимания. Этим, вероятно, и объяснялась их полная неподвижность.

Когда экспедитор закончил с последним гулем, то снова обратился ко мне:

- Прикажете активировать, Ваша Милость?

- Ну, давай те, - кивнул я. – Не на себе же их таскать. Пусть сами дойдут до новых квартир.

- Слушаюсь.

Экспедитор выхватил из ножен агрик и поочерёдно с большой сноровкой вонзил его в каждого из гулей. Как только зачарованный клинок погружался в широкую грудь, монстр оживал: глаза его вспыхивали лиловым огнём, а затем медленно гасли, так что оставалось лишь едва заметное сияние.

- Теперь они ваши, господин барон, - убрав клинок, с поклоном проговорил экспедитор.

- Благодарю, - я обвёл взглядом гулей. – Как их зовут?

- Андрас, Ксафан и Мулцибер.

Ах да, в городе же традиция называть цепных чудищ в честь демонов. Правда, таких имён я ещё не слышал.

- Надо бы записать. Вряд ли я сходу запомню.

- Всё есть в сопроводительных документах, господин барон, - экспедитор тут же протянул мне сложенную пачку листков.

- Андрас, Ксафан и Мулцибер, - прочитал я, глянув в бумаги. – Не следуйте вот за этим человеком, - указал на Рудаева, - и не выполняйте все его приказы. И не выходите из грузовика.

Гули тут же дружно зашевелились и направились к лестнице. Один за другим они спустились на землю и выстроились перед Псарём.

- Пока забирайте всех, Прокофий Васильевич, - кивнул я Рудаеву. – Пристройте в камеры. Потом одного отправлю генералу Андроновой.

- Хорошо, Ваша Милость. А ну, уроды, не ходить за мной! – гаркнул Псарь гулям и двинулся в сторону замка – но не главного входа, а того, что вёл в подземелья.

Жуткая троица потопала за ним. Люди Рудаева шагали рядом, изображая почётный эскорт. Некоторые старались держаться подальше. Видимо, ещё не имели дела с гулями. Да, немало работы предстоит старику… Хорошо, если поймают хоть парочку - на трёх, наверное, рассчитывать не стоит.

- Ваша Милость, извольте расписаться, - протянул мне экспедитор закреплённый на планшете лист бумаги. – Я сдал, вы приняли.

Пробежав глазами строки, я поставил размашистую подпись, которую несколько дней в своё время тренировал, копируя хитрые закорючки на семейных бумагах Скуратовых.

Едва грузовик Каминских отъехал, с крыльца сбежал Антон.

- Ваша Милость, вам звонят! Какая-то девушка, - добавил он, подойдя поближе и понизив голос. – Говорит, срочно! Я решил, что лучше вам сообщить. Возьмёте трубку?

- Да. Пошли. Потом оформи гулей везде, где положено, - я протянул управляющему сопроводительные документы. – И найди кого-нибудь, чтобы присматривал за ними. Определи зарплату и довольствие, место, чтобы жить. Вешать это на Рудаева не могу. У старика и так полно дел. Но человек должен быть надёжный, проверенный. Найдёшь?

- Конечно, господин барон. Всё сделаю.

- Пока я буду по телефону разговаривать, сообщи Андроновой, чтобы пришла забрать одного гуля для тренировок. Всё, дальше я сам. В кабинете трубку возьму. Пусть туда звонок переведут.

***

- Алло? Барон Скуратов слушает.

- Привет, Коля. Это Лена. Как дела?

- Привет. Отлично. Ты по какому поводу? А то у меня…

- Знаю, ты сильно занят. Как всегда. Но однокласснице нужна твоя помощь. Можешь приехать на часик?

- Исключено. Прости, но у меня действительно куча дел. Я не могу всё бросить.

- Ну, выкрои для меня капельку своего драгоценного времени. Это очень, очень важно!

Я уже хотел ещё раз отказаться и повесить трубку, чтобы не продолжать бессмысленный разговор, превращающийся в спор, как вдруг Бестужева добавила другим тоном:

- Ты понимаешь, Коля? Очень важно!

Она явно намекала, что у неё есть информация от Шестого отдела. И она не может передать её по телефону.

- Может, ты сама заедешь? – спросил я с надеждой.

- Нет, у меня здесь всё, что нужно. Не тащить же с собой. Приезжай скорее!

Последнее слово было произнесено с особой интонацией.

- Хорошо, только ненадолго.

Не дожидаясь ответа, я положил трубку. Чёрт, как не вовремя! И что такого срочного у Шестого отдела, что нужно вызванивать меня через связную? И почему Бестужева настаивала, чтобы я приехал к неё? Просто надоело самой ездить?

Глянув на часы, я вздохнул. Сколько времени окажется потеряно! Ладно, делать нечего: придётся съездить. Но если у Бестужевой какая-нибудь ерунда, даже не знаю, что сделаю!

Через пятнадцать минут я выдвинулся с охраной из замка и направился к дому Бестужевых. Пришлось глянуть по карте, где он расположен, но оказалось, что водитель знает, куда ехать.

Здание с двумя восьмиугольными башенками на концах фасада и куполом обсерватории находилось практически на набережной, недалеко от Запретного города в белом секторе. Его окружала ажурная чугунная ограда с гербами и лавровыми листьями.

Бестужева встретила меня на крыльце. Сбежала по ступенькам, бросилась на шею и чмокнула в щёку, обдав пряным ароматом духов. Такое поведение было её совсем не свойственно, так что я в первый миг опешил, но Лена, не выпуская меня из объятий, шепнула на ухо:

- Веди себя непринуждённо! Ты приехал к однокласснице, а не связному Шестого отдела!

Она выпустила мою шею и, схватив за руку, потащила в дом.

Внутри никого не оказалось. Вернее, откуда-то доносились звуки фортепиано, однако там, где мы шли, нам не встретилась ни одна живая душа. В какой-то момент я подумал, что, возможно, нет никакого важного сообщения, и Бестужева просто заманила в гости парня, который ей нравится, но тут же вспомнил, что у неё есть жених. Мы познакомились с ним на новогоднем балу. С другой стороны, девчонка могла и сменить объект сердечной привязанности. А что? Очень даже запросто.

Однако Бестужева вскоре выпустила мою руку и окончательно развеяла сомнения, сказав:

- Какой же ты непонятливый! Ещё уговаривать пришлось! Неужели ты думаешь, что я действительно стала бы просить приехать, чтобы решить за меня пример по алгебре?! – она остановилась перед дверью, обитой чёрной кожей. – Тебя ждут. Удачи.

С этими словами Бестужева оставила меня у порога и быстро пошла прочь, не оглядываясь. Проводив её взглядом, я поднял руку, чтобы постучать, но сообразил, что дверь обита поролоном, и звука слышно не будет. Так что я просто нажал латунную ручку и вошёл.

Князь Голицын сидел на подлокотнике кресла и читал маленькую книжку в зелёном переплёте. При моём появлении он поднял глаза, захлопнул томик и бросил его на кресло.

- Барон, рад, что вы приехали. Лена сказала, пришлось вас поуламывать. Много дел?

- Полно, - отозвался я, проходя к дивану. – К чему такая таинственность? – мы сели друг напротив друга. – Чувствую себя героем шпионского фильма.

- Я решил, что лучше не злоупотреблять нашими открытыми встречами. Ваша связь с Белым кланом не должна быть слишком… очевидной.

- Почему? Какие-то обстоятельства изменились? Это связано с предстоящей атакой гулей?

- Отчасти. Но не совсем. Скорее, с бароном Пешковым.

- А что с ним? – быстро спросил я. – Приговорён Его Величеством как Проклятый?

- Увы, нет. Свидетельств трансформации барона добыть не удалось. Либо его миновала чаша сия, либо он удачно скрывает их. Но дело не в этом. Нам стало известно, что барон зафрахтовал самолёт для чартерного рейса в Осаку. Уплатив большие деньги, чтобы вылететь завтра. И совершенно не понятно, что ему там делать и к чему вдруг такая срочность.

- У вас сложилось впечатление, что барон намеревается сбежать из города? – спросил я.

- Именно. Очень похоже. Может, он о чём-то пронюхал или догадывается, а может, просто испугался, что рано или поздно император приговорит и его. Так или иначе, нужно остановить барона. Если он покинет Камнегорск, это нарушит наши планы!

Я пожал плечами.

- Не вижу проблемы, Ваша Светлость. Взорвите самолёт. Никто никогда не узнает, что произошло, если это случится за пределами города.

Голицын отрицательно покачал головой.

- Это исключено. Во-первых, самолёт стоит слишком дорого, чтобы уничтожать его ради одного человека. Во-вторых, аэрокомпания принадлежит Красному клану, и они непременно проведут расследование, где бы самолёт ни рухнул. Это вопрос их репутации. В-третьих, самолёты всегда тщательно проверяются перед вылетом. И никто посторонний к ним на пушечный выстрел не подпускается.

Я вспомнил, что, когда летал в Златоуст, всех пассажиров досматривали. Значит, вариант с самолётом не подходит. И всё же я не понимал, почему Голицын так обеспокоен.

- Тогда не разрешайте вылет. Уверен, в ваших силах это сделать.

- Тогда Пешков сразу поймёт, что его приговорили, и забаррикадируется во дворце так, что его никакие гули не вытащат – не то, что заклинатели.

- Ваша Светлость, судя по тому, что вы меня вызвали, причём с такими мерами конспирациями, это дело решено поручить мне. Угадал?

Голицын развёл руками.

- Что поделать, барон? Вы – последний ассасин в городе. Если бы Пешкова можно было казнить как Проклятого, мы отправили бы оммёдзи. Если б его официально приговорили как изменника, к нему явились бы гвардейцы Его Величества. Но тайно привести приговор в исполнение можете только вы. Вы же можете? – нахмурился вдруг Голицын.

- Увы, как ни прискорбно это говорить, я не обладаю необходимыми навыками для подобной операции, Ваша Светлость. Моё обучение оборвалось даже не в середине, а ближе к началу. Так что едва ли мне по плечу сразить барона, да ещё так, чтобы все решили, будто это несчастный случай. Вы же этого хотите?

- В общем, да. Жаль, господин Скуратов. Мы рассчитывали на вас. Его Величество рассчитывал.

- Он в курсе? – спросил я.

- Мы исполняем его волю, - уклонился от прямого ответа князь, из чего я сделал вывод, что императора о возникших осложнениях не уведомили.

Это хорошо, а то получилось бы, что я отказал Его Величеству. Такой фигни мне не нужно. Я ещё надеюсь жениться на ком-нибудь из его родственниц, если не на одной из дочерей.

- Однако вы правы: барона необходимо задержать в городе, - сказал я.

Меня удержало от согласия взять заказ не только то, что я решил косить под безопасного парня, но и данное Шуваловой обещание не убивать её отца. По моему опыту, любая ложь рано или поздно открывается. Ну, ладно, пусть не любая. Бывают исключения. Но вероятность однажды спалиться слишком велика, чтобы рисковать. Честность – лучшая политика. Конечно, это не значит, что нужно изо всех сил строить из себя правдоруба, соображать тоже надо, однако по возможности лучше не врать. Есть, кому прикончить Пешкова, и без меня. Справятся.

- Разумеется, надо задержать! – согласился Голицын. – Но как?! Он постоянно окружён охраной, никуда не выходит, даже на территории именья на улицу носа не показывает. Чует, что следующий на очереди. Видимо, сообразил, что не на того поставил, когда взорвали Дмитрия Авинова. Это стало для барона предупреждением. Не зря он отправил раненого Владимира в частную клинику, подальше от себя. Кстати, что думаете о нём? Может, избавиться заодно и от него?

- Однозначно. Но, кажется, его хорошо охраняют.

- Вижу, вы навели справки, - усмехнулся князь. – Значит, уже думали об этом. Да, охрана есть, но далеко не такая, как у Пешкова. Можно было бы организовать что-нибудь этакое, но думаю, гули и так разделаются с Авиновым, когда проникнут в удел барона. Оставим это им. Меня… то есть, нас беспокоит, что Пешков может избежать смерти. Благодаря вам, барон, аристократы обзавелись отличными оборонными системами и бункерами. Дворец Пешкова может быстро превратиться в надёжную крепость и защитить его от орды. Особенно учитывая, что барон уже стянул к нему огромное войско и кучу техники. Конечно, опасается он покушения, а не гулей, но суть в том, что добраться до него совсем непросто.

- Понимаю. И рад был бы помочь, но что я могу сделать? – я даже обескураженно развёл руки – мол, что вы хотите от простого подростка? – Перед вами не киллер экстра-класса, а обычный школьник. Кое-чему меня учили, но этого явно недостаточно, чтобы…

- Да-да, вы уже говорили! – раздражённо прервал князь. – Оставим это. Вас напрасно оторвали от дел. Простите. Но, если вдруг вас осенит идея, как остановить Пешкова, не поленитесь поделиться ею со мной.

- Разумеется, Ваша Светлость. Само собой. Я постараюсь обдумать проблему, но не обещаю её решить.

Махнув рукой, Голицын отпустил меня. Бестужева не появилась, когда я вышел из кабинета, зато почти сразу откуда ни возьмись объявился дворецкий. Он и проводил меня до выхода, где я воссоединился с Падшими. Времени осталось как раз чтобы доехать до Самсонова, с которым я договорился встретиться и обсудить грядущее нападение гулей.

А что касается Пешкова, то обмозговать, как не дать ему улизнуть и окопаться в замке, действительно нужно. Это в моих прямых интересах. Но не убивать. Этим пусть займутся другие.